Первая встреча Марины Цветаевой и Павла Антокольского произошла в Москве поздней осенью 1917 года. Ей предшествовало заочное знакомство Марины Ивановны с его творчеством. Она написала об этом в своих воспоминаниях:
«Был октябрь 1917 года. Да, тот самый. Самый последний его день, то есть первый по окончании (заставы еще догромыхивали). Я ехала в темном вагоне из Москвы в Крым. Над головой, на верхней полке, молодой мужской голос говорил стихи. Вот они:
И вот она, о ком мечтали деды
И шумно спорили за коньяком,
В плаще Жиронды, сквозь снега и беды,
К нам ворвалась — с опущенным штыком!
И призраки гвардейцев-декабристов
Над снеговой, над пушкинской Невой
Ведут полки под переклик горнистов,
Под зычный вой музыки боевой.
Сам Император в бронзовых ботфортах
Позвал тебя, Преображенский полк,
Когда в заливах улиц распростертых
Лихой кларнет — сорвался и умолк…
И вспомнил он, Строитель Чудотворный,
Внимая петропавловской пальбе —
Тот сумасшедший — странный — непокорный,
Тот голос памятный: «Ужо Тебе!»[1]
— Да что же это, да чье же это такое, наконец?
— Автору — семнадцать лет, он еще в гимназии. Это мой товарищ Павлик А.»[2] .
Молодой мужской голос принадлежал Сергею Гольцеву[3], другу и однополчанину С.Я. Эфрона (мужа М.И. Цветаевой), вместе с которым они пробирались в Крым, в Добровольческую Армию. Гольцев рассказал им об Антокольском и его поэзии.[4]
По возвращении из Крыма Марина Ивановна разыскала Павлика[5]. Так началась их дружба, их «поэтическое братство»[6], о котором хорошо известно сегодня в истории литературы. А вот повод для знакомства двух поэтов не привлек внимания специалистов — до сих пор не сделано ни одной попытки прокомментировать это знаковое стихотворение[7].
Автограф стихотворения П.Г. Антокольского с посвящением княгине Е.П. Е.Л. Тархановой. Рукописная поэтическая тетрадь, осень 1917. Хранится в фондах Литературного музея им. А.С. Пушкина, Вильнюс
Между тем, оно заслуживает пристального внимания. В нем и нерв Истории, и мироощущение автора; оно сродни и глубоко личным переживаниям Цветаевой.
Что же потрясло Марину в этом стихотворении? Только ли его поэтическая безупречность? Или она уловила в нем некий скрытый смысл? И почему стихотворение посвящено княгине? Кто она такая? — На все эти вопросы мы постарались ответить в нашей статье. В нашем исследовании мы использовали оригинальный вариант стихотворения.[8]
В плаще Жиронды, сквозь снега и беды…
Стихотворение было написано в марте-апреле 1917 года — вслед за только что происшедшей в России Февральской революцией. Автор проводит параллель с Великой Французской революцией и сходство, в самом деле, есть. Не случайно и то, что революция у Антокольского одета в плащ Жиронды[9]. Жирондисты, в отличие от своих соперников, фанатичных и жестоких якобинцев, были людьми по своим взглядам либеральными и гуманными[10]. Вот и в России — Февральская революция была более демократически настроенной, чем последовавший за ней октябрьский переворот.
Французской революции была свойственна зрелищность — она привлекала увлечённого театром Антокольского[11]. Примечательно и то, что плащ жирондистов походил на тогу древних римлян[12] — значит, они видели себя и свою деятельность в контексте истории. Это тоже привлекало Антокольского, любившего и знавшего историю.
Антокольский пишет о русской революции — о Ком — с большой буквы потому что он её персонифицирует, так же как многие художники и поэты Франции персонифицировали социальные реалии. Мы находим персонификацию и в картине Эжена Делакруа[13] «Свобода, ведущая народ», и в стихотворении Артюра Рембо[14] «Руки Жанны Мари», где Жанна Мари — символ революции. Антокольский и в этом продолжает французскую культурную традицию.
В стихотворении говорится, что о происшедшей революции еще мечтали деды. Может быть, автор имеет ввиду своего деда Павла Матвеевича Антокольского, отца матери, в чью честь он был наречён Павлом, и его брата Марка Матвеевича Антокольского, своего двоюродного деда, великого российского скульптора[15]? Жили они в Санкт Петербурге трудно, по крайней мере, в первое время, в нужде. Не они ли мечтали о революции и шумно спорили за коньяком? — Нет, едва ли. Коньяк всегда был напитком изысканным — такой позволить себе могли только люди высшего сословия. К тому же, молодого и талантливого скульптора вскоре заметит сам император Александр II, что в единочасье изменит судьбу провинциального самородка[16]. Так что не родственные деды имеются в виду, а исторические.
Если Павел Антокольский — ровесник революционных событий начала XX века, то его родители — ровесники народовольческого движения, а прародители — свидетели декабрьского восстания. Короче, деды — это декабристы. О них пойдет речь в стихотворении. Революция, пришедшая сквозь снега и беды, тоже указывает на историческую преемственность: спустя сто лет свершилось событие, о котором спорили, которого ждали, и тоже зимой. Что же касается родных автора, к ним мы еще вернемся, потому что и они сыграли роль в рождении стихотворения.
Призраки гвардейцев-декабристов
Призраки гвардейцев-декабристов, возникшие на Сенатской площади через сто лет после поражения декабрьского восстания, — поэтический образ. Ведут полки другие люди — реальные, организаторы Февральской революции — с их идеями, отражающими иную историческую ситуацию. Но вдохновляют их, по вѝдению Антокольского, декабристы. Декабристы мечтали о лучшей судьбе для своей страны — наподобие передовых западных держав, таких как Англия с её конституционной монархией[17] или Франция с её Республикой[18]. Осуществить эту мечту передовому русскому дворянству начала XIX века не удалось. Не удалось даже организовать восстание.
Ниже приводится иллюстрация события, произошедшего на Сенатской площади 14 декабря 1825 года, сделанная одним из очевидцев.
Широким полукругом стоят пехотинцы, ждут приказа своих командиров, но декабристы бездействуют, потому что между ними, как мы теперь знаем из многочисленных документов, — несогласие и разлад[19]. Перед ними — верный императору конный полк. Царские полководцы стягивают его в центр площади, чтобы обеспечить защиту и перекрыть восставшим путь ко дворцу. Позади восставших — петербургжцы с недоумением глядят на происходяшее. Над оградой, возвышающейся на заднем плане слева, тоже фигуры любопытствующих. Клубами подымается над землей пар от морозного дыхания лошадей смешанный с дымом начавшихся орудийных выстрелов. Но стреляют не восставшие.
Своих планов декабристы так и не осуществили. Ни одна декларируемая ими цель не была достигнута. И уж совсем нелепыми выглядели их действия в свете тех страшных обвинений, которые вынес им суд[20]. Они долго стояли, надеясь, что Николай I пойдёт на уступки, но царя это только ожесточило и с наступлением сумерек, боясь, что взбунтуется еще и толпа, царь отдал приказ расстреливать повстанцев картечью. То, что можно лишь условно назвать восстанием, было жестоко подавлено.
Санкт-Петербург. Сенатская площадь 14 декабря 1825 г. Работа К.Кольмана[21]. 1830-е. Акварель. Хранится в кабинете гр. А Х. Бенкендорфа в его эстляндском имении Фалль[22]
Несмотря на их беспомощность в качестве заговорщиков, декабристы всё же создали исторический прецедент — после них мечта о переустройстве российского общества уже не казалась несбыточной. Правда, воплотить её удалось только столетие спустя. И уж тогда полки мятежников-современников пошли под переклик горнистов, символизирующий слаженность военных действий. И снова прав автор: Февральская революция 1917 года была гораздо лучше подготовлена, чем декабрьское восстание 1825-го.
Император в бронзовых ботфортах
Император в бронзовых ботфортах — это, конечно, Петр Первый, а бронзовые ботфорты потому, что из бронзы был сделан монумент, воздвигнутый Петру на Сенатской площади[23]. Так в одной строке Антокольский объединил и реального героя и память о нем, увековеченную в бронзе.
Император Петр позвал Преображенский полк[24] — позвал, несомненно, чтобы защитить русскую монархию: в контексте данного стихотворения — Николая I, своего дальнего потомка династии Романовых. Но тем самым Петр Первый защищает и себя, и русскую государственность. Разливы улиц распростертых — символ покорности, побеждённости. Улицы распростерты, потому что перед мощью Петра все падает ниц. Вот и лихой кларнетист метнулся и умолк — значит, Преображенский полк одерживает победу: как при Петре Великом, так и Николае I.
Однако, чрезмерность игры с временнóй перспективой может создать впечатление хаотичности. Начинает автор с Февральской революции, потом уводит читателя во времена гвардейцев-декабристов, и тут же устремляется в эпоху Петра. И над всем этим витает дух Великой Французской революции, в свою очередь, напоминающей о древнем Риме, о Римской республике. Может показаться, что четверостишья сюжетно не связаны между собой, но это не так.
Обратимся еще раз к приведенной выше иллюстрации Сенатской площади в день восстания 14 декабря 1825 года. Мы видим здесь и гвардейцев-декабристов, и набережную Невы, и монумент Петру I, и кажется, что сам дух Петра витал над Санкт-Петербургом в тот грозный час. Не исключено, что Антокольский, хорошо образованный несмотря на свой юный возраст, тоже знал эту иллюстрацию и, быть может, даже руководствовался ею как документом эпохи. Так или иначе, он не случайно соединил их всех в одном сюжете.
И Санкт-Петербург, и декабрьское восстание, и февральская революция, и петровская Россия, и Преображенский полк, и Нева — это символы, «говорящие» образы, отклики на события прошлого России, связанные исторической логикой. И эти события особенные, знаковые для ментальности российского интеллигента XIX — начала XX веков, каковыми были оба — и Марина и Павел.
Голос памятный: «Ужо тебе!»
В стихотворении присутствует, хотя и не явно, еще один персонаж — поэт Пушкин с его знаменитой поэмой «Медный всадник»[25]. И Нева у Антокольского — пушкинская Нева, и Петра Первого он называет Строителем Чудотворным, как он назван у Пушкина[26], и голос памятный — это голос Евгения, героя пушкинской поэмы.
По сюжету поэмы, Евгений, бедный чиновник, влюблён в девушку, живущую у взморья. Из-за наводнения она погибает. От горя Евгений теряет рассудок. Как-то ночью он приходит к памятнику Петра I, которого считает виновником петербургского бедствия, и грозит ему: «Ужо тебе!». После этого безумцу, начинает казатья, что всадник мчится за ним, всюду его преследуя. Вскоре Евгений умирает.
Медный всадник. Работа П.Г.Антокольского. Середина 1960-х[27]. Аппликация. Цв.тушь, гуашь, цв.бумага, фольга. Хранится в фондах Литературного музея им. А.С. Пушкина, Вильнюс
Исторической основой «петербургской повести» (так назвал её Пушкин) стало произошедшее 7 ноября 1824 года наводнение, самое глубокое и разрушительное за всю историю северной российской столицы[28]. Во время морского прилива река Нева разлилась, и утонули, пропали без вести тысячи людей. В стихотворении Антокольского о том трагическом событии напоминают улицы-разливы.
Увлечённый строительством российской столицы («В Европу прорубить окно / Ногою твёрдой встать при море»[29]), император Петр I не думал о той угрозе, которой подверг жителей, в особенности — бедную часть населения, живущую в низине. Он был озабочен могуществом России как государства, но игнорировал интересы простонародья. В конце концов, то, что имело военное значение для державы («Отсель грозить мы будем шведу»[30]), обернулось несчастьем для её собственных граждан.
Уже в юности большой поклонник Пушкина, Антокольский вслед за своим кумиром возвеличил Петра Первого, спроецировал его на все эпохи. У него Петр и сегодня жив, оттого и «вспоминает» пригрозившего ему несчастного безумца из следующего столетия. «Но пусть хоть вечно останется жив, — как бы говорит Антокольский вслед за Пушкиным, — кулак обращенный к нему тоже вечен».
Этой мыслью о неизбежном возмездии — «Ужо тебе!» — и заканчивается стихотворение. Петр Великий покорил природу, заложив столицу российского государства «при море», и в результате жители Санкт-Петербурга по сей день расплачиваются за грандиозность государевых строительств, страдают от разрушительных наводнений. Николай I не пожелал диалога с декабристами: казнил их, сослал в Сибирь, заточил в казематы, — а через сто лет пришли другие бунтари и без всяких переговоров попросту расстреляли Николая II и всю его семью[31]. Едва ли предвидели декабристы, мечтая о революции, что она будет направлена против них же, но, когда она, наконец, грянула в октябре 1917-го, началось тотальное истребление российского дворянства. За все приходит расплата.
Княгине Е.П. Тархановой
Февральская революция, как пишет Антокольский, вломилась к ним — ворвалась, круша все на своем пути: и её опущенный штык — знак готовности к бою, и полки движутся под вой музыки. Вой, плач бывают слышны не на празднествах, а на похоронах. Антокольский написал свое стихотворение весной 1917 года, когда последствия февральской революции еще были неочевидны. Цветаева же услышала его поздней осенью 1917-го, провожая мужа в Добровольческую армию. Она, конечно, почувствовала в стихотворении настороженные нотки — они были ей созвучны.
Представители того сословия, к которому принадлежала Цветаева, — русские либеральные дворяне, были обеспокоены судьбой России. Несмотря на произошедший в стране губительный раскол, российские интеллигенты старались сохранить наиболее ценные культурные завоевания. Об этом находим у Горького, у Бунина[32]. Отголосок тех настроений слышен и у Антокольского: он проявляется в парадоксальности его стиха — одновременно реалистичного и фантастичного.
Ни одну строку стихотворения, ни одно четверостишье нельзя понимать буквально. Не врывалась русская революция в плаще Жиронды. Призраки не водят полки в бой. Не мог встретиться самодержец Великий с героем поэмы Пушкина, написанной сто лет спустя. Но Антокольский легко перемещает своих героев в пространстве и времени, из вымысла в реальность и обратно. Персонажи, события, и просто слова под его пером превращаются в символы, благодаря которым он легко связует разные эпохи: петровскую, пушкинскую, свою, — и создаёт стих выразительный и ёмкий.
Заметим, что в своей склонности к фантастике Антокольский не был одинок. Уже опубликован «Петербург» Андрея Белого[33], вскоре будет написана А.Блоком поэма «Двенадцать»[34]. Антокольский «шел в ногу» с литературными исканиями своего времени, что тотчас же оценила Марина Цветаева. В своих воспоминаниях она пишет:
«Пропал <Антокольский> у меня, в Борисоглебском переулке, на долгий срок. Сидел дни, сидел утра, сидел ночи… Как образец такого сидения приведу только один диалог.
Я, робко:
— Павлик, как Вы думаете — можно назвать то, что мы сейчас делаем — мыслью?
Павлик, еще более робко:
— Это называется — сидеть в облаках и править миром»[35].
Что удивляет в совсем еще юном человеке, к тому же темпераментном и даже импульсивном, так это его беспристрастность в описании исторических событий. Ему одинаково понятны обе стороны социального конфликта. Он любуется всеми своими персонажами: и Петром Первым и декабристами, и «Медным всадником» и Евгением, несмотря на их непримиримую вражду. Он — объективный летописец русской истории. Это была позиция, выработанная им под влиянием родных.
Антокольские образовывали большой, разветвлённый клан, с крепкими родственными связями, чему способствовал переезд многих членов семейства из Литвы в Россию[36], и уже сложившимися художественными традициями, заложенными их предком и кумиром — великим скульптором Марком Матвеевичем Антокольским. Это был один из самых талантливых летописцев русской истории XIX века, воплотивших её в мраморе и бронзе. После Мастера остались скульптурные шедевры[37] и несколько прекрасных учеников, среди которых — и его племянница скульптор Елена Павловна.
Портрет скульптора Е.П. Тархановой-Антокольской. Работа И.Е. Репина. 1893 г. Картон, пастель. 85 х 67. Хранится в Государственном Русском музее, Санкт-Петербург
Родители Павлика сделали для него все, что могли — обеспечили ему учёбу в одной из лучших московских гимназий[38]. Но гимназия осталась позади — предстоял выбор жизненного пути. Яркая и разносторонняя одаренность подростка требовала участия человека более осведомленного и лучше освоившегося в российской жизни. Наставником Павлику стала его тётя, сестра матери, Елена Павловна — в замужестве княгиня Тарханова[39].
Князь И.Р. Тарханов и Елена Павловна принадлежали к самому передовому кругу санкт-петербургского общества. Среди близких им людей — выдающиеся ученые, композиторы, художники. Сохранилась фотография[40], где Тархановы в кругу гостей И.Е. Репина[41] в его имении «Пенаты»: с В.В. Стасовым[42], М. Горьким и Л. Андреевым. Большая дружба с И.Е. Репиным осталась Елене Павловне в наследство от Марка Матвеевича, учившегося вместе с Репиным в Санкт-Петербургской Академии Художеств[43]. Опубликованная в 1937 году переписка Репина с Тархановыми — один из образцов русского эпистолярного жанра конца XIX — XX веков[44].
Вот под чьим влиянием формировались художественные взгляды, вкус и мировоззрение юноши Антокольского. Мнение Елены Павловны очень много значило для него. Она, как маяк, с которым он соотносил свой путь в самые, пожалуй, важные годы — годы своего становления как личности. Образ Елены Павловны Тархановой и её отношение к русской политической трагедии незримо присутствуют и в его стихотворении.
Удивительно, как Павел Антокольский не побоялся посвятить своё стихотворение княгине — в самый исторически неподходящий момент! Это был смелый поступок. Это был вызов времени. Его и услышала Марина Цветаева в ту позднюю осень 1917 года в темном вагоне поезда, мчавшегося в Крым. Потому и пришла знакомиться к своему младшему собрату Павлику Антокольскому.
Комментарии
[1] В своих воспоминаниях М.И.Цветаева (1990-1941) воспроизвела это стихотворение по памяти. В нем есть несовпадения с автографом стихотворения: заменены слова, утрачена оригинальная пунктуация. В последующем тексте статьи стихотворение цитируется в соответствии с автографом.
[2] Цветаева Марина. Повесть о Сонечке // В завтра речь держу… Автобиографическая проза. 1925-1937. М., «Вагриус». 2004. С.371.
[3] Сергей Иванович Гольцев (1896-1918) – ученик театральной студии Е.Б. Вахтангова. В 1916 г. мобилизован на военную службу. В 1917 г. прошел курс обучения в 1-й Петергофской школе прапорщиков для ускоренной подготовки офицеров пехоты. Участник октябрьских боёв в Москве. Вместе с другом и однополчанином С.Я. Эфроном после октябрьского переворода в ноябре 1917 г. ушел в Добровольческую армию. Погиб во время 1-го Кубанского (Ледяного) похода. Эфрон Сергей. Записки добровольца. М: Возвращение, 1998. С. 71, 220.)
[4] Сергей Гольцев ошибся: в 1917 г. Павлу Антокольскому исполнился 21 год. П.Антокольский был невысокого роста, субтильного сложения и еще долго после окончания гимназии донашивал гимназические китель и фуражку, что, по-видимому, и вводило в заблуждение его товарищей. Он окончил гимназию в 1913 году, недолго посещал народный университет им. Шанявского, а затем прослушал два курса на юридическом факультете МГУ. В 1915 г. был зачислен в актёрскую труппу студии в Мансуровском пер., которой руководил Е.Б. Вахтангов (1883-1922).
[5] По воспоминаниям М.И. Цветаевой, «Павлик жил где-то у Храма Христа Спасителя…». Цветаева Марина. Повесть О Сонечке. С.372. Действительно, Антокольские: родители Григорий Моисеевич (1876-1941) и Ольга Павловна (?-1935), а так же двое из троих детей – Павел и Надежда, – жили в те годы по адресу ул. Остоженка, д. 3.
[6] Так охарактеризовал свои отношения с М. Цветаевой сам Антокольский.
[7] Стихотворение впервые появилось в печати благодаря публикации упомянутых воспоминаний М.И.Цветаевой в журнале «Новый мир» (1976, №3-4). Вторая публикация стихотворения состоялась благодаря изданию книги литературоведа Л.И.Левина (1911-1998) о жизни и творчестве П.Г.Антокольского (Левин Л.И. Четыре жизни. 2-е изд. М.: «Советский писатель», 1978. С. 57). В этой книге стихотворение соответствует тексту автографа; приводится под названием «Свобода». Последняя публикация стихотворения состоялась уже в постсоветскую эпоху. См. Антокольский Павел. Далеко это было где-то… // М.: Изд-во дома музея Марины Цветаевой, 2010. С. 87.
[8] Поэтическая тетрадь автора, содержащая стихотворение, хранится в фондах Литературного музея им. А.С.Пушкина в г. Вильнюсе.
[9] Жиронда – одна из политических партий в эпоху Великой Французской революции (1789-1799); её предводители были депутатами от департамента Жиронды.
[10] Среди жирондистов было много убежденных идеалистов, веривших в добро и справедливость, к тому же людей артистически одаренных, прекрасных ораторов. Однако, качеств, необходимых для победы в революции у них не было, потому верх и одержали их политические соперники якобинцы и это привело к террору, массовым казням. Жирондисты стали первыми жертвами последовавших репрессий. Большие энтузиасты революции, но, в отличие от якобинцев, не палачи, жирондисты «всходили на гильотину с «Марсельезой» на устах» ( См. Л. Фон Захер-Мазох. Наслаждение в боли. М: ЭКСМО-ПРЕСС. 1999). Партия жирондистов была предметом критики со стороны большевиков. «Мы за якобинцев против жирондистов», – писал Ленин. (В.И.Ленин. Полное собр. соч., изд-е 5-е, т. 48. М: Издательство Политической Литературы, 1970. С.234).
[11] Тьерсо Жюльен. Песни и празднества Французской революции / Пер. с франц. К.М.Жихаревой (1870-е – 1950) // М.: Государственное музыкальное издательство, 1933.
[12] Ламартин Альфонс. История жирондистов. 2 Т. М.: Захаров. [Электронные ресурсы]. Режим доступа: http://www.e-reading.club/book.php?book=1033488, http://www.e-reading.club/book.php?book=1033489 (Дата обращения 20.8.2016).
[13] Эжен Дэлакруа (1798-1863) – французский живописец и график, предводитель романтического направления в европейской живописи. На его картине «Свобода ведущая народ» (1830), женщина воплощает июльскую революцию 1830 года, положившую конец режиму реставрации монархии Бурбонов и давшую начало Третьей Республике. Хранится в музее Лувра в Париже.
[14] Жан Николя Артюр Рембо (1854-1891) – одна из самых ярких и загадочных фигур французской поэзии, которого сегодня считают предтечей едва ли не всех значимых направлений поэзии XX века; участник Парижской коммуны. Антокольский П. Артюр Рембо // Собр. соч. в 4 т. М.: Изд-во «Художественная литература», 1972. Т.3. С.505-534.
Стихотворение «Руки Жанны Мари» входит в число стихов А.Рембо, переведенных П.Г.Антокольским с французского. П.Антокольский. Медная лира. М.: Художественная литература, 1970. С.180-182.
[15] Братья переехали в Санкт Петербург из г. Вильно (в наст вр. г. Вильнюс, Литовская республика): сначала Марк Матвеевич Антокольский (1843-1902) на учебу в Петербургскую Академию Художеств, а вслед за ним – со своим семейством и его старший брат Павел Матвеевич.
[16] М.М.Антокольский не мог стать полноправным студентом – отсутствовала образовательная подготовка; в 1862 г. его приняли в Академию вольнослушателем. Когда он изваял знаменитую скульптуру «Ивана Грозного» (1871), академики отказались взглянуть на неё. Он обратился к великой княгине Марии Николаевне, в то время президенту Академии Художеств. Увидев статую, Мария Николаевна пригласила посмотреть на неё и своего брата Александра II. На царя скульптура произвела огромное впечатление – он приобрёл её для Эрмитажа и заплатил за неё по тому времени большие деньги, которые окупили все расходы ученических лет скульптора. Академики спохватились и срочно исправили свою ошибку, наградив студента (!) членством в императорской Академии Художеств. В одночасье из бедного провинциала он превратился в знаменитого скульптора, которому покровительствовал сам император. В 1878 г. на всемирной выставке в Париже М.М.Антокольский был удостоен высшей награды – медали почёта и ордена Почётного легиона. Впоследствии он стал почётным членом Парижской, Венской, Берлинской, Лондонской и др. европейских академий.
[17] В Англии XVIII–XIX веков, какой её могли знать русский просвещенные люди того времени, король делил правление с парламентом, премьер министром и кабинетом министров; невозможной была концентрация власти в одних руках и, как результат этого, самодержавие (при законной передаче власти) или узурпация (при незаконном захвате власти).
[18] Республика – форма правления, при которой все органы государственной власти либо избираются на определенный срок, либо формируются общенациональными представительными учреждениями (например, парламентом), а граждане обладают личными и политическими правами. Политический путь Франции к республиканскому правлению был сложным: республика дважды сменялась самодержавием и диктатурой. Передовому российскому дворянству первой четверти XIX века, к которому относились декабристы, была известная Первая Французская республика (1792-1804), провозглашенная Великой Французской революцией (1789-1799).
[19] Суд над декабристами и приговор. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://storyo.ru/empire/146.htm (Дата обращения 20.8.2016).
[20] Мемуары декабристов. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://historic.ru/books/item/f00/s00/ z0000101/index.shtml (Дата обращения 20.8.2016).
[21] Карл Иванович Кольман (1786-1846) – художник, педагог. Учился в Германии, в Россию переехал в начале 1800-х. В 1839 г. получил звание академика Санкт-Петербургской Императорской Академии Художеств. Международная научная конференция «Историческая память России и декабристы в Санкт Петербурге». [Электронный ресурс]. (Дата обращения 20.8.2016).
[22] Шлосс Фалль (schloss – замок, fallen – падать, wasserfall – водопад; пер. с нем.) – эстляндское родовое имение Александра Христофоровича Бенкендорфа (1783-1844), расположенное к западу от Таллина неподалёку от водопада на реке Кейла. Блоцкая Барбара. Фалль, дивный Фалль… // В русском портале: История Эстонии. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.veneportaal.ee/ajalugu/11/24110501.htm) (Дата обращения: 10.9.2016).
[23] «Медный всадник» – памятник Петру Первому работы Этьена–Мориса Фальконе (1716-1791) установленный в 1782 г. на Сенатской площади в Санкт Петербурге по инициативе Екатерины II. Монумент изготовлен из бронзы, а название получил благодаря знаменитой поэме А.С.Пушкина. Медный всадник в Санкт-Петербурге – памятник Петру Первому. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://bolshoyotvet.ru/art-i-culture/545-kto-izobrazhen-na-pamyatnike-mednyy-vsadnik-v-sankt-peterburge.html (Дата обр.: 1.1.2016).
[24] Лейб-гвардии Преображенский полк – пехотный полк русской императорской армии, сформированный в 1691 г. Петром Первым (1672-1725). При Петре Первом полк участвовал в Северной войне (1700-1721) и Персидском походе (1722-1723); в XVIII-XIX веках участвовал в нескольких русско-турецких и русско-шведских войнах, в Отечественной войне и заграничном походе русской армии (1812-1814), а так же в Первой мировой войне (1914-1918). Одна из рот запасного батальона участвовала в Февральской революции 1917 г. Был расформирован в 1918 г. и вскоре присоединился к Добровольческой армии на юге России.
[25] Поэма «Медный всадник» считалась одним из самых вольнодумных произведений А.С.Пушкина. Брюсов В.Я.. Медный всадник. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.magister.msk.ru/library/ pushkin/about/brusv001.htm (Дата обращения: 1.8.2016).
[26] Пушкин А.С.. Медный всадник. Петербургская повесть. 1833. Л.: «Наука». 1978. С.22.
[27] В 1965 г. врачи запретили П.Г.Антокольскому писать стихи, хотя бы на время, чтобы исключить волнения в период восстановления после инфаркта. Он занялся художественным творчеством – иллюстрировал свои поэмы и русскую и зарубежную классику. Наиболее широко по тематике и разнообразно по технике были представлены в его художественной коллекции произведения А.С.Пушкина.
[28] Пушкин А.С.. Медный всадник. Петербургская повесть. 1833. Л.: «Наука». 1978. С.103.
[29] Там же. С.9.
[30] Там же. С.9.
[31] Убийство произошло 17 июля 1918 г. санкционированное Президиумом ВЦИК большевиков. Расстрел российского императора Николая II и членов его семьи. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://ria.ru/history_spravki/20130717/948958103.html) (Дата обращения: 7.15.2016).
[32] Горький М. Несвоевременные мысли: Заметки о революции и культуре / Вст. ст., публ., подгот. текста и коммент. И.Вайнберга // М.: Советский писатель, 1990. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://elar.urfu.ru/bitstream/10995/98/1/1221585.pdf; И.А.Бунин. Окаянные дни. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://bunin.niv.ru/bunin/bio/okayannye-dni-1.htm (Дата обращения к обоим ресурсам: 6.16.2016).
[33] Андрей Белый (Борис Николаевиче Бугаев, 1880-1934) – писатель, теоретик и историк литературы. «Петербург» – роман о революции, написанный им по впечатлениям от русской революции 1905 г. По сложившейся традиции этот роман называют «наивысшим достижением символистской прозы»: хотя и «вычурным, но крупнейшим художественным произведением, отражающим смятение умов определенных кругов общества накануне революции». Андрей Белый. Петербург. М.: «Художественная литература», 1978. С.15-16.
[34] Александр Александрович Блок (1880-1921) – поэт, писатель, переводчик; самый яркий представитель русского символизма. Поэма «Двенадцать» написана под впечатлением происшедшей Октябрьской революции и очень необычна для его творчества – ироничная, гротескная, балаганно-частушечная. А.А.Блок был любимым поэтом Павла Антокольского и оказал большое влияние на формировании его поэтического стиля.
[35] Цветаева Марина. Повесть о Сонечке. С.с. 372-373.
[36] Речь идет о поколении родителей П.Г. Антокольского и их детях. Что касается семьи «дедов» – братьев Марка Матвеевича и Павла Матвеевича Антокольских, – то их семья отнюдь не была дружной. Это была семья шинкаря (содержателя трактира для простонародья) – человека грубого, жестокого: он избивал своих многочисленных сыновей, а те – друг друга; он преследовал рано проявившуюся страсть младшего сына Марка к рисованию. Дружеские отношения между братьями М.М. и П.М. Антокольскими – скорее, исключение.
[37] За тридцать восемь лет непрерывной работы М.М. Антокольским было создано более пятидесяти произведений монументальной и станковой скульптуры. Среди них горельеф «Нападение инквизиции на евреев в Испании во время празднования ими Пасхи» (1867); памятники и статуи «Иван Грозный» (1871), «Петр Первый» (1872), «Христос перед судом народа» (1874), «Пушкин» (1875), «Смерть Сократа» (1877), «Мефистофель» (1883), «Нестор-летописец» (1889), «Ярослав Мудрый» (1889), «Ермак» (1891), «Александр II» и «Александр III» (1899); бюсты В.В. Стасова (1872), С.П.Боткина (1873), И.С.Тургенева (1880), императрицы Марии Федоровны (1887), Николая II (1896). Работа над каждым произведением велась по году и более; указаны даты завершения работ.
[38] Гимназия Е.А.Кирпичниковой располагалась на ул. Знаменка в центре Москвы вблизи Арбатской площади. Она славилась своим либерализмом и отличным гуманитарным образование: очень хорошо было поставлено обучение литературе, истории, родному и иностранным языкам; организованный в гимназии театр считался едва ли не лучшим ученическим театром Москвы. Законченного высшего образования у П.Г. Антокольского не было. Но базовые знания, полученные им в гимназии (при постоянном, конечно, самообразовании), впоследствии снискали ему репутацию эрудита в кругу советских писателей. Называя его «книжным поэтом», критики имеют ввиду его обширные знания.
[39] Елена Павловна Тарханова-Антокольская (начало 1860х – начало 1930х) в юности под влиянием дяди М.М. Антокольского увлеклась скульптурой и с годами достигла в ваянии немалых успехов. Занималась так же в мастерской И.Я. Гинцбурга (1859-1939), друга и ученика М.М. Антокольского. Титул княгини получила выйдя замуж за известного физиолога князя Ивана Рамазовича Тарханова (фамилия при рождении Тархан-Моурави, 1846-1908). Наиболее значительной работой Е.П.Тархановой-Антокольской является архитектурно-скульптурное надгробие из гранита и бронзы на могиле мужа И.Р.Тарханова в Некрополе Мастеров искусств Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://lavraspb.ru/nekropol/view/item/id/225/catid/3 (Дата обращения: 6.16.2016).
Е.П. Тарханова-Антокольская имела и другую специальность – врача-дантиста. В своих неопубликованных воспоминаниях Марк Львович Антокольский, её племянник, пишет: «… диплом дантиста она получила в 1884 году, так что родилась она в начале 1860-х и год её рождения, показанный во вступительной статье к письмам к ней Репина – 1868 – неверен <…> . Она стала очень крупным специалистом. В царском Петербурге она имела большую практику в высших кругах и среди знаменитостей: Репин тоже сначала попал к ней в качестве пациента. Настроена она была довольно монархически. <…> Летом 1934 г. она умерла скоропостижно, работая до последнего дня и часа. Смерть избавила её от неминуемых неприятностей: Жданов, по всей вероятности, выслал бы её из Ленинграда. Её место в истории русского искусства связано с её живым участием в принципиальных спорах: сначала между Стасовым и Репиным, потом между реалистами и мирискуссниками, спорах, которые чем дальше уходят в прошлое, тем яснее становится, что в них обе стороны были и правы и неправы».
Е.П. Тарханова-Антокольская оставила память о себе не только среди своих родных. Письма к ней М.М. Антокольского и И.Е. Репина опубликованы и свидетельствуют о почтении и интересе к её мнению и творчеству у обоих – оба Мастера дорожили её дружбой. Их переписка с ней – важный документ для русской истории искусств. Остается надеяться, что письма к ней других замечательных людей её времени – она была близка со многими из них – хранятся где-то в архивах Санкт-Петербурга, не пропали.
[40] Фото Карла Карловича Буллы (1855-1929), выдающегося фотографа, которого сегодня справедливо называют родоначальником отечественного фоторепортажа.
[41] Илья Ефимович Репин (1844-1930) – выдающийся русский художник-живописец и педагог, с именем которого связаны высшие достижения русской и европейской реалистической живописи XIX века. Создатель обширной портретной галереи деятелей русской культуры XIX-XX веков, в которой хранятся выполненные им портреты М.М. Антокольского (1866), И.Р. Тарханова (1892, 1905), E.П. Тархановой-Антокольской (1893).
[42] Владимир Васильевич Стасов (1824-1906) – историк искусств, критик, архивист, общественный деятель и идеолог новых направлений в изобразительном искусстве и музыке. С 1900 года почетный член Императорской Санткт-Петербургской Академии Наук. Был дружен с М.М.Антокольским и много сделал для увековечения его памяти. Под его редакцией вышла книга, которая по сей день является самым достоверным и полным источником информации о жизни и творчестве великого скульптора. Марк Матвеевич Антокольский. Его жизнь, творения, письма и статьи. СПб.–М., 1905.
[43] Репин И.Е.. Стасов, Антокольский, Семирадский // Далёкое и близкое. Автобиография. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://ilyarepin.ru/pensioneri/ (Дата обращения: 20.8.2016).
[44] Репин И. Е.. Письма к Е.П. Тархановой-Антокольской и И.Р. Тарханову. М.-Л.: «Искусство», 1937.
Оригинал: https://7i.7iskusstv.com/y2022/nomer12/atoom/
