К 100-летию со дня рождения
С каждым годом редеют ряды бывших участников Великой Отечественной войны. Ныне их осталось совсем мало. Что немудрено: ведь в 2021 году исполнилось 80 лет с начала войны! Воспоминания этих людей о войне и обо всем, что с ней связано, имеют непреходящую ценность для будущих поколений. Они не могут быть заменены никакими научными, художественными или публицистическими произведениями, поскольку содержит в себе впечатления живых участников тех трагических, сегодня уже далеких событий. С начала и до середины 1990-х годов автор записывал воспоминания о войне своих старших знакомых — бывших участников войны. Ниже приводятся воспоминания одного их них, человека удивительной судьбы Игоря Исааковича Гуревича, записанные 23 апреля 1994 года. К воспоминаниям прилагаются авторские комментарии, которые помещены прямо в тексте.
Вспоминает Игорь Исаакович Гуревич.
«Весной 1941 года я служил в Красной Армии и работал в секретной части дивизиона артиллерии. Вся спецпочта шла через меня. Была полная информация о составе и дислокации всех дивизий немцев, об их командирах. (Позднее И.С. Гуревич рассказывал, что этой информации и передач немецкого радио было вполне достаточно, чтобы однозначно заключить о готовящемся со дня на день нападении Германии на Советский Союз. В Красную Армию он был призван в 1940 году, участвовал в «освободительном походе» в Бессарабию, а с 1941 года служил в 717 гаубичном артиллерийском полку, дислоцированном в Западной Украине. — В.Л.).
18 июня 1941 года мы получили приказ о движении «на зимние квартиры» на запад, в район новых, еще не укрепленных границ. Там 22 июня мы и приняли первый бой. Наша часть была разгромлена и начала по приказу отходить. 6 июля 1941 года около села Старо-Константиново, что на западе Украины, мы увидели у себя в тылу немецкие танки и поняли, что окружены. Уже в следующем, последнем для меня бою, 7 июля 1941 года, при попытке выйти из окружения, я был ранен и в тот же день попал в плен. (По позднейшему рассказу И.И. Гуревича, после ранения обеих ног он зарыл в землю все свои документы и спрятался в воронке от взрыва, однако немецкие солдаты, обыскивавшие территорию после боя, обнаружили его!
Некоторым моим сослуживцам, например, военфельдшеру Исааку Ватковскому, удалось тогда выйти из окружения и продолжить сражаться с немцами в составе регулярной армии. Ну, а мне вместе с другими солдатами, попавшими в плен, пришлось хлебнуть горя в течение почти 4 лет в немецких лагерях для военнопленных. Первые лагеря в июле— сентябре 1941 года были пересыльные, временные. Наконец, 16 октября 1941 года я попал в стационарный лагерь для военнопленных Гросрозен около немецкого города Бреслау (ныне — город Вроцлав, Польша), где и пробыл до конца войны. (Это был Шталаг №318, находившийся в Силезии, близ немецкого города Бреслау. — В.Л.). Там, чтобы остаться в живых, я назвался Игорем Ивановичем Гуровым из Москвы, благо Москву я неплохо знал, поскольку перед войной проучился там год в Театральном институте. (В 1939 году, после окончания средней школы в Пензе, И.И. Гуревич поступил на учебу в Государственный институт театрального искусства в Москве — знаменитый ГИТИС. — В.Л.). Мои внешние данные были подходящими (И.И. Гуревич был блондин с голубыми глазами — В.Л.), но в лагере было несколько человек, которые хорошо знали, кто я на самом деле. Однако никто из них меня не выдал. (Смена Гуревичем фамилии, имени, отчества была отличной «операцией прикрытия»: имя осталось прежним, привычным, фамилия стала русифицированной версией почти прежней еврейской фамилии, а отчество стало типично русским. При этом начальные буквы фамилии, имени и отчества не изменились, так что «подлинность» новых фамилии, имени и отчества вполне подтверждались имевшейся на руке И.И. Гуревича татуировкой «ИИГ». — В.Л.).
Уже в феврале 1942 года из-за эпидемий из прибывших в лагерь Гросрозен 2500 человек в живых осталось лишь 80. Взамен умерших прибывали новые русские военнопленные и другие заключенные. Всего за годы войны через лагерь прошло около 100000 человек, из которых около 70000 погибли. Я был в лагере дежурным по кухне. За дежурство повар-немец давал мне побольше картошки. Я приносил ее в барак, это помогало выжить мне и другим заключенным. Периодически, как знающему немецкий язык, мне поручали переводить для заключенных распоряжения немцев. Приходилось и общаться с немцами. (В прошлом в течение 6 лет в школе и 1 года в институте И.И. Гуревич изучал немецкий язык. В лагере он быстро освоил его практически. — В.Л.).
Однажды я сказал охраннику-немцу Эшнеру, что один знакомый мужик в России, говоривший по-немецки, был еврей. На что Эшнер ответил: «Конечно, кто же в России мог говорить по-немецки, кроме евреев!». Тогда я в наглую спросил его: «Так что же, по-твоему, я — еврей?». На что тот ответил: «Ну, ты, старая свинья!» (немецкое доброжелательное ругательство — В.Л.). Нас освободили из лагеря весной, в мае 1945 года. Вскоре меня приняли в армейский ансамбль песни и пляски. (До войны И.И. Гуревич учился в музыкальной школе, играл на аккордеоне. — В.Л.).
Однако моя концертная деятельность продолжалась недолго. Во время одного из выступлений меня опознал бывший солагерник. Он тут же сообщил, куда следует, что я якобы служил немцам. Меня арестовали, судили и сослали на 10 лет в Воркуту копать уголек. (И.И. Гуревич 16 октября 1945 года был осужден и сослан в Воркуту. Там на угольной шахте №5 он работал бригадиром проходчиков. А еще занимался художественной самодеятельностью. — В.Л.).
В Пензу я вернулся только в 1956 году, спустя 16 лет после призыва в армию. Пошел работать в строительное управление, в 1959 году поступил заочно в инженерно-строительный институт, через несколько лет получил новую квартиру. Думал, все закончено, наступает, наконец, нормальная человеческая жизнь. Да, видно, не судьба: последовал новый донос — мол, не тому даете квартиру, он в фашистском лагере сидел, выдавал наших…. И меня выселили из квартиры. И тут мне пришлось всерьез заняться вопросом своей реабилитации, чтобы раз и навсегда снять с себя все обвинения и подозрения. Последовали долгие годы переписки с государственными учреждениями, частными лицами, бывшими лагерниками, влиятельными деятелями культуры — всеми теми, кто могли помочь в поиске свидетелей моей невиновности и получении таких свидетельств в письменной форме (эта долгая и мучительная процедура реабилитации была вызвана тем, что в СССР не действовал принцип презумпции невиновности, общепринятый в любом правовом государстве — В.Л.).
Наконец, нужные свидетельства были получены, и в1963 году меня полностью реабилитировали. А в 1964 году я с отличием окончил институт. В этой кампании мне помогли многие добрые и порядочные люди, бывшие узники лагерей из СССР и других стран, известные писатели. Особо отмечу писателя, лауреата Ленинской премии Сергея Сергеевича Смирнова, разыскавшего в Польше двух поляков — моих солагерников, подтвердивших письменно, что в лагере я никого не предавал. Вообще, за 14 лет пребывания в лагерях (4 года в немецком и 10 лет в советском) мне встретилось много замечательных людей. Таков был, например, Женя Кирш, еврей-летчик, попавший в плен к немцам, сидевший в лагере Бухенвальд и организовавший там, еще с несколькими солагерниками, 11 апреля 1945 года восстание, а после освобождения из лагеря сосланный на 10 лет в Сибирь за «сотрудничество с врагом». Е. Кирш явился прототипом главного героя — летчика Алексея Скворцова в фильме Г. Чухрая «Чистое небо», роль которого сыграл Евгений Урбанский».
В заключение — краткая биография нашего героя. Игорь Исаакович Гуревич родился 7 декабря 1921 года в Пензе. Как всякий ребенок страны советов, ходил в детский сад, был пионером, потом комсомольцем. В 1929 году поступил в школу. В старших классах проявил интерес к исполнительному искусству и музыке, участвовал в школьной художественной самодеятельности. После окончания школы в 1939 году поступил в ГИТИС в Москве, где проучился один год. После чего по призыву ушел в Красную Армию. Служил в Бессарабии и Западной Украине. Участвовал в первых сражениях Великой Отечественной войны. В начале июля 1941 года попал в плен, после чего в течение 15 лет находился в заключении: сначала 4 года в лагере для военнопленных вблизи немецкого города Бреслау, потом 11 лет в лагере для ссыльных в Воркуте. Вышел на свободу в 1956 году, вернулся в Пензу, женился на Х. С. Левиной, которую в 1940 году уезжая в Москву, оставил 12-летней девочкой. Начал работать в тресте «Жилстрой» — сначала техником, затем (по окончании в1964 году Пензенского инженерно-строительного института) инженером, а последние годы — начальником технического и сметно-договорного отделов. В 1993 году вышел на пенсию и начал принимать активное участие в общественной жизни города Пензы, в том числе, в жизни еврейской общины. Рассказывал об истории общины, о Великой Отечественной войне, о своей личной судьбе. И.И. Гуревич скончался 28 марта 2007 года в Пензе.
Оригинал: https://z.berkovich-zametki.com/y2022/nomer8_9/vitlevin/
