ДОМ
На поле, по которому бежал,
сминая рожь, мой дед от мессершмитта,
а много раньше на телеге с житом,
насыпанном в мешки, как пьедестал,
по полевой просёлочной дороге
на свадьбу ехал прадед одноногий,
к груди цимбалы крепко прижимал.
А веком раньше вёл Наполеон
свои войска на взятие Смоленска,
и, может, из того вон перелеска,
ныряя сердцем в канонадный гром,
в подзорную трубу смотрел на город
и улыбался, что падёт он скоро…
На этом поле я построил дом.
В живых уж нет, кто мог бы рассказать,
какими удалыми были свадьбы,
как лихо оттанцёвывали сваты,
а пышная невестина коса
у незамужних пестовала зависть,
и васильками во поле казались
у жениха с невестою глаза.
И тех уж нет, кто мог бы показать
оружие и царские медали
прапрадедов, что славно побеждали
французов; уж смолкают голоса
героев битв с фашистскою ордою,
и не отлита каждому герою
погибшему народная слеза.
А дом стоит; на плаче и крови
родной земли; а звонкие цимбалы
рвут звуками вселенские порталы,
и чувства, отпылавшие однажды,
для утоления духовной жажды
несут мирам в мелодиях любви.
И окна дома светят по ночам
в ночную мглу потусторонним светом,
как будто дом заговорён заветом,
известным тайно этим лишь местам,
чтоб землякам здесь жившим и живущим
Хватило места, словно в райских кущах,
Бродить по бесконечным этажам.
МОЛИТВА МОНОМАХА
Денёк, одетый в белую рубаху,
Под гусли солнца пел о синеве.
У памятника князю Мономаху
Я приютился нотой на скамье.
Колокола Успенского собора
Не нарушали главной темы дня.
Земля и небеса, друг другу вторя,
Благих звучаний ждали от меня.
И я запел, не вслух – душой, как птаха
В стремленье песней взмыть за облака.
Мне бронзовой улыбкой Мономаха
Вдруг улыбнулись древние века.
Вдруг в княжеских руках раскрылась книга.
Затрепетало солнце, как свеча,
Лучом коснувшись вспрянувшего лика.
И голос Мономаха зазвучал:
«Премудрости наставник и податель
Благого смысла, научи пути,
Дай нищему спасение от знати,
И в разуме мне сердце утверди.
Даруй моим устам познанье слова,
Не запрещай, упав, взывать к Тебе.
Всемилостивый, дай надежду крова
Господнего мне – падшему – в мольбе.
Помилуй, Боже, за дела земные!
Суди, не осудив на ад за грех.
Поверь молитвам пресвятой Марии,
И ангелов, и мучеников всех».
БАЛЛАДА О ПОСТОВОМ КУРИЦЫНЕ *
На углу перекрёстка, где улицы
разбегались почти за версту,
«Под часами» улыбчивый Курицын*
в сорок третьем возник на посту.
Не обычный сотрудник милиции,
а в боях закалённый огнём,
ведь военной была амуниция,
и шинель, и фуражка на нём.
Уходили на Запад товарищи,
доверяя милиции тыл;
остывали в руинах пожарищи;
полыхали сердца у могил.
В город жители шли – деревенские,
возрождали по камешкам жизнь.
Поднимались кварталы смоленские.
и хлеба на заводах пеклись.
Для свиданий во время свободное –
отдых короток был и не част –
намечали все место народное:
«Под часами» в назначенный час.
Но случалось – срывалось свидание.
Угадай-ка, чья вышла вина.
И обманывало расставание,
и грозило любви, как война.
Что тут делать, хоть Богу пожалуйся…
Глядь, стоит постовой на ветру.
И писалась записка: «Пожалуйста,
передайте, коль спросит, Петру…»
«Не положено, барышня!» – Курицын
возражал, а бумажечку брал,
улыбался – мол, нечего хмурится,
на работе, наверно, аврал.
У войны тайны горестно-мрачные.
А у мира есть счастья секрет:
нагулявшись, несли новобрачные
«Под часы» постовому букет.
Обстоятельства виделись странными,
хоть в волшебную силу поверь!
Обросла пришивными карманами
милицейская чудо-шинель.
Проходя «Под часами», хоть мысленно
повстречайся и ты с постовым.
Многих спас от разлуки пожизненной,
делом, в общем-то, очень простым.
Мир основан на людях отзывчивых,
подпоясанных строго ремнём,
в нужный час – непременно улыбчивых,
закалённых жестоким огнём.
И об этом, как важном предании
для потомков – не только для нас –
вспоминай, подоспев на свидание
«Под часами» в назначенный час.
*29 сентября 2023 г. в Смоленске на ул. Ленина под старинными городскими часами открыт памятник милиционеру Викторину Курицыну, в подножии которого отлиты строки первой строфы баллады, написанной в 2016 г.
СМЯДЫНЬ
– I –
В густом тумане над Днепром
всплывает древнее преданье:
меж двух колод в лесу глухом
из-под земли идёт сиянье.
Перекрестись, осилив страх,
на чудо, явленное с неба;
здесь закопали второпях,
надеясь скрыть убийство, Глеба.
Здесь в голубом сиянье ввысь
растёт воздушный Вышегород,
где Глеба в вечность ждёт Борис,
который раньше был заколот.
А в ясный день придёшь сюда, –
не сыщешь устья и причала;
река Смядынь, как со стыда,
от глаз под землю убежала.
Лишь камень да церковный свет,
заливший святостью округу;
плывёт ладья; в ней принял Глеб
братоубийственную муку.
– II –
Там, между Чехией и Польшей,
где черти смотрят на Восток,
под масками скрывая рожи,
зарыт бесславно Святополк.
Истлели кости, с ярой злобой
не успокоившийся дух
братоубийцы над Европой
кричит, как ядерный петух.
Сулит богатства и свободы
«здесь и сейчас» любой стране,
и призывает все народы
к братоубийственной войне.
* * *
В пешеходном переходе
На «Колхозке»* день-деньской
Гармонист на трезвой ноте
Просит милости людской.
Вновь к сюжету ностальгии
Обращается перо.
Плачет музыка в России
В переходах и метро.
По какой стерне забытой
Грусть проводит лемеха?
Музыкант незнаменитый
На гармошке рвёт меха.
Городок провинциальный.
Пятьдесят таких в Москве.
А подобной наковальни
Не отыщется тоске.
Видно, где-то в Поднебесье
Над Россией кузня есть,
Где куются эти песни –
Вековой печали весть.
Дождевые песни леса –
Русской праведной души –
Не ржавеют, как железо,
Не теряются в глуши.
* «Колхозка» – Колхозная площадь в Смоленске, где расположен самый крупный рынок города, исторические корни которого уходят в XVI век и глубже.
СИНИЙ ДЕНЬ
У Мономаха вновь приветил
меня большой Соборный двор.
Прохладно, ветрено, но светел
день, позолотой куполов
играет солнышко, туристов
ведёт в собор экскурсовод,
и на душе так чисто-чисто,
как будто ясный небосвод
окутал сердце синевою;
так пеленает мать дитя,
так путник бархатной листвою
в тени оазиса объят.
Ходил бы так кругами вечность,
глядел на небо и собор,
на богомольцев, с каждым встречным
вступая в мирный разговор,
о том, что вот, какой сегодня
на удивленье синий день,
как будто Господом приподнят
край горизонта. Так блажен
сегодня я, так тайна зрима,
благих эмоций через край
в мечтах земного пилигрима:
за горизонтом – Божий Рай.
НАШ СМОЛЕНСК
От восторга замри и воскресни,
взвейся с вьюгой на снежных санях.
Древний город парит в поднебесье,
воплощая мечты на холмах.
Слышишь, колокол в облачной выси
бьётся на колокольне времён?
Это пульс нескончаемой жизни
древнерусских днепровских племён.
Мы не пришлые, мы не варяги,
Мы древляне, мы кривичи, мы
те, кто выжил и вышел из саги
о величье Смоленской стены.
Видишь, стелется звёздная скатерть,
окормляя всех светом живым?
На Соборной горе Божья Матерь
охраняет нас ликом святым.
Русский дух от несчастий не вымер,
новый век, значит – новый расцвет.
Мономах и креститель Владимир
С нами вместе уж тысячу лет.
Наш Смоленск, о тебе наши песни,
за тебя наша радость в сердцах,
вещей птицей паришь в поднебесье,
воплощая мечты на холмах.
