БОМБИСТ
Юноша бледный со взором горящим...
В. Я. Брюсов
Бледный юноша с горящим
взором истово рифмует.
Мы ему гашиш притащим,
отдохнёт пусть, покайфует.
Бесшабашный, безмятежный,
вволю пусть повеселится,
ведь назавтра ад кромешный,
ведь назавтра виселица.
***
Продукт свихнувшейся эпохи,
твой дух зачах, увяла плоть,
безумствуешь и клянчишь крохи,
навек отрезанный ломоть.
В любой отчизне чужестранец,
себя ты на позор обрёк.
Для всех ты здесь неандерталец,
нелепый, взбалмошный пророк.
МОЙ ПЕГАС
Если мне в любви не повезёт,
то не жди, родня, меня к обеду,
на небесный суд меня свезёт
не Пегас, я на осле поеду.
И пока там будет длиться этот суд,
друг на дружку мы с ослом никак не налюбуемся:
"Ну, бывай, мой друг, прощай, не обессудь,
ну, давай, мон шер, расцелуемся !.."
Прослезимся мы вот-вот, того гляди,
так как давние старинные приятели:
"Погоди, осёл, постой, не уходи,
почему от нас спиртное всё попрятали?.."
До чистилища один я добреду,
понимая, что рядиться больше не во что,
только яблоньки в эдемском том саду
обо мне вздохнут несмело, словно девушки.
***
Уходишь? Значит, уходи,
не режь, родная, по живому,
махни рукой родному дому,
без пререканий уходи.
Душа моя вслед за тобой
помчится тут же без оглядки.
С таких трагедий взятки гладки.
Душа помчится за тобой.
А за душой и я помчу
искать её по белу свету.
Когда ж найду беглянку эту,
"Ступай обратно", - проворчу.
***
Не худо б выпить по одной.
О страсти, дева, пылко ври ты.
Замкнулся круг очередной.
С тобою мы, Фортуна, квиты.
Душа чиста, душа пуста.
Учёный кот по дому бродит.
Наверно, это неспроста
всё то, что с нами происходит.
ВОЛЬНЫЕ ПТАХИ
Придет когда-то времечко, мы позабудем страхи,
изгойства гири сбросим мы, позорный тяжкий груз,
крылатыми мы станем вдруг и вольными, как птахи,
тогда рванем к писателям в их творческий союз.
В любом хитросплетении есть множество нюансов,
союз не исключение, задумайся, дружок,
одни стремятся в бродские, другие метят в хармсы,
друг дружку пожираючи, уравнивают шансы,
а мы с тобой, приблудные, плеснем на посошок.
БАРД
В запое бард. Придет ли отрезвление?
Здесь никаких особенных секретов:
больная тяга к самоистреблению
совсем не редкость у больших поэтов.
Кто виноват? Вы зря его обидели.
Утехой вам попсовое повидло.
Не это ли подвигло барда к гибели,
а прежде на страдания подвигло?
Скорбит жена, скорбят гуртом товарищи,
врет гороскоп, безбожно врет гадалка.
Бард предпочтет позор, бедлам, пожарище,
психушку, наваждение, удавку.
То собственное волеизъявление -
сбежать от подлых нравов и наветов.
Больная тяга к самоистреблению
совсем не редкость у больших поэтов.
БЫВАЕТ
Бывает, что кроткую Музу
порою я крепко лупцую,
совсем одичал я, как видно,
в далеком заморском краю,
теперь на другом языке я,
ребята, пою и танцую,
теперь на другом языке я,
ребята, тоскую и пью.
Совсем ни к чему мне сегодня
силлабо-тонический пафос,
здесь рифмы давно всем обрыдли,
иные здесь вирши в ходу,
поэтому, лишний из лишних,
я пью третьи сутки без пауз,
осознанно я обживаю
кромешный безжалостный хаос,
а кроткую, хрупкую Музу
я к ночи вконец изведу.
***
Порушились империи,
скорбеть о них - пустое.
Размылись все критерии,
сломались все устои.
Пресытились обманами,
пресытились отравой.
Живем как на вулкане мы:
вот-вот накроет лавой.
***
Хоть помыслы были прекрасны,
в итоге случилось не то,
мы прожили жизни напрасно
в борьбе неизвестно за что.
Страна ликовала и пела,
и мы со страной заодно
сражались за правое дело,
но было неправым оно.
Прощай же навек, благородство.
В отчизне превыше всего
родимое гнусное скотство,
приемлет его большинство.
ЛИХО
памяти Александра Башлачева
Возможно, где-то слава ждет.
но он рванет рубаху.
Поэт спешит на эшафот,
Поэт спешит на плаху.
Проклятья всюду, там и тут,
стращали да грозили.
Поэты долго не живут,
особенно в России.
КЕНТАВР
На львов и львиц глазел я смело,
что связано с немалым риском.
Вот был бы тигром уссурийским,
тогда совсем другое дело.
Тогда бы напролом по чаще
я мчал на зов манящей плоти,
душа звенела бы в полете,
влюблялся бы в тигриц почаще.
А здесь почти одни ослицы,
в занудные играют игры.
Душа терзается и злится,
стыдится, что не стал я тигром.
ВСТРЕЧА
Александру А. Пушкину
Повстречалась мне как-то Судьба,
стала жарко в объятьях душить.
Оказалась душевно слаба,
повелела с ней жбан осушить.
Только я выпивать не хотел,
ни в какую я пить не желал,
упирался, давился, хрипел
и в слезах от Судьбы убежал.
Но Судьба завопила мне вслед:
"Ты бросаешь меня отчего ж?
Ну какой же ты, к черту, поэт,
если ведрами водку не пьешь?"
НЕПОГОДИТ
Б. К.
Вновь непогодит, ливень зарядил
и даже у пивнушки ни души.
Бахыт Кенжеев, он не из мудил,
как большинство, к нему ты поспеши.
Ты поспеши, рассеется пусть мрак,
забудь сыр-бор и прошлую хулу.
Кенжеев нам не друг, но и не враг.
С нас причитается. Пора, Бахыт, к столу!
***
Галдят о бессмертьи поэты:
кто молнией станет, кто лесом...
Совсем безразлично мне это,
не нахожу интереса.
Я верю в бессмертие слабо,
ничуть не похож на фантаста...
Ах, бедная, бедная слава,
совсем без меня извелась-то.
ТОКОВАНЬЕ
Василю Пиддубняку
Он туманен, путан и опасен
этот путь, приведший токовать.
Всё же ты не до конца несчастен,
коль не разучился рифмовать,
всё же есть последняя услада,
всем житейским страхам вопреки,
расквитаться с безрассудной славой
звонкою пощёчиной строки.
***
Был он мрачный нелюдим,
но поэт зато,
никого он не любил
и его никто,
лишь в стихах любовь жила
и такая страсть,
что пустяк - сгореть дотла
и навек пропасть...
***
Живём бездарно и коряво,
в сердцах смятение несём,
во всём заведомо не правы,
заведомо грешны во всём.
Небесный полог гладью вышит,
отрада в странствиях ночных.
Счастливые стихов не пишут
и даже не читают их.
***
Михаилу Рабиновичу
Отщепенством и угрюмством вскормлен,
стал от безнадёги крайне смел.
Жил непритязательно и скромно,
только о любви писать умел.
Я прошу вас, граждане, потише,
здесь читальный зал, а не вокзал.
Вот помру - и кто же вам напишет
о любви, как я о ней писал?..
ПРОЩАНИЕ С ДВАДЦАТЫМ ВЕКОМ
Мы изгои, мы поэты.
Странно, что доселе живы.
Где мои приоритеты?
Где твои прерогативы?
Нас мурыжит так и эдак
век наш, злобный, непогожий.
Не мешало б напоследок
надавать ему по роже.
Из цикла ПОСИДЕЛКИ С МУЗОЙ,
ПОЛЕЖАЛКИ С МУЗОЙ
Там жили поэты, - и каждый встречал
Другого надменной улыбкой...
А. Блок
У поэтов есть такой обычай -
В круг сойдясь, оплёвывать друг друга...
Дм. Кедрин
ТОПОР ВОЙНЫ
1
Мне муторно от рыл,
хулящих мой стишок.
Топор войны отрыл,
а трубку мира сжёг.
Ваш гонор вас не спас,
а я хлебну винца.
Я знаю, вам сейчас
не поздоровится.
2
Доброхоты со всех сторон
обскакали меня, одолели,
вы до чёртиков мне надоели,
убирайтесь скорее вон!
Непременно вы все должны
ускакать наутёк без оглядки,
вы меня задолбали, ребятки,
откопал я топор войны.
Опротивел мне ваш бедлам,
что-нибудь я взамен поискал бы.
Если стану сдирать с вас скальпы,
не понравится это вам.
Так что марш со всех ног туда,
где пугливо вас ждут домочадцы.
Лучше вам бы со мной не встречаться
никогда, никогда, никогда...
БЛИЖНИЙ КРУГ
Долинов Саша со всеми братается,
Саша у нас пацифист,
Гриша Марговский со всеми бодается,
Гриша у нас полемист.
А вот лицедейка, почти что красавица,
байками кормит народ,
всем обязательно жаждет понравиться
некая И. Аксельрод.
ФИЛИАЛ
Куда подевались, исчезли
удача, надежда, любовь, и талант, и восторг?
Когда же бездарным, дебильным и жалким писакам
устанут курить фимиам?
Какое же право имеет убогая, гнусная, мерзкая рожа
пинать и увечить родимую речь, как щенка?
С прискорбием надо отметить,
что нынешний русскоязычный литературный Нью-Йорк
всё больше и больше походит на некий бедлам:
филиал
известной московской психиатрической клиники
имени Кащенко.
ПРИЗНАНИЕ
К поэту С. питаю интерес
Дм. Сухарев
Есть, конечно, трезвенники, но
все они как правило говно
С. Г.
Питаю интерес к поэту Г.,
мы с ним живём на разных полушариях.
Чтоб вам не заблудиться в комментариях,
мы вовсе не на дружеской ноге,
мы даже не знакомы с ним, хотя
хотел бы я обнять его как брата,
но ходики не повернуть обратно,
зато есть спирт, особая статья.
У нас одно и то же ремесло:
из пряжи стихотворной вяжем веники,
какие-никакие современники,
я рад, что мне хоть с этим повезло.
продолжение следует
в прения и полемику не вступаю
НА ДЕРЕВНЮ ДЕДУШКЕ
Рите Александрович
Сказал же когда-то премудрый старец Григорий Сковорода:
"Жизнь - это сон пьяного турка".
Каюсь, я всё же стихами позвякиваю иногда,
потом пересылаю их незнамо куда -
на деревню дедушке Константину Макаровичу, это да,
дедушка моими стихами растапливает свою печурку,
хоть какая-то малая польза от стараний Ваньки Жукова,
полудурка.
***
Тебе не раз талдычил я,
раздав тычки и подзатыльники:
с тобой мы, парень, собутыльники,
с тобой мы просто собутыльники,
с тобой мы вовсе не друзья.
От пылких клятв меня уволь,
истлели истины известные.
Неужто вещи несовместные,
насколько вещи несовместные -
злодейство, гений, алкоголь?
Знай, нотный лист и писчий лист
даны на откуп всякой нечисти.
Пророка нет в своём отечестве,
пророка нет как нет в отечестве,
здесь шавки спелись и сплелись.
***
Ты всегда считал, что геройски смел,
ну хотя б со среды по пятницу,
только твой пострел не везде поспел,
стали часто слать его в задницу.
Свежей кровушки, как вампир, ища,
ты смири свои притязания,
для тебя стихи - это игрища,
межрайонные состязания.
В том твоя вина, в том твоя беда,
пусть ты трижды хитёр и бдителен,
но ни в коем случае, никогда
не бывать тебе победителем.
Михаил Бриф – известный поэт с более чем полувековым литературным стажем. Автор многих книг и лауреат разных конкурсов. Родом из Херсона, живет давно в Нью-Йорке, но (по его словам): «не столь англоязычен, сколь англо-глухонем».
