(Владимир Гандельсман, В небе царит звезда. Избранные эссе. –
М., Издательство центра арт-терапии «Делаландия», 2024. – 184 с.)
Владимир Гандельсман начинает книгу эссе эмоциональными статьями о творчестве своих близких друзей ленинградского периода жизни, Льва Дановского и Валерия Черешни. Так сложилось, что я не очень хорошо знаком с творчеством питерских поэтов, кроме тех, с кем меня связывают дружеские отношения. И книга Гандельсмана помогла мне восполнить эту лакуну. Мне так понравились стихи Льва и Валерия, что я стал смотреть в интернете их биографии, знакомиться с их стихами. Именно в этом мне видится главная задача эссеиста и рецензента – воодушевить читателя. Чтобы он отложил в сторону Толстого и Шекспира – и читал Дановского и Черешню. Помнится, ознакомившись с работами Виктора Шкловского о Толстом и Достоевском, я инициативно погружался в чтение наших классиков. Конечно, обладают магией инспирации и статьи Владимира Гандельсмана.
Спектр интересов Владимира Гандельсмана необычайно широк. Он пишет и об авангардной поэзии, и о традиционной, и о прозе, и даже о живописи. И буквально в каждой работе тонко и проникновенно говорит о музыке. Что-то тронуло, какая-то строчка зацепила – это может быть достаточным поводом для написания эссе. Владимир – благодарный читатель, и его эссеистика написана с любовью к авторам и их творчеству. Создаётся впечатление, что и рецензии, и предисловия Владимир пишет, поймав вдохновение. Вот что он говорит, например, о книге Бориса Фабриканта «Крылья напрокат»: «Книга, подобно собору, предполагает строгую архитектуру, когда музыка возникает из постоянной переклички отдельных элементов строения, когда есть ритм и рифма, и не важно, в чём они нашли своё воплощение – в камне, в музыке или в слове». И дальше: «Мне по душе, что прошлое время то и дело настигает настоящее, не прикладывая к этому никаких усилий, а настоящее видит прошлое, и видит перед собой, не оборачиваясь. И жизнь переплетена со смертью, как это бывает только при жизни, и – с особой силой – в событии творчества».
Мы видим, что речь Владимира Гандельсмана афористична. Точность и языковая безупречность его формулировок в сочетании с глубиной суждений поэта способны вызвать у читателей катарсис. Это крайне редко случается в критике и эссеистике. Из классиков, обладавших таким даром, вспоминаются разве что Розанов и Шкловский.
Жанр новой книги Гандельсмана достаточно редкий – поэтическая эссеистика. Владимир обладает и наблюдательностью, и пониманием чужого творчества. Но у автора есть ещё одно качество, которое поднимает его эссе на большую высоту. Это знание основ бытия. Это даже не философская подготовленность, хотя в таком знании бывает много философии. Это личностная мудрость, которая проявляет себя, когда есть повод её проявить. Например, цепляющие за душу стихи другого поэта. Наверное, черта эта – благоприобретённая. Ребёнок с этим не рождается, он должен вначале стать личностью. «Сам ли он приблизился к пониманию сего или с помощью религиозных философов – не имеет значения. Ведомо – и всё тут», – так пишет Гандельсман об Алексее Кудрякове. Эти же слова можно сказать и о нём самом.
В задачу рецензента входит выбор наиболее пронзительных строк рассматриваемого писателя. И, чем выше класс эссеиста, тем лучшие фрагменты в произведениях других авторов он находит. Например, вот такие:
с моим живым небесное сшивая,
хлопочет дождь, светают зеркала,
и ты стоишь и смотришь, как живая,
входи, я знал, что ты не умерла…
(Сергей Шестаков)
Не могу отказать себе в удовольствии процитировать маленький отрывок из рецензии Владимира Гандельсмана: «Вышедший в Санкт-Петербурге сборник стихов «Перекур» принадлежит драгоценному перу Кати Капович. Катя относится к тем поэтам, которые не обслуживают ни критику, ни теорию литературы, поэтому писать о ней – если вы не принадлежите к цеху литературоведов – легко (цех работает, но без „перекуров“). Катя не относится к тем поэтам, которые говорят „мы“, чтобы в случае группового провала снять с себя ответственность за авангардное неумение писать стихи. Поэзия Капович – индивидуальное выражение традиции, а значит – её обновление. По-моему, это и есть искусство».
Я не случайно выбрал этот яркий фрагмент. Из него мы можем многое узнать не только о Кате Капович, но и о самом Владимире Гандельсмане. Например, что он не принадлежит к цеху литературоведов. Его эссе – это отклики поэта. Они малонаучны, но зато прозорливы. Например, Гандельсман обратил внимание, что у Кати Капович – «перевёрнутый» мир. Так, у неё на детской площадке «девочки вниз головою висят в сентябре». Мир, увиденный в такой перспективе, неожидан. Это «выворачивание» привычного взгляда. И таких стихов с «обратной перспективой» эссеист нашёл у Кати немало. Другое меткое замечание Владимира по поводу стихов Капович – его реакция на эти строки: «Я приду после смерти / в заметаемый листьями вторник, / по которому носится ветер / и с метлой ходит заспанный дворник». Гандельсман пишет по этому поводу, что поэт может прийти после смерти куда угодно, куда душа пожелает. Прозаическая речь автора – поэтична сама по себе: «снежинка нежится в своём летаянье». Во всех своих откликах Владимир остаётся, прежде всего, поэтом, о ком бы он ни писал.
«Ясность мышления у поэта – авангардна!» – убеждён автор, и это тоже – откровение. «Восхитительно, как автору удаётся сохранить гармоническое равновесие, абсолютную ясность мысли, и доверительную человечность, и силу высказывания, при том, что поэтическое слово находится в непрестанном порыве выйти за пределы постижимого», пишет Владимир о творчестве Елены Севрюгиной. Думаю, эссеистику Гандельсмана стоит читать и просто так – вне интереса к поэту, о котором он пишет. Потому что в любом месте у него может «случиться» глубокая мысль или афоризм. Например, «даже если мы когда-нибудь поймём устройство Вселенной, мы никогда не ответим на вопрос: „зачем?“». Кроме того, писатель цитирует в эссе строки современных поэтов, которые наверняка станут классикой: «за горизонт переселить глаза, / чтоб видели а после показали» (А. Цветков). Или вот такая есть у него нетривиальная мысль: «избыток жизни – сам себе смысл». Действительно, поэт – это донор духа. А что создаст человек, которому едва хватает сил на собственное существование? Избыток жизни нужен как раз для творчества и его реализации.
Читая эссе Гандельсмана о поэтах, с чьим творчеством я прежде не сталкивался, невольно начинаю гадать: родствен – не родствен? Но даже не родственных авторов, конечно, хорошо знать, хотя бы по имени. Владимир Гандельсман абсолютно не эгоистичен. Книга «В небе царит звезда» завершается краткими откликами на творчество коллег. Это очень важно, как знак внимания к собратьям по перу. В этом проявляется человечность. Чудесный «панегирик», написанный верлибром, посвящён автором Вадиму Жуку. Владимир часто цитирует известных писателей прошлых лет, и это не просто демонстрация эрудиции. Цитаты у него всегда к месту. Вот, например, что говорил о поэзии Марсель Пруст: «Тирания рифмы заставляет хороших поэтов искать совершенства». Парадокс, но какой замечательный!
Завершить сюжет о новой книге мне бы хотелось словами благодарности Наде Делаланд, которая поспособствовала появлению на свет этого издания. И, конечно, приведу особо запомнившиеся и полюбившиеся цитаты из книги Владимира Гандельсмана: «Как это всегда бывает в истинной поэзии, мгновение испытывает себя на вечность. А если „вечность“ звучит слишком высокопарно, то – на прочность», «Не узнавать этот мир – значит находиться в непрерывной точке новизны», «Паломничество в святую землю русской поэзии продолжается!». Такая книга – настоящий подарок любителям русской словесности. Мы видим в ней избыток жизни, который, по утверждению автора, «сам себе смысл».
