По выжженной равнине
За метром метр
Идут по Украине
Солдаты группы Центр…
Владимир Семёнович Высоцкий не совсем точен. В ту войну по Украине шла группа армий Юг (Львов — Киев-Севастополь-Одесса-Ростов-на-Дону); шла тогда не метрами, а километрами. Возможно, что поэт видел что-то почти на век вперёд. Джон — один из вариантов имени автора Великой Дидактики наряду с польским: Ян Амос Коменьский, немецким: Иоганн Амос Коменский; латинизированным: Иоанн Амос Коменский. Уроженец Моравии, Ян Амос Коменский жил и творил в разных странах и является достоянием мировой педагогической, религиозной и гражданской жизни. Его фундаментальный труд — “Великая Дидактика” остаётся основой современной школьной системы [1].
Военные потопы
Именование войны потопом восходит ко вторжению Швеции в Польшу в 1665 году. Такое название в заголовке сегодня удобно для корректности; по военной науке войны отличаются от других видов боевых действий — таких как операции или помощь. Для простоты в тексте всё же иногда продолжим называть войны войнами. Во время написания данного текста (декабрь 2022) наша страна проводит специальную военную операцию на спорных с Украиной территориях, включая Крым и четыре области на её юго-востоке. Потоп начинается задолго до военных действий, вместо таковых, заканчивается позже них, а может долго тлеть как гибридная война.
Школа застойная, Сталинская, Царская, Прусская?
Уже почти сорок лет можно наблюдать, с каким упорством реформаторы пытаются самыми экзотическими путями сломать советскую педагогическую традицию; и мы видим не менее упорное сопротивление традиционной школьной системы. Новым властям довольно быстро удалось сломать советскую армию, экономику, науку и культуру. Но семья и школа оказались крепче, чем ожидалось в деловых играх методологов. Наша школа деградирует, мимикрирует, задыхается, но, по существу, не меняется. Проблема обострилась после второго Майдана, хотя и стала признаваться актуальной лишь летом 2022 года в связи с появлением спорных территорий значительного масштаба. Острота вопроса образования видна в нескольких популярных доктринах: “Русский Мир” Дугина, “Рывки в СССР 2.0″ Юрия Громыко ([2]), платформа партии “Новые люди”, “Островизация России” спецпредставителя Президента Дмитрия Пескова, не считая многочисленных менее известных, но питающих наши телепрограммы. Апофеозом надо признать проекты “Образование-2030 и 2035” с обучением в утробе, тотальной цифровизацией, уничтожением учительства как класса, метапредметами, тьюторами-коучами и ликвидацией школьных зданий. Репетицией подобных идей оказался период Пандемии, который немало озадачил школьную общественность.
Тема советской или Прусской модели школы обсуждается с противоположных позиций. Работа Бим-Бада ([3]) содержит богатейший фактический материал по истории немецкой школы. При этом резюме статьи выглядит анафемой сталинизму. Работа Ольги Четвериковой ([4]) описывает сталинскую школу с противоположным настроением. То и другое вполне объяснимо — мы очень многое и разное пережили и переживаем. В популярном кинематографе в какой-то мере ситуация Потопа показана в фильмах “Иваново Детство”, “Никто не хотел умирать”, “Пепел и алмаз”, в художественной литературе это “Обелиск” Василя Быкова.
Что касается темы воспитания, то примерами столь же противоположных взглядов можно считать статьи Александра Асмолова ([5]) и Карема Раша ([6]). В нашей школе сегодня тема воспитания реализуется новым предметом, “беседами о важном”, подъёмом флага и исполнением гимна. На эстраде водрузили новую звезду в дредах и кожаных штанах. В Совете по правам человека удалили Александра Асмолова и включили Сергея Рукшина.
В подавляющем большинстве работ и руководящих решений Великая Дидактика не упоминается.
Великая Дидактика
Мы предлагаем взглянуть на нашу школу не как на застойную и не как на сталинскую или царскую, а как на чешско-германскую, в основе которой лежит Великая Дидактика Яна Амоса Коменского, воплощённая в жизнь в XVII веке религиозной общиной Чешских (Богемских) Братьев на историческом шлейфе Гуситских войн.
К наследию Коменского не любят обращаться ни критики школьной системы, ни её охранители. Новаторов останавливают как раз те положения Коменского, на которых основана наша школа. Суть Великой Дидактики по современным школьным понятиям проста — предметная основа, классно-урочная система, дисциплина, ведущая роль учителя. Стержень Духовно-нравственного воспитания личности школьника — Закон Божий. Последнее как раз и есть общее и главное препятствие. Защитники нашей школы в глубине своей души — атеисты, как и новаторы. Закон о школе перестроечных времён подтвердил светскую природу массовой школы. В конце прошлого века в педагогической науке возник интерес к теме отношений Церкви и государства в ходе Великой Отечественной войны ([7]). Неуклюжие попытки внедрения курса с немыслимым названием ОРКСЭ — не в счёт. Более того — по факту абсолютное большинство родителей выбрали в этом винегрете как раз светскую этику. Новаторов в концепции Великой Дидактики аллергически останавливает всё остальное — как фундамент традиционной модели школы и как мишень новаций.
Несерьёзное отношение к творению Коменского царит в педагогических вузах и колледжах. Труд этот изучается бегло и с исключением целого ряда важных глав.
Война и школа. И точка
Пределы прочности школы как системы неоднократно проявлялись в военные времена. Она и зарождалась в условиях войн и волей людей по существу или даже формально военных. Под давлением военных Потопов она практически всегда и мутировала.
“Точку в войне ставит школьный учитель”. Авторство публицисты приписывают Отто Бисмарку, а историки — его современнику Оскару Пешелю, профессору географии Лейпцигского университета (1866), а также Мольтке — генерал-фельдмаршалу двух империй, Прусской и Российской. Есть и другой вариант этой расхожей мысли — “точку в войне ставит школьный учитель и приходской священник”. Дипломаты, деловые люди и военные эти войны начинают, ведут и оформляют их результаты в окопах и документах.
Пешель и Бисмарк
Вячеслав Державин:
“Эффектом прусского гимназического образования стало создание фундамента такой образовательной системы, которая позволила Германии не только быстро занять ведущие позиции в мировой науке и мировом техническом прогрессе, но и сохранять их в течение почти столетия. И это несмотря на то, что Германия дважды за это время терпела сокрушительные военные поражения, сводившие ее научно-технический потенциал до, казалось бы, нулевой величины. Так что немецкий школьный учитель, хотя и не выиграл для своей страны эти войны, но, во всяком случае, дал ей возможность их вести!” ([8]).
Мы постараемся показать примеры прочности школы в основном во время Великой Отечественной войны. В последние годы появилось много работ на эту тему, основанных на новых общедоступных источниках. По очевидным причинам центр изучения школы военного времени сформировался в Южном Федеральном университете Ростова-на-Дону, ближайшему региону к новым территориям и где оказалось большое число украинских беженцев. Подготовка нового 2022/2023 учебного года началась летом, когда был объявлен набор наших учителей в школы Украины с фантастическими окладами в 200-300 тысяч рублей. Несколько тысяч учителей Украины были направлены на переподготовку в Крым и Сириус. Жизнь, однако, распорядилась иначе — реальные вакансии осенью предлагались с зарплатой от 3 до 8 тысяч. Большая часть уроков переведена на удалённый режим. Похожая ситуация сегодня и в некоторых местах, близких к районам боевых действий — то есть в области влияния нынешнего военного Потопа.
Мы не станем делать обобщающих выводов, предоставив это право читателю, а тем более давать какие-либо советы тем, кто отвечает за организацию работы школы на спорных территориях — хотя бы по причине неизвестности таких должностных лиц (отдел школ ЦК ВКПБ возглавлял Сталин [4]).
Наше внимание будет сосредоточено на ситуации в школе военного времени на территориях Украины, Белоруссии, западных областей РСФСР, а также Сталинграда.
Мы много спорим о причинах тяги к образованию, целях и задачах школы. То, что выживает и сохраняется в Потопе — это с очевидностью инстинкт. Инстинкт родителей, государства и известной части детей. Он выживает и пробивается как трава сквозь асфальт. Поэтому можно рассматривать школу как Ковчег. Как ход лосося на нерест — не имеет смысла обсуждать и объяснять лососю — зачем ему это, да и нужно ли вообще давать образование широким массам (Герман Оскарович Греф, Советник Министерства просвещения).
Этапы большого пути
Укажем несколько реперных исторических точек, важных в нашем тексте.
1415 год — Ян или Иоганн Гус (Гусинец), уроженец Богемии, священник и ректор Пражского университета, сожжён на костре вместе со своими трудами. Обвинён в ереси и организации изгнания немцев из Пражского университета. Католической церковью не реабилитирован.
1419-1436 — Гуситские войны. Община Чешских (Богемских) братьев — последователей гуситов впоследствии приняла педагогические положения Коменского.
1517 — Мартин Лютер прибивает к воротам храма свои 95 тезисов с критикой католицизма, в которых утверждал, что господствующая религиозная доктрина губит веру.
1668 — публикация Великой Дидактики.
1717 — Фридрих Вильгельм I — «король-солдат и ненавистник наук, плохо владевший грамотой, стремившийся превратить своё государство в огромную казарму» ввел для своих подданных школьную повинность. При этом разогнал Академию наук, посчитав, что толку от неё нет.
1763 — окончание Семилетней войны. Фридрих Вильгельм II (Великий) пишет «о крайней опасности оставления детей в невежестве» в общем Положении о сельских школах королевства Пруссии (Generallandschulreglement), изданном в тот же день 12 августа.
1917, декабрь — приказ Наркома общественного призрения А.М. Коллонтай, который придал Закону Божьему в подведомственных наркомату учебных заведениях факультативный характер, установив, что “никакого принуждения в посещении уроков Закона Божия больше допущено быть не может” ([9]).
1936, июль — Постановление “О педологических извращениях в системе Наркомпросов”. Возврат советской школы к традиционной системе. Воспитанием занялись пионерия и комсомол.
Фридрих II и школьники Потсдама. Король ругает гуляющих детей, забыв, что по средам после обеда в школе занятий нет.
Ирпень блицкригу
Когда оккупационные войска подошли к Матери городов русских, бои шли в Ирпени, это на окраине Киева. И встали. Напомним, что Киев был занят лишь в середине сентября, тогда как прибалтийские столицы и Минск — через неделю после начала войны. Провал блицкрига, возможно, начал осознаваться осенью 1941 г. в битвах под Москвой и Ростовом-на-Дону. Планы организации жизни на новых территориях надо было создавать, хотя историки спорят о существовании таких планов вообще. Дело в том, что план “Ост” в цитируемых вариантах относится к 1940 году и к Польше. Части того плана, касающиеся нашей страны, утеряны и восстанавливаются по другим источникам, включая мемуары и материалы Нюрнбергского процесса (“Зелёная папка Геринга”).
Из объяснительной записки главного квартирмейстера группы армий “Север” 3 мая 1943 г по итогам работы с русским населением за полтора года войны (цит. по [14] с. 71):
“Поскольку трудовая повинность начинается с 14-летнего возраста, молодые люди в городах в возрасте от 12 до 14 лет практически предоставлены самим себе, бездельничают, спекулируют или убивают время другими способами. Такое состояние является совершенно недопустимым. Оно даёт возможность русским, избалованным очень дифференцированной советской школьной системой, говорить о разрушительной политике немцев в области культуры и способно создать прямую угрозу общественному порядку.”
По современной терминологии — глубинная декоммунизация и разгосударствление с демилитаризацией, но не полная денацификация (кроме двух самых «неполноценных» народов).
Сохраняя систему народного образования в своих тыловых районах, германские командиры преследовали две основные задачи: недопущение детской и подростковой преступности, бродяжничества, а также завоевание симпатий гражданского населения ([10], цит. по [11]).
В органах местного самоуправления создавался отдел просвещения и школ, который отвечал за сохранность школьного имущества, учёт педагогических кадров, поддержание порядка в учебных заведениях [12].
Семь Искусств: Учебный план на оккупированных территориях
По замыслу Гиммлера, программа русских начальных школ должна включать «простой счет, самое большее — до 500, умение расписаться, внушение, что божественная заповедь заключается в том, чтобы повиноваться немцам, быть честным, старательным и послушным».
В программу начального образования включалось не более семи предметов: русский язык (сюда же входили пение, рисование, чистописание), немецкий язык, арифметика, география, естествознание, рукоделие (для девочек) или труд (для мальчиков), физкультура. Почасовой объем обучения предусматривал 18 часов в неделю для учащихся 1-х классов, 21 час — для учащихся 2-х классов, 24 часа — для учащихся 3-х классов, 26 часов — для учащихся 4-х классов. В изданном германскими властями «Предписании для учителей» содержатся конкретные требования к знаниям по тому или иному предмету, указания по их изучению. Так, в результате 4-летнего изучения немецкого языка учащиеся должны уметь «изъясняться по-немецки в повседневной жизни», курс русского языка предусматривал овладение навыками чтения, грамматику рекомендовалось изучать «постольку, поскольку это необходимо для достижения указанной цели». В процессе обучения природоведению рекомендовалось заниматься «преимущественно теми животными, растениями и явлениями природы, с которыми детям приходится иметь дело». Курс арифметики включал: для 1-х классов — действия с числами от 1 до 10, для 2-х классов — от 10 до 100, для 3-х классов — от 100 до 1000, в 4-х классах — от 1000 до любой величины. На уроках пения позволялось «петь только русские народные и церковные песни. Пение песен политического содержания воспрещается». ([10], с. 27)
В первой семилетней школе г. Брянска на 1942-1943 учебный год было запланировано преподавание всего семи предметов: русского и немецкого языков, Закона Божиего, математики, физики, химии, географии. Впоследствии в программу школ Брянского округа решили добавить еще четыре дисциплины: географию, историю, естествознание и обществоведение.
Учебники подготовлены не были. В основном использовались советские, которые очищались от коммунистического хлама. Замены слов механические: колхоз — деревня, колхозник-крестьянин, товарищ — гражданин, господин, СССР — Россия, советский — русский и т.д. ([14], с. 76). Это нам хорошо знакомо. Иногда вообще не использовалась учебная литература.
Разумеется, изучалась биография Адольфа Гитлера с нужными акцентами. В ряде мест обучение продолжалось и после 4 классов. Требовалось подчёркивать разницу в уровне жизни передовой Европы и в закрепощённой советской России; прививать любовь к труду, особенно крестьянскому, который в Германии особенно почётен ([10], с. 77).
Количество учебных часов по предметам, преподававшимся в начальных школах на территории Калининской области ([10] c. 299)
Источник — ТЦДНИ. Ф. 479. Оп. 2. Д. 16. Л. 60 об.
Налоги, зарплаты и цены ([10], с.300)
Так, согласно изданному зимой 1942 г. командованием группы армий «Центр» постановлению о налогообложении населения, жители были обязаны выплачивать налоги: подушный — 200 руб. в год; земельный — 200 руб. с гектара; подворный — 120 руб.; на собаку — 200 руб. и — за каждую последующую — 300 руб.; потрубный — 5 руб.; дорожный — 50 руб.; школьный — 135 руб. В итоге каждый средний крестьянский двор должен был выплатить около 5000 руб. в год. Каких-либо льгот не предусматривалось. Кроме того, взымался натуральный налог: 12—20 пудов зерна с гектара; 4 пуда мяса с крестьянского двора; 35-40 литров молока с коровы; 30 яиц с курицы в год.
Учителя
Учитель оставался центральной фигурой в школе — в противовес современным образовательным доктринам. Недостатка в учителях не было. Поначалу помогать освобождению новых территорий от советского наследия ринулись эмигранты первой волны из дальнего зарубежья и люди Степана Бандеры. Однако немцы очень быстро поняли опасность этого потока для своих планов — попытки создания полноценного Украинского государства. После ареста руководителей зарождающейся самостийной страны в школах после отсева евреев и коммунистов остались только учителя советского времени. Учителя подчинялись органам местного самоуправления и военным властям. Нарушение каралось жёстко. Наряду с бывшими учителями преподавали и методисты, директора школ, работники РОНО, советской культуры, литераторы. Зарплата была крайне низкой. Где-то добавлялась пайка хлеба 150-200 г в сутки и 100 г на иждивенца. Где-то давали маргарин.
Стимулирующие тоже были: за проверку тетрадей 10 рублей, классное руководство — 30, директор начальной школы — 10 процентов оклада, средней — 15 процентов ([10] с. 81).
Эти зарплаты были меньше, чем у рабочих и служащих. Про среднюю по регионам данных, конечно, нет. В чём-то нынешние нормы. Были и нарушения сроков выплаты в несколько месяцев.
Неработающие учителя использовались на строительстве дорог, лесоразработках, разгрузке вагонов. Не способные к физическому труду нищенствовали.
Родители
Начальный всеобуч подкреплялся кнутом. Население облагалось налогом на образование. И за пропуск занятий — штраф. От 100 до 500 рублей в разных регионах. За последующие после штрафа пропуски — уголовная ответственность. Иногда полиция в принудительном порядке доставляла прогульщиков на занятия [14]. Плата за одного ребёнка в Брянской области составляла 60 рублей, за братьев и сестёр — 30 [12]. Напомним, что платное образование в 8-10 классах советской школы введено с 1 сентября 1940 года и составляло 150 рублей в год.
Финансирование работы школ осуществлялось из бюджетов соответствующих органов местного самоуправления — городских и волостных управ. С этой целью население облагалось соответствующим налогом. Кроме того, с родителей, допускающих пропуски их детьми школьных занятий без уважительных причин, взимались штрафы. Их размер в различных местностях колебался от 100 рублей (Калининская область) до 500 рублей (Локотской округ). К таким мерам местные власти подталкивали низкая посещаемость школ, срывы занятий по этой причине. Так, в начале декабря 1942 г. обер-бургомистр Локотского округа Б.В. Каминский констатировал, что бургомистры, волостные старшины и старосты не уделяют сфере образования должного внимания, в результате занятия, особенно в 5-7-х классах, срываются. В соответствии с приказом № 36 от 12 декабря 1942 г. только по Брасовской волости были оштрафованы 45 семей, на 500 рублей каждая. Одновременно предписывалось привлекать к уголовной ответственности родителей, которые и после уплаты штрафов будут препятствовать детям посещать школы. Такое же наказание грозило руководящим работникам и директорам школ, допустившим срыв учебных занятий. В соответствии с приказом Кудеверьской районной управы (Калининская область) от 1 октября 1942 г. детей, склонных к пропускам занятий, в школы доставляла полиция в принудительном порядке ([10], с. 126).
Особая ситуация — семьи, которые не отдавали детей и в советские школы. Это прежде всего сектанты и цыгане. С цыганами вопрос решался быстрее, чем с евреями. Сектанты после декоммунизации школы вряд ли возражали против забора своих чад на обучение чему-то полезному. Под оккупацию попали районы компактного проживания старообрядцев — от Западной Украины, Новозыбкова и Пскова до Северного Кавказа. Про школы в гетто доступной информации нет.
Зарождение профессионального образования
Это было как трава, пробивающая асфальт. Невзирая на позиции вождей Рейха, были и варианты продолжения школьной жизни за пределы начального образования и даже попытки открыть заведения профессионального уровня. Что касается высшего образования, то оно осталось в планах оккупационных администраций, реализация которых была прервана Красной Армией. Высшее и среднее специальное образование на территории СССР возродилось и окрепло даже раньше Дня Победы.
Несмотря на быструю эвакуацию предприятий и учреждений в 1941 году на Восток, часть квалифицированного персонала, оборудования заводов и лабораторий оставались на территории Украины. Достаточно упомянуть Харьковский физтех, университеты Киева, Харькова, Донецка. Научный и инженерный потенциал советской Украины во многом не уступал Российскому. Немецкая администрация на местах остро нуждалась в профессиональных кадрах. Вермахту надо было чинить подбитую технику, особенно после танковых сражений. Острой была нехватка агрономов. Эти специальности и были основными в редких попытках организации чего-то вроде техникумов и краткосрочных курсов вместо высшего образования.
Что касается научно-исследовательской работы, она в период оккупации продолжилась вставшими на путь коллаборации учеными. Объем же научных исследований сократился до пределов, продиктованных практической целесообразностью, например необходимостью повышения урожайности с целью наибольшего удовлетворения потребностей германской армии. В этой связи показателен пример Смоленского сельхозинститута, профессора и доценты которого, избежавшие эвакуации, возобновили работу на институтской опытной станции ([10], с. 222).
Нет доступной информации о динамике позиций Берлина по профессиональному образованию на новых территориях. Гиммлер был видимо поглощен проектами фон Брауна, арийской бомбы и генетики Тимофеева-Ресовского. Вполне возможно, что происходило осознание неизбежности будущей кадровой подпитки ключевых проектов германской науки и техники кадрами неарийского происхождения, но Рейх исчез раньше.
В щелях Сталинграда. Уроки за 5 минут
Война радикально меняла школьную жизнь в широкой полосе от линии фронта, а тем более в зонах интенсивного обстрела и бомбежек. В воспоминаниях Льва Разумовского [21] содержится довольно подробная картина школы блокадного Ленинграда. Мы выбрали Сталинград как место крайней активности боевых действий в течение длительного периода.
С первых же дней войны школьные здания передаются военным госпиталям. Население относилось к этому с пониманием, но детские глаза конечно слезились:
“Ещё была радость — новая школа. Её построили накануне начала войны. Просторная, светлая, аж на четыре этажа! Но, увы, проучились мы там немного. Больно было смотреть, как выносили наши новенькие парты и складывали под навес: школу отдавали под госпиталь. На наших глазах рушилось наше детство…” [6].
Доступные источники дают противоречивые данные о числе разрушенных в ходе битвы школ. Из 120 довоенных зданий по некоторым источникам были разрушены 124, по другим — 85. В любом случае, уцелевшие школьные здания — это исключение.
Но занятия в школах продолжались:
“Зимой мы занимались в здании, которое совсем не отапливалось. За партами сидели в зимней одежде, а пятиминутные уроки перемежались пятиминутными переменами. Фактически нам давали только домашние задания. Надо было что-то делать, тем более что я очень любил учиться.” ([17], с. 60).
“Школы кочевали… Решено было разделить классы на две группы и заниматься на квартирах. Учебный год закончился без экзаменов.” ([17], с. 71).
17 апреля 1942 года Сталинградский облисполком начал трудовую мобилизацию населения с 14-летнего возраста. Но учителя и подростки с 11 лет копали землю, гасили фугаски, создавали тимуровские команды, следили за светомаскировкой. ([13], с. 224).
“Мы были стрелки, стреляли из оружия, из боевого… Я ещё в кружке собаководов воспитывал собак для границы.” ([13], с. 224).
“Мы в сентябре начали учиться в 80-й школе. А там щель — не бомбоубежище, а щель сделали. Узенькая такая, вприсядку сидели мы. И вот только начнём заниматься, начинаются налёты, бомбёжка. Вот мы в эту щель залезем, дышать нет, вентиляции нет. Свечку зажжёт учительница, смотрит, все ли мы живы. Мы задыхаемся…” [16], Арличенкова, Чёрно-коричневый цвет).
Мы опустим хорошо известные факты ужасающих преступлений против детей в районах боевых действий. Ограничимся одним примером. Когда наши женщины спасли девочку дошкольного возраста и стали её отмывать, то ужаснулись. Она была седая. Такие случаи отмечаются и сегодня — дети, пережившие всего неделю или две оккупации, моментально взрослеют, даже если сами не подверглись зверству непрошенных гостей.
Канцтовары
“В конце февраля 1943 года мои родители возвратились в родной город. Домов почти не было, народ ютился в погребах и щелях, не было книг, учебников, тетрадей, писать приходилось между строк найденных в развалинах книг… Отец был директором школы, вещи наши лежали в чуланчике, в комнатах шли занятия в две смены, потом мы с матерью мыли полы, стелили одеяло и ложились …” [20].
“Дети приносили в школу дрова, учителя их кололи… Чернила готовили из чёрной краски, химического карандаша. Зимой эти чернила замерзали, приходилось разбивать лёд перьями. Писали меду строк на газетах, в ход шла любая бумага…” ([13], с. 227)
“Похвальные грамоты за 1 класс в 1943—1944 учебном году делали из карт, на которых был расписан план боевых действий…” ([13], с. 227).
“Чернильница была одна на две парты: сегодня они к нам поворачиваются макать, а на другой день мы приходим, садимся на их место и теперь мы поворачиваемся…” ([19], Радченко)
“Цветные карандаши обычно лежали у учительницы, и мы подходили и брали, какой нужно нам цвет, а потом клали обратно. Ручки делали из веника, внутри веника палочка мягкая и туда вставлялось пёрышко №86, ещё был №11. Потом это пёрышко плотно-плотно приматывалось нитками, так мы писали. Чернила мы делали самостоятельно. Особенно летом в лесу искали на дубовых листьях чёрные шарики бывают. Вообще это болезнь дерева. Если собрать эти шарики и проварить, то они дают чёрно-коричневый цвет.” [16].
“Созвали наших родителей, потому что мы босые были. Сказали. Хоть что-то оденьте, чтобы было на детях.” ([13], с. 229)
Поступала так называемая “американская помощь”, ценность которой была для детей велика. ([13], с. 236).
Беженцы — туда и оттуда
Обучение с 8 класса стоило 150 рублей в год. Была Сталинская стипендия 100 рублей — как правило детям погибших красноармейцев. Ученик лишался стипендии и отцовских выплат в случае временного нахождения на оккупированной территории.
“Училась я отлично. Директор сказал маме, что мне была положена Сталинская стипендия. Через 2 месяца грустно сказал, что вышла ошибка — я была на оккупированной территории…” [17]
Гуманная педагогика
Учителя были строгие. “Физичка у нас была горбатенькая. Маленькая такая, у неё в физкабинете помост и она нам — определение Ома, 2 минуты. Сдать работы — полминуты.” ([13], с. 229).
“Учитель для нас был святым человеком”. “Учительница строгая… Указкой она не била, но в угол ставила на пшено… Учительницу мы боготворили” ([18]). “И нас учитель на коленки поставил и сказал на коленках до дальнего угла класса ползти” ([18], с. 129).
Золотая молодежь
Были дети хорошо обеспеченных родителей.
“Я замечал, кто хорошо жили, те хорошо и учились. Были отличники, но мы их терпеть не могли. Чтобы он проходил мимо, и я ему под зад не дал?” ([18], с. 229)
“Когда экзамены сдавали, такая беднота была, а директор говорил, чтобы пришли в чистом платьице и фартучках, а мама у меня шила… И когда сдала экзамен, я снимала платьице и фартучек и отдавала другой девочке и так по очереди. А мальчишки, им тоже сказали быть в брюках и белой рубашке, а у нас в классе только у одного мальчика была белая рубашка, и вот он сдал экзамен, выходит и отдаёт рубашку другому мальчику…” ([19], Шишкова)
Ближе к фронту
“О качестве работы должностных лиц органов местного самоуправления в тыловых районах группы армий «Центр» выразительно говорят итоги прошедшего 18 декабря 1942 г., проведенного хозяйственной инспекцией совещания, посвященного подведению итогов работы русских органов самоуправления за прошедший год. В частности, в докладе хозинспекции констатировалось невыполнение старостами и волостными старшинами своих обязанностей и содержались требования об устранении допущенных недостатков. Последние касались упорядочения вопросов уборки снега, сбора денежного налога, обеспечения школ топливом (дровами), обустройства беженцев, учета населения, обеспечения частей вермахта дровами. Лишь в тех районах РСФСР, где оккупация приняла затяжной характер, работу органов самоуправления удалось наладить, несмотря на кадровый дефицит” [10].
Трава и асфальт
Вот слова представителя комендатуры Ржева оберлейтенанта Роланда Фрейгерта:
“Ничего коммунистического не должно быть. В советской школе нет порядка. Ученики недисциплинированны, не воспитаны и безграмотны.” (ЛАЕ Личный архив Ермолова. Культура и просвещение в оккупацию). Неожиданная оценка советской школы. Даже для Учительской газеты перестроечных времён.
Хотя из программ изымались советские песни, однако нарушения бывали. В школах Брянска пели “Интернационал”, во Пскове пели пионерские песни и даже “Тачанку” ([16], с. 107).
Резюме. Мы предлагаем рассматривать существующую школьную модель как эволюционно проверенный вариант Великой Дидактики Коменского, отказавшись от ярлыков застоя и сталинизма. Военное время убедительно показало прочность этой концепции — все легковесные, даже и гениальные схемы организации учебного процесса оказываются нежизнеспособными без их искусственной подпитки извне [7]. Должна быть публично переосмыслена роль военных — как положительная, так отрицательная, в эволюции национальных систем образования. Мы попытались показать различия в школьной жизни времён оккупации в разных частях административного деления новых и спорных территорий, вызванные личными качествами руководителей. Что касается учебной дисциплины в подходе Великой Дидактики, то она есть эффективный инструмент обретения личной свободы в борьбе с внешним злом, каковым тогда была для Коменского Католическая Церковь.
Во второй части статьи мы покажем роль Православной церкви и партизан на оккупированных территориях и обсудим положение в школьной системе военного периода вне зоны оккупации. Также приведём примеры из времён чеченских кампаний конца прошлого века, которые автор наблюдал сам. Концепции школы вернее всего проверяются в экстремальных условиях, в Потопах при наличии горячих участков боевых действий.
(окончание следует)
ИСТОЧНИКИ
-
Ян Амос Коменский. Великая Дидактика.
(https://infourok.ru/velikaya-didaktika-yaa-komenskogo-pervoe-nauchnoe-obosnovanie-pedagogicheskoy-teorii-1110282.html)
-
Юрий Громыко, Юрий Крупнов. Денонсация Беловежских соглашений. 2 марта 2022. (https://regnum.ru/news/polit/3522195.html).
Александр Асмолов. Исповедь духовного террориста.
(https://asmolovpsy.ru/sites/default/files/ogonek__ispoved_duhovnogo_terrorista.pdf)
-
Карем Раш. Армия и культура. (https://www.rulit.me/books/armiya-i-kultura-read-295130-1.html)
Четверикова. Ольга Четверикова. Сталин и школа. 20 марта 2020. (ttps://zavtra.ru/blogs/stalin_i_shkola.)
О.Ю. Васильева. Советское государство и деятельность русской православной церкви в период Великой Отечественной войны. Диссертация. Москва 1990.
-
Б.М. Бим-Бад. История государственной школы в Германии (XVIII- первая треть XX века). / Историко-педагогический журнал, № 1, 2015.
Вячеслав Державин. Война, которую выиграл прусский учитель. // Военное обозрение. 27 декабря 2013.
Соколов А. В. Государство и Православная церковь в России, февраль 1917 — январь 1918 гг. Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. — СПб, 2014. — С. 625—626. Режим доступа: https://web.archive.org/web/20190329041334/https://disser.spbu.ru/disser2/disser/Sokolov_diss.pdf
Ермолов И. Г. Под знаменами Гитлера. Советские граждане в союзе с нацистами на оккупированных территориях РСФСР в 1941—1944 гг. / М.: Вече, 2013. — 464 с.
Хасс Г. Германская оккупационная политика в Ленинградской области. (http://vivoco.rsl.ru)
Черняков Д. И. Состояние школьного образования в оккупированном Брянске (октябрь 1941 — сентябрь 1943 г.) // Наш край в судьбе Отечества: Материалы научно-практической конференции / Сост.: Управление по делам архивов Брянской области. — Брянск, 2008. С. 71—86.
Дети и война: Сталинградская битва и жизнь в военном Сталинграде в воспоминаниях жителей города / Под редакцией М. А. Рыбловой; Южный научный центр Российской академии наук. — Волгоград: Изд-во Волгоградского филиала ФГБОУ ВПО РАНХиГС, 2014. — 512 с.
Ермолов Игорь. Три года без Сталина. ОККУПАЦИЯ: СОВЕТСКИЕ ГРАЖДАНЕ МЕЖДУ НАЦИСТАМИ И БОЛЬШЕВИКАМИ. 1941-1944. М.: ЗАО llентрполиграф, 2010. — 383 с.
Рыблова М.А., Кринко Е.Ф., Хлынина Т.П., Архипова Е.В., Курилла И.И., Назарова М.П. Детство и война: культура повседневности, механизмы адаптации и практики выживания детей в условиях Великой Отечественной войны (на материалах Сталинградской битвы). / Южный научный Центр Российской академии наук, Волгоградский государственный университет. Волгоград 2015.
Полчанинов Р.В. Псковское содружество молодёжи // Под оккупацией: сб. статей под ред. Б С. Пушкарёва. М.: Посев, 2004.
Воспоминания детей военного Сталинграда. Редакционная коллегия: Бутенко Л.М., Горлов В.М., Овчинникова Л.П., Усачёв Б.В., Утенков А.М., Хватков Г.А., Шаталов Л.Н. г. Москва 2010 г.
Дети Сталинграда: 10 лет после войны. Волгоград: Изд-во Волгоградского филиала ФГБОУ ВПО РАНХиГС, 2015. — 360 с. Волгоград 2015.
Архив музея казачьего быта. ВолГУ. Июнь 2014, г. Волгоград.
«… И горела Волга»: Оставшиеся в живых Сталинградцы вспоминают. Ред.: Айкхофф Ф., Арнольд О., Крюгер С. — Кельн: Общество по развитию партнерских отношений между городами Кельн — Волгоград, 2002-292 с.
Лев Разумовский. Нас время учило. СПб: ООО «Журнал «Звезда», 2016, 440 с.
Оригинал: https://7i.7iskusstv.com/y2023/nomer1/denisenko/
