Полынное молоко
Растерянно безмолвствует народ,
Над всей Землёй туман лежит белёсый.
Когда эпохи новый поворот
Толкает заржавевшие колёса,
Расходятся полотна бытия,
И видно вдруг грядущее в прорехи.
В который раз, о, Родина моя,
Ты надеваешь древние доспехи.
Уверенны движения руки,
Хотя глаза под плотным покрывалом.
Не властны над тобой временщики,
Ведь, как обычно, Боги – за штурвалом.
***
Мы через кровь проходим, через боль,
И горький стыд, и сладкий вкус единства.
Мы, как всегда, с тобой и за тобой,
Мы - чада рокового материнства,
Напитаны полынным молоком
И кривдою лукавой - до отвала.
А небо, как и прежде, высоко.
И это всё не раз уже бывало.
Мы жили от войны и до войны,
То в драку лихо рвясь, то в плясовую.
Несчастные «любимые» сыны
(«Кого люблю, того и наказую»).
***
Всё это было. Было, и не раз,
Нам что ни век – то времена лихие.
Такой теперь настал особый час,
Когда тебя вперёд несёт стихия.
Рождаешь в муках новую страну,
Какую – вряд ли нам увидеть сразу.
Я никогда тебя не прокляну,
Ты – выше тех, кто отдаёт приказы.
Не найти ни покоя, ни воли
Не найти ни покоя, ни воли,
Не вернуть разорённый уют.
Только ветры гудят в чистом поле,
Поминальные песни поют.
Над грядой обречённого стана
Чёрной тучей кружит вороньё,
Там зияет раскрытая рана,
И вся сила уходит в неё.
Души нам поднимают на дыбу
Под снарядов пугающий вой.
Как же скинуть проклятую глыбу,
Что родник перекрыла живой?
Сердце бьётся всё реже и тише,
Задыхаясь от мёртвой воды.
Может, Бог его всё же услышит
И наш мир оградит от беды.
У Бога все живы
Берёзовый шелест негромкий
И звон колокольный вдали.
По небу, по розовой кромке
Куда-то летят журавли.
И падают редкие звёзды,
Как слёзы ушедших отцов.
Куда вы, родные? Ведь гнёзда
Так чутко лелеют птенцов.
Ещё не окрепшие крылья
В полёте – как в шторм паруса.
…На пажити звёздною пылью
Ложится под утро роса.
Так вкрадчиво шепчутся травы,
Что дух замирает в груди,
И лес-богатырь величаво
В тон буйному ветру гудит.
Зелёные эти мотивы –
От предков утешная весть.
Ты помнишь: у Бога все живы,
И чувствуешь – вот они, здесь.
не трезв, и не пьян
И не трезв, и не пьян -
Как река в заболоченном русле.
Горько плачет Боян,
Уронив наземь верные гусли.
Не поётся ему,
Не слагается сказов о главном.
Нынче в каждом дому
Причитает своя Ярославна.
Грустным вышел бы сказ,
И не стало бы нА сердце легче.
Быть бы рядом сейчас
Всем родным да обняться покрепче.
По весеннему льду
Так легко доскользить нам до точки.
Если эту беду
Поживать будем по одиночке.
Вечерняя зарисовка
Брат на брата, как встарь, - новой были примета,
Словно делят кусок пирога.
…Ах, как пахнет цветочное, сладкое лето,
Если выбежать утром в луга!
В этом обществе гибнут всё чаще от страха,
Свято веря в пустую молву.
…А мой друг рассмеялся и скинул рубаху
Да в речную нырнул синеву.
Те, кто громко кричат, слишком часто не правы,
Плохо видится смутной порой.
…Я в венок заплетаю душистые травы
И любуюсь вечерней зарёй.
И когда догорает заката порфира,
Звёздный кубок налив до краёв,
Кто-то тихо поёт колыбельные миру,
Что устал от напрасных боёв.
Душа закону высшему верна
Средь темноты, неправды и разбоя,
Когда ни лат, ни дружеской руки,
Тот не умрёт, кто может быть собою,
Всем временам суровым вопреки.
Не сгинет тот, кто в путь идёт без маски
И, веря в жизнь, всему живому рад,
Растит цветы и дарит миру сказки,
Хотя внутри порой бушует ад.
Ты спросишь вновь: нужны ль сейчас поэты?
Но, хороши они или плохи,
Во тьме - бесценна даже капля света,
В войну - нежней рождаются стихи.
Пусть волшебство упрямый ум разрушит,
Пусть лучший мир пока на грани сна,
Не запереть в темницу боли душу -
Душа закону высшему верна.
На Чудском озере
Только кажется – воды безмолвны,
Помнит озеро! Помнит и ждёт.
Сядешь рядом, и слышится, словно
Вновь трещит под доспехами лёд.
Завитками узорчатой вязи
Сквозь века говорит береста.
Слышу речь благоверного князя,
Благородна она и проста:
«Други верные! Враг наступает,
Встанем грудью, он нам нипочём,
Ведь всегда от меча погибает
Тот, кто первый приходит с мечом»!
И несут это вещее Слово
От окраин до самой Москвы
И раздольные ветры с Чудского,
И суровые волны Невы.
По-старинному вдруг запоётся -
Словно пух на ладони, века.
И душа, как гармонь, развернётся,
Во всю Землю она широка.
При дефиците человечности
При дефиците человечности
Средь злобы, тьмы и пустоты
Есть ощущение конечности,
И не хватает доброты.
Отбросив грусть и сожаления,
Не сея гнев, не веря в ложь,
Ценить бы каждое мгновение,
Пока и дышишь, и живёшь.
Лишь краткий миг до часа грозного,
Всё может сгинуть и пропасть.
Напиться б вдоволь света звёздного,
Цветами надышаться власть.
Любимых обнимать и радовать,
И свет не прятать – отдавать,
И о грядущем не загадывать,
А просто – петь и танцевать
Сквозь страх и боль, над гранью зыбкою,
Где в битве сходятся миры.
А если умирать – с улыбкою,
Что не сломался до поры.
