* * *
Размокшие дни на последних минутах дрожат,
Опавшее время ведет хороводы у ног,
Встревоженный врач надевает помятый халат,
Оставьте волненье: бессмысленность ищет предлог.
Бессмысленность ищет движенья по рекам времен,
Бессмысленность ищет теченья по венам души.
Зачем вы раскрасили воздух в оранжевый тон?
Здесь больше подходят холодные карандаши.
Здесь больше подходят молчанье и сомкнутость век,
Вода по стеклу — змеевидными струйками снов.
Зачем вы вписали в разделе “болезнь” — “человек”?
Здесь больше подходит оставить разделы без слов.
Здесь больше подходит немое дыханье и взгляд,
И взгляд, запечатавший вечность в хрусталь декабря.
Зачем вы вдыхаете в грудь за разрядом разряд?
Оставьте старанье: бессмысленность ищет себя.
Бессмысленность ищет горенья потухших свечей,
Бессмысленность ищет тепла обескровленных губ.
Зачем вы зовете на помощь крылатых врачей?
Здесь больше подходит печальное блеянье труб.
Здесь больше подходит отравленность скомканных форм,
Растерзанность мыслей, растерянность раненных фраз.
Зачем вы приносите письма в молитвенный дом?
Здесь больше подходит короткий бессвязный рассказ.
Здесь больше подходит опавшее время и дни,
И дни, растворившие в солнце хрусталь декабря.
Зачем вы рассыпались теплой землей на меня?
Оставьте страданье: бессмысленность просит любви.
От безмерной печали
На великой печали не приготовишь хрустящие гренки,
Они мигом подскочат и убегут, не смотри, что безноги,
Поджимая безруко свои подгоревшие попы,
Всему хлебу расскажут о кухне с великой печалью.
На глубокой печали не разжигается теплое пламя,
Только спички сгорают одна за одной одиноко.
Рассыпаются. В форточку черной трухой улетают.
Всему миру расскажут о доме с глубокой печалью.
От безумной печали не примешь старинного друга,
На пороге оставишь и даже в глаза не посмотришь, —
Он посмотрит, увидит, и молча уйдет восвояси.
Только Богу расскажет про душу с безумной печалью.
От смертельной печали начнешь забывать свое имя,
И, устав от ее беспокойной навязчивой речи,
Упадешь прямо на пол. Уснешь… И тихонько во мраке
Бог укроет тебя одеялом. Никому не расскажет.
* * *
[костя]
оставайся поспим на одной кровати
намешаем слов в заливном салате
выходить из ванны в одном халате
тело к телу дает тепло
а душа душой согревает кости
а душа душе заменяет трость и
смиряет боль оставайся костя
посмотри намело бело
занесло крыльцо не ступени – горка
занесло трамваи авто каморка
твоя в центре тоже под снегом корка
насти лежит над ней
светы веры карины марины оли
посещая занятия в сердечной школе
мы всегда заменяли урок любови
беготней футбольных полей
и никто не знал что на главном поле
будет столько травм и надрывной боли
мы кричали врачам: это ваше! ой ли
это ваши зачеты любви
а любовь не знает конца зачетам
а любовь не следит за бумажным счетом
никаким ее не учесть просчетом
синих птиц лови не лови
оставайся костя в окне ненастье
никакой не хватит на свете насти
чтобы тело топило хотя б отчасти
этот плотный душевный лед
просто ляжем с тобой на одной кровати
наворуем грез у небесной рати
ты проспишь свою безответность к кате
я попробую сдать зачет
