**
непроросшая косточка в животе,
я обедаю горем луковым,
у меня была мечта о немыслимой красоте,
я ее профукала
я не стала деревом с листьями как резьба,
я не стала снегом и свистом птиц,
«погоди, но и это ведь — не твоя судьба»
утешает голос из половиц
«то не твой, — говорит, — насест:
тихий угол, черешня и сторож бдит,
вот как всё это надоест,
то тогда собирайся и уходи
я тебе напомню, как звал тебя под землёй,
как ты рыла норы зубами — меня достать,
как босая по улице шла зимой
вот где прячется вечная красота
как бледней покойника, пот со лба,
ждёшь всего лишь слово, и то приказ,
вот такая твоя, — говорит, —
судьба,
остальное — тускнеющий пересказ
а пока сиди у Христа в хлеву,
залепи все щели, грядет октябрь
если хочешь, то я тебя позову
но кивни хотя б».
**
говорят, даже шла война
я читала про каски и сухпайки
и про точки в небе, но это не огоньки
и про горы трупов — земли уже не видать
вот вам сукины дети праздная благодать
обглодать костей, да гостей не выгнать
подарить им хлеб, а во хлебе иглы
мужу сшить рубаху и в ней любовника ночь прождать
вот вам сукины дети оправданная вражда
расскажи мне про боль мою так, чтоб перемололось
даже если попросят всё, даже если голос
я тебе ничего взамен, ни крошечки, ни ворсинки
вот вам сукины дети надёжный символ
жрите сукины дети
матерям звоните но отвечайте всегда с иронией;
рвите сукины дети
все бумажки со строчкой которую вы не поняли;
трите сукины дети
лотерейный билет куда-то, где соль солёнее;
мрите сукины дети
прите в свои небеса хвалёные
ни к чему не ведя, всё закончится хлипким мостиком
да, ты можешь и трахаться и курить до пострига
а потом обнулись и заделывай в дверцах прорези
вот вам сукины дети
великий
промысел.
**
криво сшито наискосок
и повисло на волоске,
раз и рвётся тот волосок
и не выпью уже ни с кем
и никто не придёт гостить
так и буду мотать февраль,
да я многое тут постиг
только нужно оно едва ль
да я много видал и что ж
и куды это всё отнесть?
я в себе поношу не трожь
чтобы знать что я точно есть
ножик скатерть стакан бутыль
и глухое молчанье штор
убеждала меня не ты ль
мол останешься хоть бы что
а теперь ни тебя ни снег
не растает — забор погнул
вот и водка тебе и снедь
и пустует
соседний
стул.
**
сам себя случайно зарезал
пятого числа, у кого-то дома — не помню
под ногами не разверзалась бездна
не звала меня протяжно и томно
никаких предвестников ада или суда
и божественного света или креста
я и сам не поверил бы никогда
только нож потихоньку начал в меня врастать
я ходил с ним за хлебом, ходил в метро
наблюдал как неспешно плывет народ
и пытался прятать нож под пальто украдкой
но он всё равно торчал своей рукояткой
из меня торчал, выпирал упорно
крепко врос, не шатаясь и не скользя
я не с теми, кто перерезал горло
но и к тем, кто танцует, уже нельзя
я теперь хожу и смотрю на контур
кофт и курток, мехов и кож
вот узнать бы — ещё хоть в ком-то
точно так же
прижился
нож.
Серафима Ананасова: закончила факультет журналистики ВГУ и Институт философии человека в РГПУ им. Герцена. С 2014 года выпустила самиздатом 10 поэтических сборников и 4 романа в прозе, гастролировала по России с поэтическими вечерами. Автор одного музыкально-поэтического альбома. Участник и организатор нескольких литературных проектов.
