Русская муза… Она видится мне миловидной девушкой в сарафане из льна, с русой, толстой, длинной, тугой косой с венком на голове и с лирой в руках. Ее увидел однажды Иван и влюбился без памяти. Но в Россию прибыла заморская принцесса в искусно сшитом платье из парчи, с замысловатой прической, в сопровождении свиты из вельмож. В ушах ее позванивали дорогие серьги, и эти звуки загипнотизировали Ивана. Он пошел за принцессой, забыв о своей любимой.
К сожалению, эта аналогия не высосана из пальца. Современные поэты России в своем большинстве идут за зарубежной «красавицей», которая кажется им раскрепощенной, свободной. Да, парча и бриллианты способны сбить с панталыку, затмив лен и венок. В данном случае это – изощренные метафоры и презрение ко всем поэтическим канонам.
В юности и я считал, что без троп, главной из которых является метафора, истинная поэзия существовать не может. Меня восхищали метафоры, сравнения Маяковского, Пастернака, но с годами пришло понимание, что высокая художественность может быть и без каких-либо аллегорий.
Мнение это сформировалось с чтением стихотворений, написанных в духе русской лиры. Однако к ней относятся далеко не все стихи на русском языке. Русская лира характеризуется особой стилистикой и лексикой, отсутствием иносказаний, подкупает простотой.
А игнорирование рифмы и размера, характерные для современной иностранной поэзии, лишает речь музыкальности. Верлибр, изобретенный во Франции, переводится как свободный стих. Но от чего свободен он? Мне думается, от красоты.
Да и как можно отказаться от рифмы, если «зарифмован» весь мир, вся наша жизнь? Повторяющиеся, но не идентичные дни, ночи, сезоны схожи с рифмами. Рифмы существуют и в музыке. Это звуковые повторы. Откажись от них – музыка превратиться в шум. Все явления мира повторяются и это очень схоже с рифмами.
Приведу для примера русской лиры стихотворение Юрия Кузнецова:
Завижу ли облако в небе высоком,
Примечу ли дерево в поле широком —
Одно уплывает, одно засыхает...
А ветер гудит и тоску нагоняет.
Что вечного нету — что чистого нету.
Пошёл я шататься по белому свету.
Но русскому сердцу везде одиноко...
И поле широко, и небо высоко.
Каждый раз, когда читаю эти строки, к горлу подкатывает ком. А ведь стихи весьма просты. Даже, можно сказать, примитивны: «Одно уплывает, одно засыхает», «нету». Звучит как-то наивно, даже неуклюже. Да и рифмы далеко не блеск. В любом другом стихотворении такая рифма как «засыхает-нагоняет» вызвала бы у меня кривую усмешку. А вот подишь ты…
Простота двояка. Есть простота глупости и простота мудрости. Здесь как раз - второе. Отдаю должное Маяковскому. Его рифмы – золотые заклепки на материи стихотворений. В отличие от глагольных, ассонансных рифм, которые можно сравнить с гнилыми нитками, они надежны, стойки. Их не разорвет центробежная сила времени. Но из любого правила есть исключение. Пастернак в одном из стихотворений приравнял творчество к чудотворству. И очень слабая рифма в стихотворении Юрия Кузнецова выстоит проверку временем. На то и чудо, чтобы существовать вопреки всем законам.
Русская лира берет каким-то особым строем речи. Душевностью, теплотой, печалью-тоской. И даже неказистость в стихах вызывает дополнительный эффект. Как, например, в стихотворении Булата Окуджавы:
Музыкант играл на скрипке, я в глаза ему глядел,
Я не то чтоб любопытствовал — я по небу летел.
Я не то чтобы от скуки, я надеялся понять,
Как умеют эти руки эти звуки извлекать.
Повтор слов «я», «эти» создают впечатление глубокого изумления, которое испытывает простодушный лирический герой. И это не может не производить впечатление на читателя.
Наиболее полное и яркое воплощение русская лира нашла в русских романсах. В них нет иноречия. Однако это не лишает их поэтичности. Не случайно к русским старинным романсам добавились романсы, созданные на стихи поэтов 19-20 веков. Характерно, что есть романсы на стихи таких довольно сложных поэтов как Осип Мандельштам, Белла Ахмадулина. Это свидетельствует о том, что поэтическая речь может быть и без иносказаний.
Русская лира… Казалось бы, создавать произведения в ее ключе могут (пусть не все), но только русские поэты. Однако вот стихотворение китайского поэта 8 века Ду Фу, переведенное Гитовичем, который по национальности еврей:
Погляжу я с веранды
На север и юг — трудно
К нашей деревне пройти:
Обезумели вешние воды вокруг,
Закрывая прохожим пути.
И дорожку в моем опустевшем саду
Я давно перестал подметать,
А сегодня по ней торопливо иду —
Долгожданного гостя встречать.
…Не взыщи, что закуска проста и бедна —
Разносолов не будет у нас, —
Но имеется в доме бочонок вина,
И его мы осушим сейчас.
Есть сосед у меня – собутыльник и друг.
Если ты не побрезгуешь им,
Хорошо бы позвать его в дружеский круг,
Чтобы честно напиться троим.
По строю речи, по лексике, по душевности и еще бог знает по чему –это русское стихотворение. Китайского в нем – только бочонок вина. Я слегка изменил кусок стихотворения:
Не взыщи, что закуска проста и бедна.
Разносолов не будет у нас.
Но есть в доме бутыль самогона – она
Будет очень нам кстати сейчас.
Мой ближайший сосед – собутыльник и друг(,,,)
И кто сейчас скажет, что это не произведение в духе русской лиры?
Маяковский так передал в поэме «Облако в штанах» напряжение, вызванное любовным чувством:
Слышу:
тихо,
как больной с кровати,
спрыгнул нерв.
И вот, —
сначала прошелся
едва-едва,
потом забегал,
взволнованный,
четкий.
Теперь и он и новые два
мечутся отчаянной чечеткой.
Рухнула штукатурка в нижнем этаже.
Нервы —
большие,
маленькие,
многие! —
скачут бешеные,
и уже
у нервов подкашиваются ноги!
А вот как о своей любви пишет поэт с русской душой Александр Пушкин:
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.
Сказано, вроде, тихо, не броско, но ведь это, если вдуматься – бездна любви! Причем, открылась она без эпатажа, не на зрителя, как у Маяковского, который весь чрезмерен, шумен (поэт-трибун и о любви говорит, как бы с трибуны, грохоча). Недаром, при случайной встрече в магазине Мандельштам сказал ему: Маяковский, что вы шумите, как румынский оркестр!?
Одно из самых моих любимых стихотворений Пушкина «Пора, мой друг, пора…». Написано просто, ясно. Как и должно быть в соответствии с русской лирой, которая чужда вычурности, броскости, чрезмерности. В ней невозможна такая инверсия, как у Маяковского: «До дней последних донца». Разве эта абракадабра – русский язык? Поэт русской лиры скажет: до последнего часа. Пусть это звучит не оригинально. Зато внятно, без выпендрежа, который у Маяковского присутствует всюду. Заголовок его поэмы – «Облако в штанах» – то бишь «нежный мужчина» – можно понять еще и как случай метеоризма. Эта двусмысленность не делает чести автору и вызывает эмоции, на которые поэт не рассчитывал.
Существует уйма стихов об осени. Каких только метафор в них нет. А Александр Твардовский выдал строчку, которая дает исчерпывающую картину осени:
В лесу заметней стала елка.
Это как раз тот яркий случай, когда словам тесно, а мыслям просторно.
Не меньше, чем об осени, написано стихов и о смерти. С чем только ее ни сравнивали. А вот как написал Евгений Винокуров о смерти своей одноклассницы:
…Я не решаю сложную задачу,
Глубинные загадки бытия.
Я ничего не знаю. Просто плачу.
Где всё понять мне? Просто плачу я.
Который раз уже читаю это стихотворение, и у меня каждый раз тоже наверстываются слезы.
Мне по-прежнему нравятся Борис Пастернак, Иосиф Бродский, Федерико Гарсия Лорка, Артур Рембо, но к представителям русской лиры отношение особое – схожее с отношением к родной матери. Есть женщины красивее, однако нет роднее, ближе.
РУССКАЯ ЛИРА
1.
Русская лира – печаль, широта.
Это от наших просторов бескрайних,
Где прорастают полынь да татарник.
И оттого, что дорога крута.
Русская муза – морщинка у рта.
Пристально глянет – горчинку подарит.
Левой рукой зажигает фонарик.
В правой горит, не сгорая, звезда.
Муза-славянка с тугою косою,
С верою вечной шагает босою
Через пустырь, где кустарник зачах…
Словно каменья, сверкают былины,
И отражаются в светлых очах
Сорные травы да клин журавлиный…
2.
Без завихрений хитрых, ясно, чисто,
Печалью и любовью наполняя,
Звучит. А, коль бывает водяниста, –
Добавлена в вино вода живая.
Стихи, где автор не указан, принадлежат автору данного эссе.
