Эмиграция - это наикратчайший путь стать патриотом своего Отечества...
Средний американец советского разлива, пожалуй, мало чем отличается от многочисленных представителей своего социального класса. Такой же законопослушный и безропотный налогоплательщик, как и всякий другой, лишь с той разницей, что дома на ужин ему иногда подают борщ, сваренный загодя на три дня, да Новый год он отмечает с бОльшим воодушевлением, чем все остальные общенациональные праздники. Даже вычислить такого довольно легко по очевидным и весьма красноречивым признакам....
Что сразу же незамедлительно бросается в глаза, так это его вполне устроенный быт, с венцом признанного успеха - собственным жилищем в приличном спокойном районе. ДОМ! Он же символ и такой необходимый человеку свет маяка, на который следует держать правильный курс с целью достичь тихой гавани. Совсем как в том детском стихотворении: вот дом... Который построил Джек... Ну, в каком ещё направлении, кроме этого, выпестованного в душе бастиона наиважнейших интересов, сможет направить свои честные помыслы средний американец? Общество пристально и неусыпно следит за тем, чтобы никто из его членов, не дай бог, не разуверился в предлагаемых ценностях...
А вот гараж в доме, который построил Джек... В нём, как правило - два почти новых автомобиля и один из них, обычно - японский. Почему? Да потому что средний американец забывает свой патриотизм, когда дело касается его кровных. Кто-кто, а он хорошо усвоил, что машина, созданная инженерами страны восходящего солнца, не падает в цене, как любая другая. Иные шагают по жизни с Библией, Торой или Кораном, ну, а кто-то отдаёт предпочтение "Голубой книге Кэлли"...* О приоритетах, знаете ли, не спорят.
А вот свидетельство специального банковского счёта в несгораемом сейфе, в доме, который построил Джек... А как же? В Америке, кого ни возьми, каждый - непременно инвестор... Так сказать, светоч и носитель идей свободного предпринимательства, а иногда - их нечаянная жертва. Ну что ж? Бывает...
Ошибку можно признать таковой, если она вызывает сожаление или раскаяние у того, кто её совершил. В противном случае действие оправдано поставленной целью. Не так ли?
Вот и наш брат не отстаёт от всеобщего пламенного порыва неустанно наращивать капитал. Правда, ему, как тому самому среднему американцу, а стало быть, человеку консервативному и неазартному присуща осторожность в играх с деньгами. Такой-то и живёт без риска, памятуя прописную истину, что потерять гораздо проще, чем приобрести. Однако не стоит думать, что только в мизерных процентах на прибыль или в доме с сараем и заключается полная гармония его бытия.
Как любой уважающий себя человек, он обязательно раз в году ездит за границу в короткий двухнедельный отпуск. Отправляется он в разные страны, но традиционно предпочитает Европу и отчего-то, чаще всего, выбирает Швейцарию. Почему именно Швейцарию? А хрен его разберёт. Может быть, ему, однажды навсегда покинувшему Родину, не даёт покоя легендарное эмигрантское прошлое Владимира Ильича? Отчего-то неспроста тот постоянно ошивался то в Цюрихе, то в Лозанне? Впрочем, заветных адресочков конспиративных квартир на старом континенте в избытке - было бы желание и время проложить маршрут путешествия по "ленинским местам".
Трудно, конечно, сказать, насколько вождь мирового пролетариата роскошествовал в Мюнхене или, скажем, в Париже. Судя по доступным широким массам трудящихся историческим документам, не очень. Очевидно, точно так же как и теперешний янки из Гомеля или Кишинёва, из Москвы или Ленинграда, который, естественно, особо в европах не шикует, болезненно воспринимая дешевизну родного добропорядочного доллара по отношению к выскочке - евро. Одно лишь согревает душу свободному гражданину великой страны - что его статус небедного туриста всё же позволяет ему, как прежде, потратиться и иногда по привычке заокеанского богатея чуть-чуть небрежно посорить деньгами.
Средний американец советской закваски - это весьма своеобразное блюдо, приготовленное из того, что имелось в наличии. Хорошо знакомые ингредиенты, но абсолютно новый рецепт. Как свежий и румяненький пирожок с начинкой из мяса, сваренного накануне для бульона на обед. Сегодняшняя ресторанная выпечка со вчерашним вкусом домашней кухни.
Кстати заметить, что осевший в провинции и уверенно ставший на ноги пионер-первопроходец американского житья-бытья несколько отличается от своего соотечественника в Нью-Йорке или, допустим, в том же Лос-Анджелесе. У него и повадки иные, приобретённые незаметно вместе с домишком в безликом предместье - в этой умиротворённой и комфортабельной обители патриархальной скуки. Там даже мировоззрение претерпевает необратимые изменения, убаюканное размеренным течением похожих друг на друга дней. Вообще, имеет смысл отметить, что взгляды на жизнь в Америке хоть и зависят от многих факторов, но напрямую связаны только с уровнем материального благосостояния. Иногда, к несчастью, даже больше, чем следует, но что уж тут попишешь? Жёлтый дьявол не жалеет никого - ни родившихся в его вотчине, ни прибывших туда на вечное поселение. Однако, и в тихой глубинке, и в центрах бурлящей цивилизации нынешний серпастый и молоткастый средний американец в звёздно-полосатой тужурке безмерно доволен собой. Он не скрывает лестной самооценки, невольно оглядываясь с превосходством на тех, кому повезло меньше, чем ему. В его настроении нет ни капли злорадства по поводу чьих-то неудач, но есть удовлетворение от исполнившихся собственных надежд и устремлений. Вот только счастлив ли он, как когда-то мечтал? Или уже навсегда понял, что, сверкающая переливами света мечта принадлежит всем, а некрасивая и часто уродливая реальность - каждому отдельно?
Ну вот - это, пожалуй, довольно подробный портрет моего нынешнего земляка и современника, написанный в духе позднего неореализма. Чем не демократичное видение художественного образа глазами пристрастного живописца? В меру экспрессивной картинке я отчасти могу заприметить и собственные черты. Каждый раз, вглядываясь в изображение почти молодого человека, но, увы, не первой свежести, мне ничего не остаётся, как мучительно размышлять - а кто же я в действительности? Как мне теперь следует себя называть? Русский американец или американский русский? Да уж, задачка... Право, и не знаю, но в факте нежелания перекраивать себя на новый лад, мне давно не приходится сомневаться. Впрочем, те кто думают, что, сменяв паспорт, можно стать другим - непростительно заблуждаются. Человек - не заношенный костюмчик и его не перелицуешь. Как ни старайся. Потому, наверное, мне так отрадно чувствовать взаимопонимание некоторых своих знакомых. Людей, задающих себе вопросы, крайне мало, а уж тех, кто на них отвечает и того меньше..
То, чем "дышит" Костя - я уловил сразу. Задолго до наших задушевных бесед под его любимую водочку "Русский стандарт". Он и меня к ней приохотил, а стоило мне без всякой задней мысли неосторожно похвалить отменное качество продукта, как буквально через несколько дней произошло событие, характеризующее Костю с той стороны, о которой можно было догадываться. Однажды утром тишину нашего респектабельного спального района растревожил рокот мощного дизеля и под окнами моего дома затормозил здоровенный фургон с хорошо узнаваемой характерной темно-серой раскраской кузова. По всей поверхности борта, точь-вточь повторяющего бутылочную этикетку, на фоне ярко-красной полосы горделиво красовалась лаконичная надпись: "Russian Standard Vodka. The #1 Premium vodka in Russia". Я аж негромко присвистнул: мол гляди-ка, что вытворяют новые русские капиталисты, завоёвывая американский рынок сбыта! Это ж надо - водяру по утряни по домам развозят! И только спустя мгновение в сознание несмело постучалась светлая мысль, как чудное видение отроку Варфоломею:
- Так это ж к тебе...
При виде коммерческого транспорта на узкой улице, застроенной только жилыми коттеджами, сразу что-то немедленно ёкнуло в душе, а когда в дверь настойчиво позвонили, я уже чётко представлял, кого бог послал ко мне в ранние визитёры.
- Дэливери, сэр...
Распишитесь, пожалуйста.
Молодец в форменных шортах и рубашке с коротким рукавом протянул помятую накладную, пока его напарник возился с гидролифтом, где сиротливо маячил небольшой ящик. Никакой ошибки не произошло. В сопроводительном документе стояла моя фамилия, мой адрес и имя отправителя - Константин. Я даже растерялся. Да и как изволите реагировать на такой широкий жест? То есть, просто позвонить и рассыпаться в благодарности я не мог. И дело было даже не в количестве водки и не в водке, вообще, а в том внимании, которым Костя решил подкрепить наши дружеские отношения. И ничего не ожидал взамен... По-моему, он совершенно неслучайно выбрал марку напитка. Ну, что ему стоило послать двенадцать бутылок "Хенесси" или коробку коллекционного вина, на худой конец? Затраты, в принципе, те же. Так нет, намеренно выбрал "шкатулку с секретом". Уж больно символично для него и для меня звучало название водки. Ну ум вдруг пришло, как в тот памятный вечер, когда я нескромно выразил удовольствие по поводу её вкуса, Костя, держа на просвет наполненную до краёв рюмку, сказал, как бы обращаясь к самому себе:
- Русский стандарт...
Мне тогда ещё почудилась в его тоне какая-то обречённая ирония на свой счёт. Уж не имел ли он в виду то, лишь известное ему состояние души, когда вроде бы и глубоко наплевать на чужое мнение, ну, а, вместе с тем - особо и деться некуда от того, что ты от себя ожидаешь? Не кто-нибудь, а лично ты! Поднять планку можно, вот опустить - уже нельзя. Люди определённого склада тем и отличаются от остальных, что их поступки, какими они бы ни были, всегда заслуживают тайное завистливое уважение окружающих.
"...Да уж, драгоценный Вы мой, знаете наверняка кому передавать такие развесёлые посылочки.., - я не без удовольствия чeркнул свой автограф в бумаженции, протянутой экспедитором. Костя попал в самую точку, распознав в человеке, которого он знал сравнительно недавно, родственную натуру. Мне оставалось только ломать голову, как теперь достойно ответить. Это тебе не поход в русский ресторан по случаю дня рождения, где имениннику полагается вручать в конверте определённую сумму. Когда я приехал в Лос-Анджелес в начале девяностых годов гости поголовно носили туда сто долларов с пары, сейчас расценки, как я полагаю, значительно выросли. Инфляция-с. Впрочем, изменилось только такса, но не нравы. Точно так же, как и раньше, приглашённые жмут руку юбиляру и без всякой застенчивости суют банальный конверт. Дарить деньги? Довольно пошлая традиция, надо отметить. И кто её придумал?
В чём я ни капли не сомневался, так это в том, что в Косте говорило соответствующее настроение, когда он позвонил в ликёро-водочный магазин и попросил доставить покупку. Не сэкономил и не привёз её сам в багажнике своего автомобиля, а, не раздумывая, заплатил сколько потребуется, чтобы сделать это красиво. Вот он - русский стандарт! Чистейшей воды. И не нужна ни проба, ни сертификат качества. Вообще-то, говоря, в среде представителей американского среднего класса такие неординарные подарки не делают. Не принято столь широко показывать человеку своё расположение. Поэтому немудрено, что мои чинные соседи с нескрываемым любопытством наблюдали всё происходящее. Я чувствовал спинным мозгом как они с недоумением разглядывают в щёлочку жалюзи огромный фургон, доставивший сюда одну-единственную картонную упаковку и тихо обалдевают от необъяснимого события. Ох, уж эти русские - сплошная непонятка! Привезли бы мне кaкую-нибудь бытовую диковинку: ну, что-нибудь типа королевских мебелей или плоского телевизора размером на всю стену - и какие проблемы? Всё как у людей. А тут - на тебе, ящик водки? Мои соседи и раньше подозрительно косились на мою персону, способную на чуть ли не еретические высказывания и вот сейчас это странное "дэливери".
Как-то во время одной из наших с Костей посиделок я поделился с ним, что, мягко говоря, выпадаю из обоймы. Он лишь посмеялся:
- А тебе никогда не приходило в голову, что быть исключением из правил гораздо интереснее, чем под них подходить? Ты посмотри на "наших", кто вышкребался. Они же все потенциальные заложники собственного благополучия. Ну, разве это не полный бред - постоянно жить с оглядкой?
- Что ты имеешь в виду? - сказать по правде, и у меня уже возникали не раз похожие мысли. Так что же, оказывается я не один? Костя хитро прищурился.
- Вы, батенька, ещё тот провокатор. Делаете вид, будто не понимаете. А вот то и имею в виду, что в Америке лучше всего быть или безумно богатым, или бедным. Именно люди с голым задом или переполненным кошельком полнокровно наслаждаются собственной свободой. Или думают, что наслаждаются... А для подобных нам бедолаг - господ-товарищей из среднего класса, здешняя свобода - такой, какой советский человек её себе когда-то представлял, это - свет далёкой звезды. По сути дела, красивый миф, стихийно родившийся в кухонных дискуссиях. Плод коллективной фантазии народа-мечтателя, прожившего много лет за железным занавесом в полной изоляции от всего остального мира. Впрочем, мы же сами как наивные дурни в этот миф и поверили, даже и не подозревая, что свободы на западе каждому отмерено ровно столько, сколько сможешь купить. Как когда-то мёда на базаре. Сторгуйся за майонезную баночку и смакуй, вкушая по чайной ложечке нектарную сладость, а то и за поллитровую, чтобы продлить удовольствие, ну, а, если денег в достатке - за целый бидон! Черпай себе медок без всякого ограничения. Вот только потчеваться им лучше с опаской, потому как с непривычки очень просто обожраться и изблевать его.
- По-моему, Костик, друг любезный, ты слегка преувеличиваешь. В Америке народу, как у советской пионерии - все пути открыты.
- О да, - он скептически усмехнулся, - сядь в любой поезд, будь ты как ветер и не заботься ты о билете - как когда-то пела Марыля Родович. Только вот состав с вагоном и забронировнным загодя мягким местом, дожидается под парами уже который год. Всё пассажиру недосуг: плати за это, плати за то, а если, не приведи господь, по пути на станцию к заветному поезду случиться приболеть, то лихоманку лучше сразу к ногтю. В самой богатой стране мира её рядовым гражданам следует быть отменно здоровыми. Для их же собственной пользы. Иначе всё, нажитое непосильным трудом за долгие годы, в момент перекочует в карман к изобретальным эскулапам-финансистам и уже не с чем будет ехать. Разденут до трусов и имени не спросят.
Ша. Уже никто никуда не идёт... Где-то примерно так. Как там изображают искусство врачевания? Посох Асклепия со змеёй? По-моему, вместо сучковатой палки лекаря-странника теперь следует рисовать вездесущий знак доллара. Хотя, какая, к чёрту, разница? Жизнь диктует новые зловещие трактования старых символов.
Вообще, Америка - уникальная страна, где при всём изобилии возможностей заработать, стремление зариться на чужое - возведено в ранг акта справедливости. Никого и на фиг, не интересует покаяние оступившегося, если он богат, а нужны лишь его деньги. И обязательно возмещение моральных издержек. Ты только вдумайся! Моральные издержки. Это ж надо, сформулировать такое!
Костя вскинул брови и вздохнул.
- То есть, мораль имеет денежный эквивалент? Хотелось бы на досуге прикинуть за неё цену. Ведь, если за что-то можно заплатить, то по логике вещей, это можно продать? Или купить? А?
Он безнадёжно махнул рукой.
- Но даже и честному человеку стать объектом для чьей-то лёгкой наживы, я извиняюсь, как два пальца... Того и жди, что кто-то тебя засудит, потому что не так посмотрел на чью-то жопу или ветка с пальмы, растущей у тебя под забором, при порыве ветра упала на чью-то пустую башку, осчастливленную такой долгожданной травмой. А чего ж не радоваться, когда буквально с неба валиться шанс сфабриковать абсурдную тяжбу и срубить на шару бабла. И вообще, нам с тобой - людям, вроде, не совсем бедным, но уж наверняка не богатым желательно быть осторожными и предусмотрительными, когда на кон поставлено то, что мы уже приобрели потом и кровью. Не успеешь оглянуться, как сожрут с потрохами. Если не те, так другие - на отсутствие аппетита здесь никто не жалуется. Кстати, ты знаешь об американском правиле утюга? - с интригующим видом спросил Костя.
Я виновато пожал плечами, как бы сетуя на вопиющую социальную безграмотность.
- Нет?! - прошептал он в притворном ужасе, - а как же ты здесь с женщинами обходишься? Ежели, к примеру, собираешься предложить приглянувшейся даме соитие?
- Всё по взаимному согласию, - резонно уточнил я, уже прекрасно догадываясь, куда Костя клонит.
- Или, используя в качестве описания этого обоюдоприятного мероприятия язык юридических терминов, намереваюсь иметь "консеншуал секс", - сказать по правде, меня уже и самого раньше тревожили непредсказуемые последствия проявленного естественного интереса к противоположному полу.
- Непростительная беспечность, - Костя вздохнул с явным сожалением по поводу моей наивной веры в лучшие женские качества. Ты, мой друг, законченный идеалист. Подобных непуганных уже не осталось. Я бы сказал - идиотов, но, увы, моё отношение к прекрасному полу ничем не отличается от твоего. Впрочем, прозу местной жизни лучше познать позже, чем никогда. Потеря последних иллюзий тем и хороша, что приносит в душу мир и покой, - Костя печально посмотрел мне прямо в глаза, как бы предостерегая от необдуманного шага.
- Так вот, это правило гласит: перед тем как притронуться, подумай - как бы не обжечься.
Я невольно полюбопытствовал. Ну, не мог сдержаться:
- Твой собственный опыт?
- И мой тоже, - Костя не стал распространяться, насколько он лично, возможно, пострадал в подобной ситуации или отделался лёгким испугом. Он лишь подытожил:
- Секс на стороне - не для среднего класса. Во всяком случае, в Америке. Как наставлял наимудрейший царь Соломон, пей воду из своего водоёма и текущую из твоего колодезя. М-да... Хорошо поучать других мужиков, имея всегда под рукой семьсот жён и триста наложниц.
Когда есть хоть какие-нибудь деньги, то бишь, основа и гарантия здешней свободы, - продолжил Костя, возвращаясь к прерванной теме, - нужна их надёжная защита. Это уже другое американское правило, но не менее важное, чем предыдущее. Вот и "братья-славяне" крючкотворы-адвокаты всегда на подхвате, чтобы твою мечту, желанную жар-птицу, которую ты так долго ловил, не ощипали на лету. Тут же возникает неизбежный вопрос: а кто по сути эти товарищи? И вдруг выясняется: ёлки-палки! И у них семьи, и у них дети, и у них "женщина в Ростове", и они - тот же самый пресловутый и многострадальный американский средний класс, доказывающий на практике праведными деяниями круговорот денежных знаков в природе. А как же! Всё по закону диалектики - где-то убыло, куда-то прибыло. Да мало ли расставленных капканов в местной жизни? Только успевай страховать себя на все поганые случаи.
Да уж, славная перспектива. Что назывется: и вечный бой, покой нам только снится. Нет, это не царственные чертоги торжества духа и здесь шибко не разгуляешься. Ситуация почище поизводственной дисциплины, где ты за промашку отвечаешь рублём. Какая, на хрен, свобода? Фата-моргана! Мираж! Того и гляди, загнёшься от взваленного на горб груза, как например, от холодильника или рояля. Тяжко нести и жалко бросить. Нет, американскому среднему классу можно разве, что важно разглагольствовать о ней и самозабвенно втирать очки таким простачкам, какими мы были ещё двадцать лет назад.
Костя картинно развёл руками.
- Кстати, ты никогда не обращал внимания, что наши с тобой соотечественники справляются теперь с этим как нельзя лучше. А что ещё остаётся делать, однажды жестоко разочаровавшись в то, во что когда-то поверил? Иные вон, до сих пор не могут простить советской власти, что их, якобы, притесняли. Слово не скажи, тут же начинают вопить. Поборники правды хреновы, но только той, что нужна им. А вообще, внутренняя потребность хаять и обсирать свою страну – это у нас в крови. Как и генетическая необходимость души выдумывать для себя легенды о тридевятом царстве, где среди кисельных берегов текут молочные реки. Тоже своего рода, русский стандарт - жить перманентной надеждой о светлом будущем или напрополую демонизировать прошлое. Что, собственно говоря, произошло и просходит. Один миф - о прелестях капитализма успешно похоронили, другой - об ужасах социализма, как ладанку повесили на грудь. Le roi est mort! Vive le roi! Король умер - да здравствует король.
Он задумчиво кивнул на водочную тару.
- А что? Классное название. Вот только он - этот самый стандарт, всё же, у каждого свой. Кому-то западная свобода, ну, а кому-то русская воля.
Что я мог возразить Косте? Пожалуй, что и ничего. С целью заработать, наверное, лучше мерковать да кумекать по-американски, но вот думать и размышлять о жизни, звиняйте хлопцы, я предпочитаю по-русски. Не знаю как сейчас, но раньше уж слишком разными были у нас с ними эталоны добра и справедливости.
И я не скрываю нигде и никогда откуда приехал, подчёркивая при каждом удобном случае свою принадлежность к великой культуре. Когда есть чем гордиться - то и ощущаешь себя на чужбине не только равным любому, но и знаешь, что далеко не каждому до тебя дотянуться. Не то что некоторые иваны, не помнящие родства, как, например, мой сосед. Б-а-альшой американец. Ни за что не признается, что сам откуда-то с Чубаевки и всякий раз рожу воротит, когда слышит русскую речь. Есть в Америке такой тип эмигрантов, безумно озабоченных своим имиджем. Приедут в ту же Швейцарию и морду клином строят, окажись вдруг среди таких же как сами "совков". Мы, мол иностранные иностранцы, а не какое-нибудь залётное быдло. В упор не видят своего соотечественника, пусть даже и бывшего. Да что там не видят, глухими прикидываются! Только, чтобы в них, не дай бог, не распознали в прошлом советских граждан. А взяли бы да и пораскинули своими мозгами. Дорогие! Ну, скажите на милость, что в том дурного родиться и вырасти в СССР? Или вы полагаете, что за границей кто-то лучше вас? Или умнее? Или свободнее?
Вот и сосед мой подобный застенчивый гусь. Как-то довелось мне с ним оказаться вместе в одном коротком круизе: Лонг Бич - Энсенада - Лонг Бич, так тот, захмелев в баре, мне все уши прожужжал каким он был извротливым дельцом в Одессе.
- Катался там как сыр в масле, - делился этот гений-цеховик, млея от приятно щекочащих его воображение воспоминаний, - сторублёвки "закручивал" в трёхлитровые бутыльки и, обернув их целофаном, закапывал в потайных местах у себя на даче. Помнишь, такие приметные купюры - там где на портрете Ленин в кепке? - сострил он попутно.
- Зачем закапывал? - изумился я.
- Так не на что уже было тратить, - мой словоохотливый сосед, удовлетворённый реакцией своего несмышлёного собеседника, решил очевидно меня окончательно добить.
-По-настоящему деловому человеку нужен простор, - заключил он покровительственным тоном руководителя районного масштаба, намекая, что за океаном ему есть, где развернуться. Правда, в его голосе всё же проскользнула некоторая опаска. Ведь, мой дом не хуже, чем у кого-то на нашей улице и не самый дешёвый в околотке. Не какaя-нибудь там завалящая хибара или развалюха в дряном районе. Как никак - мы с ним соседи, а, стало быть, и цену я дал соответствующую за то, что, по логике вещей, построил Джек... И вообще, мне вон водку завозят грузовиками. Иди знай, что я за фрукт? Может быть, и у меня "кеш" зарыт в огороде, как когда-то в пору его советского процветания? Пока мы мирно беседовали, потягивая экзотические коктейли, как раз рядом с нами, за столик рядом приземлилась разудалая компания, общавшаяся между собой по-русски. Любо-дорого смотреть, как народ от души веселится! Однако, мой сосед как-то сразу напрягся и стал почему-то обращаться ко мне на жутком английском. Очевидно, чтобы те не заприметили в нём своего. Ну, вроде, он как бы другой. Умора. И чего застеснялся этот передовик капиталистического труда - ума не приложу? Собственного прошлого?
Вот он русский стандарт - где угодно оставаться тем, кто ты есть. Говорить в полный голос на родном языке и не чураться истории своей страны. Ведь история - это не добрая сказка, где добро непременно побеждает зло, а, как и у любого народа, сложный и часто трагический путь. Родину, как и мать, не выбирают. Да и любят её только те, кому это дано.
А Косте я, конечно, ответил. Ну, а как же? Когда людей объединяет не "Русский стандарт" в бутылке, а руссский стандарт в душе, щедрости нет предела. Долго думал, чем бы по-хорошему удивить товарища и не остались мои искания без результата. Не мудрствуя лукаво, послал ему бутылочку "Дом Периньон" урожая 1959 года. Как принято говорить в таких случаях, скромно, но со вкусом. Я приурочил подарок в аккурат к Костиному дню рождения. Ему в январе как раз стукнул полтинник и вино - ровесник именинника. "Дом Периньон" этого года так просто не купишь. Я нашёл его на специальном аукционе, чему, естественно, был несказано рад. Ещё бы! Вроде и безделица, но со значеньицем. Костика очень тронуло моё внимание и когда мы пили за его здоровье миллезимное** шампанское, второй тост звучал уже традиционным:
- За твой и мой русский стандарт!
Как я теперь понимаю, мы оба никогда не стали бы теми, кто мы сейчас есть, не сложись жизнь как сложилась. Да и не думали бы о Родине так, как думаем о ней после почти двадцатилетней разлуки. Эмиграция сделала нас патриотами своего Отечества. Впрочем, я абсолютно уверен, что не только Костю и меня. Нас много, разбросанных по всему миру мельчайших осколков некогда великой империи, и мы уже никогда не вернёмся под кров дома, которого больше нет. Иной скажет, мол, разлетелась шелуха с порывом ветра... Да. И шелуха тоже. Всякому человеку его место. Но ветер унёс за собой и искры незатухающего пламени, а они, как оказалось, не гаснут.
* "Голубая книга Кэлли" - справочник цен подержанных автомобилей, издающийся в США.
** Миллезимное шампанское - шампанское, произведённое из винограда года урожая, указанного на бутылке, и, как правило, это выдающийся год.
