Сорок пять километров по отсыпной леспромхозовской дороге мы проскочили на мотоциклах без приключений. Выехали часа в три ночи и по ночному холодку моторы не перегревались, а самим нам даже в тёплых куртках было зябко. Потому останавливались частенько перекурить.
Перед моховым болотом дорога кончилась. Поставив мотоциклы, мы подошли к ручью. Вода в нём была тёмная и с привкусом болота. Это и есть вершина Невщёки, теперь нам идти по тропе до химиков (так мы называли рабочих химлесхоза, заготовителей сосновой смолы-живицы).
До их времянок километра три, объяснил я своим напарникам по рыбалке, как самый знающий эти места. Мои напарники это Колян, тракторист, весельчак.
Любимой его частушкой, которую он мог дурашливо запеть в самый неподходящий момент была,
– ..Полюбила тракториста, а потом ему дала,
три недели титьки мыла и соляркою с..ла.
Весёлый и приколистый мужик. Второй Гошенька, студент педвуза, единственное чадо нашего директора школы. Он уже учился на третьем курсе, но на мир смотрел глазами десятилетнего мальчишки.
Мы влезли в лямки рюкзаков и бодро двинулись по тропе, вилявшей вдоль болота. С болота накатывала волна прохладного утреннего воздуха пропитанного запахом одуряющего багульника.
Вдруг Гошенька закричал.
– Я яйцо нашёл!! Наверное, глухариное и стал показывать нам обыкновенное куриное яйцо со штампиком знака качества. Мы с Коляном, конечно, сразу врубились, это химики несли по тропе продукты и потеряли яйцо.
– Интересно, а почему оно со штампиком и датой – рассуждал студент.
– Ты что не знал, что у глухарей сейчас тоже борьба за качество, и они на всех яйцах ставят штамп – сказал Колян, забрал яйцо продолбил скорлупу и выпил его.
– Надо же – удивлялся Гошенька, хотя и почувствовал какой то подвох.
Около времянки – большого рубленого из сосны дома, нас встретил лай собак всевозможного возраста и расцветок. Вышел заспанный мужик, распинал их и пригласил в жилище.
В избушке стоял кислый запах играющей браги, и я вышел на воздух, подвесил свой котелок над костром, кипятя воду для чая. В это время химик угощал Коляна с Гошенькой чаем во времянке из большого медного чайника.
– Какой - то чай у тебя кислый и светлый – морщился Колян.
– На старой заварке, уже неделю не засыпаем свежую, кончилась –оправдывался тот.
– Ладно – смилостивился Колян – сейчас свежего заварим.
Вышел, вылил из чайника воду, вместе с ней вывалилась какая - то тряпка, Колян поднял её.
– А это что у тебя здесь?
– Вот зараза, носок – удивился мужик.
– А я его неделю ищу.
Пока Гошенька блевал за углом, а мы с Коляном хохотали, распугивая собак хохотом, вскипел мой котелок. Попив чаю прямо у костра, мы узнали у химика, что в Невщёки хариуз ещё не поднялся, он же посоветовал нам идти по тропе через хребёт на Кабарожку, там вчера его напарник очень хорошо порыбачил.
Туда по тропе часа два объяснял он нам, а я подумал, значит часа четыре (так потом оно и оказалось). И мы пошли. Тропа, правда, была хорошо набитая, и идти было легко, по дороге Гошенька нашёл рог сохатого весом около десяти килограммов.
– Заберу его с собой, решил он – такая красота и память.
– Везёт тебе – посмеивался Колян –то яйца находишь, то рог.
К Кабарожке, как ласково называли её рыбаки, мы подошли часам к четырём дня. Речка была необычайно красива, каменистое дно с галечником проглядывалось сквозь прозрачную воду на метр и больше.
Сразу на первой яме мы увидели кучу медленно шевелящих хвостами тёмноспинных харюзей. И понеслось!!! Мы забыли о времени, обо всём, только азарт рыбалки.
Выдёргивали одного за другим, чувствуя сопротивление упирающейся сильной рыбины, руки были скользкие и пропитались чудесным рыбьим запахом, напоминаюшим запах огурца.
Я первый оторвался от убийственного азарта, вспомнив, что выносить рыбу очень далеко. Почистил харюза, посолил его, уложил в свой двухведёрный алюминиевый бачёк, подумав, что идти будет очень тяжело.
Колян наловил ведра три и потому, соля рыбу, отрезал головы и хвосты, выкидывая их, облегчая вес груза. Гошенька поймал ведро и больше не ловил, сказав, что на тропе его ждёт дополнительный груз, рог сохатого. Вечер у костра был чудесный.
Уха, припахивающая дымком, разные истории, вокруг тайга и говорливая милая Кабарожка. Если бы не идти до восхода солнца назад по холодку, мы могли бы проговорить всю ночь под чаёк.
Обратная дорога по тропе была очень тяжёлой. Рюкзаки тянули к земле, лямки врезались в онемевшие плечи, солнце, только взойдя, выгоняло из нас всю воду, пот разъедал глаза.
Первым спёкся Колян, хотя я переживал за Гошеньку. Колян остановил всех на перекур и, ругаясь, стал снимать штаны.
– Сейчас он нам стриптиз покажет – сказал я Гошеньке. Под штанами у Коляна оказались тесные плавки, которые натёрли ему всю промежность. Я накинулся на него.
– Ладно бы пацан надел плавки на ходьбу, но ты не в первый раз по тайге идёшь.
Смеху было мало. Солнце припекало нам ещё до времянки полтора часа ходьбы, а после до мотоциклов час. Сняв плавки, Колян повесил их на сук у тропы, может, кому понадобятся.
– Нет, наверное, дураков больше здесь нет – сказал ему я, и мы двинулись дальше.
Придя, на времянку, отдыхали часа два. Колян смазал покрасневшие натёртые места рыбьим жиром.
Провожал нас химик, он помог Коляну донести рюкзак до мотоцикла. А мы всю дорогу издевались над кавалеристской походкой нашего товарища.
Рыбалка, похоже, удалась.
Июль, 2011
