Александр Архипович Буров — родился 28 июля 1951 г. в Выборге Ленинградской области, РСФСР.
Отец — Буров Архип Авдеевич
Мать — Шишман Антонина Марковна
В 1968 г. — окончил обучение в армавирской средней школе № 1, серебряная медаль.
В 1968–1972 гг. — обучение на факультете русского языка и литературы Армавирского государственного педагогического института, диплом с отличием.
1972 г. — поступление в аспирантуру при кафедре русского языка МГПИ им. В.И. Ленина, начало работы над кандидатской диссертацией под руководством доктора филологических наук профессора Леонарда Юрьевича Максимова.
1973–1974 гг. — прохождение срочной службы в пограничных войсках, Закавказский погранокруг.
1974–1980 гг. — работа учителем русского языка и литературы в армавирской средней школе № 1. Работа по совместительству на кафедре русского языка АГПИ.
1975 г. — завершение обучения по классу скрипки в Краснодарском музыкальном училище.
1980 г. — защита кандидатской диссертации в МГПИ им. В.И. Ленина. Тема работы: «Функции субстантивных местоименно-соотносительных придаточных в тексте».
1980 г. — начало работы на кафедре русского языка Пятигорского государственного педагогического института иностранных языков (с 1996 г — Пятигорский государственный лингвистический университет).
1984–2014 гг. — заведование кафедрой русского языка филологического факультета ПГЛУ (до 1996 г. ПГПИИЯ).
1986 г. — присвоено ученое звание доцента по кафедре русского языка.
1993–2000 гг. — работа по совместительству учителем русского языка и литературы Кисловодской средней школы № 16.
2000 г. — защита докторской диссертации в Ставропольском государственном университете. Тема работы: «Субстантивная синтаксическая номинация в русском языке». В этом же году присвоено ученое звание профессора по кафедре русского языка.
2004 г. — вступление в Союз журналистов России. В течение многих лет являлся заместителем редактора университетской газеты «Учитель» («Наш университет»).
После выхода на пенсию в 2011 г. продолжаю работать профессором кафедры словесности и педагогических технологий филологического образования ПГУ.
Под моим руководством подготовлено и защищено 20 кандидатских диссертаций по русскому языку, сопоставительной лингвистике и журналистике. Их авторы работают в ПГУ, других вузах РФ и за рубежом. В 2000–2022 гг. был членом докторского диссовета по лингвистике в ПГУ, с 2000 г. являюсь членом докторского диссертационного совета по филологии в Северо-Кавказском федеральном университете (г. Ставрополь).
Мною опубликовано 15 монографий, свыше 300 научных статей, учебников и учебных пособий, а также литературно-публицистических статей и заметок, эссе.
Выступал в прессе, на телевидении и радио с беседами и интервью по проблемам русского языка и его истории, культуры русской речи. Лирико-философские и филологические опыты публиковались в региональных литературно-художественных журналах «Голос Кавказа», «Мегалог», «В поисках Высоцкого» и др.
В 2001 г. за заслуги в области образования награжден нагрудным знаком «Почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации», а в 2010 г. за заслуги в области науки — нагрудным знаком «Почетный работник науки и техники Российской Федерации». В послужном списке также две Почетные грамоты Министерства образования и науки Российской Федерации и две Почетные грамоты Думы Ставропольского края. В 2014 г. награжден знаком «Заслуженный профессор ПГЛУ», а также юбилейной медалью «В память 200-летия со дня рождения М.Ю. Лермонтова».
А теперь — о главном.
С 1975 года, уже почти полвека, мою судьбу разделяет супруга Галина Петровна Бурова (урожденная Холодная) — доктор филологических наук, ныне профессор кафедры теории и методики преподавания филологических дисциплин филиала Ставропольского государственного педагогического института в г. Ессентуки. Дочь Янина и сын Александр — кандидаты наук. В семье — внучка Ариадна и внуки Марк и Александр. В 2021 г. наша Ариша подарила нам правнука Тимофея Алексеевича. Когда наследники навещают родительский дом, их торжественно встречает наша домоправительница — киса-брюнетка Лизавета.
P.S.
В заключение, отбросив ложную скромность, с удовлетворением процитирую члена Союза писателей РФ и Союза журналистов РФ Александра Алексеевича Мосиенко, который, в бытность свою редактором университетской газеты «Учитель» («Наш университет») так охарактеризовал вашего покорного слугу: «Он весь — в дне текущем, и науку, благосклонно приоткрывшую ему свои тайны, он ставит на службу актуальным проблемам нашего времени, тем проблемам, что волнуют его столь глубоко и побуждают работать все больше».
Ответы на вопросы «Паруса»
1. Расскажите, что явилось причиной Вашего прихода к литературному творчеству? Какими были первые опыты?
Положа руку на сердце, придется признать, что к занятиям изящной словесностью я приобщился, как и большинство представителей рода человеческого, благодаря неизъяснимой тяге, одновременно земной и небесной... Это — потребность в общении с Прекрасным во всем: в звуке, цвете, форме. Наверное, манящий к себе в далекой призрачной дымке Парус Прекрасного как символ всего светлого и чистого поразил моё юное воображение в звуках скрипки, виолончели, органа... Бах, Альбинони, Моцарт, Шопен, Григ, Чайковский, Рахманинов... Особенно мне нравились скрипичные импровизации, поиск гармонии в смене тем, модулирование из тональности в тональность, включение в мелодию второго голоса с аккордами...
Позднее, серьезно занявшись филологией, я стал вслушиваться в музыку словесного ряда — текста. Это мешало писать кандидатскую по фразовой номинации, вызывая неоднозначную реакцию моего любимого шефа по аспирантуре в МГПИ им. Ленина профессора Леонарда Юрьевича Максимова. Но это же очень помогало мне жить и любить земную жизнь, благодарно принимая её радости и горести. И — иногда, в минуты отдыха (или музыки в душе?) выражать свою нежность к Красоте мира в Слове. В любимом мною жанре лирико-философского эссе. Иногда — и в стихах. (Кстати, естественно, первыми опытами были именно они, вирши...О любви, понятно).
Промелькнули годы, десятилетия... Но... всё как у Пушкина: «…душе настало пробужденье...» Мелькнувший передо мною в юности Парус внезапно, по счастливой случайности (или неизбежности?), обрел в зрелости действительно прекрасные (конечно же, женские!) черты. И мнение столь уважаемого мною почтеннейшего Виталия Григорьевича Костомарова по поводу специфики конструктивно-стилевого вектора «беллетристикум» заиграло новыми семантическими и эмотивными оттенками: «постижение в себе то ли сознанием, то ли ощущением строя образов, мыслей, чувств, звуков в такой связи, в какой они до того не связывались никем».
Я вижу: мачта корабля,
И Вы — на палубе…
Что это? Потребность к самовыражению как самоутверждению?
Может, и так. Но скорее — стремление поделиться своим, наболевшим
Вот, к примеру:
Маме
Ты прости меня, мама!
Прости грешного сына.
Я к твоим припадаю коленам — прости!
Я иду, как Ты мне завещала. Незрима,
Знаю, Ты — там и здесь.
И Ты шепчешь:
— Иди!
Так Господь повелел —
От Него ведь всё было.
Было — есть. Было — будет.
Сынок мой, иди!
Пусть свершится всё то,
Что назначено, — судит
Только Он. Ты иди, милый мой! Ты иди…
И иду я. Безжалостный век мой терзает
Душу россыпью жестких метафор навзрыд.
Я иду — и Господь тихо благословляет
Мои тернии. Радости. Взлеты. И — стыд.
Ты прости меня, мама.
Прости грешного сына.
Я к твоим припадаю коленам. Прости!
Я иду, как Ты мне завещала. Незрима,
Знаю, Ты — рядом. Здесь.
И Ты шепчешь:
— Иди!
2. Кого можете назвать своими литературными учителями?
Это — сама жизнь, а конкретно — история культуры и искусства, русской и мировой литературы.
3. В каких жанрах Вы пробовали себя?
Эссе — как лирико-философский этюд. В прозе, и поэзии, и в драме.
4. Как бы Вы могли обозначить сферу своих литературных интересов?
Наверное, это ТВОРЧЕСТВО КАК ПРОЦЕСС.
5. Какого автора, на Ваш взгляд, следует изъять из школьной программы, а какого — включить в нее?
Думаю, дело совсем не в изъятии или включении. (Если, конечно же, не иметь в виду Большого Брата как цензора!). Вопрос в том, ЧТО ИМЕННО с этой программой делать на уроке литературы, или даже еще литературного чтения в младших классах... И, конечно же, — КТО и КАК будет вершить судьбы означенной программы. Главное — пробудить у ребенка вкус к чтению ДОБРЫХ книг, несущих НРАВСТВЕННУЮ КОНСТРУКЦИЮ и НЕПРИМИРИМОСТЬ К ДЕСТРУКЦИИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ. И чтобы он читал сам. ЧИТАЛ САМ — И ДУМАЛ. А по программе пусть проходит, что требуется в соответствии с правовым полем государства.
6. Есть ли такой писатель, к творчеству которого Ваше отношение изменилось с годами кардинальным образом?
Да, это Борис Леонидович Пастернак. Открытие мною сформулированного им самим же в автобиографической повести «Охранная грамота» принципа творчества, приводящего художника в такое состояние, когда «...появляются описанья и уподобленья невиданной магниточувствительности. Это — образы, то есть чудеса в слове, то есть примеры полного и стрелоподобного подчинения земле. И значит, это — направленья, по которым пойдет их завтрашняя нравственность, их устремленность к правде (Выделено мною — А.Б.)»
7. Каковы Ваши предпочтения в других видах искусства (кино, музыка, живопись…)?
Люблю те виды, в которых меньше всего навязывается воля (или точка зрения) автора. Это — музыка и живопись. Но непременно — чтобы музыка была основана на мелосе, а живопись — на колорите реальности, пусть и с сюрреалистическим уклоном.
8. Вы считаете литературу хобби или делом своей жизни?
Это для меня и ни то, и ни другое. Это особенное. Здесь мне близок Лев Толстой, сделавший дневниковую запись: «Искусство есть микроскоп, который наводит художник на тайны своей души и показывает эти общие всем тайны людям». А разве литература — это не искусство? Да и тайны у всех свои. С абсолютным правом на их конфиденциальность.
9. Что считаете непременным условием настоящего творчества?
Понимание того, что Цицерон сказал о Праксителе: «В каждом куске мрамора… заключаются… головы, достойные резца... Праксителя. Ведь все они делаются путем скалывания. <…> То, что изваялось, находилось внутри».
10. Что кажется Вам неприемлемым в художественном творчестве?
Забвение слов гениального Козьмы Пруткова: «Гений подобен холму, возвышающемуся на равнине».
11. Расскажите читателям «Паруса» какой-нибудь эпизод своей творческой биографии, который можно назвать значительным или о котором никто не знает.
Я его описывал в своей книге (Буров А.А. Булат Окуджава: штрихи к лингвистическому портрету. Монография. Пятигорск: ПГУ, 2018. 159 с., С. 7–8):
«Мне повезло: летом 1976 года именно случай свел меня, аспиранта МГПИ им. Ленина, с Булатом Шалвовичем Окуджавой в коридоре Литинститута им. Горького в Москве. Он стоял у открытого окна и беседовал с моим «шефом» (в семидесятые годы прошлого столетия в аспирантской среде так, на американский манер, было принято называть научного руководителя) — профессором Леонардом Юрьевичем Максимовым, который преподавал в этом совершенно уникальном вузе интерпретацию текста и стилистику и которому я принес очередной кусок своей многострадальной диссертации. Они стояли у окна и о чем-то оживленно спорили. Мой профессор как всегда был весь окутан пеленой табачного дыма. Сразу было ясно, что им очень интересно общаться...
Набравшись смелости и сжимая в похолодевших руках папку с рукописью, которую ждал очередной беспощадный «шефов» вердикт, я подошел ближе к собеседникам и, поздоровавшись, пробормотал свои извинения. Мой учитель по обыкновению что-то хмыкнул и представил меня:
— Вот, Булат, мой аспирант, Саша Буров. Недавно из армии. Кстати, служил в погранвойсках где-то у вас, на Кавказе.
— Очень приятно, — сказал Булат Шалвович и, лукаво прищурившись, добавил, кивая на папку:
— Синтаксис?
— Фразовая номинация, — ответил я смущенно. А где-то внутри екнуло: знал бы о такой встрече — захватил бы с собой купленную на днях в ГУМе (отстоял часа два в огромной очереди) пластинку с любимыми песнями Окуджавы. Вот бы был автограф! На всю оставшуюся...
(Кстати, Б.Ш. Окуджаву и Л.Ю. Максимова связывало многое: они были ровесниками — оба родились в 1924 году, оба прошли горнило Великой Отечественной войны и после её окончания посвятили свою жизнь служению Русскому Слову. Оставаясь при этом верными грибоедовскому «прислуживаться тошно»...).
Позже, когда я перебирал врезавшиеся в память детали этого минутного разговора, меня поразило, как быстро, почти мгновенно, Окуджава завладевал твоим вниманием, как просто и ясно говорил, как мелодично звучал его негромкий, глуховатый баритон. И над всем этим — неповторимая улыбка с прищуром из-под очков. Я часами мог прослушивать пластинки, позже кассеты и диски — покоряла магия музыки и стихотворного текста, органически дополняющих друг друга благодаря удивительному по тембровой теплоте голосу. «До свидания, мальчики», «Песенка о солдатских сапогах», «Мне нужно на кого-нибудь молиться», «Капли Датского короля», «Прощание с новогодней елкой», «Исторический роман», «Давайте восклицать», «Когда метель кричит как зверь», «Музыкант»... Но тех мгновений живого общения с Булатом Шалвовичем мне хватило на всю мою жизнь».
12. Каким Вам видится идеальный литературный критик?
Каким его описал Александр Сергеевич:
Румяный критик мой, насмешник толстопузый,
Готовый век трунить над нашей томной музой,
Поди-ка ты сюда, присядь-ка ты со мной,
Попробуй, сладим ли с проклятою хандрой.
Смотри, какой здесь вид: избушек ряд убогий,
За ними чернозем, равнины скат отлогий,
Над ними серых туч густая полоса.
Где нивы светлые? где темные леса?
Где речка? На дворе у низкого забора
Два бедных деревца стоят в отраду взора,
Два только деревца. И то из них одно
Дождливой осенью совсем обнажено,
И листья на другом, размокнув и желтея,
Чтоб лужу засорить, лишь только ждут Борея.
И только. На дворе живой собаки нет.
Вот, правда, мужичок, за ним две бабы вслед.
Без шапки он; несет подмышкой гроб ребенка
И кличет издали ленивого попенка,
Чтоб тот отца позвал да церковь отворил.
Скорей! ждать некогда! давно бы схоронил.
Что ж ты нахмурился?..
...............................................................................
13.Каким Вам видится будущее русской литературы?
Как у Николая Гаврииловича Чернышевского в романе «Что делать?»:
«... Говори же всем: вот что в будущем, будущее светло и прекрасно. Любите его, стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее, сколько можете перенести: настолько будет светла и добра, богата радостью и наслаждением ваша жизнь, насколько вы умеете перенести в неё из будущего. Стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее всё, что можете перенести».
14. Есть ли у Вас рекомендации для студентов-филологов?
«Учиться, учиться и учиться...»; ВСЛУШИВАТЬСЯ В ГОЛОС СВОЕЙ СОВЕСТИ.
15. Каковы Ваши пожелания читателям «Паруса»?
«…Жить и жить, сквозь годы мчась!»
