(окончание. Начало в №6/2022 и сл.)
Петр Васильевич Ступин
В 1961 г. мне дали квартиру в доме бригадного типа на 2 семьи. Жилплощадь 41 м.кв. Барак находился у самой горы, за рекой Олха.[1] Своими силами квартиру пришлось доводить до ума. Шпаклевать снаружи и изнутри, делать завалинки. Самому пришлось убирать лес, кустарник, освобождать землю под огород. Построил баню, стайку[2] для поросят, поднавес[3] для дров, вырыл колодец. Потом прямо в доме, в подвале забил [водопроводную] трубу, поставил насос. Недалеко протекала река Олха. По берегам росли черемуха, боярышник и сплошной тальник. Это в пятидесятые годы. На 36-м км, это от нас 2 км[,] росла брусника и[4] набирали по ведру ягод. Поднимешься на гору, против дома, то же самое[:] ягоды, грибы навалом. Разработали огород, хоть небольшой, но земля была прекрасная, картошка, капуста, помидоры, лук и др. овощи росли хорошо. Жена Валя у меня огородница, ухаживала за ним, как за маленьким ребенком.
В 1962 г. в мае[5] родился сын Федор. Жили на улице Заречной. Вдоль реки заселились дачники. Всю зелень уничтожили, где когда-то была-росла брусника, стоят дома. Поселок преобразился. Старшие дети[,] дочь и сын[,] учились в школе. В 1963 г. [я] поступил учиться в вечернюю школу и поступил учиться в лесотехнический техникум на заочное отделение. И в этом же году вступил в Коммунистическую партию. Получил кандидатский билет.[6]
В 1963 году осенью в ноябре м-це [меня] на профсоюзном собрании избрали в состав профсоюзного комитета. На работе все было хорошо. Бригада была в передовых. Ежемесячные планы выполняла и перевыполняла.
В 1964 году был избран председателем профсоюзного комитета леспромхоза. Председателем отработал 2 сезона. Во второй половине второго года работы[,] произошел скандал с директором леспромхоза тов. Лезер А.Д. Я по нескольким вопросам был против и пошел в защиту рабочего класса. И[,] зная всю обстановку, что творилось в директорском кабинете, [в котором — ?] с главным бухгалтером, нач-ком [начальником] планового отдела, главным инженером проводились разные денежные комбинации и коммерции. Партком молчал. И они решили избавиться от меня, чего и добились. Кандидатский билет я выбросил директору на стол вовремя [во время] бюро парткома и вышел из кабинета. И на этом моя профсоюзная работа закончилась.
Через некоторое время вызвали на партбюро в Шелехово.[7] Мой кандидатский билет приказали выложить на стол, и я остался беспартийным, независимым, свободным советским гражданином.
Осень 1966 г. Ушел работать на разделку леса в Бригаду Москвитина. Прошло 2 месяца. Зима. Январь месяц [1967 г.]. Вызывает директор и предлагает [мне] принять бригаду разделки леса. Через два дня я дал согласие, посоветовался с бригадой, с семьей и принял бригаду. Рабочий коллектив меня уважал, я знал каждого рабочего и знал[,] кто к чему способен. Бригада была большая [—] 18 человек. Велась хлыстовая вывозка леса[8], лесные дороги были хорошие, накатанные, и, несмотря на далекие расстояния, лесовозы делали по 2 рейса. Моя разделочная бригада успевала разделывать лес на ассортименты. План выполнялся на 120-140%. Заработки резко повысились. Все были довольны, как и рабочие, так и администрация.
Летом 1968 г. [я] закончил техникум. Меня переводят мастером на лесопиление. В Распоряжение дали мне женскую бригаду. Только рамщик и слесарь были мужчины. Женщины работали самоотверженно и ко дню 51-й годовщины Октября пришли с хорошими показателями. За что бригада была награждена денежной премией. После [этого меня] перевели на погрузку вагонов. Работа не клеилась. Рабочие-грузчики категорически отказались от сверхурочных работ. Начались простои вагонов, штрафы и я работать мастером отказался. К тому же пришел новый директор, и я ушел рабочим на разделку леса. Через некоторое время [меня] вызывает директор — фамилия Мищенко, и предлагает принять склад нижнего лесного хозяйства. Я отказался, т.к. территория склада [была] не огорожена и к тому же она почти не охранялась. Было поручено сторожу автогаража, чтобы [он] приглядывал за лесным складом. С Директором поругались и я подал заявление на увольнение.
Апрель 1969 г. Увольняюсь и уезжаю на Усть-Илимскую ГЭС.[9] Поступаю [туда] рабочим леса. Через месяц вызывает директор леспромхоза тов. Максимов и переводят меня мастером леса. Работа была интересной. На работу возили на автомашинах за 25-30 км. Целый день в лесу. 4 бригады лесорубов. Бригады работали по очистке зоны от леса для будущего моря.[10] Работало нас два мастера. В летнее время — в [моём] распоряжении 2 бригады, [а] в зимнее 4 бригады. На зимний период народ в леспромхозе резко прибавлялся. Все бичи[11], что в летнее время не работали, а на зиму оформлялись на работу. После получения зарплаты 2-3 дня не работают — пьют. После начинают работать, нагонять упущенное время.
Дали мне квартиру в финском домике, но жена с Большого Луга не поехала, тем более, что она работала зав. клубом от леспромхоза. В 1969 г. по окончании 10-ти классов, ко мне приехал сын Анатолий. В институт [он] не стал поступать. Прожил у меня до февраля 1970 г. Работал в бригаде, в котловане ГЭС. В 70 м. году приезжала дочь Ирина, погостить, посмотреть стройку на летних каникулах. Она старше брата почти на 2 года и училась в институте. Водил я ее на экскурсию в котлован строящейся ГЭС, но это было не по ее специальности. Она училась на строительном факультете железо-бетонных [железобетонных] конструкций. Отработал 1 год и 4 м-ца и уволился. Жить одному [один и] в стороне от семьи не мог. Вернулся. При увольнении заплатили мне за 2 м-ца отпуска. Один [отпуск] очередной и второй [—] за трехлетний период работы в Леспромхозе, т.е. в Лесной промышленности. Стаж работы у меня не прерывался, т.к. туда и обратно [я оформился] с переводом.
Июль 1970 года [я был] принят с переводом обратно в Иркутский ЛПХ [леспромхоз] техническим руководителем (техноруком) на Осинский лесоучасток, который находился в 180 км от Иркутска, в Уст-Ордынск-бурятском национальном округе[12][,] [в] 3 км от райцентра Оса[13], в рабочем небольшом поселке «Нефтеразведка». Здесь когда-то велись нефтеразведывательные работы. Здесь находилась контора лесоучастка, гараж для лесовозов, пилорама, лесной склад, цех по переработке пиломатериалов. Заготовка леса велась [в] 60 км от Осы, в таежном поселке Кундуй.[14] Тайга Сибирская, нетронутая [не тронутая] человеком. Там же велись работы по подсочке леса[15] — собирали живицу — сосновый сок.[16] Жил в поселке, где мне дали небольшую отдельную комнату в доме, где была контора и общежитие. Ежедневно ездил утром в Кундуй на лесовозах на лесоучасток. Здесь находился гараж для стоянки автомашин, тракторов, общежитие для рабочих леса и дома с приусадебными постройками. В них жили семейные рабочие[,] и один дом занимал сторож с семьей. Кроме своей прямой работы, он столярничал, делал окна и т.д., держал хозяйство. Рядом протекала речка, небольшая, но с быстрым течением [—] Оса.[17] Тайга [вокруг] богата зверьем и дичью. Лес готовили ассортиментом в основном 6,5 метров. Вывозили его на лесной склад в «Нефтеразведке» местными лесовозами, и 2 лесовоза постоянно возили лес прямо в Иркутск, т.е. на Б. Луг. [Я] 2 раза в месяц ездил домой на Большой Луг.[18] На постоянное местожительство в Осу [переезжать] я отказался[,] т.к. жена перешла работать бухгалтером расчетного стола от Шелеховского городского жилищного хозяйства. Дочь училась в Иркутске в Институте. Старший сын служил в Армии, младший учился в школе в Большом Луге. Такая жизнь меня не совсем устраивала, но работа{,} есть работа. Надо было мириться. Все было хорошо, но в декабре м-це [1970 г.] произошло не предвидимое [непредвиденное] Ч.П. (чрезвычайное приключение) [происшествие] со смертельным исходом. Бригада в день зарплаты, после работы хорошо подгуляла, а утром с глубокого похмелья вышла на работу. Я приехал в 10-м часу утра, когда это уже произошло[,] по вине самого рабочего. Трактор тащил очередную пачку хлыстов[19] мимо штабеля леса, где работали двое рабочих. По ходу трактора стояла береза. Трактор прошел мимо березы не задев ее, но на повороте пачка хлыстов нашла на березу и свалила ее вместе с корнем, тем более, [что] корневая система на каменистой почве была поверхностной. Один рабочий ушел в безопасное место в сторону, а другой остался на месте и лег вдоль бревно-поката.[20] Поваленная береза упала на этого рабочего и ударила его суком по голове[,] и итог был смертельным. Начальство, особенно главный инженер леспромхоза тов. Евстратенко[,] обвинили меня, и тем более в его рабочем костюме и дома не оказалось удостоверения по технике безопасности. В моем журнале была его роспись, что он прошел инструктаж по т/б [технике безопасности] всего 3 дня назад.
Но ждать пришлось недолго. Удостоверение нашлось в нижних брюках [погибшего], которые были под рабочей спецодеждой. Дым надо мной развеялся, но отношения с главным инженером обострились. Чем дальше: тем больше. Он решил освободиться от меня, и в январе [1971 г.] [всё и] решилось. Меня освободили от работы технорука, и я был рад, и посчитал для себя, что «рыбу бросили в воду».
Я обратно ушел на разделку леса в бригаду Саглаева. Для меня физический труд был не страшен. Немного прошло времени, новый директор вызывает и дает мне в руки акт, составленный Осинским лесхозом. [В акте значилось,] Что в течение моей работы, уборка делян повала деревьев и обрубки сучьев не производилась. Была указана площадь не убранных делян и сумма штрафа, что мне не выплатить за несколько лет работы.
Я, конечно, сразу догадался, — что это дело рук нашего главного инженера. Он решил меня взять «не мытьем, так катаньем». Подали на арбитражный суд и директор сказал: «…если половину суммы штрафа сбросят, то 50% леспромхоз заплатит». На арбитражном суде был представитель Осинского лесхоза и представитель от нашего Иркутского Леспромхоза. Там [всё] было доказано, и 50% штрафа сбросили. Все для меня обошлось хорошо, но главный инженер для меня стал врагом № 1.
В 1974 г. в январе я увольняюсь с леспромхоза и поступаю работать в Слюдянское рудоуправление «Росмраморгранит»[21]. Был заключен договор и управляющий рудоуправлением тов. Андриевский отправил меня учиться в Москву на 3 месяца на мастера открытых горных и взрывных работ при добыче нерудных материалов-ископаемых. После учебы в Москве 20/IY [1974 г.] [я] приехал домой. Дома должна состояться свадьба. Дочь выходит в замуж. Набрал в Москве продуктов, колбасы и т.п., там было доступнее и к тому же дешевле. Зять Юрий Григорьевич, тоже с Б. Луга [Большого Луга], старше дочери на 1 год. Отец его работал нач-ком [начальником] отдела кадров ЛПХ [леспромхоза] и был парторгом. Юра окончил Иркутское военное авиационное училище по специальности техник по ремонту самолетов.[22] Прослужил в армии 25 лет и в звании подполковника демобилизовался в 1996 г. Дочь Ирина закончила институт, работала на заводе ЖБИ [железо-бетонных изделий] в Ангарске[23] Уже до свадьбы отработала год. После свадьбы они уехали в Литву по месту службы мужа.
По приезду домой меня направили в Карьер, который был недалеко от Большого Луга по железной дороге на электричке до станции Орленок 10 км[,] и от Орленка пешком 5 км. до карьера. Работала бригада 9 человек, плюс взрывник, механик, начальник карьера и я [—] вновь прибывший мастер. В распоряжении карьера был экскаватор, бульдозер, трактор и электростанция на колесах. Весь персонал 15 человек. Готовили каменные глыбы, примерно величиной от 1 м3 до 4 м3. Это минерал вроде мрамора, серого цвета и называется гранодиаритом.[24] Проработать мне было суждено совсем немного. Нас было три начальника на 12 человек, — иначе сказать по пословице «На каждого раба три прораба». Проработал 4 м-ца и попал под сокращение. Поступил на Иркутский завод «Радиоприемников им. 50-летия СССР»[25] рабочим в отдел материально-технического снабжения. Через некоторое время перевели Завскладом. У меня в распоряжении была бригада грузчиков, которые направлялись в склады по заявке кладовщиков. Кроме, [того,] чтобы на складах был порядок, не было загромождения, и чтобы нужный материал для цехов всегда был доступен для отпуска и т.д.
В 1984 г. мне исполнилось 60 лет, настала пора уходить на пенсию, но я еще мог работать. С [Из] отдела О.М.Т.С.[26] перевелся в охрану завода инструктором противопожарной охраны завода. Работало нас четыре человека. Работали посменно, каждый в своей смене караула. Начальником пожарной части был Гаврилов Владимир Ив. [Иванович] — молодой, но человек[,] хорошо разбирающийся в пожарном деле. С ним было легко работать. Начальником караула-смена 3, была Гаврикова Зоя Ивановна — серьёзная и требовательная женщина и никому и никаких поблажек не давала. В 1989 году [Владимир] Гаврилов уходит и на его место приходит другой. С новым начальником мы не сработались, и я ушел в охрану в свою смену. Направили меня на пост — на ворота при въезде железной дороги на завод. Контролером на этом посту проработал до 10 сентября 1991 года. Уволился с завода с уходом на отдых в возрасте 67 лет. На этом я закончил свою трудовую деятельность.
Расскажу немного об отце
Родился [он] в начале января 1888 года. В семье крестьянина-казака[.] Участник 1-й мировой войны. Был ранен в левую ногу выше колена, контужен — завален землей при разрыве снаряда. Травлен газами. Домой вернулся в 1918 году после переворота. Был вечным тружеником. Часто болела спина-радикулит[.] Болел язвой желудка. Несколько раз лежал в больнице, уже в Иркутске. Умер в 1949 году 5 декабря{.} от туберкулеза. С матерью их мир не брал. Особенно в войну, и после войны. Мать ему не могла простить того, что он отдал свой дом сестре. И когда во время войны они возвратились в деревню[,] отцова сестра дом не освободила и им пришлось скитаться по чужим домам. И так, до самой смерти отца были скандалы.
Мать родилась в 1891 году, тоже в январе м-це. В трудное время работала в колхозе, на производстве, но большую часть своей жизни была домохозяйкой. Дома работы хватало. Воспитывала нас[,] детей, а их было немного-немало[27] 12 человек. В живых осталось шесть. Жили в деревне, держали большое хозяйство — скотину, птицу, огород. Всех нужно [было] накормить, напоить. И кругом нужен был глаз да глаз. Умерла [мать] в 1972 году. Оба[,] отец и мать[,] похоронены [в Иркутске] на Радищевском кладбище[28], но раздельно. Мать наказала нам[,] детям, чтобы ее похоронили отдельно. Из четырех братьев пришлось лишь мне быть на фронте. Старшего брата Иннокентия несколько раз брали на передготовку [переподготовку], а[29] в 1937 г. [он] уехал на Север. Второй брат Яков — инвалид. И младший брат служил в мирное время после войны.
Теперь я хочу рассказать, как нашел совет ветеранов своей 372[-й] дивизии. В 1978 году в одной из газет прочитал объявление, которое довожу дословно: [«]«Полевая почта. Отдел. «Отзовитесь!». Ленинградская газета «Смена» постоянно принимает для публикации письма людей[,] потерявших близких во время войны[,] блокады города и при Эвакуации, желающих установить судьбу своих родных—воинов Ленинградского и Волховского Фронтов, а также письма однополчан[,] разыскивающих боевых товарищей по годам войны. Адрес для писем: 191023, Ленинград, Фонтанка, 59 «Смена».] Прочитав это объявление, я немедля в этот день написал письмо по адресу, в котором спросил, где находится совет ветеранов 372-й стрелковой Новгородской дивизии. Через некоторое время получаю ответ — мне дали адрес председателя совета ветеранов нашей дивизии тов. Гайдаш Г.Я. Первая встреча с моим участием была в Барнауле[30]е в 1981 г. в сентябре м-це.
Наша 372-я дивизия формировалась в городе Барнауле, в сентябре м-це 1941 года.[31] Исполнилось 40 лет [в 1981 г.]. В честь образования был отмечен юбилей. Мне пришло специальное приглашение. Нас[,] ветеранов-однополчан[,] собралось более 100 человек. А вообще, наш совет 372-й дивизии начал проводиться с 1975 г.
Гайдаш Петр Яковлевич — наш председатель Совета ветеранов[,] во время войны был командиром госпитального взвода М.С.Б. (медсанбата) [медико-санитарного батальона] нашей дивизии.
С 1981 г. я много раз по приглашению был на встречах ветеранов-однополчан. Встречи проходили в городах, где нашей дивизии приходилось непосредственно участвовать в боях в 1941-1945 г.г. Это Новгород, Кировск, Выборг, Ленинград.
В 1989 г. в честь 45-летия освобождения г. Пярну (Эстония) хотели провести встречу в этом городе, но эстонские власти нам отказали. Ответили отрицательно и назвали оккупантами.
В 1991 г. состоялась встреча 59-й армии в Киеве, т.к. наша дивизия в составе этой армии брала город Новгород. Эта армия, после полного освобождения блокады Ленинграда, была переброшена на 4-й Украинский Фронт.
Несколько раз проводили встречи непосредственно в городе Барнауле, где формировалась наша дивизия, а также в Алма-Ате, Сарык-Озеке и Панфилове,[32] который стоит недалеко от китайской границы. Встречи проводили с воинами-краснознаменцами нашей дивизии — последователям наших славных боевых традиций. В Панфилово нас познакомили с современной боевой техникой, проводили стрельбу по мишеням. Вечером устраивали в клубе концерты и проводили в честь нашего приезда — парад. Нас было 9 человек: Арзамасов Ф.К. — сержант-разведчик 1240-го полка с женою, Шумской — начальник штаба 1240-го полка, Эмилия Оноприленко — снайпер, Пименов — штабист, Смирнов — комсорг батальона, Карабаев, Сердюков — офицеры и я, рядовой связист. Встреча была интересной, всем нам, в честь памяти[,] торжественно вручили удостоверения со знаком «Отличник Туркестанского военного округа». В 1999 г. была последняя юбилейная встреча в честь 55-летия освобождения Выборга. Нас было всего 10 человек. Каждому подарили часы, на циферблате которых стоит [изображена] Выборгская крепость. Все встречи были интересными — это встречи с ветеранами, встречи с молодостью. Бесконечные разговоры, воспоминания, встречи с учащимися школ, где мы проводили уроки мужества. Собрал альбом фотографий, где проходили наши встречи, письма однополчан, а самое дорогое — это письма, мои фронтовые письма, которые сохранила мать. Изредка, перечитывая их, ухожу в воспоминания о военных годах.
КОНЕЦ
Стихотворение, посвященное мне Арзамасовым Федором Куприяновичем[33] — председателем Совета нашей 372-й дивизии, после смерти бывшего председателя Гайдаш П.Я.
Наставление.[34]
«Ты не робей, старик»
Давно ль шумела в школе перемена
Давно ль с тревогою выходил к доске
Совсем недавно, одноклассник Петька
Девчонке нес портфель в своей руке.
Вот ты в цеху, а он такой огромный,
Куда девался твой наносный шик,
Перед наставником стоишь парнишка скромный
Он говорит: «Ты не робей старик!»
Вот уже ладони запылали
В глазах от круговерти все рябит,
В руке тепло от точеной детали
Наставник наклонившись говорит:
«Ты не робей, старик!»
И по плечу тебя похлопав
Он улыбается безусому юнцу,
А жилы в напряжении, словно стропы
И пот соленой струйкой по лицу.
Вот это день, открытое начало
Запомнится до самых мелочей
Мозолей ты набьешь еще немало
И будет пот струиться горячей.
Да, так, что не отступит проходная
И будешь ты, рабочий человек,
А может, ты задумаешь другое,
И выберешь другой нелегкий путь.
Но есть начало, доброе такое,
Рабочее начало, не забудь,
Если жизнь тебе подставит ногу
Судьба возьмет сурово в оборот.
Преодолей нелегкую дорогу
Чтоб жилы в струну, чтоб рекою пот!
А с совестью наступит перепалка,
Сомненья не дадут тебе уснуть.
Пусть выбор сделает рабочая закалка
Она тебе укажет добрый путь
Преодолевая все преграды снова
Чтоб душой и телом не поник
Не забывай того мастерового
Его слова: «Ты не робей старик!».
Награды, полученные мною за участие в боевых действиях с октября 1943 г. по январь 1945 г. включительно.
-
Орден Отечественной войны I степени.
Медаль за Победу над Германией.
Медаль за оборону Ленинграда.
Медаль за взятие Кенигсберга.
Медаль за освобождение Прибалтики.
Медаль за Отвагу.
Медаль за Боевые заслуги.
Медали 20, 25, 30, 40, 50 лет Победы.
Медали 50, 60, 70 лет Советской Армии.
Знаки:
-
Ветеран 372-й Стр. Новгород. кр/зн [краснознамённой] дивизии.
Ветеран 2-й ударной армии.
Ветеран 59-й армии.
Ветеран 8-й армии.
Ветеран 21-й армии.
Знаки 35 и 40 лет «Операция «Искра» [»].
Знак 40 лет освобождения Новгорода.
Знак 40 и 55 лет освобождения Выборга.
Медали:
-
Медаль 100 лет рождения В.И. Ленина.
Медаль за выслугу лет.
Наши славные ратные дела дивизии отмечены не только правительственными наградами, почетными наименованиями, благодарностями Верховного Главнокомандующего, но и в стихах фронтовых поэтов.
Поэт Дажин, служивший в нашей дивизии[,][35] в 1943 г. написал стихотворение «Первая атака». Оно касалось каждого бойца, вступившего в первый бой, как бы сказать, он проходил первое боевое крещение.
«… мы новички. Мы пополненье.[36]
Влились во взводы. Бой не ждет,
И сразу, с ходу в наступленье
Сквозь дым, сквозь гарь, сквозь смерть
«Вперед!»
Не помню по какому знаку
Мы дерзкий сделали бросок …
Живет в нас первая атака
Солдатской доблести урок!
ДОПОЛНЕНИЯ К ОСНОВНОМУ ТЕКСТУ РУКОПИСИ
После боев и обороны на Нарве{,} нас отвели в резерв. Нас готовили на Карельский перешеек[,] из 8-й армии нас передали в 21-ю армию Ленинградского фронта.[37] И здесь я впервые услышал песню «Застольная 372-й дивизии».[38] И когда мы шли строем, эта песня не выходила из наших уст. Запевал ее всегда старшина 8-й роты (фамилию не помню).
Сядем друзья по обычаю Родины[39]
Сядем за общим столом
Выпьем за дружбу, за путь нами пройденный
Выпьем и вспомним о нем.
Вспомним, как в битвах на Ладоге вспененной
Бури нам били в лицо
Вспомним как штурмом у города Ленина
Рвали блокады кольцо.
Вспомним, как подлых захватчиков выкинув
С Волховской древней земли
Наши полки под командой Радыгина
В Новгород с боем вошли.
Вспомним, как ночью в кровавой испарине
Шли мы сквозь огненный шквал
Вспомним, как полк Александра Татарина
Немцам пути отрезал.
Вспомним, как с бандою вражеской нечисти
Бился бесстрашный Черных,
Выпьем за павших за Славу Отечества
За наших друзей боевых.
Выпьем за всех, кто за счастье родное
Дрался, забыв о себе
Мы, за подвиги их благородные
Выпьем за стойкость в борьбе.
Выпьем за все, что к Победе приблизило
Русский Великий народ
Выпьем за честь новгородской дивизии
Выпьем, и завтра в поход.
Радыгин — командир 372-й дивизии.[40] Александр Татарин — командир 1236-го полка (нашего)[41] Черных — командир 1240-го полка[42].
Когда нашу дивизию отводили в Резерв на отдых, то мы много времени занимались военной и политической подготовкой. И только вечером мы возвращались в свои землянки на отдых. В землянках после ужина, кто укрывшись шинелью дремлет до вечерней поверки, кто-то уединившись пишет письма родным и близким. Вот группа солдат собралась у печурки, делятся впечатлениями прожитого дня, о прошедших боях, вспоминают житье-бытье в довоенные годы. В общем, обстановка в землянке невольно напоминает содержание стихотворения неизвестного фронтового поэта, ярко повествующего о солдатском коротком досуге на фронте.
В землянке
У пылающей времянки
Сели хлопцы в тесный ряд,
Сушат мокрые портянки
И о деле говорят.
О родной свое сторонке
Как ведется на войне
О возлюбленной девчонке
О семье, да о жене.
И о матери-старушке,
Что осталась вдалеке,
О родимой деревушке
На пригорке, в сосняке.
Каждый вспомнит тут о многом
Где родился, где он рос,
Где он бегал босоногий,
Под шатром родных берез.
Любовался берегами,
Зябью легкой на реке,
Где просиживал часами
С гибкой удочкой в руке.
Плащ-палатка приоткрылась,
Дунул ветер злой зимы
На пороге появились
Заснеженные пимы.
А за ними влез в землянку
Долгожданный почтальон,
Потеснились от времянки
Голоса со всех сторон:
«Ну давай! Давай, чего там?
Нету нынче письмеца?»
«Есть, — ответил тот охотно, —
Не одно, а целых два».
Рад бы сам не торопиться,
Сесть, читать, да где уж там.
По исписанным страницам
Сверху вниз глаза бегут.
Кто к коптилке пристрастился,
Кто на корточки присев,
Ближе к топке прислонился
И читает нараспев.
Как волна идут, поверьте,
К сердцу теплые слова,
Будто в маленьком конверте
Радость к каждому пришла.
Выражая думы и стремления воинов, дивизионный поэт Павел Шубин[43] в новогоднем стихотворении в канун наступления в 1944 г. пророчески писал:
Мы отомстим захватчикам проклятым
За плач сирот, за наш сожженный кров,
И вновь увидим в грозный день расплаты
Освобожденный Новгород и Псков.
Так пусть дрожат враги за склоном дальним,
Пусть в этот час, проняв до жгучих слез
Звенит над ними звоном погребальным
Наш новгородский, яростный мороз.
Сердце стучит, то замрет
Крепко нас взяли в оборот
Огневой бушует налет
Головы поднять не дает.
Хочется мне сжаться в комок,
Как ежу сжаться в клубок,
Чтобы осколок, злобный плевок
Не выпорол меня до кишок.
Но, когда команда: «Вперед!»
От земли меня отдерет,
Я встану, пойду
У семи смертей на виду.
Стихи, посланные мне однополчанином Арзамасовым Федором Куприяновичем[44]
Ты на врага в сырых окопах
Смотрел не через стереотрубу
И не по карте изучал Европу,
Пешком, в боях и с пулеметом на горбу.
Реку Нареву, Вислу, Одер
Ты сходу на бревне переплывал,
Глотал в них воду не на пробу,
И на ходу портянки выжимал.
Цеханув, Млава, Эльбинг, Данцинг,
Штеттин, Грайсвальд и Трапезунг
А впереди еще, какой-то Зунд.
Повисли простыни на Рюгене из окон
И тишина вдруг … яблоневый цвет
Балтийский ветер дул с востока
От Ленинграда и из Волхова привет.
Оплыли брустверы окопов по опушкам
Осели бывшие накаты блиндажей
Годам размеренно ведет отчет кукушка
В лесу, разросшемся на месте рубеже.
Мне чудится, что здесь витают души
Солдат схороненных в воронках, по полям
Если припадешь к земле— услышишь
Чуть различимый стон из этих ям.
Но знаю я, что мертвые не стонут,
Что покой их вечен с тех времен
Природа лишь живет и дышит
А стон … в твоей груди— родился он.
Это было на Родине, в моей родной деревне Кяхта, где я родился. Я стоял при слезах и крестился, что обошла меня роковая судьба — я остался жив. На обелиске были вписаны фамилии наших деревенских мужиков, которые в 1941 г. ушли на войну и не вернулись.
С 8 декабря 2002 г. по 8 января лежал в иркутском госпитале для ветеранов, в отделении урологии. 21 декабря познакомился с иркутским поэтом Валерием Борисовичем Скорняковым.[45] Он лежат в кардиологии. Он дал мне свою книгу стихов, и я выписал несколько стихов.
В.Б. Скорняков
Ветераны
Седые и больные ветераны,
Как мало вас осталось на земле,
Вам не дают покоя раны,
Полученные в страшной той войне.
Все реже видим наших стариков,
Носивших боевые ордена, медали.
И горько думать, что не будет мужиков,
Которые страну родную отстояли.
Тогда, в Берлине сорок пятом,
Победоносном том году,
Не думали они, что в девяносто пятом,
Придется жить в таком аду.
В квартирах забронированы двери,
Железные решетки на окне,
Боятся, что ворвутся люди-звери
Как не боялись даже на войне.
И больно видеть ветеранам
Кавказ пылающий в огне,
И вспоминать войну с Афганистаном,
И тысячи смертей в Чечне.
ПИСЬМА С ФРОНТА[46]
Письмо № 1 (от 11 июля 1944 г.)
[Край разлинованного листа оборван, письмо написано простым карагдашом, три слова, которыми начинаются строки, обведены (вероятно, впоследствии) чернилами — они выделяются жирным шрифтом]
крутые горы — скалы. Воевать здесь трудно, так как финны укрепились и бьют из-за каждого камня особенно ихние снайпера. Но я находясь под градом снарядов, мин, пуль пока еще жив и здоров. Конечно что будет дальше пока неизвестно да и думать об этом не приходится. Но а главное кушать ничего не хочется, как-то не весело. Письмо пишу во время
[в нижней части под жирной линией типографским набором напечатано:] «Ниже черты не пишите!»
[на обороте над жирной чертой типографским набором:] «Выше черты не пишите!»
[далее — продолжение письма, написанного карандашом, а впоследствии — поверх карандашной надписи — переписанного чернилами] отдыха. Решил написать Вам не теряя времени. Если будет возможно ещё напишу. От Вас конечно мне придется получать письма, но я думаю всё равно хотя немного напишите. У меня все. Передавайте от меня фронтовой поклон всем родным и знакомым. Ваш сын Петр. Жду ответа. Писал 11/YII — 44 г.
[в нижней части под жирной линией, после слегка оторванного угла, типографским набором напечатано:] «заказу УВПП» и «под карандаш».
Письмо № 2 (от 11 июля 1944 г.)[47]
Письмо с фронта. С приветом к вам дорогие мои сестры Пана Ира и братишка Вася. Нахожусь я на Карельском перешейке под градом пуль, мин снарядов. Но пока к вашему сведению жив и здоров. Пришлось мне воевать с финсками лахтарями[48], которые укрепились здесь сильно. Воевать здесь плохо. Кругом скалы, камни, болота. Особенно сильно у них действуют снайпера. Но как не было бы трудно победа будет за нами все равно. Ну конечно есть много что писать, но нет времени. Знакомых никого нет. Скучно. Кушать ничего не хочется,[49] хотя питания по горло. Письма если будете писать то пишите на адрес 77800—ч. Письма которые вы писали не получу.[50] Но и сейчас на это распологать нельзя. Ну, дорогие сестры пока досвиданья передайте привет брату Якову, его жене Тосе, ихнему сыну Александру и всем остальным родным и знакомым. Писем я не получал от вас как выехал с Урала. Ну дорогие сестры и братья обо мне не беспокойтесь, если погибну, то знайте что погиб за родину, защищая вас, защищая весь советский народ. А писать кончил жму крепко ваши руки и целую вас. Ваш брат Пётр. писал 11/YII-44 г. Ступин.
Письмо № 3 (Примерная датировка: ноябрь 1944 г.)
Привет с фронта Добрый день Вздравствуйте дорогие мои родители Мама, Тятя и братишка Вася, с приветом к вам ваш сын Петр. Вчера я получил письмо от Васи, закоторое очен болшое спасибо.
В первых строках моего письма я сообщу вам о своей жизни Живу в настоящее время хорошо. Обо мне беспокойтесь меньше всего. Нахожусь я сейчас в Польше. Мы с Бухаровым Василием Е. на одном фронте. Но конечно видеть его мне не придется, потому что фронт большой и народу много.
[далее угол листа оборван] у меня никаких нет
[угол оборван] арожу
[угол оборван] получаю редко.
[угол оборван] досвиданья осталось
[угол оборван] [здо — ?]ов того и вам желаю
[угол оборван] сын и брат Пётр.
[На обратной стороне листа сохранился адрес:] Иркутская обл. Зиминский р-н. Баргадайский с/с Ступину Вас.Вас.
[и присутствуют штампы:] «Просмотрено военной цензурой 13367», «полевая СССР почта 5 11 44», «ЗИМА ИРК ОБЛ 18 11 44».
Письмо № 4 (Примерная датировка: январь 1944 г.)
Добрый день Вздраствуйте дорогие родители Тятя, Мама и братишка Вася. Во первых строках своего письма я сообщу вам о своей боевой жизни. Живу в настоящее время в Польше. Вася Бухаров тоже где-то здесь. Теперь, Мама пропишите какой адрес Дмитриева Степана, Бухарова Вас. Вас и других. Сегодня я получил от вас письмо. Писал Вася 29/XII-44 г. Писем ни от кого не получаю, кроме из Иркутска от сестёр. И почему не взяли Бу[харова — ?] [далее угол листа оборван] Вас. [неразб.] в Армию. Ну пока [угол оборван]. Жив Здоров! Много и вам жела… [желаю — ? ] [угол оборван]. Пётр. Здесь снегу нет — Неболь.. ] [угол оборван].
Письмо № 5 (Примерная датировка: с 30 января по 4-5 февраля 1945 г.).[51]
Привет с госпиталя[52]. Добрый день весёлый час. Здравствуйте дорогие сестры Пана и Ира, с приветом к вам ваш Братишка Петя.
Вопервых строках моего письма, я сообщаю вам о своей жизни. Жизнь моя протикает, не весёлая, нахожусь в коспитале в Польше. Ранело меня 26/I-45 г. В Городе о Моренбург[53] в локоть в правой руки. Письма мне пока не пишите [потому] что Адресь часто меняется. Ваньку Бухарова не встречал а писем от него получал всего два.
*[54]
Как было сказано выше, мы сошлись с женой Стриговой Валентиной Федоровной в марте 1949 г. В этом году, т.е. 2003 г.[,] в марте месяце нам исполнилось 54 года совместной жизни.
Свадьба Золотая[55]
Ох, эта свадьба, свадьба золотая,
Твой блеск отмечен скромной сединой,
Родные, близкие, друзья вам вновь желают
Здоровья и дороги столбовой.
Полвека вместе, по одной дороге,
Завидная судьба, завидую я вам,
Подумать только, через какие пороги
Пройти, быть вместе, деля все пополам.
Потом припомнить годы боевые,
Война и тыл, работа, чтобы жить,
Друзей, что жизни отдали святые,
Чтоб жить потом смеяться и любить.
Ох, эти годы, дни, часы, минуты,
Штормами, бурей, рядом пронеслись,
Хоть были мы не в модное обуты,
Но, жили, чтоб мечты наши сбылись.
Полсотни лет в одной телеге рядом,
Куда ни кинь, повязаны судьбой,
Поселок Жилкино, Кузмиха,
Иркутск и Большой Луг[56] все чередой.
Ни вкривь, ни вкось, ни поперек, ни боком,
Не отмахнуться от прошедших лет,
Бог дал детей вам, превосходных внуков,
Что в стрости в утеху и просвет.
2003 год. Март месяц — исполняется 54 года нашей совместной жизни.
Имеем троих детей. Старшая дочь рождения 1950 г. 2 апреля. Сын Анатолий рождения 1952 г. 26 января и второй сын Федор рождения 1962 г. 5 мая. Ирина в 1972 г. закончила Политехнический институт. В 1974 г. вышла замуж.[57] Имеет двух сыновей. Юрий рождения 1975 г. и Максим рождения 1979 г. Старший сын Юрий женат, имеет сына, а для нас правнука Димку.
Сын Анатолий, в институт поступать не стал. В 1970 г. был взят в армию, прослужил 2 года во связи [в войсках связи]. В 1973 г. женился. Имеет от первого брака сына Алексея, рождения 1974 г. Жена Ольга с сыном живут в Ангарске. От второго брака имеет дочь. Жена Вера с дочерью Людмилой живут в Нукутском районе.[58] В настоящее время женат, живет на квартире жены. Живут, работают, совместно выпивают, с нами встречаются редко.
Второй сын Федор в 1979 г. закончил 10 классов и поступил в Медицинский институт. В 1982 г.[,] учась на 3-м курсе, женился. Жена украинка, училась вместе с Федором на одном курсе. Осенью сделали свадьбу. Ее родители приехали к нам с Украины. Жили и живут в Харьковской области в г. Изюм.[59] Свадьба была богатой, веселой. Сватовья прекрасные и были все довольны. В январе 1983 г. у них родилась дочь[,] назвали ее Варварой, в честь бабушки. В 1982 г. приезжала комиссия из Саратовского Медицинского военного училища[60] и Федор дал согласие учиться в этом училище [институте] и посвятил себя военной медицине. В 1983 г. [они] уехали в Саратов, где Федор учился в военном училище [институте], а Людмила в медицинском. Моя жена, т.е. бабушка Валя[,] специально уехала в Саратов[61], чтобы помочь им — она возилась с внучкой, а дети безотрывно{,} могла [могли] учиться. Учебу закончили успешно. В настоящее время живут в г. Люберцы[62], оба работают. Дочь Варя учится в институте. Федя работает в Центральном авиационном госпитале в Москве.[63] В 2002 г. защитил диссертацию, [воинское] звание [—] полковник медслужбы.[64]
Примечания
[1] Олха́ — река в Иркутской обл., правый приток Иркута; дл. 53 км.
[2] Помещение для скота. См. прим 205 (с. 40).
[3] Поднавес — крытое и огороженное место на дворе.
[4] Здесь в Рукописи имеется пропуск.
[5] 5 мая 1962 г. — см. с. 92.
[6] То есть, автор ещё не «вступил», а стал «кандидатом в члены КПСС» — это был официальный статус, кандидатский стаж устанавливается сроком в один год.
[7] См. прим. 38 (с. 14).
[8] Хлыст — в лесозаготовительных работах, ствол поваленного дерева, отделённый от корневой части и очищенный от сучьев. См. ниже с. 78.
[9] Усть-Или́мская гидроэлектростанция — на р. Ангара в Иркутской обл., у города Усть-Илимска. Третья ступень Ангарского каскада ГЭС (после Иркутской и Братской ГЭС). Строилась в 1963-1980 гг.
[10] Усть-Илимское водохранилище — водоём, образованный плотиной Усть-Илимской ГЭС на реке Ангара. Площадь — 1 873 км², длина по р. Ангара более 300 км (вплоть до плотины Братской ГЭС), по р. Илим — 299 км. Заполнение производилось в 1974-1977 гг.
[11] БИЧ (сленг советских времён) — Бывший Интеллигентный Человек — не столько бездомный и нищий, сколько не склонный работать и жить на одном месте. Также БИЧами называли алиментщиков, которые скрывались от их выплат, часто меняя место работы, бывших заключенных по бытовым статьям (не уголовников) и просто людей, склонных к бродяжничеству или предпочитающих сезонные работы в районах Крайнего Севера. БИЧи обычно вербовались в бригады к геологам, рыбакам, нефтяникам, лесорубам, золотодобытчикам, охотникам.
[12] Усть-Орды́нский Буря́тский о́круг (бурят. Усть-Ордын Буряадай тойрог) — административно-территориальная единица с особым статусом на юго-востоке Иркутской обл.. Адм. центр округа — посёлок Усть-Ордынский.
[13] Оса́ — село в Усть-Ордынском Бурятском округе, адм. центр Осинского р-на Иркутской обл. Находится в 140 км к северу от Иркутска, на левом берегу р. Оса (см. прим. 436, с. 78), в 13 км от впадения её в Братское водохранилище.
[14] Кунду́й — село в Куйтунском р-не Иркутской обл., адм. центр Кундуйского муниципального образования.
[15] Подсо́чка леса — регулярное нанесение специальных нарезов на стволе дерева с целью получения соков, таких как живицы хвойных пород, сахаристых соков берёзы и клёна, латекса каучуконосов и др.
[16] Живица — смола сибирского кедра получила в народе название живица. Живица кедра обладает хорошими заживляющими свойствами.
[17] Оса — река в Иркутской обл., правый приток Ангары. Протекает по территории Осинского р-на. Длина — 113 км.
[18] См. прим. 121 (с. 25) и стр. 75.
[19] Хлыст — в лесозаготовительных работах, ствол поваленного дерева, отделённый от корневой части и очищенный от сучьев.
[20] Покат — горный склон или настилка косогором, для въезда, для спуска бревен, подъема тяжестей.
[21] Слюдянское рудоуправление — предприятие по добыче и обработке облицовочных материалов из природного камня. Административный и промышленный центр г. Слюдянка Иркутской области. Входит в состав промышленного объединения «Росмраморгранит».
[22] ИВАТУ — Иркутское военное авиационно-техническое училище (с 1949 по 1975 гг.).
[23] Анга́рск — город в Иркутской обл. См. прим 32 (с. 14).
[24] Гранодиори́т — интрузивная кислая горная порода, является промежуточной по составу между гранитом и диоритом. В состав гранодиорита входят кварц (10-35%), пироксен, роговая обманка, полевой шпат (20-40%), средний плагиоклаз (25-45%) и другие компоненты. Используется в строительстве как отделочный камень. Из гранодиорита был, в частности, вырезан знаменитый розеттский камень (хранящийся ныне в Британском музее), по надписям на котором была расшифрована древнеегипетская письменность.
[25] См. прим. 23 (с. 13). В 1972 г. к наименованию Иркутского завода радиоприёмников было добавлено: «имени 50-летия СССР».
[26] Отдел материально-технического снабжения.
[27] Так в Рукописи.
[28] См. прим 404 (с. 72).
[29] Здесь далее в Рукописи зачёркнуто: «перед вой» (т.е.: перед войной).
[30] Барнау́л — город (с 1771 г.) на юге Западной Сибири, адм. центр Алтайского края (с 1937 г.) Расположен при впадении р. Барнаулки в р. Обь.
[31] Формирование 372-я стрелковой дивизии началось в Алтайском крае (Сибирский ВО) 25 сент. 1941 во исполнение постановления ГКО СССР № 459сс от 11 авг. .1941.
[32] «Алма́-Ата́» — Алматы́ (до 1921 г. — Верный), крупнейший город Респулики Казахстан, был в советский период столицей Казахской ССР. «Сарык-Озек» — возможно, Сарыозек, посёлок в Кербулакском районе Алматинской области. «Панфилов» — это Жарке́нт, город в Казахстане, центр Панфиловского р-на Алматинской обл.. До 1942 г. — Яркент, 1942 — 1991 гг. — Панфилов, с 1991 г. — Жаркент.
[33] См. стр. 52, 81 и 88.
[34] Запись стихотворения приводится по Рукописи без изменений.
[35] Если речь идёт о фронтовом корреспонденте и поэте Д.П. Дажине (1916-1998), то информацию о его службе в составе 372-й стр. див. обнаружить не удалось. О другом фронтовом поэте по фамилии Дажин сведений не обнаружено. Уточнить не представляется возможным, т.к. стихотворение «Первая атака» в печати также не обнаружено.
[36] Запись сохраняется по Рукописи без изменений.
[37] Вероятно, по прибытии на Карельский перешеек 372-я стр. дивизия была сначала (апрель — нач. июня 1944 г.) введена в состав 23-й армии, а в июне — в состав 21-й армии. См. прим 276 (с. 50).
[38] Текст, вероятно, является переделкой известного произведения П.Н. Шубина (1914-1950) «Волховская застольная» (1943), которое в свою очередь было переработкой (или продолжением) песни «Наш тост» («Гвардейская застольная») (1942) (комп. И.И. Любан (1906-1975), относительно авторства текста в различных источниках приводятся противоречивые данные: называются имена как А.А. Тарковского (1907-1989), так и М. Е. Косенко (1904-1964)).
[39] Запись всех публикуемых ниже стихотворений приводится по Рукописи без изменений.
[40] См. прим 327 (с. 59).
[41] Татарин Александр Фомич — командовал 1236-м полком в период Выборгской операции (июнь 1944 г.). Других достоверных сведений собрать не удалось.
[42] Черных Дмитрий Климович (1911-1944) — подполковник, командовал 1240-м стр.полком 372-й стр. див. с 18 апр. 1943 г. до 01 февр. 1944. Погиб в бою.
http://forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=35622.65;wap2
[43] Вероятно, Павел Николаевич Шубин (1914-1950) — русский советский поэт, журналист, переводчик, автор, в частности, «Волховской застольной» (см. прим. 457, с. 85). Оригинал приводимого здесь стихотворения обнаружить не удалось.
[44] См. стр. 52, 81 и 82.
[45] В.А. Скорняков (1939-2005) — автор поэтического сборника «Я сын твой, Россия, и этим горжусь…» (2000), майор в отставке Федеральной Службы Безопасности РФ.
[46] В письмах все особенности орфографии и пунктуации сохраняются без изменений.
[47] Данное письмо автор цитирует на стр. 52.
[48] Пренебрежительная кличка финских солдат (от фин. Lahtari — мясник).
[49] Далее в тексте письма зачёркнуто: «а».
[50] Так в тексте.
[51] Вероятно, одно из писем, написанных под диктовку автора В. В. Игумновым (см. стр. 65).
[52] Написано изначально карандашом: «Коспиталя». Затем (вероятно, позднее) исправлено «К» на «г».
[53] Мариенбург. См. прим. 323 (с. 59).
[54] Запись на отдельном листе, приложенном к Рукописи..
[55] Запись сохраняется по Рукописи без изменений. Имя автора стихотворения установить не удалось.
[56] См. прим. 121 (с. 25) и с. 75.
[57] 20 апреля 1974 г. (см. с. 79).
[58] Нуку́тский район (бур. Нγхэдэй аймаг) — муниципальное образование в Иркутской обл. Входит в состав Усть-Ордынского Бурятского округа.
[59] Изю́м (укр. Ізюм) — город (с 1685 г.) областного значения, Харьковская область, Украина.
[60] Военно-медицинский факультет при саратовском медицинском институте.
[61] Сара́тов — город (с 1590 г.) на нижней Волге, адм. центр Саратовской обл.
[62] Лю́берцы — город (с 1925 г.), адм. центр Люберецкого района Московской области; расположен к юго-востоку от Москвы, с которой ныне непосредственно граничит.
[63] 7 ЦВНИАГ (7-й Центральный военный научно-исследовательский авиационный госпиталь). Данная часть мемуаров была написана автором в 2003 г.
[64] Окончание записи на приложенном к Рукописи листе.
Оригинал: https://7i.7iskusstv.com/y2022/nomer10/tatkov/
