Сегодня моя хозяйка совсем другая – не узнаю её. Вместо корма для собак подала мне кошачий, который носит уличному коту Ваське – она действительно думает, что я стану это есть? Ходит по комнатам, что-то напевает, я бы даже сказал, не ходит, а парит, пританцовывая – где же музыка, не слышу её или я за одну ночь так состарился, что оглох? Хозяйка, ты меня слышишь – у тебя утюг уже второй час не выключается из розетки – сколько ещё платьев ты будешь гладить? Кто бы мог подумать, что у моей хозяюшки столько вещей в шкафу. Надо будет туда как-нибудь пробраться и разведать всё – я наверняка найду там что-нибудь на свои йоркширские зубки. Ну, что, кормить меня будешь или мне учиться мяукать, чтобы ты мне собачей еды насыпала? Ноль внимания на меня – ты посмотри. Хорошо, что сегодня суббота. По субботам у нас длительные прогулки по парку, там-то я получу от неё всё то внимание, которым она обделила меня с самого утра. Придётся есть Васькин корм, хоть бы усы не выросли кошачьи.
Так, вечер. Еле поводок нашёл в прихожей – ты зачем столько обуви достала, гав? Кеды свои надевай и пошли уже, да зонт возьми, а то снова чуть закапает – домой меня потащишь, а я ещё не на всех белок в парке погавкал, не всех голубей погонял. Сколько ждать то ещё, хозяйка, у меня сейчас хвост отвалится, столько вилять тебе, бегая взад–вперёд, пойдём гулять! Я корм Васькин съел – прощаю тебя, непутёвую, вечером согласен на котлету и сон в твоей постели, хотя бы в ногах – на подушку перемещусь, когда ты уснёшь. Опять куда-то побежала. Она ещё и дверь закрыла – снова шкрябаться придётся, а потом получать от неё газетой за то, что подрал имущество. Ладно, подожду ещё, свою горемычную. Цок-Цок, тык-тык – что это за звуки за дверью – кто это там идёт, стуча по ламинату? Ой, кто это? Каблуки? Рыжая, ты, что с ума сошла, – какие каблуки? Кеды, говорю, надевай, гулять пора! Куда это она вырядилась так и духами пахнет, фыр – в театр, что ли решила выйти, а я? А почему ты так не одеваешься, когда со мной на прогулку идёшь – я бы на белок не смотрел и про всех голубей забыл – только бы за твоими длинными ногами наблюдал. Ушла. А ты лежи здесь один на холодном ламинате среди разбросанных ею вещей и жди, когда вернётся эта чудо-хозяйка. В животе урчит – кошачья стряпня не зашла. Спать.
О, кажется, возвращается, чувствую, как повеяло знакомым запахом у двери. Цветы? Это ещё что такое! И чем от тебя пахнет – какой-то незнакомый запах вперемешку с твоим? Что это – другой человек, мужчина? Стоп, меня осенило – кошачья еда, платья, каблуки, ходит сама не своя – ты влюбилась. О, нет, этого нам ещё не хватало – рыжая влюбилась в мужчину. Я кобеля в дом не пущу – так и знай! Готов спать на полу, отказаться от всех котлет в мире и есть Васькину еду, но мужчину в дом не пущу – ты слышишь, женщина?
Неделю уже таскает в дом эти веники, перемешанные с посторонним запахом. Выгуливает меня строго утром и вечером по пятнадцать минут. Не играет на пианино мой любимый собачий вальс. Она перестала жарить котлеты. Но самое страшное то, что она перестала печатать на своей любимой печатной машинке – она больше не пишет стихи. А я так любил, когда она вечерами садилась в кресло и читала вслух свои стихи. Я в поэзии не силён, но я видел, как у неё дрожали руки и светились глаза, когда она писала и читала, а сейчас она сама не своя. Её украли, украли у меня, украли у самой себя. Теперь она только парит по комнатам и что-то напевает. Она перестала разговаривать с цветами – ей теперь роднее странные длинные розы, которые пахнут чужим одеколоном. Даже не хочу видеть того, кто это всё подстроил – все эти вечерние прогулки не со мной, непонятные цветы без горшков, пыльное пианино и заброшенную печатную машинку. Я уже не говорю про котлеты – не помню, как они пахнут. Снова в животе урчит – что-то мне не хорошо, пойду, полежу. На её подушке! Пусть знает, кто в доме хозяин! Зашла – вышла и даже по шее не отвесила мне, за что я тут разлёгся – она меня не заметила! Надо спасать человека, эх, знать бы как. Я лишь собака, маленький терьер – у меня даже шерсть не настоящая, я мёрзну с осени по лето – меня самого одевать, как куклу приходится, укладывая на спину. Ну, попадись мне этот кабель цветочный, только приведи его в дом, хозяйка – я ему устрою неделю без котлет. Все носки с него сниму, все косточки на ногах пересчитаю! Он у меня быстро забудет дорогу в наш дом! Фыр, разорву!
Сегодня что-то раньше обычного пришла и без цветов – всё, конфетно-букетное закончилось? Тогда, может, котлет приготовишь и выгуляешь своего маленького пёсика? Что это ещё за вода из глаз течёт – слёзы? Ты куда пошла, не закрывайся от меня – дай уши полизать – горячие, очень горячие – у тебя температура, рыжая! Кто тебя довёл до такого вида? Ну, попадись он мне, гад одеколоновый! Вот так и лежи, а я положу передние лапы тебе на грудь и стану успокаивать твоё сердце. Давай, оближу все твои веснушки – я знаю каждую - целовал ни раз. Да, я не дарю цветов, не покупаю тебе подарки, но я так люблю тебя, веснушчатая моя, ржавая моя, глупая моя, девочка! Обними меня и поплачь – люди говорят, что если с другом, то поможет – я же друг тебе? Конечно, друг! Кто, если не я? Кто?
