В невидимом плену всех явей Черноморья
нашёл всё, что искал и вовсе не искал
в каком-то далеке какого-то нагорья
и прекословий тех, которых не желал.
Всё было проще и решительно сложнее,
и вне любых шумов всех вековых культур,
и в самости такой, где чувства горячéе,
но холодеешь вдруг от аббревиатур,
известных простотой, по сути неизвестной
ни волку, ни лисе, ни зайцу – никому –
в присутствии картины, действенно прелестной,
доступной поутру лишь взгляду одному
из всех в прекрасном сне из неизвестной ткани
и вечного луча из пустоты пустот,
летящего в своей неодолимой рани
туда, где был один лишь этот эпизод.
