В кафе «Старая Вена» заканчивалась презентация новых сборников. «У меня есть виноградная водка, я привез ее с Кипра» - сказал Саша Либуркин. «Либуркин, сядь, ты мешаешь» - прикрикнула на Либуркина слушательница. «Сегодня Дмитрий Плахов чувствует себя значительно лучше, чем вчера, и будет читать стихи из новой книги» - объявил ведущи й, после чего Плахов начал читать стихи из новой книги. Потом все начали просить у Плахова книгу, всем желающим книг не хватило. «У тебя такой образ Дюймовочки, - сказал мне Плахов, - чувствую, что нужно опохмелиться», и куда-то ушел, а мы пошли в китайский ресторан. По дороге я начала раздаривать свои книги, Сева сразу открыл книгу и начал читать на ходу. «Не надо здесь, дома почитаете, я стесняюсь» - расстроилась я. «Так значит поручик – барышня? - сказал Сева. – А что такое сиртаки?». – «Танец». Пришли в китайский ресторан, Либуркин заказал свинину и спросил: «Ты не соблюдаешь кошрут?». – «Я просто не люблю свинину, и эту утку тоже есть не буду», и заказала пиво «Невское». «Но в тебе ведь есть еврейская кровь? Я читал твои любовные стихи – они безбашенные». Все начали пить водку и читать стихи Плахова с целью критического разбора, а Либуркину сказали, что настоящие стихи нужно помнить наизусть, а раз он их не помнит, стихи плохие, потому что ведь Есенина он помнит. Допили водку и пиво, съели всё мясо и картошку и поехали в «Буквоед» на площади Восстания на вручение премии «Заблудившийся трамвай». Либуркин принес мне кофе. Появился Митя Плахов, и я начала кричать «Браво». «Либуркин, не спаивай девушку» - сказали Либуркину поэтессы. «Девушка пьет только кофе» - сказал Либуркин. Лауреаты прошлых лет и финалисты прочли свои стихи, начали говорить речи члены жюри. «Скажите, кто вам нравится» - начал кричать Либуркин пожилой женщине-члену жюри. – Вы дешевая!», после чего его вывели из зала и ведущий сказал: «Этот человек пытается таким образом войти в историю, но не войдет, мы этого Герострата уже забыли», и начал объявлять результаты. Мите Плахову и Нате Сучковой ничего не дали, мы расстроились и пошли отмечать закрытие фестиваля. Все спрашивали, кто такой Максим Жуков. «Брагина, ты всё время влюбляешься в каких-то дураков, влюбись лучше в меня» - сказал Митя. «Поехали ко мне в Купчино, выпьем пива, у меня есть полусладкое вино, я его с Кипра привез» - сказал Либуркин. «Всё равно Митя лучше» - сказала я. «Конечно, он ведь моложе и поэт» - сказал Либуркин. Все пришли в подвал «Чердак», уселись за большим столом, нам, конечно, места не хватило, и мы уселись за отдельным столом, за которым уже сидел сын Маши Ватутиной, которая велела ему идти за большой стол. «Мальчик, оставайся с нами – мы научим тебя пить водку» - сказали ему наши знакомые, но мальчик не захотел учиться. «Давайте не материться при даме» - сказал Павлов. «Она пьет пиво – значит курит, а раз курит – значит матерится» - сказал человек, чью фамилию и ник в жж я успела забыть. Митя Плахов пел «То не ветер ветку клонит», Либуркин кричал: «Плахов, возьми меня в свой православный рай!» и объяснял нам: «Моя дочка меня стыдится, потому что я еврей, говорит мне: «Папа, ты не знаешь, что сегодня Успение», а ему отвечали: «Что ты рассказываешь, она тебя возит на Кипр». «Выпьем за то, что нас всех объединяет – за поэзию, мы все – и богатые бизнесмены, и нищие интеллектуалы, сидящие за этим столом, больны поэзией» - провозгласил тост Либуркин. «Непонятно, зачем Плахов четвертый раз участвовал в этой фигне» - сказал Павлов. «Но всё-таки благодаря Либуркину мы выяснили некие важные вещи, - сказал человек, чью фамилию я не помню. – В этой тусовке все друг друга любят. Настоящий творец конфликтен, и Пушкин, и Лермонтов, а эти доживут до восьмидесяти лет и будут любить друг друга, и никто их не убьет». «Оля, куда же вы, не уходите» - кричал Либуркин из дверей подвала «Чердак». «Либуркин мне сказал, что ты его девушка и он с тобой обо всём договорился, мне неудобно» - сказал Сева. «Не волнуйся, он напишет об этом рассказ» - сказала я
