Часть II От Лондона до Реховота (Часть I в № 1/2022 и сл.)
(Окончание. Начало в № 4/2022)
II-04. Тяжёлые времена
ХХ Конгресс, Сент Джеймская конференция, Белая Книга, Война, Билтморская программа, возвращение в Палестину
Двадцатый конгресс утвердил, среди прочих, следующие резолюции:
«Конгресс заявляет, что проект раздела, предложенный Королевской комиссией, является неприемлемым;
Конгресс поручает Правлению вступить в переговоры с целью уточнить условия создания предлагаемого британским правительством еврейского государства«, — вспоминал Вейцман.
План раздела Палестины, предложенный комиссией Пиля, обсуждался на ХХ Конгрессе в Цюрихе в 1937 году. Против были как религиозные сионисты Мизрахи, стремившиеся к библейским границам, так и социалисты Хашомер Хацаир, стремившиеся к арабо-еврейскому сотрудничеству рабочего класса.
4 августа Вейцман выступил с прекрасной речью:
Вместо того, чтобы быть меньшинством в Палестине, мы станем большинством в своем собственном государстве.
…Если предложение отрывает путь к цели, достижении которой я посвятил сорок лет жизни и отдал всё нашему движению, то я скажу «Да» и верю, что вы поступите так же«. В конце речи депутаты встали и запели «Хатикву».
Бен-Гурион тоже был «За».
299-ю голосами за, 160-ю против при 6-и воздержавшихся[1] была принята резолюция, фактически определившая план как приемлемый для Сионистской организации (СО) — Вейцман и Бен-Гурион победили.
Произошедшее чем-то напомнило VI Конгресс 1903 года с обсуждением плана Уганды, временной «ночлежки» для преследуемых евреев. (См. часть I статьи). Только Вейцман занял позицию Герцля, а речь шла не о территории в Африке, а маленькой части Эрец Исраэл.
Относился ли Вейцман к плану Пиля как временному? С одной стороны он заявил, что готов оставить «проблемы расширения будущим поколениям[2]». С другой считал, что «международно-установленные границы» станут залогом безопасности Еврейского государства. (См. выше)
Бен-Гурион был более однозначен. Он написал в письме к сыну:
Частичное еврейское государство — это не конец, а лишь начало. Привезем туда столько евреев, сколько поместится в нем. Создадим разностороннюю экономику, сельское хозяйство, судоходство. Организуем совершенную систему обороны, образцовую армию, и тогда, я уверен, для нас станет возможным поселенчество в остальных частях Палестины — либо по соглашению с нашими арабскими соседями, либо другим путем… А без государства это неосуществимо[3].
***
И так же, как план Уганды, план Пиля ничем не кончился. Британское правительство приняло предложенный комиссией план при условии получения полномочий Лиги Наций приступить к плану раздела. В сентябре Постоянная комиссия по мандатам Лиги Наций не поддержала план, ведущие деятели англо-еврейской общины, в том числе лорд Ридинг (его именем названа электростанция в Тель Авиве) выступили против — «чрезмерное преувеличение расовых и национальных чувств лежит в основе мировых проблем» и призвали к арабо-еврейским переговорам, в 1936 году итальянцы завоевали Абиссинию, приблизились к Суэцкому каналу и усилили пропаганду по радио на арабском, в Форин Офисе решили, что для того, чтобы помешать альянсу стран Оси и арабов, надо их, арабов, умиротворить. Подобно как хотели умиротворить Гитлера за счёт Чехословакии.
Вейцман вспоминал:
Когда Ян Масарик[4] пришел в тот вечер к нам, он был неузнаваем. Исчезли бодрость и жизнерадостность, которые всегда его отличали. Лицо его было цвета пергамента, а выглядел он как совсем старый и сломленный человек. То, что он рассказывал, было невыносимо слушать. В то утро он встретился с премьер-министром Англии и призвал того к ответу за сознательное предательство Чехословакии. ’’Чемберлен остался невозмутим. Когда я кончил, он сказал: ’’Мистер Масарик, вы верите в Бенеша, а я доверяю Гитлеру…”.
В мае 1938 года в Палестину прибыла комиссия во главе с Джоном Вудхедом (John Woodhead), официально для проверки технических путей реализации плана комиссии Пиля, а на самом деле, как утверждают многие историки,[5] — для доказательства его нереализуемости. И в ноябре комиссия заключила: план комиссии Пиля осуществлению не подлежит, как требующий слишком большого трансфера. Взамен был предложен другой вариант, по которому Еврейскому государству отводился «пляж» на Приморской равнине. Правительство в результате отвергло раздел Палестины как сопряженный с непреодолимыми «политическими, административными и финансовыми трудностями[6]» и объявила о созыве 7 февраля 1939 конференции для выработки общего компромисса, получившей по месту проведения название Сент Джеймская конференция. В двух словах: договориться не получилось, арабы даже отказались заседать вместе с евреями и заседания шли раздельно.
Встреча с еврейской делегацией Моше Черток (Шарет), Генриэта Сольд, Давид Бен-Гурион Хаим Вейцман, ?, Нахум Гольдман
Но стоит упомянуть об организованной 7-го марта министром колоний Малкольм Макдональдом (Malcolm MacDonald, сыном бывшего премьер-министра) встречи еврейской и египетской делегаций.
Вейцман выдвинул два принципа:
Договорённость о характере нового государства
Возможность развития Еврейского национального дома.
Но прежде всего — отсутствие доминирования одного народа над другим и право на иммиграцию.
Бен-Гурион заявил, что его не волнует судьба палестинских евреев — они в любом случае смогут за себя постоять даже без конституционных гарантий, но Сионистское движение должно заботиться о тех евреях, которые пока не прибыли в Палестину.
Руководитель делегации Египта Али Маэр заявил, что он впечатлён вкладом сионистов в развитие Палестины и они безусловно заслуживают иметь своё государство. И если бы Палестина была бы пуста, то мы бы приветствовали их в ней. Но она не пуста и в ней уже есть 400,000 евреев и нет возможности принять ещё. Он делает последнею попытку к достижению мира — заявите, что ради его достижения вы готовы прекратить иммиграцию или хотя бы её ограничить.
Вейцман не отверг египетское предложение полностью.
«Я с удовольствием выслушал слова Али Маэра. Впервые за 2 года я услышал слова дружбы и высокой оценки от мусульман. В этом духе мы можем сотрудничать. Мы согласны на переговоры с арабами в духе компромисса. Возможна иммиграция 50-60 тысяч в год. Так мы можем достичь соглашения, уступив немного мы сможем найти общую основу.»
Вмешался Бен-Гурион:
«Я прошу прощения, что порчу вам настроение, но я не могу всё же видеть общую основу — мы не согласимся на замедление. Доктор Вейцман говорил о взаимном согласии. Каждый из нас готов к переговорам на основе компромисса, требование замедления — это не компромисс, а односторонняя капитуляция.[7]«
***
15 марта 1939 года, через 2 дня после окончания конференции, Германия аннексировала Чехословакию, 12 апреля Италия — Албанию, перспектива скорой войны становилась более, чем реальной, будущее Палестины рассматривалось не по существу, а с точки зрения масштабных интересов. 19 мая 1939 года в Лондоне была опубликована «Белая книга»[8].
Подробнее о плане Вудхеда, о конференции и Белой книге см. статью «БЕЛОЕ И ЧЁРНОЕ …» В двух словах о сути Белой Книги: Декларация Бальфура дезавуировалась, число еврейских иммигрантов на ближайшие пять лет составит 75 тысяч, а после еврейская иммиграция будет зависеть от арабского согласия, ограничивались территории, где разрешалась покупка земли евреями, через 10 лет должно возникнуть палестинское государство. Причину решений объяснил ещё на конференции Бен-Гуриону Макдональд:
«Вы должны понять, мы, вероятно, идем к войне с Гитлером, и в этой войне нам нужны арабы»… В Индии десятки миллионов мусульман. В Земле Израиля пятьсот-шестьсот тысяч евреев. А во-вторых, у арабов есть выбор — пойти с державами оси или с нацистами. У вас нет… вы все равно будете на нашей стороне, потому что Гитлер — ваш враг.[9]«
Увы, полностью оправдался прогноз Вейцмана, сделанный им в 1937 году, что неудача раздела «не означает возвращение к режиму мандата, а к чему-то бесконечно худшему с нашей точки зрения»[10]
***
С 16 по 25 августа 1939 года в Базеле прошёл XXI Конгресс. Белая книга была отвергнута единогласно, до начала Второй Мировой Войны оставалась неделя.
Слева от Вейцмана Моше Черток
Вейцман вспоминал:
«После 22 августа[11] Конгресс ускорил свою работу, дискуссии были свернуты, резолюции утверждались в ускоренном порядке. Правление было переизбрано, и вечером 24 августа, за день до официального закрытия конгресса, я произнес прощальную речь. Это было мучительное прощание, в котором все дурные предчувствия переплелись с надеждами, что эти предчувствия не сбудутся. Я отдельно обратился к польским делегатам с пожеланием, чтобы Всевышний помог им избежать судьбы, постигшей евреев соседней с ними страны, — и все мы с грустью сознавали, что эта мольба была единственным, что мы могли им предложить. Большую часть наших польских друзей мы никогда больше не увидели. Они погибли вместе с тремя миллионами других польских евреев в концлагерях, газовых камерах или в последнем отчаянном восстании в Варшавском гетто.»
По окончании Конгресса Вейцман написал Чемберлену:
«…евреи поддерживают Великобританию и будут сражаться на стороне демократий …[Мы] в больших и малых вопросах ставим себя под координирующее руководство правительства Его Величества. Еврейское агентство готово незамедлительно принять меры по использованию еврейской рабочей силы, технических возможностей, ресурсов…
Чемберлен ответил фактически вежливым отказом:
«Вы не ожидаете, что я скажу на данном этапе больше, чем то, что ваши публичные заверения приветствуются и будут приняты во внимание»[12].
Несмотря ни на что Вейцман продолжал ощущать себя поданным Его Величества.
В октябре по просьбе правительства Вейцман поехал в Швейцарию на встречу с немецкими эмигрантами прояснить слухи о подготовке немцами бомбардировки английских городов бомбами с отравляющими веществами. Тогда эта угроза считалась вполне реальной.
1939 год. Чета Чемберлен с противогазами
К счастью слухи не подтвердились. Это было не первое выполненное им задание правительства — в 1917 году он ездил в Гибралтар на переговоры с бывшим американским послом в Стамбуле Моргентау (см.Часть I), а в 1938 году в Турцию для выяснения возможности предоставления ей британского займа.
Вейцман стал советником по химии в Министерстве снабжения и получил маленькую лабораторию. Он продолжал работать и во время бомбёжек, что однажды спасло ему жизнь — в убежище, куда он должен был спускаться во время налётов, попала бомба. Сыновья Вейцмана пошли в армию, старший Бенджамен — в зенитные войска, младший, Майкл стал лётчиком и погиб в феврале 1942 года.
Вейцман вспоминал:
Мы с женой наметили вылететь в Нью-Йорк 13 февраля и вечером 12-го были уже в Бристоле, где и заночевали. Утром следующего дня, когда мы уже готовы были отправляться на аэродром, меня вызвали к телефону, и Саймон Маркс сообщил нам ужасную весть о том, что наш младший сын Майкл пропал без вести ночью одиннадцатого февраля. Обратно по лестнице я спускался, не сознавая, что происходит вокруг. Жена спросила только: ’’Погиб или пропал?” Продолжать путешествие было совершенно немыслимо. Мы вернулись в Лондон, и пути, горше этого, я не припомню за всю мою жизнь.”
10 мая в резиденции на Даунинг стрит 10 Чемберлена, настроенного, мягко говоря, не слишком просионистски, сменил Черчилль, часто называвший себя «сионистом». Об этом можно прочесть в моей статье: «ЧЕРЧИЛЛЬ: ПАЛЕСТИНА, СИОНИЗМ, ЕВРЕИ» https://z.berkovich-zametki.com/y2021/nomer8_9/sdavidovich/
И Черчилль вроде бы меньше думал об арабах (хотя через несколько лет у него и возникла идея федерации во главе с «главным боссом» — саудовским королём, в которую должен был входить и Ишув), а много больше думал о вовлечении Америки в войну, для чего он хотел заручиться помощью американских евреев.
СО выступила с инициативой создания еврейской дивизии. Осенью 1940 года правительство согласовало её создание численностью 10,000, Вейцман предполагал, что 3,000 будут евреи Ишува, остальные — американские евреи[13]. Но против принятого решения выступили Форин Офис, Министерство колоний и командующий армией на Ближнем Востоке генерал Уэйвелл, предупредивший о возможном ответном восстании арабов у себя в тылу. После многих отсрочек в октябре 1941 года было окончательно решено отказаться от этого плана с объяснением причины — отсутствие необходимого снаряжения. Это явилось страшным разочарованием и началом процесса переориентации СО на Америку, а лично для Вейцмана, имевшего теснейшие связи с британским руководством, — подрывом его позиции руководителя СО.
Но эти связи очень помогли уцелевшим при взрыве на хайфском рейде парохода Патрия[14] еврейским беженцам. Вейцман обратился к Министру колоний лорду Джордж Ллойду с просьбой разрешить выжившим пассажирам «Патрии остаться в Палестине.» Вейцман так вспоминает произошедшее:
Все мои доводы были напрасны. Лорд Ллойд ни в чем не соглашался со мной. Он прямо об этом заявил и добавил: ”Я должен признаться, что я принял меры, чтобы блокировать все ваши ходы. Я знаю, что вы пойдете теперь к Черчиллю и попытаетесь переиграть меня. Поэтому я предупредил премьер-министра, что ни в коем случае не соглашусь».
Но Ллойд не упомянул о Министерстве иностранных дел, поэтому я решил отправиться к Галифаксу. … я сказал: ’’Послушайте, лорд Галифакс. Я всегда думал, что разница между евреями и христианами состоит в том, что евреи придерживаются буквы закона, тогда как христиане смягчают суровость закона чувством сострадания”. Он переменился в лице, поднялся и сказал: ”Не будем продолжать, доктор Вейцман. Вы услышите о моем решении”. На следующий день с невыразимой радостью и облегчением я узнал, что он послал в Палестину телеграмму, разрешающую высадку пассажиров с корабля ’’Патрия”
(Биограф Черчилля Мартин Гилберт в книге «Черчилль и евреи» утверждает, что заслуга в этом принадлежит Черчиллю. Воистину, у победы много отцов…)
Только в октябре 1944 года, благодаря Черчиллю, была создана Еврейская бригада.[15]. Конечно её участие на самом заключительном, в марте 1945, этапе войны на итальянском, второстепенном фронте, было чисто символическим. Но ведь символы столько значат и для истории, и для человека! И огромную роль сыграло участие её бойцов уже после окончания войны в помощи уцелевшим евреям в их пути в Палестину. Как огромную роль в Войне За Независимость сыграл и приобретённый её бойцами опыт.
По данным британского Военного министерства 30,824[16] еврея из Ишува служило добровольцами в британской армии (при тогдашней примерно полумиллионной[17] численности Ишува). Одним из них был Эзер Вейцман, будущий 7-й Президент Израиля, сын младшего брата Ихаэля.
***
«Научная работа открыла для меня много возможностей, которые, как вы, вероятно, поймете, я не пренебрегаю использовать в своих делах. Они могут оказаться решающими в подходящий момент» написал[18] Вейцман.
После захвата Малайзии японцами зимой 1941-42 годов остро встала проблема разработки синтетического каучука. Вейцман хотел продвинуть в Америке процесс его выработки из кукурузы. Он надеялся на повторение истории времён Первой Мировой Войны с созданием ацетона и получить взамен американскую поддержку Ишува. Собственно вопросу производства искусственного каучука и была посвящена его встреча с Рузвельтом в июле 1942 года. Увы, но Бернард Шоу не мог бы написать продолжение пьесы «Артур и ацетон». Из этой истории ничего не получилось — был выбран способ производства каучука из нефти.
***
Конференция заявляет, что новый мировой порядок, который последует за победой, не может быть установлен на основе мира, справедливости и равенства, если проблема еврейской бездомности не будет окончательно решена. Конференция призывает открыть ворота Палестины; Еврейское агентство должно быть наделено контролем над иммиграцией в Палестину и обладать необходимой властью для строительства страны, включая освоение ее незанятых и необрабатываемых земель; Палестина должна стать Еврейским Содружеством, интегрированным в структуру нового демократического мира.
Это пункт 8 программы[19], принятой на проходившей в Нью Йорке 9-12 мая 1942 года конференции — (Конгресс в тех условиях созвать было невозможно), названной по имени отеля, где она проводилась — Билтморской, а программа — Билтморская программа. В конференции приняло участие 600 делегатов от Америки и 67[20] из 18 стран, в том числе Вейцман и Бен-Гурион.
Вейцман был восторженно принят на конференции, а на заключительном заседании Стивен Уайз[21] надел на палец Вейцмана кольцо Теодора Герцля, подаренное ему по случаю 65-летия и провозгласил:
«Я надеюсь, что эта рука, которая держит это кольцо, подпишет создание еврейского государства».[22]
Ровно через 6 лет, 14 мая 1948 года в здании Тель-Авивского музея изобразительных искусств (бывший дом Дизенгофа) будет подписана Декларация Независимости. Подписи Вейцмана под ней не будет.
Принятая программа была одобрена ещё перед конференцией и основана на статье, написанной Вейцманом в январе прошлого года для американского журнала Foreign Affairs. Хотя в ней вместо «State» был использован более общий термин «Commonwealth», что могло означать, к примеру, и доминион (когда-то за такое решение выступал Жаботинский), было ясно определено смена целей — не аморфный «Еврейский дом», а еврейский суверенитет!
Многие считают эту конференцию поворотным моментом в переориентации сионистского движения с Великобритании на США, и бесспорно, после неё усилилось соперничество Вейцмана и Бен-Гуриона. Характерно, что в своих мемуарах Вейцман вообще не упоминает Билтморскую конференцию.
Проф. Майкл Бар-Зохар, биограф Давида Бен-Гуриона, считает, что закату Вейцмана и началу эры Бен-Гуриона положил начало этот конфликт. Бар Зоар описывает разницу между ними:
«Это были два совершенно разных человека: Вейцман был принцем, королем без королевства, высокомерным, принятым, почитаемым не только евреями, но и иностранцами … Он был ученым, удивительным оратором, харизматичным, красивым, с выразительным лицом. Бен-Гурион был маленьким, без формального образования, как у Вейцмана, очень агрессивным, грубым — рабочим лидером из Эрец-Исраэль. Между ними не было большой связи. Бен-Гурион долгое время восхищался Вейцманом и писал ему письма, полные восхищения: «Ты царь Израиля, я люблю тебя всем сердцем, избранник народа». Вейцман совершенно недооценил Бен-Гуриона. Хотя он ценил его энергию и поддержку, которую он получил как лидер части еврейской общины в Земле Израиля, он не оценил его качества и уровень мышления».[23]
Но это было в прошлом, а теперь главным стали расхождения в подходе к реализации программы. Вейцман рассматривал её как долгосрочную цель, не имеющую конкретных сроков и подлежащую реализации по возможности в рамках традиционного партнерства с Великобританией. Бен-Гурион же хотел действовать именно в соответствии с ней, вступив в прямое столкновение с властями Мандата.
Борьба между ними перешла в личное русло, Бен-Гуриона злило, что Вейцман не советовался с ним и не делился своими намерениями, Вейцман встретился с Рузвельтом, а Бен-Гурион — нет… А кроме того, Бен-Гуриона задевала разница в росте между ними[24], и поэтому на конгрессах он всегда ждал, пока Вейцман не сядет.[25]
21 июня в помещении реформистской раввинатской школы на Манхэттене перед восемью судьями состоялась, по инициативе Бен-Гуриона, «словесная дуэль» с Вейцманом. В этот день пал Тобрук, нависла угроза вторжения Роммеля в Египет и затем в Палестину, и Уайз призвал Бен-Гуриона отложить противостояние, но тот оказался. Бен-Гурион обвинил Вейцмана, что тот более лоялен Великобритании, чем сионизму и назвал его «фюрером». Вейцман заявил, что Бен-Гурион «полностью сошел с ума из-за своей ненависти и недоверия к нему»[26] Поединок окончился без объявления победителя и только в 1944 году с помощью посредников произошло примирение этих двух выдающихся лидеров сионизма.
Вера в мемуарах мягко обрисовала их отношения:
«Бен-Гурион был очень энергичной и сильной личностью, и его дружба и сотрудничество с моим мужем уходила корнями на много лет назад. Они испытывали глубокое уважение друг к другу, но в то время, как Бен-Гурион был поглощён проблемами политического лидерства в Палестине, Хаим, вследствие рода своей деятельности, образования и опыта, концентрировался на дипломатии, внешнем представительстве и иммиграции в Палестину. Он не всегда привлекал Б-Г к переговорам за закрытыми дверьми с государственными деятелями, такими как Президент Рузвельт, и позже, Президент Трумэн. Хаим мог свободнее говорить с ними в отсутствие сионистов. Б-Г обижался, не желая понять мотивы Хаима. Он также, возможно, имел определённые комплексы из-за превосходства Хаима как учёного, внесшего большой вклад в дело союзников в двух Мировых войнах. С другой стороны, Б-г изучал греческий и латынь, которые Хаим не знал. Это «соперничество» не беспокоило Хаима, он всегда испытывал большое уважение к способностям и возможностям Б-Г, но его часто раздражало его упрямство и способ, которым это проявлялось.
Это замечание не надо считать критикой Б-Г, которого я всегда очень уважала.»
***
Своё 70-летие в декабре 1944 года Вейцман решил отметить в Палестине, в которой не был уже более 5 лет. Вера вспоминает:
«4 декабря Хаим отметил своё 70-летие по еврейскому календарю. Празднование продолжалось неделю и его приветствовали, как будто он был Главой государства. Вооружённый отряд евреев промаршировал перед ним и на празднование в Иерусалиме собралось 600 человек. Мы обменялись визитами с новым Верховным комиссаром лордом Гортом…»
Вспоминает Вейцман:
Это было чудесное возвращение домой, большего нельзя было бы желать, вернее так могло бы быть, если бы не определенные явления, вызвавшие мое сильнейшее беспокойство… Военные годы сплотили общину в единый, сильный и осознающий себя коллектив, а огромные военные усилия, превзошедшие ограниченные физические ресурсы Ишува, вознаградили палестинских евреев возросшим чувством уверенности в своих силах, высоким уровнем технического развития, а также сознанием своих заслуг и достижений и обоснованности своих требований. Фактически Национальный очаг уже возник, он только не был признан. Палестина представляла собой общину из шестисот тысяч евреев, способных на широкие совместные действия по спасению остатков европейского еврейства, причем не ’’еврейства вообще”, а в тысячах случаев состоящего из дорогих и близких для него людей. Ишув страстно желал предпринять эти действия — и не получал на это разрешения. Частично — из-за этого, частично — из-за горького разочарования, вызванного крахом законных надежд, в палестинской жизни появились и те отрицательные черты, о которых я говорил: там и сям можно было заметить упадок прежней, традиционной сионистской морали, привкус милитаризма и некоторую падкость на его посулы. Было заметно и кое-что похуже: трагическое, бесплодное, не характерное для евреев увлечение терроризмом, извращение чисто оборонительных функций Хаганы.
Вейцман признавался тогда, что со страхом открывает утром газету, боясь прочесть про новый случай насилия.[27]
И конечно на всё это восприятие легла тень от убийства 6 ноября в Каире, за 5 дней до приезда Вейцмана в Палестину, британского министра лорда Мойна, друга Черчилля. (См. Сёма Давидович: «БЕЛОЕ И ЧЁРНОЕ Тридцать лет правления Британии в Палестине«) Это абсолютно бессмысленное убийство произошло через 2 дня после очередной встречи Вейцмана с Черчиллем, который в очередной раз пообещал создание после победы Еврейского государства. Вейцман написал Черчиллю:
”Я не нахожу слов, чтобы выразить то глубокое нравственное возмущение и ужас, которые породило во мне убийство лорда Мойна. … Я хочу заверить вас, что палестинское еврейство, в соответствии с декларацией его представительных органов, сделает все возможное, чтобы вырвать это зло из своей среды”.
Процитировав в мемуарах это письмо Вейцман, добавил:
«В этом письме нет ни одного слова, которое я хотел бы изменить. Я еще буду говорить об этом абсолютно нееврейском феномене. Здесь же хотел бы заметить, что вред, нанесенный убийством лорда Мойна и вообще террором нашему делу, состоял не только в глубоком нравственном ущербе и не только в том, что это изменило намерения англичан, а еще и в том, что это дало нашим врагам подходящий повод для оправдания собственного курса перед лицом общественного мнения«
Ишув восторженно встретил Вейцмана, но политическая жизнь Ишува у него восторга не вызвала. Он написал судье Феликсу Франкфуртеру:
«Создание собственной партии и издание собственных газет для каждой маленькой группы стало почти спортом […] Концентрированный интеллект и неиспользованная энергия не имеют достаточного выхода, а политика служит для этих людей удобной служанкой […] пятьсот пятьдесят или шестьсот тысяч евреев Палестины, похоже, состоят из бывших президентов и бывших секретарей сионистских обществ со всех частей мира и […] по любому вопросу, политическому, экономическому или иному, каждый у одного есть точка зрения, причем очень решительная«[27].
Попытка Вейцмана создать свой центристский блок на основе его бывшей партии «Общих сионистов» оказалась неудачной, и он оказался без политической опоры. А у Бен-Гуриона была своя партия — МАПАЙ.
II-05. Старый доктор
Палестина и лейбористы, Вейцман и террор, вторая отставка, институт Вейцмана, комиссия ООН, встречи с Трумэном, Независимость
В марте 1945 мы вернулись в Англию… За месяц до победы в Европе Хаим был поражён глаукомой, глазной болезнью, что привело к необходимости нескольких сложных и болезненных операций, вспоминала Вера.
Вейцман вышел из больницы уже после победы, в мае, Рузвельт скончался, Черчилль был занят предвыборной кампанией, которую проиграл. Пришедшие к власти лейбористы в 1944 году на своей конференции провозгласили «создание Еврейского дома обязывает нас позволить евреям переселяться в Палестину в таких количествах, чтобы стать, если они захотят, большинством в этой маленькой стране«[28]
А в мае, буквально накануне своего прихода к власти, на конференции лейбористов было провозглашено: что «морально неправильно и политически неоправданно создать препятствия для въезда в Палестину всех евреев, которые захотят туда поехать»»[29].
Но из окна на Даунинг-стрит 10 мир видится иначе, чем из кабинета Заместителя премьера, а из кабинета главы Форин Офис, чем из кабинета Министра труда[30]
Вейцман вспоминал своё первое столкновение с Бевиным в его новой должности:
”Он не сделал ни малейшей попытки понять нашу точку зрения; он понимал только разговор с позиции силы. Раньше, во время войны, когда он был министром труда, он вел себя со мной иначе; но тогда он нуждался в моих услугах.»
13 ноября 1945 года лейбористское правительство вместо аннулирования Белой книги заявило, что оно, цитирует Вейцман:
”не может согласиться с мнением, что евреи должны быть изгнаны из Европы или не иметь права снова поселиться в тех странах, где они жили, не испытывая дискриминации и внося свои способности и талант в дело восстановления процветающей Европы «
Победа союзников в войне не дала Гитлеру осуществить свой адский план сделать Европу «Judenrein». В Европе оставалось около 750 тысяч[31] выживших евреев. У многих из них не было куда возвращаться и они находились в лагерях для перемещённых лиц, которые нередко организовывались в бывших концлагерях. В статье Википедии о спасении этих евреев их число определено в 250 тысяч[32], но в мире тогда говорили о 100 тысячах перемещённых лиц, ПЛ (displaced person, DP), для которых необходимо было срочно найти решение. Президент Трумэн настойчиво требовал от своего главного, но ставшего младшим, союзника, Великобритании, немедленно пустить их в Палестину. Бевин заявил: «…если евреи, со всеми их страданиями, захотят слишком сильно встать во главе очереди, вы столкнетесь с опасностью еще одной антисемитской реакции«[33] и с цинизмом предположил, что причиной этому является нежелание американцев увидеть их в Нью Йорке. Вейцман ответил: «Евреи недавно получали высший приоритет в очередях, которые вели к крематориям Освенцима и Треблинки»[34]
Для решения проблемы была создана англо-американская комиссия, которая вначале посетила лагеря беженцев в Австрии. Она выяснила, что подавляющее большинство ни за что не хочет возвращаться «домой», и в условиях, когда Америка была «закрыта», стремятся в Палестину. Подробнее см. статью БЕЛОЕ И ЧЁРНОЕ…
После Австрии комиссия прибыла в Палестину. Член комиссии, лейбористский депутат парламента Ричард Кроссман Richard Crossman[35] вспоминал о выступлении перед комиссией Вейцмана:
«Сегодня Вейцман предстал перед нами. …Очень усталый, очень больной и слишком про-британский, чтобы сдерживать своих экстремистов. Он читал лекцию в течение двух часов с изумительной смесью энтузиазма и научной объективности… Он первый свидетель, который открыто и чётко признал, что речь идёт не о выборе между справедливостью и несправедливостью, а о выборе между несправедливостью большей и меньшей» Честность и искренность Вейцмана, добавил Кроссман, придали ему уникальную моральную силу[36]«
Комиссия единогласно предложила впустить в Палестину 100,000 беженцев и отменить ограничения на продажу земли евреям, что означало отмену Белой книги, но о государстве сказано не было. Несмотря на обещание, правительство отказалось выполнить рекомендации, заявив, что это потребует дополнительных войск и денег, а американцы их предоставить готовы не были.
***
Британия продолжала выдавать ежемесячно только 1,500 сертификатов на въезд в Палестину, в октябре 1945 года Хагана, Эцель и Лехи создают объединенное «Движение еврейского сопротивления»[37], началась вооружённая борьба против властей Мандата: силовое освобождение находящихся в лагерях незаконных иммигрантов, заключённых, нападение на военнослужащих, взрывы мостов…. Апофеозом стал взрыв 22 июля 1946 г Эцелем крыла иерусалимского отеля Кинг Дэвид, в котором размещалась штаб-квартира британской администрации. Погибло 82 человека: в том числе 17 евреев.[38]
Вейцман был категорически против антибританского террора. Он написал Моше Чертоку (письмо отправлено не было, так как Черток был арестован):
«Я не могу продолжать играть роль респектабельного фасада, заслоняя вещи, которые я ненавижу, но за которые я должен нести ответственность в глазах всего мира… Если политическое насилие не будет оставлено, и не будут приложены все усилия, чтобы привести людей Эцель и Штерн к повиновению, к моральной дисциплине, пока у Организации не будет возможности рассмотреть всю ситуацию на следующем Конгрессе, я буду чувствовать себя вынужденным уйти в отставку сейчас… Следующий же акт саботажа автоматически приведет к моей отставке»[39]
Ближайшее будущее показало, что Вейцман был не прав. Увы, но для победы часто приходится снимать «белые перчатки». Начавшийся после окончания войны террор против британцев, явился одной, не единственной, но одной из, причин отказа Великобритании от Мандата. Об этом подробнее в упомянутой выше статье.
***
9 декабря 1946 года в Базеле открылся ХXII Конгресс, первый после Шоа, последний, проводившийся не в Эрец Исраэл. И последний из 20-ти с участием Вейцмана. (Он не участвовал в 1-м Конгрессе в 1997 году и в ХVIII в 1933 — см. Часть I статьи). За 10 дней до его открытия, 28 октября Бен-Гурион написал Вейцману:
«Какими бы ни были ваши взгляды на все это, Вы остаетесь для меня избранным еврейской историей представлять несравненные страдания и славу евреев. И куда бы вы ни пошли, Вас будут сопровождать любовь и преданное уважение меня и моих коллег. Мы — поколение, которое идёт после Вас и которое, возможно, подверглось более жестоким и большим страданиям, и иногда по этой причине мы смотрим на вещи иначе; но в основном мы черпаем из того же источника вдохновения — истерзанного русского еврейства — качества упорства, веры и настойчивого стремления, которые не уступают ни одному противнику или врагу».[40]
После колебаний Вейцман выставил свою кандидатуру на пост Президента. Самой сильной фракцией на Конгрессе были «Общие сионисты» — 32% мандатов, вторые — лейбористы, третьи — «Мизрахи», вернувшиеся в СО ревизионисты — четвертые. Среди палестинских делегатов самой большой фракцией была МАПАЙ, потом — ревизионисты, а либералы «Общие сионисты» были седьмыми[41].
Вейцман вспоминал:
«Жуткое чувство испытывал я, стоя перед делегатами и обводя их взглядом, тщетно ища знакомые лица. Польское еврейство отсутствовало; еврейство Центральной и Юго-Восточной Европы отсутствовало: немецкое еврейство отсутствовало. Самыми многочисленными были палестинская и американская делегации; между ними сидели представители остатков европейского еврейства вместе с небольшими делегациями Англии, ее доминионов и Южной Америки. Американская группа сразу же оказалась сильнейшей. Двадцать второй конгресс приобрел особый характер, в одном пункте существенно отличаясь от предыдущих конгрессов: большинство его делегатов потеряли веру в британское правительство и склонялись к таким методам действий, которые никогда не были популярны среди сионистов до войны.«
В своём выступлении Вейцман осудил еврейский террор.
«Если этому не положить конец, сионизм мертв как конструктивное политическое движение на многие поколения».[42].
«Считаю терроризм нашим величайшим бедствием, как в моральном, так и в политическом плане, и в плане становления нашего государства. Я боюсь, что терроризм начнет господствовать на еврейской улице, и не Агентство сможет его победить, но возможно, что оно победит Агентство«[43].
Вера цитирует в мемуарах окончание его речи:
«Я предостерегаю вас от чудесных зелий, против лжепророков … Если вы стремитесь приблизить искупление нееврейскими средствами, если вы потеряли веру в необходимость упорного труда и в наступление лучших времён, тогда вы совершаете грех идолопоклонства и подвергаете опасности то, что мы построили…» и продолжает: «Он шёл через зал между рядами аплодирующих делегатов… Я последовала за ним, пока он медленно, ощупью шел по улице, полуслепой, старый, с тяжелым сердцем: он был часть истории его народа. Я его молча нежно обняла, он не нуждался в словах утешения«
На конференции обсуждалось возможное участие во втором этапе конференции в Лондоне,[44] созванной британским правительством в последней попытке найти решение проблемы подмандатной Палестины. Вейцман потребовал принять в ней участие в качестве условия для продолжения пребывания на посту президента движения. 154 делегата проголосовали за участие, 171 — против[45], Вейцман ушёл с поста Президента. Он написал: «Как и в прошлом, я стал козлом отпущения за грехи британского правительства.» Пост этот формально остался свободным, фактически единоличным руководителем СО стал Бен-Гурион. Представители СО приехали в Лондон для консультаций.
***
Вейцману его научная работа не только помогала его работе политической, но и была убежищем, в котором он мог укрыться от политических бурь и поражений в политике. И ещё он считал, что именно наука даст силу маленькому еврейскому государству. Сила его будет определяться не только солдатами, но и учёными.[46]
Недавно были обнаружены документы, подтверждающие способность Вейцмана мгновенно оценить изменения, происходящие в мире и их значение для тогда ещё будущего Еврейского государства. В 1947 году у него возникла идея строительства ядерного реактора в Реховоте. Сразу же после атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки он узнал о колоссальном участии еврейских учёных в проекте «Манхэттен».
В черновике мемуаров Вейцман написал:
«Я не хочу рисковать цифровыми оценками, но слышал, как Эйнштейн говорил о 90 процентах», имея в виду количество евреев среди ученых-ядерщиков в «Манхэттенском проекте». «В любом случае — суммировал он — меня все время удивляет совершенно непропорциональный еврейский вклад»[47]
Вейцман получил подарок на семидесятилетие — его друзья собрали очень значительную по тому времени сумму в $1 миллион на осуществление грандиозного проекта — превращение института Зифа в настоящий научный центр, занимающийся не только исследованиями по органической, но и по физической химии и по ряду других дисциплин. В июне 1946 года Вейцман заложил краеугольный камень нового института, который был открыт 2 ноября 1949 года, к его семидесятипятилетию. Институт получил, с согласия семьи Зиф, имя «Институт Вейцмана»
В это же время ведущая либеральная газета Аарец הארץ начала публиковать отрывки из его мемуаров.
***
В июне 1947 года Специальная комиссия ООН по Палестине (UNSCOP[48]), образованная на специальной сессии ООН после решения в феврале Великобритании отказаться от Мандата и передать решение судьбы Палестины ООН, прибыла в Палестину. 8 июля перед комиссией, состоящей из представителей 11 стран, Председатель — швед судья Эмиль Сандстрем, выступил Вейцман. Еврейское Агентство хотело, чтобы он выступил как представитель Ваад Леуми[49], но Вейцман отказался и выступил как частное лицо, ничем и никем не ограниченный в высказываниях. Он однозначно заявил, что только раздел обладает качествами «окончательности, равенства и справедливости». Федерация могла быть создана только в таких сферах, как таможня, валюта и транспорт. Он объяснил, что рассматривает еврейское государство в границах, предложенных комиссией Пиля, плюс Негев, что позволит принять 1,5 миллиона евреев как из Европы, так и из исламских стран. Хорхе Гарсиа-Гранадос, представитель Гватемалы, записал, какое глубокое впечатление произвел Вейцман на членов комитета. «Даже самый радикальный антисионистский член, сэр Абдур Рахман из Индии, был вынужден изменить свой в целом агрессивный тон.»[50]
***
18 октября Вейцман выступил перед Специальным комитетом ООН в Лейк-Саксессе[51], прилетев в Америку по просьбе Еврейского Агентства. Он хотя и стал частным лицом, пользовался колоссальным авторитетом в мире и был знаком с Президентом[52]. Вейцман написал про то своё выступление:
«… Уже тогда я был убежден (и сегодня неизмеримо большее число людей так считает), что создание еврейского государства, даже в уменьшенных границах, является единственным выходом из тупика, в особенности — в наших отношениях с арабскими соседями.«
Государственный Департамент, впрочем как и Форин Офис, никак нельзя было заподозрить в чересчур благожелательном отношении к идее создания Еврейского государства. В нём (Госдепе) родилась идея передать часть Негева будущему Арабскому государству, тем самым лишив будущее Еврейское Акабского залива и, следовательно, выхода к Красному морю. Вейцман поставил себе задачу встретиться с Трумэном, чтобы убедить его в жизненной необходимости включения Негева в Еврейское государство. Ему удалось и первое, и второе.
Вообще отношение Трумэна к идее создания Еврейского государства однозначным назвать нельзя. Не было отменено эмбарго на поставку оружия, отвергнута была даже просьба о поставке бронированных листов для защиты пассажирских автобусов. В сентябре 1948 года (уже после провозглашения Израиля!) Трумэн сказал генералу Джуилису Клейну Julius Klein, главе Комитета еврейских ветеранов войны, что лучшим решением для Палестины был план Моррисона — Грейди по разделу Палестины[53] (без образования Еврейского государства).
Но: 4 октября 1946 года, накануне Йом Киппура и в преддверии выборов в Конгресс Трумэн сделал заявление, вызвавшее гнев Бевина, о поддержке плана разделения Палестины и создания Еврейского государства, которое примет 100,000 перемещённых лиц.
В октябре 1945 года на совещании с главами американских дипмиссий на БВ, в ответ на их предупреждения, что поддержка сионизма поставит под опасность американские интересы в регионе Трумэн возразил:
«Прошу прощения, джентльмены, но я должен прислушиваться к сотням тысяч тех, кто желают победы сионизма. У меня нет сотен тысяч избирателей-арабов«[54]
И он с огромным уважением относился к Вейцману, почтительно называя его: «Старый Доктор», считал его человеком выдающихся достижений и личных качеств. Трумэн был не одинок. Вот отзыв фельдмаршала Алленби, прогнавшего в 1917-18 годах турок из Палестины:
«Никогда в моей жизни я не встречал такого человека как доктор Вейцман. Своим заразительным энтузиазмом он любого человека мог превратить в сиониста«[55]
19 ноября Вейцман был приглашён на завтрак к Президенту в Белом Доме. Большой иронией было то, что для этого приёма Вейцман, как британский поданный, заручился рекомендательным письмом британского посла[56].
Вейцман вспоминал:
«Утром среды 19 ноября Президент Трумэн принял меня очень тепло. Я рассказал ему сначала вообще о Негеве, который, по моему убеждению, должен был стать важным районом будущего еврейского государства. Его северная часть, от Газы до Беер-Шевы, — это великолепная земля. Разумеется, она нуждается в воде, которую мы сможем доставить либо с севера, либо путем опреснения соленой воды, в изобилии имеющейся в этих местах…. Затем я заговорил об Акабе. Я просил, чтобы раздел Негева, если он так уж необходим, был вертикальным, а не горизонтальным; это было бы всего лишь справедливо, поскольку давало бы обеим сторонам и часть плодородных земель, и часть пустыни. Но существенно, чтобы при этом разделе еврейское государство получило Акабу. Сегодня это бесполезная бухта; она нуждается в расчистке и углублении, чтобы превратиться когда-нибудь в порт, способный принять корабли большого водоизмещения. Если Акаба будет отнята у нас, она навсегда или, во всяком случае, надолго останется пустыней. Уже сейчас легко предвидеть, что со временем от Средиземного моря к Акабе можно будет проложить канал. Это нелегкая задача, но такой проект уже набросан американскими и шведскими инженерами. Тогда возникнет водный путь параллельный Суэцкому каналу, который сократит маршрут из Европы в Индию на сутки или больше. Если арабы будут с нами во враждебных отношениях (чего, я надеюсь, не будет), то они смогут закрыть для нас Суэцкий канал, когда он станет их собственностью, — а это случится не позже, чем через несколько лет…. Я был очень рад, когда обнаружилось, что президент быстро и со знанием дела разобрался во всей этой географии. Он обещал мне немедленно связаться с американской делегацией в Лейк-Саксессе.»
Трумэн сдержал своё слово. В тот же день Моше Черток (в будущем Моше Шарет, 2-й премьер-министр Израиля), официальный представитель Еврейского Агентства при ООН, был приглашён на встречу с главой американской делегации Хершелем Джонсоном Hershel Jonson для сообщения об изменении американской позиции по Негеву. Беседа ещё не началась, как Джонсон был вызван к телефону. Звонил Президент. Вернувшись после телефонного разговора Хершел Джонсон только заметил, что ему нечего сообщить Чертоку что-нибудь новое.
Вейцман не поехал 29 ноября в Лейк-Саксесс на историческое голосование принятия резолюции 181: 33 за, 13 против, 10 воздержались, 1 государство не участвовало. Он, по словам Веры, был слишком утомлён и возбуждён, но согласился приехать на праздничный митинг, спонтанно организованный на катке и на котором присутствовали десятки тысяч людей. Вера вспоминает:
«… когда он наконец прибыл, усталый, больной и обессиленный, его внесли на плечах. Я никогда не видела такого столпотворения такого энтузиазма и возбуждения, когда Хаим появился на плечах нахлынувшей толпы«.
Вейцман выступал на идише, он, свободно владевший шестью или семью языками, переходил на родной идиш в моменты душевного подъема, а также в тяжелые моменты, такие как XXI Конгресс в 1939 году, накануне начала Второй мировой войны.
Радость после голосования. Справа от Веры Моше Черток
Принятие Резолюции 181 было важным, но только этапом в борьбе за создание Еврейского государства.
На следующий день после принятия резолюции, 30 ноября, Арабский Верховный Комитет Палестины объявил всеобщую забастовку, 2 декабря толпа вооружённых палками и ножами арабов напала на евреев в Иерусалиме — началась Война За Независимость. Генеральный секретарь Лиги арабских государств египтянин Азам- паша провозгласил: «Мы сбросим евреев в море». Пока войска арабских стран ждали даты окончания Мандата и ухода британцев, бои велись между евреями Ишува и арабским ополчением, которому на помощь пришли добровольцы из других арабских стран, Иерусалим оказался фактически в блокаде. Англичане не вмешивались. В кулуарах ООН начались разговоры о необходимости по крайней мере заморозить выполнение резолюции 181.
Сразу после голосования Вейцманы вернулись в Лондон попрощаться с сыном, невесткой и внуком перед поездкой в Индию и Бирму, по пути домой в Реховот. Из Нью Йорка пришла телеграмма Аббы Эбана, которую приводит Вера в своих мемуарах: «Приближается самый критический момент, когда нам чрезвычайно важно Ваше присутствие, совет, энергия, влияние.» И вместо поездки на Восток они поплыли на Queen Mary на запад, 4 февраля Вейцманы сошли на берег заснеженного Нью Йорка. Трумэну было не до Палестины. За полтора года, прошедших после Фултоновской речи Черчилля, ситуация в Европе только обострилась, через полгода начнётся блокада Берлина, раздел Палестины без ввода американских войск казался невозможным, а ещё в августе 1945 Трумэн высказался против посылки туда американских солдат. План разделения прошёл на Генассамблее благодаря оказанному американцами давлению на другие страны, поэтому Госдепартамент посчитал, что теперь именно американцы должны объявить, что этот план нельзя (пока) реализовать и надо созвать новую сессию Генассамблеи, на которой принять решение о введении временной опеки ООН над Палестиной. Трумэн заявил Госсекретарю Маршаллу, что он, Трумэн, поддержит любое решение Госдепа.
Трумэн поручил своему секретарю, отвечающему за приём посетителей, не пускать к нему сионистских лидеров, в первую очередь Аббу Хиллеля Сильвера[57], который «ни раз бушевал в кабинете Президента Соединённых Штатов и стучал кулаком по его столу, крича на него[58]» Правда американский историк Рафаель Медоф Rafael Medoff считал это вымыслом[59], но факт, что сионистские лидеры, включая Вейцмана, потеряли доступ к Трумэну.
Эдди Джейкобсон Eddi Jakobson[60] познакомился с Трумэном ещё до 1МВ в Канзас Сити, потом они встретились в 1917 году в военном лагере, потом были компаньонами магазина одежды. Их дружба продолжилась и тогда, когда один остался владельцем небольшого магазина, а второй стал Президентом. (Подробнее об их взаимоотношениях см. статью Игоря Юдовича «Забытые герои и антигерои 1945-48 годов в борьбе за признание государства Израиль«). Как последнею надежду, Джексона попросили организовать встречу Трумэна с Вейцманом. 13 февраля Эдди пришёл в Белый Дом — у него с этим проблем не было, но Трумэн и слушать ничего не хотел про Палестину — пусть всё решает Госдеп. В последний момент Эдди, увидев на столе Трумэна то ли фотографию, то ли модель памятника, очень чтимого Трумэном президента Эндрю Джексона, сказал, как пишет Вера:
«Мистер Президент, Ваш герой — Эндрю Джексон. Мой герой доктор Вейцман, с которым я никогда даже не встречался. Не окажите ли Вы мне услугу и не встретитесь ли с ним? Президент сразу не ответил. Он встал, подошёл к окну, выглянул из него наружу и повернулся к своему старому другу: Ладно, ты, лысый сукин сын, ты победил. Скажи Мэтт (Мэтью Дж. Коннелли Matthew J. Connelly помощник Трумэна), пригласить сюда доктора Вейцмана«
С Джекобсоном и его супругой
18-го марта Вейцман был проведён в кабинет Трумэна через East Gate (задний вход в Белый Дом). Секретная встреча, вместо запрошенных Вейцманом 25 минут продолжалась 45, никаких записей сделано не было, позже Вейцман и Трумэн вспоминали её немного по-разному. Впрочем в своих мемуарах Вейцман был лаконичен:
В эти дни я получил согласие президента Соединенных Штатов Америки дать мне аудиенцию. К несчастью, эта аудиенция многократно откладывалась — частично по причине моего нездоровья, вызванного перенапряжением. 18 марта, когда я наконец прибыл в Вашингтон, поворот в американской политике казался уже необратимым. Сам президент продолжал относиться к нашему делу сочувственно и заявлял о твердой решимости добиваться раздела. Но я сомневаюсь, отдавал ли он себе отчет в том, как сильно саботируют это намерение его подчиненные в Государственном департаменте.»
Вера же написала, что Хаим обозначил перед Трумэном три проблемы: а) отмена эмбарго на поставку оружия; б) поддержка разделения; в) иммиграция. Президент ответил, что пункт а) серьёзно рассматривается Государственным Департаментом и что он за разделение.
Трумэн вспоминал:
«Главное мой желание — это решение еврейской проблемы без пролития крови. Когда Вейцман покинул мой офис, я почувствовал, что он полностью осознал мою политику, а я — его желания.»[61]
Вейцман сообщил своим ближайшим доверенным лицам, что он получил особое обязательство президента, что Трумэн «будет работать над образованием и признанием Еврейского государства, в состав которого будет входить Негев». Согласно Кларку Клиффорду[62] Трумэн пообещал Вейцману осуществить раздел. Это обещание держалось в секрете им самим, Вейцманом и его ближайшими помощниками. Но слово Трумэна было ценно, как золото. Он вырос в обществе, в котором можно было полагаться на слово.[63]
В тот день, 18 марта комиссия Совбеза по наблюдению за событиями в Палестине сообщила о своём провале в попытках достичь некоего компромисса между арабами и евреями в Палестине. Боевые действия в Палестине были в разгаре, Иерусалим был блокирован. Комиссия предупредила, что немедленно должны быть предприняты шаги для возращения мира между арабами и евреями, и для «достижения соглашения по будущему государственному устройству… должно быть установлена временная опека под эгидой Комитета по опеке ООН.»
Госдеп счёл заявление Комиссии как выполнение предварительного президентского условия, что Совбез должен заморозить план размежевания для выдвижения инициативы введения опеки и 19-го марта, на следующий день после встречи Трумэна с Вейцманом, американский делегат в ООН Уорен Остин Warren Austin без дальнейших консультаций и согласований с Белым Домом предложил заморозить исполнение принятого ООН плана по разделению и вместо этого ввести международную опеку над Палестиной, пока в ней не закончится гражданская война и не будет установлен мир.
Разразился скандал. Абба Сильвер назвал это «роковой капитуляцией «, Бен-Гурион — «сдачей арабскому террору«, заголовок в НЙТ: «палестинская «бомба» Остина вызвала потрясение«.[64]
Сам Президент переживал, что его друг, «Старый Доктор», Хаим Вейцман сочтёт его нечестным человеком, и он сразу же после речи Остина послал Самуэля Розенмана Samuel Rosenman[65] к Вейцману в отель Shoreham передать Старому Доктору, что «не было и не будет никакого изменения в долгосрочной политике, о которой Вы и я говорили.[66]«
Вера написала в мемуарах, что Трумэн сообщил Розенману, что он признает Еврейское государство, но будет иметь дело только с одним еврейским представителем — Вейцманом
Среди поднявшийся паники Вейцман оставался внешне спокойным, очевидно веря в обещание Трумэна. Позже Эбан написал, что Вейцман спас ситуацию для сионизма.
Но своему секретарю в Лондоне Вейцман написал:
«Увы, я должен сказать Вам, что моя поездка оказалась не слишком успешной. Неожиданное и разочаровывающее решение американского правительства, боюсь будет иметь трагические последствия, и единственно, что мне остаётся — это продолжать нашу работу и дожидаться лучших времён[67].
Но судьба Палестины решалась не только, и не столько, в Вашингтоне, Нью Йорке и Лондоне, а в первую очередь — в самой Палестине. И евреи, и арабы отвергли предложение об опеке, весной военное положение Ишува улучшилось, Хагана перешла в наступление, открыла дорогу на Иерусалим и установила в конце апреля контроль над Хайфой и Тверией. К тому же Лондон отказался задержать вывод своих войск, заявив, что его ответственность за Палестину закончится с окончанием Мандата на неё и рекомендовал ООН признать реальность уже практически осуществлённого разделения,[68] желающих посылать войска для реализации плана опеки не нашлось.
Вейцман из Нью Йорка настаивал на провозглашении государства. Вера вспоминает, что он просил Моше Чертока передать своё послание Бен-Гуриону: «Провозгласить Еврейское государство, сейчас или никогда!»
14 мая сразу же после объявления о создании Еврейского государства было опубликовано подписанное Трумэном его признание де-факто. В последний момент от руки «the new Jewish state» было исправлено на «state of Israel».
Вера пишет, что Вейцман был уязвлён тем, что на пергаменте с текстом Декларации Независимости, подписанной 25 членами Временного Госсовета не было оставлено место для его подписи, хотя оно было оставлено для подписей двенадцати членов, находящихся в Иерусалиме. Сам Вейцман об этом ничего не написал.
II-06. Завещание
Глава государства, приём у Трумэна, отказ от британского гражданства, возвращение домой, узник Реховота, Первый Президент, Институт Вейцмана, кончина, завещание.
В тот же день [15 мая] я получил телеграмму, подписанную пятью лидерами Рабочей партии, входившими в состав Временного правительства, — Давидом Бен-Гурионом, Элиэзером Капланом, Голдой Меерсон (Меир), Давидом Ремезом и Моше Шаретом: ”По случаю провозглашения еврейского государства приветствуем Вас, сделалавшего больше всех остальных для его создания. Ваша уверенность и поддержка вдохновляли всех нас. Мы надеемся, что настанет день, когда мы увидим Вас во главе нового государства”, написал Вейцман в эпилоге мемуаров.
17 мая Временный Госсовет[69] выбрал Вейцмана своим председателем. — Главой государства.
Над нью-йоркской гостиницей Waldorf Astoria, где жили Вейцманы, был водружён бело-голубой флаг.
Вера с иронией вспоминала, что один из миллионеров, постоянно занимавший апартаменты в гостинице, пожаловался, что флаг загораживает ему вид. Управляющий ответил, что в отеле остановился Президент Израиля, и если ему не нравится флаг, он может выехать.
24 мая по приглашению Трумэна специальным поездом из Нью Йорка супруги Вейцман прибыли в Вашингтон. 25-го, через полторы недели после провозглашения государства, состоялся первый официальный визит Главы только что родившегося Еврейского государства в Белый дом.
На южной лужайке Вейцман подарил Трумэну свиток Торы
Через два дня Вейцманы отплыли в Европу на пути домой. Плыть как обычно в Англию, как объяснила Вера, Вейцман не мог — он теперь был Главой государства, которого Великобритания ещё не признала.[70]
Они приплыли во Францию, где встретились с сыном, Президент Франции Винсент Ариоль устроил в их честь торжественный обед, а их друг Лион Блюм пригласил в свой загородный дом.
Оттуда они поехали в Швейцарию, где Вейцману сделали новую операцию на глазах. Находясь в Швейцарии Вейцман известил британский МВД об отказе от британского гражданства и вернул свой британский паспорт.[71]
Кибуцник Мордехай Шенхави מרדכי שנהבי посетил Вейцмана в его вилле на берегу Женевского озера:
«Я обнаружил перед собой полуслепого старика, который не мог сделать шаг самостоятельно, оставленного без информации на недели, но все еще бодрого и разговаривающего, как раньше. Это было очень трудно, видеть таким нашего первого Президента. Его превратили в куклу. Разве так мы должны позволять нашему президенту появляться среди гоев? Одинокий, изолированный, покинутый. Надо быстро что-то сделать, потому что напряжение велико.»
29 сентября на специально посланном самолёте с надписью «Эл Аль», переоборудованном из транспортного Дугласа, Вейцманы из Женевы вылетели в Израиль. Перед вылетом они заполнили формы заявлений на получение израильского гражданства и получили идентификационные номера 1 и 2. Руководитель церемонии в Министерстве иностранных дел Перец (Майкл) Симон פרץ (מיכאל) סימון привёл Хаима Вейцмана к присяге на пост Председателя Временного Госсовета. В пять утра, самолет приземлился на военном аэродроме Экрон, (Тель Ноф) и Вейцманы поехали в свой дом в Реховоте.[72]
Вера написала, что когда Вейцман спросил своего старого друга Моше Чертока, ставшего Министром Иностранных дел Шаретом, за что он будет отвечать, какими будут его обязанности и привилегии, тот ему ответил: «Просто будьте символом, доктор Вейцман«, на что последовал ответ: «Я не хочу стать символом, Моше.
Вера добавила:
«Хаим не хотел, чтобы его забальзамировали в виде пустого символа, орудия правительства или партии. Он не стремился к президентству по американской модели, но обладая колоссальным опытом в международных делах, что было признано во всём мире, он надеялся, что с ним будут консультироваться по вопросам израильской политики. Этого сделано не было.«
Вера записала в дневнике:
«Правительство никогда ни консультируется с ним, ни информирует его. Конечно это причиняет ему боль, но вместо того, чтобы сказать об этом, он постоянно угрожает своей отставкой. Он говорит, что его меньше всего интересует, что они делают«.
Вейцман никогда не выполнил эту свою угрозу — он опасался, что его отставка нанесёт урон престижу страны.
Тогда в Израиле многие, то ли в шутку, то ли всерьёз, называли его «Узником Реховота»[73]. Он сам в интервью Нью Йорк Таймс 6 сентября 1951 г. заметил, что единственное место, куда правительство разрешило ему совать свой нос, было в носовой платок.
В заявлении об отставке от 30 июля 1948 г. (которое он впоследствии отозвал) он писал:
«Я не хочу оставаться в навязанной мне позиции. Я не готов использовать свое имя для прикрытия всего, что в настоящее время происходит на Земле Израиля, и не могу мириться со всем, что делает правительство. не в силах ни на что повлиять или предотвратить… Я действительно и искренне не хочу создавать никаких проблем и трудностей новорожденному государству, которое, во всяком случае, погрязло в серьезных и трудных проблемах, но я не могу смириться с тем, что только пассивный партнер в этом предприятии, которое ведется по направлениям, которые я не могу терпеть».[74]
***
16 февраля 1949 года Кнессет Первого созыва (до этого дня он назывался Учредительным собранием), избранный за три недели до того, 25 января, избрал Вейцмана Президентом. Его соперником был ревизионист, профессор Йозеф Клаузнер[75] (двоюродный дедушка Амоса Оза). За Вейцмана было подано 83 голоса, за Клаузнера 15, 15 — воздержались.
17 февраля 1949 года Церемония присяги
***
К приближающемуся семидесятипятилетнию Вейцман получил самый дорогой из возможных подарков — в Реховоте состоялось торжественное открытие его института, Института Вейцмана.
Заметка[76] в Нью Йорк Таймс:
Наука чествует Вейцмана на торжествах в Реховоте
The New York Times,
3 ноября 1949 г.
Сегодня мир науки платит дань уважения ученому, президенту Израиля доктору Хаиму Вейцману. Три тысячи человек, в том числе ведущие ученые из дальних стран, собрались здесь, чтобы принять участие в церемонии открытия научного отдела Института Вейцмана. Это событие произошло накануне скорого семидесятипятилетия президента Вейцмана и, по совпадению — к тридцать второй годовщине Декларации Бальфура. Профессор Альберт Эйнштейн, фельдмаршал Ян Христиан Смэтс и профессор Джон фон Нейман из Института перспективных исследований в Принстоне были среди сотен тех, кто прислал поздравления.
Вейцман и Бен-Гурион на церемонии открытия
Увы, но и своём институте Вейцмана ждало разочарование — Эрнест Давид Бергман, любимый ученик Вейцмана, про которого он ни раз с теплотой писал в мемуарах, и который немного заменил ему погибшего сына, стал научным советником Бен-Гуриона и за спиной Вейцмана предоставил лаборатории института для оборонных исследований, лишив Вейцмана контроля над институтом. Бен-Гурион победил его и здесь! После окончания войны Вейцман потребовал, чтобы институт вернулся к чисто научным исследованиям, Бергман ушёл из института и стал, как считается, отцом израильской атомной программы.
***
В конце 1950 года состояние здоровья Вейцмана ухудшилось, обострилась хроническая пневмония, следствие восьми месяцев жизни в немецком Пфунгштадте в 1892-93 годах (См. Часть I)
Йосеф Вайц יוסף ויץ (один из руководителей Керен Каемет леИсраэль, ККЛ), посетивший его, записал в своем дневнике:
«Я спросил его, как он, он сказал, что неплохо, но у него болит. Я спросил его, что?
Ответ: «Государство«.
Зимой 1952 года он перестал иногда узнавать Веру, которая фактически служила исполняющий обязанности президента.[77] Вейцман скончался в 5:40 утра 9 ноября 1952 года в своей спальне, рядом со спальней Веры, на втором этаже их дома.
В этот же день он, в соответствии со своим желанием, был похоронен рядом с домом в Реховоте.
***
На следующий день после решения ООН о разделе Палестины, 30 ноября 1947 года, Вейцман, завершая мемуары, записал свои мысли о том, каким ему видится будущее Еврейское государство. Эти строки можно считать его политическим завещанием.
Вы можете сравнить его виденье будущего Еврейского государства с его настоящим.
Увы, первое слово, что приходит, это слово: Увы»…
Вот наиболее актуальное на сегодня:
Эти строки пишутся на следующий день после исторического решения Организации Объединенных Наций.
По мере того, как 1947 год близится к концу, еврейский народ готовится принять великий вызов истории. Еще до истечения следующего года мы должны провозгласить еврейское государство. Мы должны подготовить конституцию, создать правительство, организовать оборону и приступить к реконструкции Национального очага с тем, чтобы он способен был абсорбировать от шести до восьми тысяч иммигрантов в месяц…
… Многое будет зависеть от нашей конституции. Будет достойно сожаления, если конституция новой республики станет копировать устав Сионистской организации. Эта организация была основана на принципе пропорционального представительства, что порождало большое количество партий. Нужно попытаться избежать повторения выборов в ”Ваад Леуми” (Еврейский Национальный Совет) — прежний представительный орган палестинского еврейства. Я думаю, что будет полезнее выработать конституцию по образцу американской или отказаться от нее совсем (как в Великобритании), — по крайней мере, для начала, — чтобы нащупать собственный путь, прежде чем устанавливать незыблемые правила.
Говоря иными словами, государство — это судно, которое имеет груз, и необходимо знать характер этого груза.
На мой взгляд, залогом жизнестойкости общества является справедливость; и не как абстрактный принцип, а как принцип, четко выраженный в судебной и юридической системе. Не может быть одного закона для еврея и другого — для араба. Мы должны твердо держаться древнего правила, провозглашенного в Торе: ’’Один закон и один обычай для тебя и для чужеземца, живущего с тобой.”
…Нам предстоит существенно реформировать всю систему образования, в особенности в начальных и средних школах. Я считаю важным постараться создать унифицированную школьную систему, за которую будет отвечать государство, а не политические партии, стремящиеся навязать свой образ мыслей ребенку с самой колыбели. Партийный контроль за образованием приводит к неэффективности результатов и создает предвзятость мышления уже в самом раннем возрасте. Он ослабляет, а не укрепляет государство. Партийной принадлежности мы должны противопоставить гражданственность, которая выше любых партийных интересов.
Нам следовало бы как-то остановить быстрый рост таких городов, как Тель Авив или Хайфа. Нужно стремиться к децентрализации городского населения, а не к созданию таких уродливых городов-великанов, какие мы видим в Европе и Америке. Мы еще можем предотвратить эти крайности в своем городском и сельском планировании. Деревня в Палестине может иметь все преимущества города благодаря близости к последнему и в то же время — все преимущества сельской жизни.
…Уровень технического и высшего образования должен быть приведен в соответствие с современным и следует расширить сеть высших учебных заведений в соответствии с нашими потребностями. Нам нужны инженеры-железнодорожники, портовики и кораблестроители
…Перед нами встанет также задача достижения взаимопонимания и сотрудничества с арабами всего Ближнего Востока. Успешное выполнение этой задачи зависит от двух факторов. Во-первых, арабы должны понять, что решение ООН является окончательным и что евреи не посягают на территории за пределами отведенных им границ. Такие опасения существуют у многих арабов, и эти опасения нужно всеми силами стараться развеять. Во-вторых, — и это связано с нашими внутренними проблемами, — они должны увидеть и убедиться, что к их собратьям, живущим внутри Израиля, еврейское государство относится так же, как к гражданам-евреям.
Летом следующего года на отдыхе в Швейцарии на пути в Израиль Вейцман добавил к мемуарам эпилог. И многое ему уже виделось чуть-чуть по-другому. Он написал о «вторжении нерегулярных арабских банд«, о «нападениях арабов«, о «пяти арабских армиях«, о том, «что палестинские евреи вполне способны защитить себя«, о том, что евреи согласились «удовлетвориться всего одной восьмой той территории, которая первоначально была отдана под мандат«, о том, что «Независимость не даруют; она должна быть завоевана; а будучи завоевана, она нуждается в защите«.
***
В ноябре 1947 года, Вейцман, выступая перед комиссией ООН в Лейк-Саксессе так рассказал о себе (это выступление он привёл в мемуарах):
Среда, в которой я родился и вырос, воспитание, которое я получил, сделали еврейское начало — чувство принадлежности к еврейскому народу (’’национализм”, как иные его называют) — органической частью моего существа. Я всегда был прежде всего евреем. Я не понимаю, как еврей может быть кем-то иным. Мне было крайне удивительно слышать, что Джамал Хусейни, арабский представитель в Лейк-Саксессе, утверждает, будто евреи — вообще не евреи, а хазары, татары или еще Б-г весть кто. На эти утверждения я могу ответить очень просто: ”Я ощущаю себя евреем, и я страдал как еврей”
«Ощущать себя евреем” означает для меня, как и для всех тех, кто воспитан в тех же традициях, быть сионистом и выражать через участие в сионистском движении нравственный, равно как и национальный, характер еврейства.
Памятник в Кейсарии с бюстами тех, кому Израиль обязан тем, что он есть на карте мира. Герцль, за ним полукругом Бальфур, Бен-Гурион, Трумэн.
Основные источники
1. Trial and Error: The Autobiography of Chaim Weizmann».
2. Хаим Вейцман. В ПОИСКАХ ПУТИ (перевод с английского Р. Нудельмана).
3. The impossible takes longer: the memoirs of Vera Weizmann, wife of Israel’s first President, as told to David Tutaev.
4. חיים ויצמן — המנהיג שבחר בדרך הסינתזה .04 עליזה גרינבאוםחבר.
5. NICK REYNOLD The War of the Zionist Giants David Ben-Gurion and Chaim Weizmann |
6. The Letters and Papers of Chaim Weizmann 1885-1952
7.לכינונה של מדינת ישראל מבלי ליהנות ממנה כמו משה רבינו, חיים ויצמן תרם מרדכי חיימוביץ,
8. Michael J. Cohen Truman and Israel.
9. Давид Ллойд Джордж «Военные мемуары томы 1-2». Перевод с английского И. Звавича Государственное социально-экономическое издательство Москва – 1934
10. Барбара Такман Библия и меч: Англия и Палестина от бронзового века до Бальфура
11. The Letters and Papers of Chaim Weizmann 1885-1952
12. ЛИГА НАЦИЙ МАНДАТ ДЛЯ ПАЛЕСТИНЫ
13. Леонид Александрович Ашкинази, Первый президент (Хаим Вейцман).
14. Юрий Ноткин Штрихи к портретам
15. Игорь Юдович: Забытые герои и антигерои 1945-48 годов в борьбе за признание государства Израиль
16. Сёма Давидович: Почему и зачем мистер Бальфур отправил письмо лорду Ротшильду.
17. Сёма Давидович: БЕЛОЕ И ЧЁРНОЕ Тридцать лет правления Британии в Палестине
Примечания
[1] The Letters and Papers of Chaim Weizmann 1885-1952
[2] לכינונה של מדינת ישראל מבלי ליהנות ממנה כמו משה רבינו, חיים ויצמן תרם מרדכי חיימוביץ,
[3] Цитируется по: Феликс Кандель ЗЕМЛЯ ПОД НОГАМИ. Из истории заселения и освоения Эрец Исраэль. 1918-1948
[4] Они были друзьями, отец Яна первый президент Чехословакии, горячо поддерживал сионизм.
[5] Palestine: Retreat from the Mandate: The Making of British Policy, 1936-1945, Michael J. Cohen; Benny Morris (2004). The Birth of the Palestinian Refugee Problem Revisited
[6] PALESTINE Statement by His Majesty’s Government in the United Kingdom
[7] Цитируется по: Michael J Cohen, PALESTINE TO ISRAEL
[8] British White Paper of 1939
[9] Цитируется поחיים ויצמן — המנהיג שבחר בדרך הסינתזה עליזה גרינבאום.
[10] The Letters and Papers of Chaim Weizmann 1885-1952
[11] Дата подписания пакта Молотов — Риббентроп — 23 августа
[12] Цитируется по: The Letters and Papers of Chaim Weizmann 1885-1952
[13] The Letters and Papers of Chaim Weizmann 1885-1952
[14] В 1940 году нацисты ещё поощряли эмиграцию евреев из Европы, комитет по незаконной эмиграции, который курировал Эйхман, зафрахтовал три корабля: Милос, Пасифик и Атлантик, на которых из Румынии в Палестину уплыли 3600 еврейских беженцев из Вены, Данцига и Праги. Англичане перехватили корабли, привели в Хайфу, где пассажиров Милоса, Пасифика и часть с пришедшего позже Атлантика, пересадили на конфискованный англичанами французский лайнер Патрия для отправки на Маврикий и Тринидад. Хагана решила не допустить отплытия корабля и подложила бомбу в трюме. Взрыв произошёл 25 ноября 1940 года, заряд был рассчитан неверно, корабль затонул в течение 15 минут, большинство пассажиров удалось спасти, но от 250 до 267 человек погибло. Власти позволили выжившим остаться в Палестине, пассажиры «Атлантик» были отправлены на Маврикий.
[15] См. статью «ЕВРЕЙСКАЯ БРИГАДА БРИТАНСКОЙ АРМИИ ГЕОРГА VI»
[16]שלושה דגלים ואויב אחד
[17] היישוב
[18] Цитируется по: The Letters and Papers of Chaim Weizmann 1885-1952
[19] The Biltmore Conference
[20] «The impossible takes longer: the memoirs of Vera Weizmann, wife of Israel’s first President, as told to David Tutaev»
[21] Стивен Уайз Stephen Wise 1874 Будапешт — 1949 НЙ, американский реформистский раввин, многолетний Президент Сионистской организации Америки, друг и советник по еврейским делам Рузвельта.
[22] לכינונה של מדינת ישראל מבלי ליהנות ממנה כמו משה רבינו, חיים ויצמן תרם מרדכי חיימוביץ,
[23] Цитируется по: חיים ויצמן — המנהיג שבחר בדרך הסינתזה עליזה גרינבאום
[24] Рост Бен Гуриона — 1.52 м., Вейцмана — около 1.75 м.
[25] חיים ויצמן — המנהיג שבחר בדרך הסינתזה עליזה גרינבאום.
[26]לכינונה של מדינת ישראל מבלי ליהנות ממנה כמו משה רבינו, חיים ויצמן תרם מרדכי חיימוביץ,
[27] The Letters and Papers of Chaim Weizmann 1885-1952
[28] ARTHUR KOESTLER, PROMISE AND FULFILMENT Palestine 1917-1947
[29] The Letters and Papers of Chaim Weizmann 1885-1952
[30] В правительстве Черчилля Эттли был Заместителем премьер-министра, а Бэвин — Министром труда.
[31] HOWARD BLUM. «THE Brigade An Epic Story of Vengeance, Salvation, and WWI» p.217 (First Perennial edition published 2002)
[32] תנועת הבריחה
[33] Цитируется по: The Letters and Papers of Chaim Weizmann 1885-1952
[34] Цитируется по: חיים ויצמן — המנהיג שבחר בדרך הסינתזה עליזה גרינבאום
[35] Ричард Кроссман (Richard Crossman,1907-1974) — британский государственный деятель, председатель Лейбористской партии (1960—1961), министр здравоохранения и социальных служб (1968—1970)
[36] Цитируется по: חיים ויצמן — המנהיג שבחר בדרך הסינתזה עליזה גרינבאום
[37] Движение еврейского сопротивления» создано в октябре 1945 г.: Хаганой, Эцелем и Лехи. Соглашение предусматривало обязательное согласование всех военных операций. Действовало по июль 1946 г
[38] פיצוץ במלון המלך דוד
[39] Цитируется по: The Letters and Papers of Chaim Weizmann 1885-1952
[40] Там же
[41] Там же
[42] Там же
[43] הקונגרס הציוני העולמי ה — 22
[44] Лондонская конференция сентябрь 1946 — февраль 1947 года, была организована британским правительством для определения будущего Палестины и окончания Мандата. Приглашения получили правительства стран-членов Лиги арабских государств, Еврейское агентство и Национальный арабский комитет. Ни Агентство, ни палестинские арабы приглашение не приняли. В начале октября конференция была прервана и возобновилась в январе 1947 года уже с участием палестинских арабов. Представители Еврейского агентства параллельно участвовали в неформальных беседах с британским правительством. Оно предложило пятилетнюю британскую опеку над Палестиной для подготовки страны к независимости. Предложение было отвергнуто и евреями, и арабами, Бевин объявил, что Великобритания не может решить проблему и передаёт ее в ООН.
[45] הקונגרס הציוני העולמי ה-22
[46] JOSEPH HELLER, The Letters and Papers of Chaim Weizmann 1885-1952
[47] Цитируется по Владимир Лазарис ЗАМЕТКИ 13.2.2022
[48] UNSCOP (United Nations Special Committee on Palestine, Специальный комитет ООН по Палестине) был создан 15 мая 1947 года по просьбе Великобритании к Генассамблее ООН «разработать рекомендации относительно будущего Палестины». Состоял из представителей 11 стран: Австралии, Канады, Чехословакии, Гватемалы, Индии, Ирана, Нидерландов, Перу, Швеции, Уругвая, Югославии. Большинство в 7 членов комиссии: Гватемала, Канада, Нидерланды, Перу, Уругвай, Чехословакия, Швеция, против 3: Иран, Индия, Югославия поддержало вариант раздела Палестины. (Австралия воздержалась).
[49] Ваад Леуми, Национальный комитет(וַעַד לְאֻמִּי) — исполнительный орган Собрания депутатов (אסיפת הנבחרים— Асефат ха-Нивхарим) Ишува в 1920-1948 годах. С 1928 года официально признан мандатными властями в качестве высшего исполнительного органа самоуправления в еврейском секторе. После основания Государства Израиль структура Ваад Леуми легла в основу правительства.
[50] The Letters and Papers of Chaim Weizmann 1885-1952
[51] До того как ООН обрела постоянное место на Манхэттене, она неоднократно меняла адреса, начиная с января 1946 года, когда в Лондоне открылась первая сессия Генеральной Ассамблеи. Оттуда в марте 1946 года ООН перебралась в здание Хантер колледжа в Бронксе, Нью-Йорк, а в августе 1946 года обосновалась в одном из зданий компании «Сперри джайроскоп» в местечке Лейк-Саксесс, Lake Success, штат Нью-Йорк. Еще до переезда в Лейк-Саксесс несколько заседаний Совета Безопасности были проведены в гостинице «Хенри Хадсон» на Пятой авеню на Манхэттене.
[52] Во время войны Вейцман встречался с вице-президентом Трумэном по вопросу производства синтетического каучука
[53] В 1946 г. британо-американская комиссия Моррисона — Грейди предложила разделить страну на четыре кантона: арабский — 40% территории, еврейский — 17% и два британских: Иерусалим и Негев — 43%. Центральная власть сосредоточивалась в руках британского Верховного комиссара, при котором создавался исполком из делегатов еврейских и арабских кантонов. Контроль над иммиграцией осуществляет Верховный комиссар. Вопрос о будущем — единое федеральное государство или разделение. оставался открытым. Евреи и арабы план отвергли.
[54] Michael J. Cohen Truman and Israel
[55] Michael T. Benson «Harry S Truman and founding of Israel»
[56] The Letters and Papers of Chaim Weizmann 1885-1952
[57] СИ́ЛВЕР Абба Хиллел Abba Hillel Silver; 1893, Литва — 1963, США, сионистский лидер, реформистский раввин, председателем Американской сионистской организации, представитель Еврейского Агентства на обсуждениях в ООН плана раздела Палестины, представитель «правого» крыла СО, сторонник Республиканской партии.
[58] Michael J. Cohen Truman and Israel
[59] Abba Hillel Silver
[60] Эдвард «Эдди» Джейкобсон Edward «Eddie» Jacobson; 1891-1955, американский бизнесмен, родители были небогатыми еврейскими иммигрантами из Литвы
[61] Michael J. Cohen Truman and Israel
[62] Кларк Макадамс Клиффорд Clark McAdams Clifford,1906-1998, — американский юрист и государственный деятель, в 1944-46 гг. — помощник Трумэна по морским делам, 1946-50 гг. — специальный помощник Президента, рьяный сторонник создания Израиля, в 1968-69 гг. — Министр обороны при Президенте Джонсоне.
[63] Michael T. Benson Harry S. Truman and Founding of Israel
[64] Michael J. Cohen Truman and Israel
[65] Сэмюэл Розенман Samuel Rosenman; 1896-1973, американский юрист, судья, активист Демократической партии, старший советник и спичрайтер Рузвельта и Трумэна, ввел термин «Новый курс»
[66] Michael T. Benson Harry S. Truman and Founding of Israel
[67] Michael J. Cohen Truman and Israel
[68] John Snetsinger. Truman, The Jewish Vote and the Creation of Israel.
[69] Временный государственный совет מועצת המדינה הזמנית — временный законодательный орган Израиля, действовавший в период провозглашения независимости до избрания Кнессета 1-го созыва в январе 1949 года. Начал действовать 12 апреля 1948 года под названием «Моэцет ха-Ам» מועצת העם —: «Народный совет» в рамках подготовки к провозглашению независимости государства Израиль. В его состав вошло 37 человек, представляющих все политические партии будущего Израиля, от ортодоксов до коммунистов. Из числа членов Совета было создано «Народное правление» מנהלת העם — Минхелет ха-Ам — будущее временное правительство Израиля из 13 человек во главе с Бен-Гурионом.
[70] Великобритания признала Израиль де-факто 13 мая 1949 года, де-юре — 28 апреля 1950 года
[71] Сообщение Еврейского телеграфного агентства JTA от 3 октября 1948 года» Паспорта доктора и миссис Вейцман были переданы британскому консулу в Женеве вместе с сопроводительным письмом на имя министра внутренних дел Великобритании, в котором президент Израиля заявил, что для него большая честь иметь британский паспорт, но поскольку теперь он глава государства и возвращается домой, он должен отказаться от своего британского гражданства. В письме добавлено, что он гордится тем, что являлся гражданином Великобритании.
[72] לכינונה של מדינת ישראל מבלי ליהנות ממנה כמו משה רבינו, חיים ויצמן תרם מרדכי חיימוביץ,
[73] Там же
[74] Dr. Dana Blander The Israeli Presidency: Unnecessary Institution or Vital Symbol?
[75] Иосиф Гедалия Клаузнер,יוסף גדליה קלוזנר 1874-1958, уроженец Литвы, еврейский историк и профессор литературы на иврите, кандидат в президенты в 1949 году, лауреат премии Израиля, двоюродный дедушка Амоса Оза.
[76] 75 years ago
[77] לכינונה של מדינת ישראל מבלי ליהנות ממנה כמו משה רבינו, חיים ויצמן תרם מרדכי חיימוביץ,
Оригинал: https://z.berkovich-zametki.com/y2022/nomer5_7/sdavidovich/
