Съемочная группа телекомпании «Регион», в составе оператора Максима Нестерова и журналиста Захара Славина удобно устроились в автомобиле начальника областного ГИБДД Николая Васильевича Фролова. Белоснежная, ведомственная «Тойота» в сопровождении еще трех автомобилей с мигалками поехала в рейд по нескольким районам области. Проверка на дорогах по выявлению нетрезвых водителей была плановой, но поскольку в этот раз она проходила в большой праздник – День народного единства, принять участие в ней решил самый высокий областной гаишник, а потому и пригласил в рейд местных телевизионщиков.
Оператор Максим Нестеров сел на переднее пассажирское сиденье, краем глаза он наблюдал, как ловко полковник Фролов управляет мощной иномаркой и в тоже время, держа телекамеру на плече, снимал через лобовое стекло хорошо освещенную дорогу. Такие динамичные кадры тоже были нужны, чтобы, как говорят телевизионщики «красить» сюжет.
На въезде в город Черепянь, прямо у стелы с гербом этого городка, высокого полицейского начальника встречали местные полицейские. Полковник вышел из автомобиля, перед включенной телекамерой сделал показательный развод, поставив своим подчиненным короткие, но дельные задачи.
– Сняли, – спросил Фролов, кивнув оператору.
– Сняли, – подтвердил Несторов.
– Ну, теперь поехали ловить бухариков и считать промили, – весело сказал начальник ГИБДД, – В праздник за рулем нетрезвых бывает много…
У железнодорожного переезда, перед семафором «Тойоту» обогнала «копейка».
– Глядите, – воскликнул Фролов, – по встречке пошел.
Впрочем, за переездом, эти жигули уже стояли прижатые «девяткой» местных гаишников. Захар толкнул Максима в плечо со словами «теперь снимай все» и Нестеров включил телекамеру.
– Николай Васильевич, водитель точно пьян,– доложил в опущенное стекло начальственного автомобиля молоденький старлей, – и вообще, персонаж занятный, местный авторитет, месяц назад из зоны откинулся.
Максим выскочил из машины и направил объектив на качающуюся, сутулую фигуру водителя в потертой коричневой кожаной куртке.
– Вы поосторожней, – прошептал в спину Нестерову молодой старлей, – Этот и ударить может, персонаж не управляемый.
Но бывший зэк, он же – пьяный водитель равнодушно и беззубо улыбался прямо в объектив телекамеры:
– Снимай паря, не ссы, я сегодня добрый! Мне не западло, если за мной косяк – отпираться не буду, пусть оформляют протокол.
Неожиданно к машине авторитета подбежала запыхавшаяся толстая женщина в красной куртке из плащевки:
– Отпустите его пожалуйста, – еще издали закричала она полицейским, – Это мой муж, мы здесь рядом живем.
– Вначале мы его отвезем в больницу, на наркологическую экспертизу, – спокойно отвечал старлей, – А после отпустим домой, никто его сажать не собирается.
«Тойота» со съемочной группы покатила дальше, в центр города. Но автомобилей в праздничный день в районном городе было мало. Черепянские улицы были удивительно пусты. Еще через полчаса на мобильный телефон Фролова поступил тревожный звонок:
– Николай Васильевич, – докладывал один из его подчиненных, – Мы только, что задержали на улице Огородной автомобиль «Нива». За рулем сильно пьяный водитель, скандалит и кричит, что он районный прокурор, грозит всех пересажать. Фамилию свою назвал – Данилов.
– Скорее всего, никакой он не прокурор, – засмеялся Фролов, – он вас просто на понт берет, я таких гавриков знаю, кем только пьяные водители не представляются...
– Все серьезнее, – произнес голос в телефонной трубке, – Мы возле его дома, на Огородной, 16. Уже выбегала его жена, она отзвонила начальнику РОВД, он уже едет к нам, похоже, действительно задержали пьяного прокурора.
– Хорошо, – удивленно произнес Фролов, – Уже едем к вам, и я постараюсь связаться с прокуратурой области, выясню, живет ли прокурор Черепяни Данилов на Огородной, 16.
На улице Огородная, возле хорошо освещенного двухэтажного, внушительного вида краснокирпичного особняка с круглым балконом, стояла белая «Нива» с распахнутыми дверями и патрульная «семерка» ГИБДД. От них, размахивая руками, уходил плотного телосложения статный пожилой мужчина. Его пытались удержать двое полицейских, но делали это как-то вяло, было видно, что ни не решаются применить грубую силу. Мужчине помогала уйти небольшого роста женщина, видимо его супруга. Когда «Тойота» Фролова подъезжала к этому дому, мужчина и женщина благополучно отбились от полицейских и исчезли за калиткой.
Фролов заметил, что у забора стоит бледный и тихий начальник районной милиции Полукаров и даже не пытается, что-то предпринять.
– Это, на самом деле прокурор Данилов? – спросил его Фролов.
– Да это он, – хмуро ответил главный районный милиционер, – и сильно пьян…
– И как его угораздило в непотребном виде за руль сесть? – поинтересовался Фролов.
– С охоты, вроде бы, возвращался, – пояснил Полукаров, – Я уже позвонил в областную прокуратуру, просили его не трогать, говорят, сами разберутся.
В это время оператор Нестеров снимал все произошедшее. Он подошел к калитке, она была распахнута, и направил камеру в глубину двора. Неожиданно пьяный прокурор пошел на Нестерова:
– Снимай, снимай, гаденыш, – кричал раскрасневшейся пьяной физиономией Данилов, – Ничего вы мне все равно не сделаете и ничего не докажите, я здесь царь и Бог, сам вас всех пересажаю!
Не дойдя несколько метров до оператора, прокурор неожиданно нагнулся и, подняв с земли кусок кирпича, метнул его в оператора. Этот кусок пролетел буквально у виска Нестерова и смачно ударил в капот «Тойоты» Фролова, да так, что завыла сигнализация. С истошным криком: «Вы, что себе позволяете?!», областной гаишник тут же прыгнул в машину. Чтобы отогнать ее от забора. Второй обломок кирпича ударил в фонарь телекамеры и разбил его. Нестеров тут же отбежал от забора, а вошедший в раж прокурор пригрозив кулаком, исчез на крыльце особняка.
– Николай Васильевич, – вкрадчиво обратился к Фролову начальник районной милиции Полукаров, – давайте заедем в РОВД, нужно поговорить, что нам теперь со всем этим делать, я просто в шоке!
– Хорошо, – кивнул ему Фролов, внимательно рассматривая вмятину от удара на капоте своей машины и обратился к Нестерову, – Вас он не задел?
– Не попал, – ответил оператор, внимательно рассматривая телекамеру, – похоже, только надкамерный свет разбил…
– Фонарь дорогой? – участливо спросил Фролов.
– Не дешевый, – хмуро ответил Несторов уже садясь в машину областного гаишника, – больше десяти тысяч стоит.
В районом отделении полиции Полукаров и Фролов разговаривали один на один около часа, и все время звонили в областной центр. Все это время, Нестеров и Славин молча сидели в помятой «Тойоте» областного гаишника, нервно курили через опущенные стекла. Наконец, они увидели выходящих из РОВД Фролова и Полукарова. Районный начальник придерживал Фролова за локоть и что-то ему рассказывал, практически шёпотом. Фролов с не охотой кивал ему в ответ. Когда они подошли к машине, журналисты почувствовали запах спиртного, исходящий от главного районного мента. Полукаров заметил это и виновато произнес:
– Извините мужики, нервы на пределе, скан коньяка принял, иначе ночь не усну…
Всю обратную дорогу журналисты и главный гаишник области молчали. Фролов развез Нестерова и Славина по домам.
На следующее утро в телекомпанию позвонил областной прокурор и попросил не давать материал в эфир. Он именно просил:
– Я понимаю, что не могу Вам приказать, да и не хочу и не пытаюсь это делать, – убеждал он главного редактора телекомпании Семенова, – не раздувайте скандал, я даже не в силах его уволить – это решать будут только в Москве. Сегодня Данилов приедет к Вам, он хочет извиниться перед журналистами и возместить ущерб, если такой нанес. А наша пресс-служба с вашей телекомпанией будет теснее работать. Мы задумали конкурс на лучшего прокурорского работника провести, решили выбрать для его освещения вашу телекомпанию, контракт на восемьдесят тысяч…
– Мы подумаем, – уклончиво произнес в трубку Семенов, а когда ее положил, то с ухмылкой сказал Нестерову и Славину: – Вот так рука руку моет, я знаю, они вместе охотятся и Полукаров тоже в их компании замечен был. Но с областной прокуратурой лучше нам ребята не ссориться. Сделать они нам ничего не сделают, но это – сейчас, а что и как будет после – не известно. Люди очень непростые. Посмотрим, что этот забулдыга-прокурор, нам сегодня скажет, а за разбитый фонарь я с него хорошо слуплю.
В ответ на это журналист Славин только пожал плечами, а Нестеров равнодушно ответил:
– Я чужой крови не хочу, если ссориться с прокуратурой нельзя, значит, поступайте, как будет выгоднее телекомпании. К этому Данилову у меня претензий нет, в меня он камнем не попал, а вот машину областного гаишника побил.
– Я знаю, – засмеялся Семенов, – Фролов уже тоже звонил и просил шум не поднимать. В областной прокуратуре его уговорили рапорт назад забрать и забыть всю эту историю. А начальник УВД ему уже очередную звезду на погоны пообещал. Стало быть, в накладе и мы должны не остаться, коли вокруг всего происшествия торг пошел.
Данилов действительно приехал в телекомпанию к обеду. В одной руке он сжимал большую черную дорожную сумку, а в другой руку своего маленького сына – третьеклассника. Он долго рассказывал главреду, что сын болен диабетом, привез ребенка на консультацию в областную больницу. Вскользь посетовал, что поступил в жизни неосторожно, выпил на охоте и сел за руль. Но при этом, заметил, что до леса от его дома не «больше километра», да и гаишники по закону не имели права производить задержание прокурора. Семенов тихо слушал душевный разговор Данилова и улыбаясь кивал головой, дескать, с кем в жизни не бывает.
На прощанье оскандалившийся прокурор открыл дорожную сумку, достал из нее новенький фонарь для телекамеры, ноутбук и еще поставил на стол главного редактора две бутылки коньяка «Наполеон»:
– Одну Вам, – как бы невзначай произнес Данилов, – другую ребятам отдадите, пусть на меня не обижаются.
Семенов проводил Данилова с сыном до машины. Пока они еще разговаривали на улице, Славин, видя столь необычную идиллическую картину братания главреда с прокурором, только ехидно заметил оператору Нестерову:
– Да Бог с ними, видишь, телекомпания какой куш неожиданно сорвала, а ты потом будешь всю жизнь эту историю вспоминать. Не во всякого человека прокурор камни бросает!
