Леонид Флят
К истории еврейского учебника в Минске
В 1920-е годы после двух революций, а если угодно, после Февраля и Октябрьского переворота в районах компактного проживания еврейского населения язык идиш стал востребован: язык литературы и журналистики, просвещения, и, даже, науки. Сотни прозаиков, поэтов, драматургов, публицистов и газетчиков творили на этом языке, развивая его и обогащая новыми словами и понятиями. Увы, расцвет сменился увяданием, а затем, и забвением. Но пришло время изваять памятник тем, кто приложил силы и умение для развития языка идиш. Памятник этот – «Лексикон еврейских писателей Советского Союза», а автор - разносторонний еврейский литератор Хаим Бейдер.
Хаим Бейдер
503 имени хранит «Лексикон» в своем переплете. Но сколько еще не упомянутых имен ждут своей очереди. В их числе составители учебников для еврейских школьников. Пятерым из них посвящены настоящие заметки.
БЕЗНОСИК КИВА. Просматривая библиографию учебников для еврейских школ, я обратил внимание, что К. Безносик на рубеже 1920/30-х годов принимал участие в подготовке учебников и в коллективе москвичей (руководитель профессор А. Зарецкий, в те годы зав. кафедрой языка идиш 2-го МГУ), и в коллективах минчан. В первом случае, К. Безносик был соавтором 4-х томного пособия «Шпрах/Речь», единолично составив книгу для 3-го года обучения, и совместно с Х. Лойцкером и И. Гринбаумом - учебник для 2-го года обучения. Но никаких конкретных фактов биографии Безносика найти не удалось. Не выяснено, например, был ли он студентом еврейского отделения 2-го МГУ, как его соавтор Х. Лойцкер? В 1930 году увидели свет два учебника на идиш, составленные К. Безносиком совместно с минчанами. «Рабочая книга по литературе для 1 курса рабфака и вечерней школы высшего типа (ч.1)» была им написана в содружестве с Л. Цартом, а «Антирелигиозный литературный учебник» - с М. Эриком и Я. Рубиным. В те же годы К. Безносик опубликовал, как минимум, две рецензии, обе в минском журнале «Штерн»: одну – на книгу Г. Орлянда «Плотины» в 1929 году, другую - на сборник стихов М. Хащеватского «В трудном походе» в 1930-м. Более поздние библиографические сведения относятся к 1939-41 годам и свидетельствуют, что К.П. Безносик переключился на подготовку учебников и пособий по русскому языку для белорусской школы. Судьба К. Безносика для меня так и осталась бы тайной, если бы не сайт «Яд Вашем».
«Кива Безносик родился в 1900 году, место рождения: Белоруссия (СССР). Женат, супруга Стера. Место жительства до войны: Минск, Белоруссия (СССР). Место во время войны: Минск, Белоруссия (СССР). Кива погиб в 1941, место смерти: Минск, Белоруссия (СССР)». Источником этой информации является «Лист свидетельских показаний», составленный Рубиной Лаурой из Беэр-Шевы. Но как выяснить, идет ли речь о составителе учебников или об его однофамильце? В телефонной беседе с Лаурой Яковлевной кое-что прояснилось. Семьи Рубиных и Безносик жили по соседству, дружили, а главы семей, к тому же, работали в одном учреждении – Академии Наук Белоруссии. И не только работали, но и совместно создали «Антирелигиозный литературный учебник». После войны никаких сведений о Безносике и его семье выяснить Рубиным не удалось. Не сомневаясь, что они погибли во время бомбежек или в гетто Минска, Лаура Яковлевна увековечила память о друзьях своей семьи в Музее Памяти «Яд Вашем».
РУБИН ЯКОВ. Выяснив у Лауры Рубиной, что ее отец Яков Гаврилович Рубин был историком и работал в АН БССР, я поинтересовался, не ему ли посвящена краткая биобиблиографическая статья в «Российской еврейской энциклопедии»? Познакомившись с текстом, Л.Я. Рубина была приятно удивлена, что речь идет именно об ее отце, и поделилась дополнительными сведениями о его жизни и работе, отсутствующими в очень краткой статье РЕЭ. Попробую расширить это энциклопедическое повествование.
Рубин Я.Г. родился в Долгиново (ныне Вилейский район Минской области Беларуси) в 1898 году. В 1920-е годы он учился в Белорусском госуниверситете. Сохранилось фотосвидетельство этой учебы.
На снимке специалист по истории древнего Израиля профессор (и будущий академик) Н. Никольский с группой студентов. На обороте оригинала цифра «1925». «Вычислить» профессора труда не составляет: он в центре среди сидящих, а крайнюю позицию справа в этом ряду занимает Яков Рубин. Детская память Лауры Яковлевны удержала еще два имени. За спиной ее отца стоит дядя Лева, Лев Голмшток, тоже историк, а на противоположном, левом фланге – «Юдл». Оба дружили с Яковом Рубиным и после учебы. Следы и того, и другого затерялись во 2-й половине 1930-х годов. Но об этом речь еще впереди.
По утверждению РЕЭ, Я. Рубин окончил университет в 1931 году и работал старшим научным сотрудником исторической комиссии Института еврейской культуры АН БССР. Если дата завершения учебы верна, то Рубина привлекали к составлению учебников еще во времена его студенчества. В 1928 году вышел из печати учебник «Гезелшафткентениш»/ «Обществоведение» (Александров Г.. Голмшток Л., Дардак Й., Рубин Я.. Ханутин З.), а в 1930-м, уже упоминавшийся в предыдущей главке «Антирелигиозный литературный учебник». Последним учебным пособием, в составлении которого вместе с Л. Голмштоком и З. Ханутиным участвовал Я. Рубин, был не ускользнувший от внимания еврейских библиографов учебник «История классовой борьбы» (1931). Попутно замечу, что книга с аналогичным названием, но на белорусском языке, уже 80 лет хранится в семье Рубиных. Публиковал Я. Рубин и научные статьи. В «Историческом сборнике» (Минск, 1932) была напечатана статья Л. Голмштока и Я. Рубина «На фронте еврейской историографии». В 1933 году, как утверждает РЕЭ, Я. Рубин подвергся критике партийных органов, перешел на работу директором еврейской школы и преподавал литературу. Но, Л.Я. Рубина помнит, что ее отец был научным сотрудником Исторического музея Белоруссии, место работы, на котором его застала война. Семья Рубиных бежала из горящего Минска на восток. В киргизском городке Ош Я. Г. Рубин преподавал историю, а, реэвакуировавшись после войны в Днепропетровск, он многие годы возглавлял в местном университете одну из исторических кафедр. Умер Яков Гаврилович Рубин в 1975 году.
ГОЛМШТОК ЛЕВ МОРДУХОВИЧ. Об историке Л. Голмштоке (Голомштоке) упоминали и А. Гринбаум («Еврейская наука и научные учреждения в СССР…»), и директор Еврейского музея в Минске И. Герасимова, и белорусские мемориальцы. А вот весьма «всеядная» Российская еврейская энциклопедия обошла Л. Голмштока своим вниманием. Собранные воедино сведения о нем из разных источников, позволяют вспомнить еще одного деятеля еврейской культуры, творившего на языке идиш.
Лев Голмшток родился в городе Борисов (Белоруссия) в 1896 году. Он, как утверждает А.-А. Гринбаум, был младшим братом известного в Минске педагога и лингвиста Хаима Голмштока (1882 – 1942?). С начала 1920-х годов Лев Голмшток занимался педагогической деятельностью, вероятно, учился в Белорусском университете. По утверждению Л. Рубиной, он запечатлен на прилагаемой к этим заметкам фотографии, возможно, единственной, сохранившей облик нашего персонажа. Лев Голмшток участвовал в составлении школьных учебников и пособий. Они перечислены в главках о его соавторах. По окончании учебы он был принят аспирантом исторической комиссии (секции) Института еврейской культуры в Минске, а затем зачислен его научным сотрудником. Кроме учебников, в творческом активе Голмштока числятся статьи, публиковавшиеся в минских научных журналах «Цайтшрифт», «На научном фронте», в «Историческом сборнике». В Еврейском музее Минска хранится обнаруженная И. Герасимовой рукопись кандидатской диссертации Л. Голмштока. Работа, посвященная революционной борьбе еврейских рабочих в Белоруссии, была защищена в 1937 году, и этот факт мог предопределить дальнейшую успешную научную деятельность ученого. Но 6 декабря того же года Л.М. Голмштока арестовали сотрудники НКВД. В то время он уже работал в еврейской педагогической школе Минска. «Следствие» продолжалось около полугода. Обвиненный в принадлежности к Бунду Лев Голмшток по приговору от 8 мая 1938 года этапом отправили отбывать восьмилетнее наказание в Колымские каторжные лагеря. Дальнейшая судьба Льва Мордуховича Голмштока не известна. Его имя было очищено от клеветы только после реабилитации в 1989 году.
ДАРДАК ИЕГУДА. Биобиблиографические сведения об И. Дардаке были собраны, без сомнения, в стенах Виленского Еврейского института (ИВО) в первой половине 1930-х годов, опубликованы в США («Лексикон, т.2, 1958). Перевод этой статьи был напечатан в томе 1 РЕЭ. Материалы белорусского Мемориала позволяют уточнить биографию Юделя Дардака, дополнив трагическим финалом.
В сентябре 1898 года в семье раввина белорусского местечка Илия возле Вилейки Виленской губернии Российской империи Шмуэля Дардака родился сын, которого назвали Юдель (Иегуда). Мальчик получил традиционное для того времени еврейское образование и в 1911-1914 годах учился в иешиве городка Мир. Можно предположить, что 1-я Мировая война нарушила планы и семьи Дардак. Юноша уезжает в Минск и два года работает учителем и организатором ивритских школ. Захват войсками «белой» Польши местечка Илия в 1921 году привел, в частности, к аресту Иегуды Дардака и его заключению в тюрьму Львова. Через 4 месяца он был из-под ареста освобожден, покинул Польшу и поселился в Минске. Приняв советское гражданство, И. Дардак отслужил в Красной Армии, учился в Белорусском университете и принимал участие в становлении советских еврейских школ. Памятуя об его учебе в университете, вернемся к фото, запечатлевшем историка Н. Никольского в кругу студентов. Лаура Рубина, хранительница этого снимка, крайнего слева во 2-м ряду молодого человека помнит под именем Юдл. Некоторая доля воображения и знания минского окружения Якова Рубина позволяет предположить, что Юдл, никто иной, как Иегуда Дардак. Ведь он в те годы был не только студентом, но и входил в коллектив составителей учебника «Обществоведение» (1928), упоминавшегося в главке «РУБИН». Хочется надеяться, что эта фотоверсия еще найдет свое подтверждение.
Будучи связан со школьным строительством, И. Дардак увлекся теорией педагогики. Его перу принадлежит, как подчеркивают некоторые авторы, первый систематизированный учебник на идише: «Педагогика, ч.1. (Советская политехническая школа). Учебник для студентов педтехникумов и учителей школ 1-й ступени», Минск. 1931. Книге в еврейской прессе были посвящены рецензии, возможно, негативно оценившие учебник. Не по этой ли причине Дардак ограничился изданием только 1-й части учебника? После выхода этой книги библиографы новых работ И. Дардака более не фиксировали. Работал Юдель Дардак научным сотрудником Института педагогики в Минске, именно эту должность он занимал в 1938 году, когда был арестован сотрудниками НКВД. Те факты биографии (преследование польским сыском), которые в1920-х годах оценивались Советской властью, как ее украшение, в 1930-х позволяли следователям НКВД фабриковать «Дела» с политическими обвинениями. Представленный польским шпионом Юдель Дардак 25 мая 1938 года был приговорен к расстрелу. Казнили его в Минске 9 июля 1938 года, а посмертно реабилитировали в 1989 году.
ЦАРТ ЛЕЙЗЕР. Это имя уже упоминалось ранее в этих заметках - главка «Безносик». Он один из тех, кто участвовал в составлении учебников для еврейских школ. Сведения об этом, как и о том, что Царт публиковал рецензии на произведения еврейских литераторов, обнаружены на еврейских (идиш) библиографических сайтах. Но лишь благодаря деятельности белорусского Мемориала стали известны основные факты биографии Царта.
Царт Лазарь (вариант Лейзер) Аронович родился в 1903 году в местечке Волоки Виленской губернии. Сотрудник института нац.меньшинств /АН БССР/. Арестован в 1938 году. Обвинение: агент польской разведки, член еврейской националистической организации. Приговорен к расстрелу26 мая 1938 года. Казнен 29 октября 1938 года. Реабилитирован 21 октября 1956 года.»
Эти сведения вместе со списком публикаций Л. Царта помогают в какой-то мере восстановить биографию деятеля еврейской культуры. Главное, здесь не давать воли своей фантазии. Можно не подчеркивать, что в детстве Л. Царта водили к меламеду, настолько это было обыденным явлением в еврейской среде. В результате 1-й Мировой войны и развала Российской империи, Царт оказался на территории, контролируемой Польшей, но, как и некоторые другие жители приграничных с Советами государств, предпочел стать советским гражданином. Иначе трудно объяснить, почему его «назначили» в польские агенты. Первые две статьи Л. Царта увидели свет в московском еврейском журнале «На путях к новой школе» в конце 1925 года и были посвящены становлению школьного образования в Белоруссии. Красноречиво название одной из статей: «Речь в вечерней школе рабочей молодежи. Из практики минской школы им. Ленина». Оно однозначно указывает на связь автора с системой просвещения. А время публикации ограничивает переход Лейзером Цартом польской границы – ранее 1925 года. Вскоре из-под пера Л. Царта начали в содружестве с другими составителями выходить учебники и пособия. Уже упоминался учебник, написанный Л. Цартом совместно с К. Безносиком (1930). Предыдущий – «В стране Советов. Учебник для малограмотных» (соавтор С. Марясина) был издан в 1929 году, а, будучи переработан (Учебник для переростков) – в 1931 году. Активно публиковал Л. Царт статьи на литературные темы, рецензируя книги и разрабатывая вопросы литературной политики в журналах «Штерн» (Минск), «Фармэст» (Киев), в научном сборнике «Вопросы методологии литературы» (Минск, 1934). Его внимание привлекало творчество Натана Забары, Ханы Левиной, Х. Шаевича, Моисея Хащевацкого, Цодика Долгопольского, поэзия белорусской молодежи. Наиболее плодотворным для Царта, как литературного критика были 1933-1934 годы. Вот, пожалуй, и все, что удалось собрать о жизни и творчестве Л. А. Царта.
