Дело о доверчивых иностранцах.
(На основе реальных событий. Имена и фамилии действующих лиц выдуманы автором, совпадение их с реальными людьми – чистая случайность).
1980 год. Май. Южно-Российск. Здание прокуратуры.
Советник юстиции третьего класса – Маргарита Крулевская – встала из-за стола и подошла к окну, мельком кинув взгляд на весеннее море, искрящееся под лучами почти летнего солнца, затем снова повернулась и стала всматриваться в лицо потерпевшего. Странное дело, но именно с этой точки её кабинета люди, сидящие по другую сторону от её стола, выглядели иначе.
И этотЕйло Ольссон, житель далёкой Скандинавии, вынужден повернуть голову в её сторону.
Теперь она отчётливо видела жилку на его шее, подрагивающую в такт лежащим на коленях рукам.
Состояние потерпевшего женщине было вполне понятно. «Наверное, десять раз подумал, прежде чем прийти сюда и пожаловаться на бесчинство всемогущего КГБ. Им ведь там, наверное, с малых лет, внушают, что в Советском Союзе страшнее этих трёх букв ничего нет. А может быть, всё, что он говорит, чистая правда? И какой-нибудь вконец завравшийся сотрудник конторы пошёл в разнос и вместо того, чтобы тайно или явно охранять иностранцев от нежелательных встреч м её постоянными клиентами решил сам…. Нет, такого не может быть, от слова совсем!» – одна мысль в голове Маргариты стремительно сменяла другую.
−Я, конечно, харашо понимаэт, что ваша страна трудно провадит такое масштабное мероприятий, нужны кроны, много крон, то есть − денэг. Но зачем же вытаскивать из машины, бить, унижать, забирать мою девушка, то есть спутница, сразу, как это будет по-русски − тюрьма? Она же ни в чём не виноват. Она проста хотела ехать в мой отель, вкусно кушать, слушать музыка. Я не есть женат. Я не совершат никаких нарушений закон вашей страна. Я сюда приезжать, чтобы КГБ меня здесь защищать, а они отбирать мои денег…..
Я хочу сюда конкус, это можна делать? − Ольссон хотел продолжить свой монолог, но Крулевкая его решительно оборвала.
−Нет товари… господин Ейло! Мы приглашаем консула к задержанным или обвиняемым, а Вы потерпевший и совершенно свободны. Можете покинуть этот кабинет в любую минуту.
−Я есть, это, с удавольствия, но я хачу сначала знать, когда мне вернут портмоне с крона и что с моей Наташа? Девушкой, которую арестовала КГБ?
−Идите вот туда и спросите у них! − Марго ткнула пальцем в окно, указав на массивное здание областного отделения Комитета Государственной безопасности, расположенное на противоположной стороне площади.
−У нас в Швеция так нельзя. Я много путешествовать по мир, бывать много стран, нигде нельзя идти жаловаться на полицию в саму полицию. Надо всегда заявлять в другую контору, разве у вас, в СССР, не так?
−Должна Вам сказать, что Вы, Ольссон, смелый человек. Далеко не каждый способен совершить такой поступок, − Маргарита невольно улыбнулась, села за стол и продолжила заполнять бланк заявления.
−Какой поступок? Я не понимать?
−Прийти сюда и пожаловаться на всемогущий комитет. Распишитесь, пожалуйста, вот здесь и здесь, − женщина протянула потерпевшему бумагу.
−Не важна, как называется ведомственный контор. Никто не имеет прав нарушать закон! Так меня учил мой па-па. Иначе мир упадёт в…
−Тартатары, − закончила за него Крулевская, убрала листы в сейф, подписала ему пропуск и проводила до дверей, − надеюсь, следующая встреча с Вами у нас будет более приятная.
−Вы находить грабител? Я хотел сказать, тех людей, которые меня немного обижать и даже бить, больно.
Полчаса спустя в кабинете прокурора области.
−Валентин Анатольевич, я, конечно, понимаю, что такого не может быть, потому что не может быть вообще, но, возможно, Вы по своим каналам всё-таки пробейте, а вдруг у них там... Люди разные, могут встретиться и такие.
−Не может! И даже думать об этом не смей! Запрещаю! Прежде чем корочку выдать, будущих сотрудников КГБ кадровики через такое мелкое сито просеивают, не приведи Господи. И если окажется, что прабабка или, того хуже, дед имели привод в участок за плевок в неположенном месте, то всё! На, вот, лучше почитай! Только вслух и здесь. Выносить эту папку из моего кабинета никому нельзя! Даже мне!
«За последнее время участились случаи разбойных нападений на иностранцев с целью грабежа. Двое неустановленных лиц (один из них одет в милицейскую форму) на машине с включённым громкоговорителем догоняют такси, в котором находится иностранец, и, приказав немедленно остановиться, вытаскивают его из автомобиля, предъявив удостоверение красного цвета. Во всех случаях в салоне такси потерпевший находился не один, а с девушкой, которую неизвестные якобы арестовывают и увозят в своей машине.
Иностранцы за редким исключением отказываются писать заявление, ссылаясь на возможную последующую месть со стороны сотрудников КГБ, и покидают нашу страну, улетая ближайшим рейсом Аэрофлота».
−Вот. «За редким исключением». Так что тебе, Крулевская, с этим, как его, Ольссоном крупно повезло. Бери его в оборот и быстренько составляй фоторобот псевдоКГБшников, это раз. Второе − ищи попутчицу: где и как он с ней познакомился, ну и тому подобное. И третье − таксист! Разыщи его, чай не иголка в стоге сена, у нас в городе всего два автопарка.
−И в каждом по пять сотен машин, − чуть слышно буркнула Марго.
Прокурор не обратил на её реплику никакого внимания и продолжил:
−Смотайся в аэропорт, возьми списки всех иностранцев, улетевших за последний месяц, будем выяснять причины их поспешного бегства. И помни, до начала международных состязаний остаётся один месяц, а это что значит? – Марго открыла рот, чтобы ответить, но начальник махнул рукой и продолжил, − а то и значит, что эти негодяи должны сидеть за решёткой через пятнадцать суток и не днём позже! Вопросы есть?
−Да, − женщина поднялась с места, − Ольссонплохо говорит по-русски. Будет очень трудно работать с ним по составлению словесного портрета.
−Ты институт заканчивала?
Марго утвердительно кивнула.
−Экзамен по-иностранному сдавала?
−Но у меня был немецкий.
−Не имеет значения. Иди уже, работай. Меня первый секретарь обкома вызывает. Сама понимаешь, к таким людям опаздывать никак нельзя!
Вечер того же дня. Валютный бар гостиницы «Южные ночи».
Аннушка закусив губу вышла из «дамской комнаты». Как же ей всё это надоело – играть роль простушки-провинциалки, совершенно случайно оказавшейся в этом баре; знакомиться с иностранцами исключительно для того, чтобы хоть немного поупражняться в английском языке, якобы она ведь приехала в областной центр исключительно для того, чтобы летом подать документы в ВУЗ на факультет романо-германской филологии, затем позволить им напоить себя элитным алкоголем и сесть с одним из них в дежурившее рядом с гостиницей такси, а дальше уже забота её будущего мужа. Она для него всё делает, а он, зараза такая, замуж ну никак не зовёт! «Правда, денег даёт сколько прошу, но ведь мне этого мало. Хочется нормальную семью, собственную квартиру, хотя бы двушку, но в новом микрорайоне, да и детишками уже обзаводиться пора».
Тяжело вздохнув, девушка поправила причёску и уселась за забронированный столик, внимательно рассматривая посетителей и выбирая будущую жертву. И та не заставила себя долго ждать.
−И пачему такая… э… такая красивый гёрл сидит одна, скучает? − рядом с ней опустился на стул иностранец в отлично сшитом вельветовом костюме.
−I speak a little English. Let′s talk on it, if you don′t mind, of course. And practice is more convenient for you and for me. After all, I am a student of the Faculty of Foreign Languages. However, in the future.1
Через час Аня с новым знакомым уже садилась в услужливо подкатившее прямо к дверям бара такси, чтобы ехать к ней домой и знакомиться с её коллекцией картин русских авангардистов начала века.
Два дня спустя
Крулевская разве что не спала на работе. Выучила почти наизусть имена и фамилии иностранцев, срочно покинувших их город до начала международных соревнований, запросила в отделе специальной литературы и перечитала в зарубежной прессе все статьи, прямо или косвенно касающиеся её родного Южнороссийска. Ограбленные иностранцы, добравшись до дома, не скупились на интервью. На разных языках увещевали сородичей «ни в коем случае не ехать на эти чёртовы соревнования, ибо во всём Советском Союзе бесчинствует КГБ, на которое нет управы». И никакая полиция, то есть, милиция к ним на помощь ни за что не придёт! Ибо тамошние сотрудники сами боятся этого КГБ!
−Значит, всё-таки серия! И бедный, добрый Ольссон всего лишь один из многих пострадавших, − Марго вытащила из папки фоторобот дамы, составленный со слов Ейло.
На советника юстиции смотрело простое русское лицо девушки-станичницы, которых в городе хоть пруд пруди. Опрос всех барменов «Южных ночей» ничего не дал. Всех как один втягивали голову в плечи и утверждали, что такую никогда в своём заведении не видели. То ли фоторобот был составлен неверно, то ли они её узнавали, но боялись кого-то. Скорее всего, − второе. Но вот кого, кто стоит за этой простушкой? Конечно, по её просьбе Валентин Анатольевич каждый вечер отправляет в бар сотрудников милиции в штатском. Пока безрезультатно. По всей видимости, после очередного гоп-стопа2 бандиты держат паузу. «Но какую? Эх, знать бы!».
Следующей бумагой, извлечённой из папки, была справка от дирекции гостиницы о проживающих в ней иностранных гражданах. Их оказалось очень много, почти девяносто процентов от общего количества мест, и на то были веские основания. По их зарубежным ценам проживание в Стране Советов было баснословно дешёвым. Недельный тур и Южнороссийск стоил меньше ста долларов. «Да у них там за такие деньги даже в соседнюю провинцию не съездишь. А у нас к тому же, правда, пока только для иностранцев, появился ещё и так называемый шведский стол, то есть обильный завтрак, уже включённый в стоимость проживания. Одно слово − халява. Вот и едут сюда за русской экзотикой и сильно дешёвой водкой, а мы их охраняй. Но как? Ведь к каждому иностранцу милиционера не приставишь!».
«Так, стоп! − в голове Крулевской щёлкнул её знаменитый тумблер, − форма! На одном из грабителей была милицейская униформа! Удостоверение они предъявляли конторское, а форма − милицейская. Не вяжется. КГБшники, конечно, если надо, то любой одеждой обзаведутся, но ведь мы исходим из того, что…. В общем, всем же ясно, что корочки не из их отдела кадров. Тогда из какого? Надо ещё раз допросить шведа, может, он разглядел фамилию в удостоверении, хотя это вряд ли. И ещё: мигалки на КГБшной машине не было, а громкоговоритель был. Его просто так в магазине не купишь. Значит, остаётся барахолка. Там, конечно, и атомную бомбу можно приобрести, в разобранном виде, но такую технику − только где-то списанную! Где? Когда? Так, срочно пишем запрос во все милицейские автопарки города, ну, и области, конечно. Заодно упомянем в нём и комплект униформы, хотя и ежу понятно – с этим гораздо сложнее!».
Ход её мыслей прервал решительный стук в дверь. Секунду спустя дежурный втолкнул в кабинет дрожащего мужичка с трёхдневной щетиной на лице и необъятных размеров женщину в форме сотрудницы почты.
−Товарищ следователь, вот, принимайте это Чудо-Юдо. Свалился, понимаш, на мою голову позавчера, − вместо приветствия грудным голосом затараторила посетительница, − иду я, значит, вечерком, припозднилась на сортировке, темно уже, а он, бедолага сидит, дрожит весь. Голый, почти, одни труселя на нём, да майка. Хороша така, не нашенска. Ну, я, грешным делом подумала, мол, допился, гад, до белой горячки, всё с себя за бутылку водки отдал. А он меня как завидел, да как залопочет не по-нашенски. Что мне оставалось делать? К себе привела. Какой-никакой, а всё же мужик. Вот только на третьи сутки благодаря нашему участковому до Вас и добрались. Тута иноверцам награбленное возвращают?
Мгновенно в голове Марго всплыли английские слова и целые фразы, зазубренные когда-то, на уроках иностранного языка в юрфаке.
−What′s your name and what happened?(Как вас зовут и что случилось?)
−The KGB officers took away all the documents, money and even took off my corduroy suit. I do not know why they need it. I have not violated any laws of your country. I was just driving to my friend′s house to see her collection of paintings.(Сотрудники КГБ отобрали все документы, деньги и даже сняли с меня вельветовый костюм. Зачем он им – я не знаю. Я никаких законов Вашей страны не нарушал, просто ехал к своей знакомой домой смотреть её коллекцию картин).
−Почему же Вы сразу не пошли в милицию? − Марго достала благ протокола и стала его заполнять.
−Все же знают, что КГБ сильнее милиции. Я совсем не понимаю, зачем с меня надо было снимать одежду. Ни в одной стране мира так не поступают, даже в Африке. Поверьте, я много путешествую и знаю, что говорю.
***
Когда потерпевший замолчал, Крулевская открыла телефонный справочник и позвонила в серый дом, стоящий на противоположной стороне площади.
−Дежурный по областному комитету, сержант Пилипенко слушает, − хорошо поставленным голосом сообщила трубка.
−Соедините меня с капитаном Половинкиным.
−Как о Вас доложить?
−Советник юстиции третьего класса Маргарита Сергеевна Крулевская.
Минуту спустя она услышала голос Виктора:
−Если ты об одураченных иностранцах, то, увы, ничем помочь не могу. Наша контора уголовными делами не занимается, надеюсь, тебе это известно. Вот если в твои сети шпион какой попадётся, тогда милости просим.
−Витя, но они же корочки ваши показывают, почитай зарубежную прессу, там КГБ на каждой странице и так, и этак склоняют.
−Во-первых, найди эти корочки, приноси, тогда и поговорим, а во-вторых, нас в их средствах массовой информации ещё со времён ЧК разве что по матушке не посылают, да и то потому, что русский матерный язык ни на какие другие не переводится. Но ты не отчаивайся. Всего я тебе рассказать, сама понимаешь, не могу, но кое в чём я помогу. Сходи к своему шефу и возьми там нашу справку «О переписке конторы с иностранными консульствами на тему: „Заявление граждан их стран о потере паспортов“». В том, что их банально ограбили, никто из «растеряшек» не признаётся, но без этих корочек СССР легально покинуть не удастся. Поняла намёк? Пока они ещё здесь − находи повод и вызывай к себе без всякого стеснения. Надеюсь, эта статистика тебе поможет. Работай, удачи!
В трубке раздались сигналы отбоя.
***
Получив от прокурора папку с грифом «Совершенно секретно. Отпечатано в одном экземпляре» Марго до позднего вечера составляла план оперативных мероприятий.
1) Привлечь сотрудников городской милиции для усиления контроля за лицами, контактирующими с иностранными гражданами (барменами, официантами, переводчиками, горничными и другими сотрудниками гостиниц).
2) Обратить особое внимание на проститут…, так называемых «ночных бабочек». По имеющейся оперативной информации их число резко возросло в преддверии предстоящих международных соревнований.
3) Через участковых и ЖЭК выяснить, ктоиз одиноких женщин и девушек приехал в город, снял частное жильё и фиктивно трудоустроился (сторожами, уборщицами, вахтёршами, дворниками и. т. п.) за последние пару месяцев.
4) При общении в обязательном порядке показывать фоторобот девушки, составленный со слов потерпевших иностранцев.
5) Попросить в помощь коллег для статистической обработки поступающей из различных источников информации и усиления работы с местными фарцовщиками. Предлагаю немедленно арестовать и допросить самых активных из них, заставив одного-двух сообщать в прокуратуру нужную информацию.
***
Скрупулёзно изучая материалы, полученные от комитета Госбезопасности, группа сотрудников милиции и прокуратуры, созданная по просьбе Крулевской, единодушно пришла к выводу, что иностранцы, заявившие об утере паспортов своих стран, как-то очень невнятно указывали на возможное место и время их утери, часто путались в своих показаниях и все как один не желали обращаться по этому поводу в советские правоохранительные органы.
Тому могли быть следующие причины:
1) У них отнимали паспорта при совершении незаконных валютных операций или продаже фарцовщикам привезённых из-за границы товаров.
2) Боясь огласки своих связей с местными девушками лёгкого поведения (почти все из заявивших о пропаже были женаты).
Из всего этого можно было сделать вывод, что банда преступников орудовала в Южнороссийске уже как минимум месяца три, с каждым днём наращивая число грабежей.
Городской район «Черёмушки». Трёхкомнатная квартира в новом доме улучшенной планировки. То же самое время.
Аня Количенко лежала нанедавно приобретённом по блату и всё ещё пахнущим лаком и кожей огромном диване, лениво листала журнал «Бурда-моден» и вспоминала свою в общем-то ещё очень короткую жизнь.
Первая награда − почти что красный диплом, полученный ею в станичной школе весной прошлого года. Если бы не те три четвёрки по физике, математике и черчению, она бы сдала один вступительный экзамен и стала бы студенткой областного университета. А так, пришлось сдавать все и... не прошла по баллам. Родне, и станичной, и этой, городской, наплела, что записалась на рабфак3 и уж на следующий год всенепременно поступит! Сама же целыми днями слонялась по центру города, где располагались лучшие гостиницы и рестораны, рассматривала галдящие на всех языках толпы иностранцев, садящихся и выходящих из «Интуристовских автобусов», мечтала, что один из них обратит внимание на неё и сначала пригласит в ресторан, а потом возьмёт да и... влюбится. И тогда она сменив фамилию улетит в даль светлую и будет именоваться там госпожой, или сеньорой, или мадам. И не надо будет работать, а только бродить по магазинам, всегда торгующим иностранными шмотками, а по вечерам, конечно, походы в театры или их рестораны.
Но всё случилось с точностью до наоборот − влюбились не в неё, втюрилась по самые уши она!
Толика она заприметила сразу. Одетый в дорогой, по последней моде, костюм, явно при деньгах, он тоже высматривал кого-то в толпе иностранцев, снующих в холле гостиницы. Поборов робость, подошла, спросила по-английски:
−Aren′t you looking for me? (Не меня ли ли вы ищите?).
Ну а дальше пошло-поехало. После одной из бурных ночей любимый предложил ей вместе фарцевать (она тогда впервые услышала это слово) – скупать у приезжих шмотки, аппаратуру, диски с записями модных певцов, используя её знание английского языка. Перепродавали спекулянтам на местных рынках. Полученных денег не хватало даже на то, чтобы снять приличную квартиру и жить вдвоём, пусть даже и без штампа в паспорте. Зато статья 154 УК РФ4 весела над ними как дамоклов меч5.
***
Однажды во время очередного застолья их подельник, Вовка-таксист, рассказал, что пассажир-поляк понял, что его дурачат и разводят на деньги, везя через весь город на соседнюю улицу, платить по счётчику наотрез отказался, орал, что напишет жалобу в таксопарк и пожалуется в милицию. Но Вован не растерялся, пригрозил, что у него очень хорошие связи с КГБ, и если поляк не уймётся, то будет доказывать свою правоту, рубя деревья в далёкой Коми АССР.
Услышав это Толяна осенило, и он придумал новую схему, простую и вместе с тем сверхприбыльную!
Кабинет прокурора области.
−Валентин Анатольевич, разрешите? − Марго буквально ворвалась в кабинет начальника, − Вы должны дать указание таксопаркам не выпускать машины на линию… на один день!
Прокурор снял массивные очки, встал из-за стола, подошёл к подчинённой, принюхался.
−Вроде бы алкоголем не пахнет. Значит, просто белены объелась или того хуже, с ума сошла.
Город готовится к международным соревнованиям. В порту от спортивных яхт уже в глазах рябит! Народу понаехало. А ты такое несёшь! Ступай в медпункт, пусть тебе давление померят!
−Вот справка, прочтите, пожалуйста, − Марго положила на стол бумагу с синей печатью и подписью.
«В соответствии с приказом Минтранса СССР нами было выбраковано и реализовано по остаточной цене двенадцать машин марки „Волга“. Каждый покупатель обязался за свой счёт перекрасить автомобиль в любой иной цвет кроме салатного или лимонного. Директор…..»6
−Вы поймите, один или несколько этих покупателей обещание не выполнили и мы…
−Да понял я. Ступай, работай, я наверх звонить буду, указание твоё пробивать. Вот неугомонная, взялась на мою голову. Надо же такое придумать – такси на линию не выпускать!
Три дня спустя.
Марго злилась, прежде всего на себя, ну и на весь остальной мир тоже.
Прокурор её просьбу выполнил. Вчера ни одно городское такси на линии не вышло. Гаишники задержали и доставили в её кабинет аж девять шоферов, нахально левачивших на своих частных «Волгах»и забывших их перекрасить.
Но ни Ольссон, ни второй потерпевший на очной ставке не узнали таксиста, возившего их в тот злополучный день. Конечно, ОБХССникам7 она работёнки подкинула, это точно. За частный извоз у нас в стране по головке не погладят, но ведь так хорошо продуманная операция провалилась и как минимум выговор за срыв дневного производственного плана двух городских таксопарков (дай Бог, чтобы нестрогий) она себе уже схлопотала, это и к бабке не ходи.
−Можно, товарищ следователь? − в дверь просунулась кучерявая голова одного из частных таксистов, пойманных накануне с поличным, − я это, я того, помочь хочу, как честный советский гражданин.
−Честные граждане противозаконной деятельностью не занимаются! − буркнула Крулевская, указывая на стул, − что у Вас ещё, только кратко, более подробно и со всеми последствиями с Вами будут беседовать в другом управлении.
−Во-во. Я поэтому к Вам и пришёл. Добровольно. Меня все знают, цыганом кличут, за цвет волос. А я не какой не цыган, я крымчак8 по рождению, а он – калмык, узкоглазый, хотя имя у него русское − Владимир, говорит, что в честь Ильича родители назвали.
−Какой Владимир, Вы о чём, товарищ? − Марго с силой швырнула ручку на стол.
−Фамилию его я запамятовал, а пришёл я сюда, чтобы сказать − этот Вова всегда дежурит возле гостиницы «Интурист» и забирает самых «козырных» пассажиров. Мы пробовали его прогнать, да куда там. К нам подошёл один такой красивый, корочкой помахал, сказал, что здесь работает КГБ, и велел проваливать по-хорошему. А я наших гостиничных КГБшников всех в лицо знаю, он не из них, точно. Разве что новенький. Да и одет солидно так, весь в «фирме», за квартал же видно. Спецагенты, те так не одеваются, им выделяться совсем не резон.
Услышав это, Марго повеселела, достала листок допроса и ласково проговорила:
−Так, знаток секретной службы, давайте всё сначала и по порядку.
−Я, конечно, всё, что знаю, с превеликим удовольствием и всеми подробностями, только Вы скажите своим коллегам, чтобы «Волгу» не конфисковывали, а штраф я готов заплатить какой угодно, согласно этому, как его, вашему прейскуранту.
***
Через час Крулевская держала в руках фоторобот псевдоКГБшника, и чутьё ей подсказывало, что он и есть главарь неуловимой банды. В докладе она обозвала его кличкой «Красавчик». Вырисовывалась и схема работы его "команды".
***
−Ну, что же, реабилитировала себя в последний момент! Я, грешным делом, уже приготовился на тебя свору собак спустить. Представляешь, что я сам от первого секретаря горкома выслушал бы, если бы не этот фоторобот?! Только вот что, Красавчик твой КГБшные корочки подделать никак не мог! И это не обсуждается. Займись вопросом, что они с псевдомилиционером в нос иностранцам совали? И ещё, форма милицейская у нас ни в ЦУМе, ни в каком другом универмаге не продаётся. Так что, подключай к работе инспекцию по кадрам городского управления Внутренних дел, пусть свой личный состав через мелкое сито просеивают, но результат на вора выдают! Нам только воров в органах не хватало! Бумагу соответствующую на имя их руководства я тебе обязательно подпишу.
***
Сотрудники ОБХСС в долгу не остались, и через несколько дней на столе у Крулевской лежал их отчёт об отданной в ремонт и пропавшей в спецмастерской системе автомобильной громкоговорящей связи.
Оказавшись в прокуратуре, мастер-ремонтник отпираться не стал, и тут же рассказал, как не выдержал и соблазнился видеомагнитофоном «Панасоник», предложенным ему неким Толиком в обмен на милицейский громкоговоритель.
Так, в «Деле о доверчивых иностранцах» рядом с фотороботом главаря появилось и его имя.
***
Марго с помощью данных ей милиционеров составила карту, на которой были обозначены места, в которых иностранцы якобы потеряли свои паспорта и улицы, т. е. на которых ограбили иностранцев. На всякий случай туда по вечерам стали отправлять дежурить оперативников в штатском.
Две недели спустя. Совещание у прокурора области.
Половинкин поднялся с места и поправил китель (он редко надевал форму, но по такому случаю пришлось).
−Мы пытались выйти на банду через живца. Я получил в нашем отделе «Спецодежды» костюм импортного производства и соответствующую обувь. Иностранным языком я владею достаточно хорошо, поэтому считал, что могу стать достойной приманкой для, скажем так, соблазнительницы. И она на меня вышла, но в последний момент от предложения поехать ко мне домой для более тесного знакомства отказалась. Полагаю, что ей обо мне сообщил бармен. В общем, надо признать, что операция «Подсадная утка» провалилась.
Следующим докладывал сотрудник городского отдела по борьбе с бандитизмом:
−От одного из наших агентов, дежуривших в тот вечер в «Интуристе», мы получили информацию, что житель одной из восточных стран сел в подъехавшее такси вместе с девушкой, фоторобот которой ему недавно показывали на оперативной встрече, передал номер такси, увёзших эту парочку. Машина была обнаружена на точке, которую указала на карте товарищ Крулевская. Дальше всё это происходило по написанному ею сценарию. Такси подрезала «Волга» с включёнными звуковыми сигналами, из неё вышли двое человек, один из которых был в милицейской форме.
Мы сначала подумали, что это сотрудники КГБ проводят свою спецоперацию и вмешиваться не хотели, но потом всё же решились, и вот, − милиционер указал на синяк под глазом. – Бандиты оказали сопротивление, причём человек, одетый в милицейскую форму, даже вытащил из кобуры табельный пистолет, снял предохранитель, готов был выстрелить….
−Ну дальше, не тяните, − попросил присутствующий на совещании секретарь обкома.
−Только в целях самообороны он был убит наповал. Об этом я уже написал рапорт и передал по инстанции. Аня Количенко, таксист и главарь банды – Анатолий Шершнев – по кличке Красавчик задержаны и находятся в нашем СИЗО9.
«Надо же, как я угадала с его кличкой» − подумала Марго и словно прилежная ученица подняла руку для своего выступления. Хотела рассказать, что главарь банды тыкал в лицо ошалевшим иностранцам удостоверение дружинника, которое выписал для него сотрудник милиции, которого Красавчик долго обхаживал, делая дорогие подарки и давая значительные суммы в долг, а потом вообще сделал его своей правой рукой. Но слова ей так и не дали.
Секретарь обкома поднялся с места и густым басом произнёс:
−Я полагаю, товарищи, всем всё итак ясно. Банда обезврежена, награбленное будет возвращено потерпевшим. Идите, трудитесь на благо нашей страны и дальше. А мне надо кое о чём потолковать с прокурором.
***
И когда все покинули кабинет, он повернулся к его хозяину и тоном, не терпящим возражения, произнёс:
−Валентин Анатольевич, ты там в своих отчётах фамилию этого убитого милиционера не упоминай! Не надо. Сотрудники Внутренних дел у нас все как один − доблестные, добропорядочные, тем более в преддверии таких серьёзных международных соревнований!
Погиб при исполнении служебных обязанностей, и всё тут. Как говорится, на боевом посту!
1 − Я немного говорю по-английски. Давайте поговорим на нём, если Вы, конечно, не против. И Вам удобней, и для меня практика, ведь я студентка факультета иностранных языков. Правда, в будущем. (анг.)
2 − уличный грабёж «на испуг», когда бандит внезапно налетает на жертву, ошеломляя её, обчищает, часто с применением насилия.
3 − Рабо́чий факульте́т – учреждение системы народного образования в СССР, которое подготавливало рабочих и крестьян для поступления в высшие учебные заведения.
4 − Скупка и перепродажа товаров или иных предметов с целью наживы, наказывается лишением свободы на срок до двух лет с конфискацией имущества.
5 − символ нависшей угрозы. Это устойчивое сочетание буквально имеет значение «висеть на волоске», «находиться в одном шаге от гибели».
6 − С появлением в 1970 году ГАЗ-24 советские такси стали единого салатового цвета, а к Олимпиаде 1980 года их перекрасили в лимонный.
7 − Отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности, отдел в составе системы органов внутренних дел СССР (милиции).
8− немногочисленная еврейская этнолингвистическая тюркоязычная группа. 9− следственный изолятор
