(продолжение. Начало в №1/2022 и сл.)
124.
КОНЦЕПТ ZORN — ГНЕВ, ЯРОСТЬ
Этимологические словари относят появление слова Zorn к IX веку. Особенность этого слова — в том, что оно однозначно, не имеет переносных значений: Zorn — heftiger Unwille, aufwallender Ärger («яростное негодование, досада»). Любопытно, что как раз изначально значение этого слова было максимально размытым: это и «огорчение, бешенство, возмущение, недовольство, порывистость, горячность», и «ссора, спор». То есть в слове Zorn объединялось обозначение определенных черт характера, известной эмоции и ситуаций, в которых эта эмоция рождается или проявляется: Zank («ссора, брань, перебранка»), Streit («спор, перепалка») .
Der Zorn восходит к древнегерманскому корню со значением «раскалывать». Отсюда zerren — «рвать с силой». Der Zorn несет в себе оттенок агрессивности.
In Zorn geraten — прийти в ярость;
seinen Zorn an j-m auslassen — излить свой гнев на кого-л., сорвать свой гнев на ком-либо;
sich seinen Zorn herunterreden — изливать свой гнев (в речах);
er fühlte den alten Zorn hochkommen — его вновь охватил гнев;
sein Zorn ist verraucht — его гнев прошел.
Русское слово «гнев» связано по происхождению с понятиями гниения, гнили или горения. В любом случае здесь угадывается аналогия с неким физическим или химическим процессом.
125.
Гнев входит в так называемую триаду враждебности, недоброжелательности, ненависти (Feindseligkeit, Mißgunst, Haß) вместе с отвращением (Abneigung, Abscheu, Widerwillen, Ekel) и презрением (Verachtung, Mißachtung). В современной культуре имеется запрет на проявление этих чувств, но в древние времена гнев ассоциировался с силой и властью и был сексуально привлекателен. Эмоция гнева представлялась неудержимой, родственной природным стихиям.
Синонимы слова Zorn:
Der Jähzorn — вспыльчивость, внезапный приступ, вспышка гнева, ярости
Die Wut — ярость, бешенство; неистовая злоба, злость
Der Grimm — ярость, гнев
Der Ingrimm — затаенная злоба, затаенная ярость; ожесточение
Die Raserei — неистовство, бешенство
Der Furor — бешенство, ярость
Die Entrüstung — возмущение, негодование
Die Rage — ярость
Der Koller — бешенство, неистовство.
126.
Синоним слова Zorn — Wut — связан с именем языческого бога Вотана, в семантике этого слова содержится оттенок экстаза, пророческого вдохновения. Русское высокое по происхождению слово вития связано этимологически с этим словом, восходящим, по-видимому, еще ко временам общеиндоевропейского единства. Бог Вотан символизировал бурю. Отсюда бешенство и гнев.
Интересно, что русское слово ярость тоже связано с именем персонажа из языческого пантеона — славянского бога плодородия Ярилы. Отсюда слова яркий, яр, яриться, яростный, наяривать, имена Ярослав, Ярополк.
Другой синоним слова Zorn — Grimm — первоначально обозначал агрессивную поведенческую реакцию человека. Связан Grimm со значением скрежетать зубами. Впоследствии семантика расширяется. И словом Grimm обозначена не только эмоция, но и черта характера — жестокость, строгость. Возможно, русские слова греметь, гром связаны в исторической ретроспективе с Grimm.
Есть еще синоним Zorn — Aufgebrachtheit, восходящий к глаголу aufbringen, что значит разозлить, разгневать.
Слово Furor пришло из итальянского языка и связано с Фурией, богиней мести. Сегодня фурией мы зовем просто злую бабу.
В разговорном языке можно встретить словечко Koller — бешенство, неистовство, связанное с обозначением болезней, проявляющихся болью в животе, — колитом и холерой.
Raserei — от глагола rasen — бушевать, нестись, бежать возмущаться (т. е. свидетельствует о связи физического перемещения в пространстве с психическим состоянием).
Представления о наказании за грехи высшим судом отражены как в немецком, так и русском языке: Gotteszorn — Божий гнев. Характерно, что гнев, исходящий от Всевышнего, всегда справедлив: im heiligen Zorne Gottes, святой гнев и др.
Данная эмоция связана с отрицательными цветообозначениями: unterm Dunkel des Zornes, черный. Интенсивность переживания передается словами страшный гнев, schreckliches Zorn.
127.
КОНЦЕПТ SEELE — ДУША
Представление о некой нематериальной сущности, дающей человеческому телу жизнь, лежит в основе многих культур. В германских языках Seele ассоциируется со стихией воды. Seele связано со словом See (озеро) и буквально означает «принадлежащая озеру», что соответствует древнегерманским представлениям, согласно которым души умерших и еще не родившихся живут в воде. Заметим: в русском языке душа связывается с воздушной стихией, дыханием.
Понятие души в немецком языке передается как словом Seele, так и словом Leben. Например, в лютеровском переводе Нового Завета оба слова могут встречаться в одинаковом значении — жизнь вечная).
Wer da sucht, seine Seele zu erhalten, der wird sie verlieren; und wer sie verlieren wird, der wird ihr zum Leben helfen (Lukas, 17: 33) („Тот, кто стремится сохранить душу свою, потеряет ее; и тот, кто потеряет ее, поможет ей жить)(Ев. от Луки, 17: 33).
Имеет Seele и значение совесть (Gewissen): etwas auf der Seele haben — иметь что-л. на душе (на совести); das brennt mir auf der Seele — это терзает меня.
128.
Среди других слов, обозначающих душу, можно назвать Gemüt и Herz.
Под Gemüt понимают эмоциональную сторону душевной жизни человека, к главным чертам которой принадлежат чувства, пристрастия, настроения (отсюда и gemütlich — уютный; приятный, непринуждённый, добродушный). Душевное богатство проявляется в таких качествах, как сострадание, преданность, доброта, уважение, такт. Эта сущность определяет ценности личности, ее нравственную ответственность за поступки.
Gemüt haben — быть добрым (отзывчивым)
kein Gemüt haben — быть черствым
ein Mensch von Gemüt — душа-человек
Herz обозначает душу в том случае, когда она служит для обозначения внутреннего центра в человеке, где локализуются ощущения, чувства, а также мужество и решительность.
ein Herz und eine Seele sein — жить душа в душу
das Herz in die Hand (in beide Hände) nehmen — собраться с духом, взять себя в руки
Есть еще слово Eintracht — единодушие.
Говорят: in bester Eintracht leben, что значит жить душа в душу.
129.
ДУША В РУССКИХ И НЕМЕЦКИХ ФРАЗЕОЛОГИЗМАХ
И в русском, и в немецком душа и сердце почти синонимичны, обозначают место сосредоточения чувств:
всей душой, от всего сердца — mit ganzer Seele; von ganzem Herzen
в глубине души — in tiefster Seele, im Grunde des Herzens.
Однако в некоторых немецких вариантах невозможно употребление существительного die Seele вместо das Herz, в то время как в соответствующих русских фразеологизмах понятия душа и сердце эквивалентны. Ср.:
Душа ушла в пятки. Сердце в пятки ушло. — Das Herz ist (ihm) in die Hose gefallen (букв. перевод — сердце упало (ему) в брюки). Замена Herz на Seele здесь невозможна.
Душа нараспашку. С открытым сердцем. — Er trägt sein Herz in der Hand (букв. перевод — он носит свое сердце в руке). И здесь замена Herz на Seele, увы, невозможна.
130.
Для носителей немецкого языка die Seele не является определяющим понятием в описании чувств, в частности любви. Можно сказать: ein Stich geht durch die Seele, буквально — укол, боль проходит сквозь душу), mir beklemmt das Herz (сердце щемит/сжимается, но нельзя сказать душа щемит — буквально было бы mir beklemmt die Seele, хотя beklemmtе Seele вполне возможно). Дело, по-видимому, в том, что душа для немцев не может быть субъектом действия, но, скорее, пассивным объектом, зеркалом поступков человека. Для русских же душа является источником деяний, зачастую безрассудных. Это другая философия. С ощутимым налетом фатализма.
Во фразеологизмах с Seele чаще употребляется предлог auf (идея нахождения на поверхности): jmdm. auf der Seele knien (наседать на кого-л.); jmdm. etw. auf die Seele binden (убедительно просить кого-л. о чем-л., настойчиво рекомендовать кому-л. что-л.), auf jmds. Seele / jmdm. auf der Seele liegen (лежать у кого-л. на совести), а также: etw. fällt j—m auf die Seele (что-л. ложится на чью-л. совесть), das brennt mir auf der Seele — это терзает меня, etw.; auf der Seele haben — иметь что-л. на душе [на совести].
Подобное содержание может передаваться и словами Herz, Gemüt в сочетании с предлогами auf, an: jmdm. etw. ans Herz legen — (настойчиво) рекомендовать, советовать кому-л. что-л.). Примеры с предлогом auf достаточно разнообразны: jmdm. aufs Gemüt schlagen (действовать на кого-л. удручающе, etw. auf dem Herzen haben (не решаться высказать что-л.), jmdm. fällt schwer aufs Herz (кому-л. тяжело, тяжко делать что-л.).
Реже используется предлоги in, zu, aus: das Lied dringt zu Herzen (высок.) — песня доходит до сердца, песня трогает душу; bis ins Innerste — до глубины души; aus tiefster Seele danken — благодарить от всей души.
131.
СЕРДЦЕ, ДУША, ДУХ
Во всех европейских языках имеются слова со значением дух и душа. Наш мир заполнен невидимой летучей субстанцией. Это дух. Он как стихия. В него можно погрузиться или остаться на берегу. Дух в отличие от души не мыслится как средоточие внутренней жизни человека, он не отождествляется с личностью субъекта — дух гораздо менее индивидуален и предстает как частица некоего единого общего начала, некоей высшей субстанции внутри конкретного человека. Дух может мыслиться как нечто присущее всему человечеству или нации. Он может быть святым или злым, но это всегда высшая сила. Вместе с тем то или иное состояние духа присуще людям, оно может быть разным у разных людей в разные моменты времени. Душа же у каждого человека своя, индивидуальная. Ее необходимо спасать, в то время как тело обречено на смерть. В русском языке слова душа и человек могут употребляться как синонимы. Нельзя сказать, что душа нематериальна, — ее можно вынуть из человека, можно продать, заложить, т. е. она имеет определенную материальную ценность.
Сердце в отличие от души и духа можно увидеть. Это конкретный телесный орган, которому приписывается способность любить и вообще быть источником эмоций. Несмотря на эти общие положения, триада сердце — душа — дух имеет разную конфигурацию в русском и немецком языках.
132.
Herz присущи нежность, чувствительность, сентиментальность, оно должно испытывать целую гамму чувств (желания, надежды, боль и трепет):
Etwas wünschen und verlangen,
Etwas hoffen muss das Herz,
Etwas zu verlieren bangen
Und um etwas fühlen Schmerz.
(F. Rückert)
В немецкой языковой картине мира сердце, лишенное каких-либо эмоций, считается холодным, мертвым (вспомните хоть сказку В. Гауфа «Холодное сердце»). Бесчувственное сердце относится к тяжелейшим порокам, и наибольшее страдание приносит, как это ни парадоксально, отсутствие способности страдать.
Herz не присуща, однако, слабость, ему предписывается быть сильным. Оно занимает важную позицию в волевой сфере. Herz способно принимать решения, испытывать желания, диктовать свою волю.
In meunem Herzen liegen alle meine Wünsche begraben (F. Schiller, Kabale und Liebe). («В моём сердце схоронены все мои желания» (Ф. Шиллер «Коварство и любовь»).
Und ich lache über mein eigenes Herz — und tu’ihm seinen Willen (J. W. Goethe. Die Leiden des jungen Werthers). («И я смеюсь над собственным сердцем — и потворствую его воле». (Гёте «Страдания юного Вертера»).
Ср. также фразеологизмы sich ein Herz fassen (nehmen); seinem Herzen einen Stoß geben; es übers Herz bringen, etwas zu tun; mit halbem Herzen («осмелеть, расхрабриться, решиться, сделать над собой усилие, решиться на что-л., не решиться — не поднимается рука что-то сделать; вполсилы»), в образной форме которых дается представление о сердце как центре воли. (Заметим в скобках, что волевые качества сердца еще сильнее выражены в англо-американской культуре, где не принято выставлять свои чувства напоказ).
Хотя Herz нельзя до конца постичь, всё же оно в большой степени подчинено разуму, целесообразности, и пусть оно связано с религиозными чувствами, но, принимая решение, действует в первую очередь в интересах человека, им обладающего. Мы хотим сказать, что Herz редко вступает в противоречие с разумом, духом и душой немца.
Herz ассоциируется с сосудом или домом, книгой, зеркалом. Оно может разбиться, сломаться кровоточить меняться в размерах и т. п. Из стихий Herz более всего ассоциируется с огнем.
А сердце русское прежде всего орган любви. Оно противопоставлено уму и воле («ум с сердцем не в ладу»; «умом я это понимаю, а сердцем понять не могу»; «сердцу не прикажешь»).
Сердце — источник добрых чувств. Конечно, возможно злое сердце, но это специально маркировано. А просто сердечный человек значит добрый человек. Соответственно бесседечный синонимично плохой, злой.
133.
Русская душа — очарованная странница, одержимая погибельными страстями. С душою сопряжена вечная мука и вечная радость. Чужая душа потемки. Душа имеет тайники. Душа может тосковать, просить выпивки, ныть, гореть, лежать или не лежать к чему-то. Душа обладает автономной волей, может требовать от человека чего-то. В русской языковой картине мира душа понимается как некая субстанция, через которую осуществляется связь человека с Богом и которая уходит после смерти человека в особый невидимый мир. Душа — умопостигаемая сущность, она как будто обладает признаками органа человека. В пословицах и поговорках нашло отражение понимание души как жизненной силы, ее связи со здоровьем физического тела, с самой жизнью. Утрата души означает смерть тела: «Покуда жива душа», «Кто душу вложил, тот и вынет», «У старого до смерти душа не вынута, а у молодого не запечатана».
Душа находится в сильной позиции, выступает как некая сущность, управляющая сердцем: «Сердце — пестун, а душа — дядька», то есть, сердце находится в подчиненном положении по отношению к душе (в противоположность Herz и Seele, где Herz в сильной позиции).
Душа имеет свою историю, ее воспитывают с помощью религиозной и светской литературы. Карамзин писал, что Петр Первый дал России тело, а Екатерина Вторая — душу. Писатель имел в виду, что Петр двинул вперед материальную культуру, а при Екатерине возникла российская словесность: на основе европейских образцов русский человек учился жить и чувствовать по-европейски, утончался душой.
134.
Глаза (Augen) — зеркало души, а сердце (das Herz) человека может проявляться в его речи (die Rede): Unser Sehorgan sorgt für manche Seelennot, Augen sind ein Spiegel der Seele, Die Zunge ist des Hеrzens Dolmetsch, Wie das Herz, so die Reden («наш зрительный орган заботится о некоторых душевных нуждах, глаза — это зеркало души, язык — переводчик сердца, что на сердце, то и говорится»).
Seele испытывает те же эмоции что и Herz, но Seele слаба, пассивна, уязвима. В немецком языке небольшое по сравнению с русским количество выражений со словом Seele. По своему характеру немецкие афоризмы со словом Seele более философские, более религиозные; современным носителям языка понятна лишь половина из них. Ницше писал: «Немец возится со своей душой… очень часто немецкая глубина есть только тяжелое, медленное «переваривание». Идеи, с которыми ассоциируется Seele в сознании носителей немецкого языка, — это: идея боли (Leid), идея напряжения (Spannung), идея свободы (Freiheit), идея чистоты/нечистоты (Reinheit/Unreinheit), идея единства с телом (Leib), идея легкости (Leichtheit), идея расслабления (die Seele baumeln lassen)), идея бедности (Armut), идея величия (Grösse), идея высоты (с прилагательными hoch во всех степенях сравнения, с существительным Höhe), идея полноты (Vollkommenheit).
135.
Различие между душой и духом восходит к латинскому языку, где anima — женская душа, а animus — мужская. Различие, таким образом, носило гендерный характер. Согласно К-Г. Юнгу, anima — женское начало, но может присутствовать и в мужчине, а animus — мужское, но попадается и у женщин. Соответственно душа и дух, Seele и Geist как наследники anima и animus сохраняют различие в отнесенности к женскому и мужскому роду. Однако христианская культура по-другому распределила роли этих двух субстанций. Словарем конца XVIII в. в качестве двух разных значений слова Seele указывается способность чувствовать и желать, которой могут обладать и животные, и та сущность внутри человека, которая способна мыслить. В первом значении лексема Seele равна лексеме Herz, во втором — лексеме Geist.
Значение слова Geist претерпело значительные изменения в процессе развития языка. Исконно германский корень слова Geist означал «быть возбужденным». Тем самым изначально под данным словом понималось «волнение», «взволнованность», т. е. жизнь. В дальнейшем лексема Geist использовалась для обозначения той стороны внутреннего мира, которая имеет способность к мышлению, но могла выступать синонимом слова Seele. Значительное влияние на формирование значения слова Geist оказало христианское представление о святом духе. Под влиянием французского языка появилось и значение «проницательность, остроумие». Сейчас слово Geist служит, для обозначения мыслительной стороны внутреннего мира человека, т. е. интеллекта. Geist охватывает множество явлений в сфере рационального: ум, остроумие, рассудок, творчество. Но Geist — это не только сфера рационального мышления, это и сфера религиозного, мистического созерцания. В волевой сфере существует различие между Herz и Geist. Сердце, принимая решение, направлено на достижение определенных целей самого человека, дух действует независимо от интересов частного человека. Он выше этого.
136.
Понятие дух в русском языке восходит к обозначению запаха: «Тут русский дух, тут Русью пахнет». Само слово дух находится на периферии русского языка, не выражает в русском языке такого яркого творческого и преобразовательного начала, как в немецком. Разум, рассудок в русском языковом сознании не очень связаны с духом, а, напротив, зачастую находятся с ним в противоречии.
Поскольку дух является невесомой, летучей субстанцией, то человек может подниматься на большую высоту (в метафорическом смысле) именно при помощи духа (воспарять духом). С другой стороны, человек может и упасть духом, и это значит, что он пришел в уныние, при котором достичь высот человеческого духа уже невозможно. Если душа индивидуальна, то дух надиндивидуален. Его можно потерять или набраться как бы из общего источника, его может хватить или не хватить. Дух, как и душа, может гореть, но, если дух воспламенен, это означает творческое возбуждение, а когда горит душа, то зачастую это просто охота выпить.
137.
Подведем итог сказанному по теме «Seele и окрестности». В немецком треугольнике сердце — душа — дух ровненько так, аккуратно и бесконфликтно распределены сферы влияния: сердце испытывает желания, принимает решения и диктует человеку свою волю, душа-страдалица слаба и уязвима, а дух отвечает за интеллектуальную сферу, объединяет и преобразует мир. Члены триады находятся в отношениях дополнительности. Этой стройной схеме противостоит аналогичная русская триада, члены которой находятся в диалектическом противоречии. Русские душа, сердце и дух — это часто лебедь рак и щука. Здесь действуют законы единства и борьбы противоположностей, отрицания отрицания. Но гегелевская диалектика здесь совершенно ни при чем («мы диалектику учили не по Гегелю»). В самой христианской традиции, в евангелиях заложены основы диалектического мышления: «последние станут первыми», «блаженны нищие духом», «легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому попасть в Царствие Небесное» и т. п.). Таинство Евхаристии, когда хлеб и вино превращаются в тело и кровь Христову, т. е. нарушается логический закон тождества, образ распятого божества — всё парадоксально и диалектично в христианстве. Этот образ мышления был усвоен русским национальным сознанием и отражен в языке. Немцы тоже христиане, но в западном христианстве, особенно протестантизме, всегда были сильны рациональные мотивы, получили развитие формальная логика, схоластика. А в России наряду с христианством долго держались языческие представления, процветало двоеверие, что отложило свой отпечаток в виде конфликтности и непредсказуемости русского характера. Не случайно «умом Россию не понять», «поэт в России больше, чем поэт», не случайны мессианские мечтания Гоголя, Чаадаева, Герцена, Достоевского и др. именно в связи с отсталостью страны («последние станут первыми»). Не случайной, в конце концов, была и так называемая пролетарская революция.
С противоречивостью русского характера связано и клишированное представление о «широте русской души». «Широк человек, я бы сузил, — говорит Митя Карамазов как раз по поводу соединения именно в русском характере казалось бы несоединимых качеств. Широта — это и противоречивость, и удаль, и склонность к загулам, крайностям, отсутствие разумной середины:
Коль любить, так без рассудку, Коль грозить, так не на шутку, Коль ругнуть, так сгоряча, Коль рубнуть, так уж с плеча!
(А. К. Толстой)
139.
КОНЦЕПТЫ «ЛЮБОВЬ» И «ДРУЖБА»
Сначала: «ЛЮБОВЬ» — LIEBE
Для почина — два «бородатых» анекдота.
Первый: Девушка спрашивает подругу: «Как ты думаешь, Петя меня любит?» А та отвечает: «Да. Почему он должен делать для тебя исключение?»
Второй: Кавказца спрашивают: «Ты любишь помидоры?» Тот отвечает: «Кушать — да. А так — нет».
Слово «любовь» настолько многозначно, что допускает создание комического эффекта за счет игры смыслами, путаницы в значениях при употреблении в разных контекстах. Любовь ли эта к какому-то классу объектов или исключительное внимание, оказываемое одной-единственной личности. Любовь как отношение, состояние или действие. Любовь в смысле эроса или просто вкусовые предпочтения, любовь к Б-гу, душевная привязанность, согласие, секс или гармонические отношения — всё выражается словом «любовь».
Оба слова (и русское, и немецкое) восходят к общему индоевропейскому корню, но немецкий язык в отличие от русского допускает в данном случае образование уменьшительно-ласкательной формы — Liebchen — для обозначения любимого существа. Кроме того, в немецком есть слово mögen, что примерно соответствует русскому «нравиться». (При этом mögen постепенно вытесняет из повседневного общения lieben, т. к. Liebe представляется более пафосным и ответственным понятием.) А еще имеются Minne, Begierde («вожделение»), liebhaben, gernhaben и множество других слов, выражающих разные оттенки, стадии, способы проявления и степени интенсивности этого чувства.
В немецком языке больше, чем в русском, прилагательных, согласующихся с именем «любовь» и образованных путем словосложения: besitzergreifende Liebe («собственническая любовь»), bittersüsse Liebe («горько-сладкая любовь»), das wilde Liebesglühen («свечение дикой любви»), stillschweigende Liebe («молчаливая, то есть невысказанная, безответная любовь»), allumfassende Liebe («всеобъемлющая, всеохватывающая любовь»), hochmutige Liebe («высокомерная любовь») и др.
140.
Ни одно понятие не отрефлексировано в мифах и в философских сочинениях в такой степени, как «любовь».
Эрос в древней античной мифологии — всевластная мировая сила, всемогущее космическое начало.
В Элевсинских мистериях эротизм смыкался с мистической идеей возрождения после смерти.
Метафизика любви разрабатывалась античными философами, средневековыми теологами, поэтами и писателями. По Платону, любовь — это стремление к благу. Смертное существо через любовь стремится преодолеть свою природу и приобщиться к бессмертию. Поэтому неправильно ограничиваться одним-единственным объектом любви. Более того, не следует ограничиваться в любви представителями только противоположного пола. Гомоэротика даже воспевается Платоном как любовь более духовная, чем обыкновенная — пошлая, как он ее называет. С тех пор многие по ошибке называют платонической чисто духовную связь.
141.
Фома Аквинский в поисках обобщения законов физики, астрономии, жизни людей пришел к выводу о верховенстве любви и красоты во всей Вселенной. Закон всемирного тяготения, притяжения физических тел — всё это проявления любви. Любовь в Божьем мире, как сказано у Данте в «Божественной комедии», движет Солнце и светила. В триаде «вера — надежда — любовь» любовь важнее всего, ибо при непосредственном созерцании Б-га в раю ни надежда, ни вера уже не потребуются, остается только любовь. Собственно, Бог и есть Любовь.
142.
Кант полагал, что гармонический контакт между мужчиной и женщиной возможен, но только на основе брачного договора; без него половая любовь становится всего лишь фактором животной жизни. Гегель тоже испытывал затруднения в постижении любви, называл её «чудовищным противоречием». Ведь любовь основывается на случайном индивидуальном выборе и интимности, а нравственность — это область необходимого. К тому же любовь предполагает отрицание любящим своего собственного бытия, обретение себя в другом. А это уж и вовсе способно поставить солидного философа в тупик. Поэтому он порицает романтическую концепцию любви и признает только добропорядочный брак. У Фихте тема любви связана с попытками разрешения противоречия между природой и разумом, и он тоже находит опору в институте брака.
143.
В искусстве, особенно в поэзии и музыке, был создан культ идеальной, возвышенной любви. В него включалось стремление к идеалу, состояние вечной влюбленности, мистическое поклонение женскому началу. И, конечно, неразрывная связь любви и смерти. Наивысшего своего выражения этот миф достиг в творчестве Вагнера.
Шопенгауэр «разоблачил» романтическую концепцию любви, которая под его скептическим взглядом оказалась всего лишь маскировкой основного инстинкта — инстинкта продолжения рода.
По Ницше, любовь — одно из проявлений «воли к власти». Об отношении Ницше к женщине можно судить по его афоризму: «Ты идешь к женщине? Не забудь плетку!»
144.
На культуру XX века большое влияние оказали теории Фрейда, в частности его учение об эдиповом комплексе, сексуальном влечении как мотиве многих поступков людей, потребности в любви к себе других людей, связи любви с ненавистью и способности этих чувств к взаимопревращению.
Экзистенциализм разработал сложную диалектику любви, поскольку человек в ней выступает одновременно и как субъект, и как объект. Любовь толкает к желанию обладать другим человеком, а значит ограничивать его свободу, а потребность быть любимым заставляет подчиняться и уступать. Тонкий баланс садизма и мазохизма в любви делает ее недолговечной и всегда несчастной.
145.
Русские поэты и прозаики дали образцы великолепной любовной лирики и сцен целомудренной любви, а наряду с этим и огромное количество срамных (порнографических, матерных) произведений, распространявшихся в списках. Причем нередко это были одни и те же авторы. Русская культура вообще замешана на чудовищном ханжестве и двоемыслии.
Философское же осмысление любви началось в России только в конце XIX века и, конечно, как полагается по-русски не без резких преувеличений и загогулин. Лев Толстой в «Крейцеровой сонате» осудил половую жизнь как таковую. С его точки зрения, даже необходимость продолжения рода человеческого не оправдывает ее («Подумаешь, двуногое животное!»). Сам, впрочем, не очень следовал своим установкам. В.В. Розанов приравнял игнорирование проблемы пола к атеизму. Павел Флоренский оправдывал содомию и видел в любовном акте нечто вроде магического действа. Серебряный век вообще был заражен магизмом и самого Христа отождествлял с Эросом. Не случайно в кругах художественной интеллигенции, особенно близких к символистам, в ходу были оккультные практики, базировавшиеся на религиозной утопии Вл. Соловьева, отвергавшего любовный акт, но призывавшего направить сексуальную энергию на преодоление смерти. Причина смертности человека трактовалась в духе заимствованной у гностиков идеи разделения полов, потому что человек, имеющий пол, лишен полноты (это всего лишь полчеловека). Метод лечения — сплавление мужского и женского начал (Христа и Софии), но не в половом акте, действительно дарующем кратковременное небесное блаженство и порождающем новую жизнь, но который завершается опустошением, а в воссоздании обоеполого Андрогина — Адама до выделения из него Евы. Вот только беда — не увенчались эти опыты успехом. Или от нас что-то скрывают?..
146.
Но отвлечемся от философии и вернемся к языку. Словари антонимов противопоставляют «любви» как в русском, так и в немецком языке — «ненависть» (Hass). По логике это должно быть так. Однако опросы показывают, что, возможно, более значимым антиподом любви является равнодушие. Русские говорят: «От любви до ненависти один шаг». (Неизвестно, правда, возможен ли путь в обратном направлении.) У немцев есть выражение Hassliebe; русские помнят домостроевское: «Бьет — значит любит». И это отражение своеобразной садо-мазо-диалектики любви, в которой эти два начала (любовь и ненависть) сосуществуют как две стороны одной медали. А истинным противопоставлением любви всё-таки является безразличие.
147.
Еще более сложные отношения у «любви» с «жалостью», которая на русской почве может оказываться то противопоставлением, а то и синонимом любви. Для немца это не так, зато у немцев любовь более тесно переплетена с товарно-денежными отношениями, ответственностью и самоотдачей (Verantwortung, Hingabe). Слово «привязанность» (Zuneigung) оценивается русскими отрицательно (есть привязанность, значит любви нет), а немцами — позитивно. Любовь «по-немецки» — это чувство с долей разумного расчета, как и вообще рационально-утилитарное восприятие жизни. В немецком языке преобладают пословицы о сватовстве, женитьбе, семье и ее обустройстве и гораздо меньше о любви как чувстве. Для немца вообще не любовь самое главное в жизни, а труд и материальное благополучие, отсюда поговорки: «Arbeit löscht der Liebe Feuer», «Liebe kann viel, Geld kann alles», «Zuerst die Arbeit, dann die Liebe». В русском языке — наоборот, если, конечно, не считать песни, в которой, если помните: «Первым делом, первым делом — самолёты, ну а девушки, а девушки — потом».
148.
Любовь в обеих культурах часто гиперболизируется до степени безумия, но немецким языковым сознанием безрассудство в любви осуждается, и уж во всяком случае идея смерти от любви немецким массовым сознанием не одобряется. Не поощряется открытая демонстрация чувств, отрицается мистический характер любви. Негативно оценивается назойливость, неумение сдерживать себя. А русский менталитет свободно принимает такие проявления любви, как безрассудство, страдание, боль, мучительные переживания, проявления влюбленности мистического характера, но осуждает легкомыслие, безответственность, нескромность (особенно жесткие требования тут предъявляются к женщине). Немецкое языковое сознание оценивает нескромность и непостоянство в любовных отношениях скорее иронически, чем с осуждением.
149.
«ПРО ЭТО»
Русский литературный язык стыдлив, щепетилен и целомудрен в выражении интимных подробностей любовных отношений. В сущности, у него на этом месте просто фигура умолчания. (Так что известный мем «у нас секса нет» констатирует действительное положение дел.) В крайнем случае используются «термины» типа «переспать», «сойтись», «вступить в связь», «быть в отношениях», «овладеть» или библейское «познать»; а иногда придумываются довольно комичные эвфемизмы: «любать», «любля». Входит в моду и калька с английского «заниматься любовью» или просто «иметь секс». «Иметь половую связь» как-то уж очень отдает канцеляритом и протоколом, другие — «ко́итус, копуляция, сои́тие» — более уместны в медицинской литературе. Самое нейтральное по-русски «сношаться» произносить не совсем ловко; вообще такое ощущение, что любое слово на эту тему рано или поздно становится «радиоактивным», непроизносимым в приличном обществе. Зато уж просторечный обиход, жаргоны, а тем более матерный язык максимально откровенны и циничны. Как говорится, секса нет, зато бл-дства навалом.
150.
Мат оставим в стороне. Что касается просторечия, то там, как отмечает известный лингвист М. Кронгауз, господствует мужская точка зрения на секс как на насилие над женщиной: «выдрать, отодрать, употребить, дрючить, жарить, отжарить, харить, натянуть»… При этом сам акт уподобляется резкому, грубому движению: «врезать, трахнуть, засадить, кинуть палку»… Совокупление в такой интерпретации выступает как порча, наказание… Женщине здесь предназначена в лучшем случае роль добровольной жертвы: она «даёт, отдаётся, подмахивает». Её по-бухгалтерски «оприходывают», «имеют», ею «пользуются» (помните гоголевское «попользоваться насчет клубнички»?). В лучшем случае с ней можно «перепихнуться» — тут всё-таки имеется хоть какой-то элемент равноправия.
151.
В немецком языке всё обстоит примерно так же, как в русском, только грубых и образных выражений про секс, пожалуй, еще и побольше, учитывая богатство немецких диалектов. Самые общеизвестные — это, конечно, ficken («совать») и bumsen («трахаться»).
Источники образности могут быть разные: сфера питания: vernaschen («лакомиться»), horizontale Erfrischung («горизонтально подкрепиться, освежиться»; механика, хозяйственная и спортивная деятельность, производство резких звуков, батальные сцены: treiben («приводить в движение»), anschieben («толкать»), andocken («стыковаться»), einlochen («пробивать»), schliessen («закрыть»), hobbeln («строгать»), buttern («сбивать масло»), bügeln («утюжить»), bürsten («отделать»), stempeln (ставить печать»), bohnern («натирать»), Matratzen-Training (тренировка на матраце»), «aufsatteln («оседлать»), reiten («скакать верхом»), hoppeln («скакать»), rammeln («резвиться»), besteigen («взобраться»), hämmern («стучать»), hacken («долбить, взламывать»), klatschen («хлопать»), knallen («щелкать»), ballern («палить»), das Schwert in die Scheide einstecken («меч в ножны (влагалище) вставить»), Bett-Schlacht («постельная битва»); и из области пыток — abfoltern.
Некоторые выражения образно весьма выразительны: Fleisch verstecken («прятать мясо»), die Bratwurst in Sauerkraut lassen («совать сосиску в кислую капусту)», der Katze Milch geben (« дать кошке молока»), einen verstecken («спрячь его»), Rein-Raus-Spiel («туда-сюда-игра»), Biologie (Anatomie) lernen («изучать биологию (анатомию)»), Körperflüssigkeiten austauschen («обмен жидкостями»), 21-Finger -Übung («упражнене для 21-го пальца»).
Некоторые слова считаются нейтральными: Geschlechtsverkehr («половые сношения»), другие — профессиональными: begatten («совокупляться»); женщины чаще говорят «den Beischlaf vollführen» («спать (вместе»), мужчины предпочитают грубую лексику, например, vögeln («случаться»), pimpern («шалить»), geigen («играть на скрипке»), eine Frau gebrauchen («употребить женщину»), poppen, stopfen («пихать»), (ein) Rohr verlegen («трубу прокладывать»), Rohre putzen («трубы прочистить»).
Приведенные примеры далеко не исчерпывают богатство сексологических терминов в обоих языках. При всём сходстве образов, заложенных в описание половых сношений, бросается в глаза, что в русском языке преобладают хоть и садистские, грубые, но всё же межчеловеческие отношения, а в немецком языке господствует механистический, производственно-технологический взгляд на акт любви. Что поделаешь: немцы — нация машиностроителей…
152.
КОНЦЕПТ «ДРУЖБА» — FREUNDSCHAFT
Представления о дружбе в русской и немецкой культурах похожи: это длительные отношения, основанные на взаимной искренней симпатии, преданности, доверии и взаимовыручке. Она возникает обычно у людей, находящихся в равном социальном положении и проявляется в общении. Дружба — важный и необходимый вид межличностных отношений, социальная ценность общества.
В сознании носителей русского языка дружеские отношения образуют иерархию по степени привязанности людей друг к другу: знакомство — первая ступень; приятельство — вторая, более сильная, когда люди изредка вместе проводят время; отношения между коллегами — не такие эмоциональные, но постоянные, обусловленные совместной работой; компания — группа людей, собирающихся периодически для общего веселья; товарищество — союз взаимопомощи и поддержки в трудных жизненных ситуациях; дружба — наиболее тесные, близкие, важные отношения между людьми; отношения между корешами — дружба в криминальной или полукриминальной среде; братство — переходный вид между товарищескими и семейными отношениями — равенство, чувство особой сплоченности, единения; наперсничество — практически утраченный в наше время вид дружеских отношений, когда люди доверяют друг другу самые сокровенные тайны, слово «наперсничество» происходит от старинного «перси», т.е. «грудь», наперсник — это тот, кого прижимают к своей груди. Сейчас это слово понимают скорее как «соратник, единомышленник».
153.
По сравнению с русской сферой дружбы немецкая Freundschaft чуть более детализирована и охватывает представления о почти двух десятках видов социальных отношений: Bekanntschaft — поверхностное знакомство; Kollegen — понятно, товарищи по работе; Kommilitonen — однокашники, коллеги по учебе; Kameradschaft — товарищество, отношения взаимной помощи между людьми, сплоченными трудными условиями существования; Gefährte — соратник, надежный и верный товарищ в трудном и опасном пути; Freundschaft — дружба — наиболее важные, доверительные отношения, эмоциональная и духовная близость; Kumpanen и Kumpels — приятели, напарники, дружбаны, собутыльники; Vertrauten — друзья, связанные особо тесными и доверительными отношениями; Getreue — верность и преданность, подобная отношениям средневековых рыцарей и их сюзеренов; Gespiele — (устар.) товарищ по играм, друг детства; Intimus — особо близкий, задушевный друг, практически утраченный вид дружеских отношений.
Кроме того, в немецком языке есть слова: „Bruder“ в значении „друг“ и производные от него, например, „Waffenbruder“ („собрат по оружию“), „Bruder im Geiste“ («собрат по духу»); «Geselle“ в значении „спутник, попутчик, приятель“; „Konfident“ — „доверенное лицо, приятель“; „Genossen“ — люди, находящиеся в равных социальных условиях или входящие в некую общность (напр., члены партии в коммунистических государствах и при национал-социализме) и др.
В русской культуре представления о дружеских отношениях носят личностный характер, дружба строится на близости мировосприятия, внимании к душевным качествам человека, его взглядам, интересам. Считается, что настоящих друзей (в отличие от приятелей) не может быть слишком много, в идеале — один, хотя и существует поговорка «Не имей 100 рублей, а имей 100 друзей».
В немецком сознании дружба носит общественный характер. Для людей, связанных дружескими отношениями, характерно ощущение принадлежности к одному кругу. Корпоративные узы объединяют их, одновременно противопоставляя остальным членам общества. В немецкой культуре дружеские отношения объединяют социум в целом, а не отдельных его представителей; любой человек, находящийся рядом, — потенциальный друг (в широком понимании этого слова).
Восприятие дружбы русскими и немцами различно: для русских существует идеал дружбы, позаимствованный в основном из художественной литературы, фильмов, мультиков; в реальной жизни русские ищут соответствие этому идеалу, но не всегда находят. Тогда они чувствуют себя несчастными. Носители же немецкого языка считают другом не того, кто соответствует критериям истинной дружбы, а того, кто находится рядом, кто хорошо знаком, проверен, надежен, кому они доверяют; имея таких друзей, они чувствуют себя уверенными и защищенными. Т.е. для русских дружба — понятие интимное, духовное, глубоко личное, а для немцев — социальное.
156.
Представления русских и немцев об отдельных видах дружеских отношений похожи. Например, «знакомство» и Bekanntschaft — очень близкие понятия: это поверхностное, минимальное знание друг друга. В обеих культурах знакомство осуществляется по определенному ритуалу; со знакомства начинается любой вид дружеских отношений, знакомство — переход из мира «чужих» в мир «своих».
Параллель можно провести между понятиями «наперсники» и Vertrauten (особо близкая, доверительная дружба); однако в русской культуре этот вид отношений почти утрачен, тогда как в немецкой сохраняется.
Веселое времяпрепровождение, совместные развлечения сближают отношения между Kumpanen и Kumpels с «приятельством», но в русской системе представлений о дружеских отношениях это отдельный вид отношений, отличающийся от дружбы, (приятельство — приязненные отношения без взаимных обязательств, более или менее поверхностные), тогда как Kumpanen и Kumpels связаны в сознании носителей немецкого языка тесными узами дружбы (Freundschaft).
157.
Kameraden, Genossen и Gefährten — это всё «товарищи», но разные.
В Genossen включено представление о политической и идеологической общности.
Kameraden связаны общими переживаниями, воспоминаниями.
На русский язык Gefährte точнее всего переводится как «товарищ в пути, в дороге, попутчик».Однако на немецкой почве Gefährten являются, скорее, друзьями (Freunde), чем товарищами (Kameraden).
158.
В представлениях об отношениях между коллегами в русском и немецком обществе много общего: это отношения вместе работающих людей, которые вполне могут сочетаться с личной симпатией, поскольку коллеги много времени проводят вместе, общаются и, как правило, доброжелательно настроены по отношению друг к другу.
В немецкой системе представлений отношения между Коllеgen — самостоятельный вид дружеских отношений, включающий отдельный подвид — отношения между Kommilitonen (Коllegen в университетской среде, сокурсники); в русской среде такие отношения рассматриваются просто как разновидность товарищеских отношений, хотя в отдельных случаях могут перерастать в неформальную дружбу.
159.
Русское языковое сознание приравнивает истинную дружбу к кровному родству или даже ставит выше его: Нет такого дружка, как родная матушка; Хороший друг лучше ста родственников (пословицы).
Именно здесь ярко прослеживается расхождение между русской и общеевропейской моделями дружбы. По европейским афоризмам, базой возникновения дружеских отношений являются общие интересы: дружба основывается на сходстве характеров и интересов в общем деле.
В основе русского понятия дружба лежит метафора дерева: Человек без друзей — что дерево без корней (пословица). С одной стороны, дружить значит поддерживать, подпирать, держать, с другой стороны, друг — это другой (идея коллективизма), с третьей стороны, друг — это соратник, дружина — войско.
Дружба в русской культуре часто осознается как духовное родство, предполагает активную позицию по отношению к другу: оказание добровольной помощи, когда она необходима для защиты здоровья, жизни, чести, достоинства друга, пусть даже ценой собственной жизни (Сам погибай, а товарища выручай — А. В. Суворов; Больше той любви не бывает, как друг за друга умирает — пословица), что не характерно для европейской ментальности (подобные афоризмы отсутствуют). Вместе с тем ряд слов, производных от слова друг (дружище, дружбан, дружбандель, друган, друзьяк), совершенно необязательно имеют положительный смысл и могут выражать самые разные оттенки предосудительности — от собутыльника и потатчика до сообщника по преступному деянию.
Есть некоторая несимметричность в понятиях друг и дружить. Человека, который живет в другой стране и с которым мы давно не виделись и не разговаривали, можно назвать другом, но навряд ли можно сказать, что мы дружим.
160.
Возможно, самая неработающая нынче русская поговорка — «Дружба дружбой, а служба — службой». Увы, в отличие от немцев, славяне более склонны путать личные, родственные, дружеские и рабочие интересы.
В рабочих конфликтах в немецкой среде очень редко затрагиваются какие-либо личные обстоятельства из жизни коллег. В Германии это считается неделовым и непрофессиональным. Более того, само слово деловой — sachlich, (быть деловым — sachlich sein) в немецком языке имеет сугубо позитивный смысл (в отличие от русского пренебрежительного уж больно деловой). Прослыть деловым человеком в Германии означает получить положительную оценку коллег, считаться объективным, непредубежденным, беспристрастным. Поэтому само понятие делового человека в Германии находится в конфликте со славянским понятием значимости личных контактов. Последствием столь высокой значимости личных отношений в России является образование морали для друзей и близких и морали для остальных. По этой причине персонал учреждений и фирм не набирается «с улицы». Обычно это старые друзья по университету, по школе, по секции, которые могут и не быть отменными специалистами; от них это не всегда требуется. В первую очередь ожидается, что они в любой ситуации сохранят верность своим друзьям.
161.
У немцев для дружбы существует особая организационная форма — Stammtisch (Ein Stammtisch ist sowohl eine Gruppe von mehreren Personen, die sich regelmäßig in einem Lokal trifft, als auch der (meist größere und oft runde) Tisch, um den sich diese Gruppe versammelt. „Cтол завсегдатаев“ — это группа из нескольких человек, которые регулярно встречаются в одном ресторане, а также стол (обычно как можно больших размеров и чаще всего круглый), за которым собирается эта группа“).
В понятии истинной дружбы присутствует гендерная составляющая. Как в России, так и в Германии «настоящей» считается мужская дружба (по крайней мере, с точки зрения мужчин). Kennst du eine — kennst du alle («Знаешь одну — знаешь всех“), — считают немецкие мужчины, не замечая в женщинах индивидуальности. С другой стороны, ein Mann — ein Wort, eine Frau — ein Wörterbuch («мужчина — это слово, женщина — словарь“). Женщины болтливы, на них трудно положиться, они дружат, чтобы сплетничать о ближних, делиться друг с другом своими переживаниями, а суровые мужчины ведут экзистенциальные разговоры «о самом главном» — таков житейский стереотип, равно присущий русским и немцам. Дружба между мужчиной и женщиной, в принципе, возможна. Если отношения при этом подразумевают интимную близость, то женщина — Freundin; если отношения платонические, она — Kumpelin.
162.
ОТНОШЕНИЕ К СТАРИКАМ И К СТАРОСТИ
Хотя в некоторых первобытных сообществах дряхлых стариков убивали или оставляли умирать голодной смертью, считается, что во всех культурах существует образ почитаемого мудрого старца.
В системе языческих представлений восточных славян превалировал культ предков — пращуров. В силу своего возраста старик воспринимался как бы посредником между миром мертвых и миром живых. Поэтому старикам приписывались сила, власть и мудрость. За ними закреплялось право поощрять и карать. Им подчинялись более молодые, таков был уклад патриархальной семьи. Домашний очаг испокон веков имел важнейшее значение, старые люди являлись носителями традиции: Как жили деды да прадеды, так и нам жить велели. Правда, до наших дней дошло и другое: Жить живи, да честь знай: чужого века не заедай; зажился и т. п. Здесь, как ко всему в русском космосе, к старости проявляется амбивалентное отношение, что, видимо, объясняется скудостью ресурсов, невозможностью прокормить нетрудоспособных стариков.
163.
В германо-скандинавской мифологии образ старика используется редко. Видимо, причина в том, что в системе мировоззрений древних германцев культ предков постепенно перестал занимать главенствующую позицию и сменился более высокой формой поклонения героям и богам. Помыслы и стремления древних германцев были связаны с битвами, сражениями, войной, а это дело более молодых. Как в славянской, так и в германской мифологии верховные боги могут принимать образ старика, являясь людям, чтобы испытывать их нравственные качества, а потом наказывать или поощрять.
164.
В христианстве старость рассматривается как состояние человека, полное метафизического значения, как последний отрезок жизненного пути, проникнутый духом мудрости и благословления, как духовный ориентир, свидетельствующий о реальности вечности. Для христианской традиции типично уважительное отношение к старости и старикам. Не случайно монах, праведник, учитель мудрости на Руси именовался старцем, монахиня — старицей.
165.
Корень слова старый восходит к старославянскому «старъ». Это слово индоевропейской природы (сравни с немецким stark).
Старый человек в немецком языке — der (die) Alte, der Greis, die Greisin; Greisenalter — старческий возраст.
Возникновение слова alt, являющегося в современном немецком языке именем прилагательным, датируется VIII в. Оно произошло от индогерманского корня al— со значением расти, поднимать, подтягивать, тянуть вверх, питать (wachsen, aufziehen, nähren). Cлову alt этимологически родственно слово Eltern, которое первоначально представляло собой сравнительную степень прилагательного alt, т. е. «более старший по возрасту». Имя прилагательное greis (древний) связано этимологически с grau» (серый, седой).
166.
Вопреки широко декларируемому уважению к старости в европейской культуре на самом деле господствует культ юности. Недаром языческие боги античного мира не только бессметны, но и обладают вечной молодостью. А вот всякие там кащеи и бабы-яги отвратительны тем, что стары и бессмертны. Им необходимо помочь найти свою смерть. И в христианстве один из самых страшных видов наказания — наказание вечной старостью (Агасфер). Отсюда обилие негативных выражений относительно стариков и старости.
Среди обозначений старого человека в немецком языке (хотя и в меньшей степени, чем в русском) встречаются слова и выражения, наполненные иронической экспрессией, например, Antike («старина, древность»), Uhu («филин»), Ruinе («развалина»), Barockteenager («подросток эпохи барокко»), alter Brummbär («старый медведь-ворчун»), alte Hippe («кривой ножик»), alte Hutzel («сушеная груша»), altes Register («старый список»), alter Knaster («махорка»), alter Sockel («старый цоколь, постамент»), alter Bock («старый козел»), alter Knast («старый сук»), altes Ekel («отврат»), alte Geige («старая скрипка») alter Stiefel («старый сапог»), alte Zwetsche («старая слива»). Сравни с русскими: «старая карга», «старый пень», «старая галоша» и мн. др.
167.
Немецким афоризмам, а еще в большей степени русским свойственно самоироничное отношение к старости — притворно-шутливое согласие с утратой прежних физических возможностей, телесной немощью. Это является своеобразной психологической защитой, направленной на преодоление страха старения и смерти.
Смерть отнюдь не является табуизированной темой в русской культуре (жить живи, да честь знай: чужого века не заедай и др.). «Заедание чужого века», вероятно, связано с пресловутым квартирным вопросом, Немцы же просто считают, что совместное проживание старых и молодых людей негативно сказывается на последних: Junge Rebe (лоза) muss verdorren (засыхать), kommt sie neben alten Knorren (желвак).
В целом для немцев характерно более спокойное отношение к старости, чем для русских. Просто у немцев всему уделено свое место и время, и все имеют право на уважение. В русском народе образ старости ассоциируется с физической немощью, телесной недостаточностью (худоба, дряхлость, отсутствие зубов), жалким и одиноким существованием, с заботами, болезнями, смертью. Общая тональность — минорная. Для большинства немцев «третий возраст» связан, в первую очередь, с выходом на пенсию, отдыхом, очками, путешествиями и др. любимыми занятиями Немецкое сознание выделяет социальную защищенность старости.
В заключение темы приведу понравившийся мне афоризм: «Молодость проходит — это полбеды, хуже — что и старость проходит!»
168.
СЧАСТЬЕ — НЕСЧАСТЬЕ, GLÜCK — UNGLÜCK
У слов счастье, Glück есть множество синонимов в русском и немецком языках: судьба, удача, успех, везение, участь, доля, удел, талан, жребий, планида, рок, фатум; Schicksal, Geschick, Gelingen, Erfolg, Wurf, Verhängnis, Fatum, Fortuna и др. Не в любом контексте эти синонимы взаимозаменяемы, но в совокупности отражают представления носителей русского и немецкого языков о том, что такое счастье.
169.
Русское счастье восходит к слову часть, т. е. доля, наследство, место в общем деле (причастность). Не забудем: в России не было майората, наследство делилось между родственниками. Быть счастливым значило получить свою часть. Этим же подчеркивалась зависимость от общины и, конечно, от Бога: видно, уж Бог так судил. Недаром судьба — это как бы приговор (от судить), консенсус, как мы бы теперь сказали. В русских словах судьба и рок заложена идея говорения, приговора, общего мнения (рок — от речи). С представлением о невозможности спорить с судьбой связано и существование такого синонима к слову участь, как крест. Нести свой крест значит принять свою судьбу такой, как она есть, Судьба непреодолима, отсюда и такие слова, как предначертание, предопределение, предназначение и т. д.). С этим можно сопоставить немецкое слово Verhängnis — судьба, в котором также подчеркивается зависимость, подвешенность.
Но всё же, в отличие от русского счастья-судьбы, Glück в первую очередь удача, везение, хорошее или нет стечение обстоятельств, в значительной мере случайность. (Отсюда schlechtes Glück, wechselndes Glück, Zufall). Русская удача не равна судьбе. Немецкие слова Gelingen, Erfolg отражают идею легкости (Gelingen связано этимологически с leicht) и идею закономерного результата личных усилий (Erfolg от Folgе). В немецких словах Schicksal, Geschick отражена идея ниспосланности, даденности, посланности, но характерно, что слово Geschick, помимо значения судьба, имеет значение умение. Русское слово успех обозначает то, что созрело, пришло вовремя, т. е. заложена идея естественного и необходимого хода событий, не нами установленного порядка вещей. Итак, русское отношение к жизни более пассивное, немецкое — более активное. У немцев чувствуется прагматичный подход к жизни, у русских — больше фатализма. Переводная книжная латинская мудрость Jeder ist seines Glückes Schmied («Каждый кузнец своего счастья») гораздо лучше прижилась на немецкой почве, чем на русской, хотя последние десятилетия, вероятно, внесли свои коррективы в общественные нравы россиян.
170.
Счастье в русском языке относится к сфере идеального, и в сознании русского человека закрепилось как нечто в реальности недостижимое или во всяком случае не выставляемое напоказ. Счастье не в материальном, это не столько чувство, сколько судьба и смысл жизни.
В сознании носителей немецкого языка Glück соотносится с реально-земными Vergnügen («удовольствие»), Spaß («развлечение»), Wohl («благо, благополучие, здоровье»), Zufriedenheit («удовлетворенность») и потому не только не является чем-то недостижимым, но, наоборот, есть то, чего люди вполне заслуживают, то, для чего родились и живут на свете. В немецком языке Glück относится к категориям (Oberbegriffe): Zufall («случай»), Zustand («состояние»). Слова, образованные на основе Glück: glücken — «удаваться», glückselig — «счастливый», Glücksfee — «волшебница», Glückshafen — «счастливая гавань», Glückskind, Glückspilz — «счастливчик», Glücksrad — «колесо счастья», Glücksritter — «рыцарь удачи», Glücksspiel — «азартная игра», Glückssträhne — «полоса удачи», Glückstreffer — «удача, успех», Glückszahl — „счастливое число“, Heidenglück — „неслыханное, безграничное счастье“, Glückwunsch — „поздравление“.
171.
Glück является активно употребляемым «повседневным словом» немецкого языка, а русское «счастье» нельзя назвать «повседневным словом». Здесь сказывается определенная «стыдливость» русского словоупотребления, «аллергия» на высокопарность.
Приведем некоторые фразеологизмы и устойчивые сочетания со словом «счастье»: «человек создан для счастья, как птица для полета; светиться счастьем; счастье изменило; счастье в игре; дуракам счастье; семейное счастье; счастье материнства; а счастье было так возможно! Не было счастья, так несчастье помогло; на свете счастья нет… Счастье — это когда тебя понимают»…
И с Glück: Viel Glück; Glückauf (Bergmannsgruß); zum Glück (glücklicherweise); auf gut Glück (versuchen); Glück im Spiel — Pech in der Liebe; Pech im Spiel — Glück in der Liebe; Glück muss der Mensch haben; Glück bringen; Glück im Unglück haben; mehr Glück als Verstand haben; sein Glück machen (erfolgreich sein); das Glück ist mit dem tüchtigen; Glück probieren; man kann niemanden zu seinem Glück zwingen; Glück und Glas, wie leicht bricht das («Удачи! Удачи! (как шахтерское приветствие); к счастью (по счастью); на удачу (попытка); счастлив в игре — несчастлив в любви; неудачлив в игре — счастлив в любви; человек должен иметь счастье; принести удачу; не было счастья, да несчастье помогло; иметь везения больше, чем ума; сделать свое счастье (быть успешным); счастье пребывает с тем, кто старается; испытывать счастье; нельзя заставить кого-либо быть счастливым; счастье и стекло легко разбить»)…
172.
Русские слова везение, везет, повезло не имеют аналогов в немецком языке. Представление об удаче как о некоей поездке (с оттенком безличности — а кто везет-то?) отсутствует у немцев; тем более интересно, что слово фарт, явно пришедшее из немецкого языка (Fahrt), обозначает там только поездку, а вовсе не удачу, как в русском.
Слово талан пришло из татарского, где обозначает добычу, а в русском стало синонимом судьбы, успеха; однако в силу случайного сходства со словом талант, заимствованным из греческого, создает путаницу: в сознании носителей русского языка бесталанный — это то же самое, что неталантливый, хотя эти паронимы этимологически совершенно не связаны. Но тут не просто внешнее сходство: бесталанный — неудачливый, несчастливый, а талант — божий дар, поэтому на глубинном уровне неталантливый — это обойденный Богом, т. е. несчастный.
173.
По-русски выражение «Он счастлив в Германии» звучит как-то искусственно, а по-немецки «Er ist glücklich in Deutschland» звучит совершенно нормально. По-русски это лучше выразить словами «Ему хорошо в Германии». Связана эта особенность с большой эмоциональной окрашенностью слова «счастлив», с его необыденностью. Можно быть счастливым в браке, в профессии, в дружбе, словом, в чем-то возвышенном. Для немцев же счастье — вещь бытовая. Поэтому по-русски возможно и пушкинское «На свете счастья нет» и вместе с тем «Счастье — это когда тебя понимают» (последнее высказывание для немцев довольно загадочное).
174.
В исконно русское представление о счастье вмешалась советская идеология: «Будет людям счастье, счастье на века!» Но и это какое-то нереальное, мифологическое счастье, а вот здесь и сейчас надо мучиться. Вот цитата из «Чевенгура» А. Платонова: «Одни отвечали, что счастье — сложное изделие, и не в нем цель человека, а в исполнении исторических законов. А другие говорили, что счастье состоит в сплошной борьбе, которая будет длиться вечно».
175.
Символом, да и синонимом счастья у немцев служит свинья (Schwein), которую можно было в Средневековье получить в качестве утешительного приза (Trostpreis) на соревнованиях лучников, а после копилку изображали в виде этого животного.
У русских, напротив, «подложить свинью» значит принести несчастье. Трудно сказать, с чем это связано — то ли с исконным соседством русских с мусульманскими народами и евреями, не употребляющими в пищу свинину («подложить свинью» в таком случае означает «обмануть, заставить оскоромиться»), то ли с особым военным строем — «свиньей».
176.
Ну а что есть несчастье? Пушкин не уставал удивляться тому, что «несчастье в семейной жизни — отличительная черта характера русского народа. Обычное содержание русских песен — или жалоба красавицы, которую выдают замуж насильно, или упреки молодого мужа нелюбимой жене…»
Когда-то Лютер сформулировал: «Die Juden sind unser Unglück!» («Евреи — наше несчастье»). К чему это привело, известно. Немцы говорят: Glück ist nimmer ohne Tück. («Нет счастья без коварства»). Гораздо симпатичнее выглядит русское «На чужом несчастье свое счастье не построишь». Русские пословицы вообще гораздо более диалектичны: „Кому война, а кому мать родна; Счастье одних строится на несчастье других“. Немецкие — тоже не лишены житейской мудрости: Wer die Not nicht kennt, weiß nichts vom Glück («Кто не знает нужды, тот ничего не знает о счастье).
177.
Отношение к несчастью в русской традиции есть ключ к христианству, не случайно говорится «больше горя — ближе к Богу». В романах Ф. Достоевского запечатлена мысль, что страдания ценны, потому что очищают и возвышают человека. Страдать просто необходимо, чтобы стать личностью. И Лев Толстой писал: «Горе послано Им, а не людьми». А с другой стороны, чем горе не отличный повод выпить. Как это у Пушкина: «Выпьем с горя, где же кружка? Сердцу будет веселей».
Не всякое горе заслуживает серьезного отношения. Говорится, например, почти ласково «горе луковое» обычно по отношению к какому-нибудь неумехе, что означает «у тебя пустячная проблема». Когда чистят или режут лук, слезы текут ручьем. Это и есть «луковое горе».
178.
СОМНЕНИЕ — ZWEIFEL
«Что ты думаешь, доедет это колесо, если б случилось, в Москву или не доедет?
Доедет, — отвечает другой.
А в Казань-то, я думаю, не доедет?
В Казань не доедет».
(Н.В. Гоголь)
Язык не только отражает явления объективной действительности, но и располагает специальными средствами, чтобы выражать отношение говорящего к тому, что он говорит. Например, сомнение.
Немецкие словари так определяют сомнение: Zweifel — Unsicherheit, nicht festes Wissen, nicht fester Glaube, inneres Schwanken («сомнения — неуверенность, нетвердое знание, нетвердая вера, внутреннее колебание»). Или: Zweifel — Bedenken, schwankende Unsicherheit, ob jmdm, jmds. Äußerung zu glauben ist, ob ein Vorgehen, eine Handlung richtig und gut ist, ob etw. gelingen kann («сомнения — опасения, неуверенность в том, можно ли кому-нибудь или чьему-нибудь высказыванию доверять; правилен и хорош ли поступок, действие; получится ли что-нибудь»).
Происхождение немецкого Zweifel очевидно — от zwei («два»). Как говорится, «бабушка надвое сказала», то ли так, то ли этак. А вот с этимологией русского «сомнения» не всё так просто. На первый взгляд кажется, что «сомнение» — это «общее мнение», потому что значение приставки со- в русском языке — „единое, одинаковое, общее“. Но тогда где здесь место сомнению? Дело в том, что слово это первоначально звучало как «сумнение» («ничтоже сумняшеся» — из церк.-слав. «мало сомневаясь, не раздумывая»), а приставка су- имела значение присоединения, добавочности, неполноты. Возьмите слово «супруги», первоначально означавшего «парную упряжку», вот вам и идея двойственности в русском слове «сомнение».
179.
Языки располагают лексическими, грамматическими, интонационными и иными средствами выражения отношения говорящего к высказываемому.
Попробуем систематизировать средства выражения сомнения в русском языке:
1. Существительные: «слухи, домысел, бредни, абсурд, миф, сказка, фальшивка, чушь, ерунда» и т.п.
2. Прилагательные: «сомнительный, маловероятный, неопределенный, неправдоподобный, спорный, проблематический, невероятный, ненадежный, подозрительный, темный, мутный (темное дело, мутный тип)» и т. п.;
3. Глаголы: «сомневаться, колебаться, не решаться, не доверять, померещиться, послышаться, казаться, мниться, почудиться, пригрезиться» и т.п.
4. Наречия: «сомнительно, маловероятно, подозрительно, спорно, проблематично, невероятно, неопределенно, неправдоподобно» и т.п.
5. Модальные частицы: «вряд ли, едва ли, навряд ли,
якобы, чуть ли не, небось, авось, поди, будто, как бы, как будто, будто бы (разг), вроде, вроде бы, то ли, не то… не то, неужели, неужто, разве, как бы, типа (обычно с существительным в именительном падеже)», и т.п.
6. Вводные слова: «вероятно, видимо, возможно, говорят, должно быть, допустим, предположим, кажется, может, может быть, наверно, наверное, по-видимому, похоже, думается, » и т.п.
7. Фразы типа «я считаю, я думаю, мне кажется, мне думается, можно думать, скорее всего, по моему мнению, по-моему, судя по всему, не исключено, ой ли, что ли, это сугубо мое личное мнение, представляется, бабушка надвое сказала, Бог его знает, а вдруг, а что если, чего вдруг, так сразу и, только этого не доставало» и т.п.
8. Особый порядок слов в предложении, подкрепленный частицами или наречиями с семантикой приблизительности: «Году эдак (примерно) в семидесятом». 9. Мимика и жесты, например, покачать головой, покрутить пальцем у виска, скривиться, отвести глаза, поглядывать на часы.
180.
Сомнения, особенно моральные, — вечная стигма русской интеллигенции. Но в массовой культуре сомнения, если под ними иметь в виду взвешивание «за» и «против», оцениваются негативно. Это считается признаком слабости и нерешительности. Зато само по себе состояние неопределенности, амбивалентности — излюбленная стихия русского человека. Немец привержен порядку (Ordnung), а русский — хаосу, где планомерность, расчет, предзаданность скучны и даже равносильны смерти. Русский сначала соврет, а уж потом придумает, зачем он это сделал. Неспроста «шиболетом народным» на Руси сделались словечки авось, небось и накося выкуси. В русском характере каким-то образом уживаются фатализм и пофигизм, садизм и мазохизм, да и много еще всякого. А зная за собой эти свойства, русский человек предпочитает крепкую и даже деспотическую власть, чтобы хоть как-то компенсировала его раздолбайство.
Рассмотрим внимательно, какие существуют способы выражения сомнения в немецком языке.
Cуществительные
Значению «сомнение» соответствуют в немецком языке синонимы: der Zweifel — das Bedenken — der Skrupel.
Zweifel — сомнение, неуверенность в истинности чего-либо:
Der Zweifel nagte an ihrem Herzen. — «Её сердце грызли сомнения». Kein Zweifel, er hatte Feinde. — «Без сомнения, у него были враги». Dann hast du eines Tages Zweifel, ob ich noch dem hohen Standard unserer Liebe entspreche. — «Однажды ты усомнишься, соответствую ли я высоким критериям нашей любви».
Bedenken — выражает не столько неуверенность в истинности, правильности чего-либо, сколько некоторую озабоченность чем-либо, опасение; например:
Große, ernste Bedenken haben (hegen, tragen) — «иметь большие, серьезные опасения; сильно, серьезно сомневаться». Bedenken erregen (erwecken) — «вызывать опасения, сомнения». Ich habe noch Bedenken, das zu tun. — «У меня еще есть сомнения, делать ли это». Der Plan stößt auf manche Bedenken. — «План вызывает некоторые сомнения (опасения)». Die Bedenken der Mutter waren nicht stichhaltig. — «Опасения матери были неосновательны».
Skrupel — сомнения морального порядка (в справедливости, этичности собственных поступков и т. п.), угрызения совести: Ihn plagen (quälen) Skrupel. — «Его мучают угрызения совести». Ihm kamen dabei Skrupel. — «У него возникли при этом сомнения». Hans-Jörg wusste, dass die Skrupel des Bruders mehr als affektiertes Gerede waren… — «Ганс-Йорг знал, что сомнения брата — нечто большее, чем жеманная болтовня». Dieser ewige Kindskopf mit dem rosigen Gesicht, dieser Vetter kannte keine Skrupel. — «Этот розовощекий вечный младенец Феттер просто не знал, что такое угрызения совести».
Кроме der Zweifel, das Bedenken, der Skrupel в немецком языке много существительных оценочного характера типа Erfindung («измышление»), Faselei, Gefasel («бредни, чушь»), Fälschung («подлог, липа, фальсификация»), Fake (с англ. — «подделка»).
(продолжение следует)
Оригинал: https://7i.7iskusstv.com/y2022/nomer5/shejman/
