(Отрывок из книги)
А дальше? Дальше мы прожили страшную зиму 1942 года. Теперь у мамы на руках оказалось четверо детей, Берта осталась с нами. Мы жили в доме у одного еврея, который работал полировщиком мебели. Он появлялся дома поздно ночью и рано утром опять уходил на работу. Его сын тоже работал на фабрике, их семья дожила до победы. Грамотные специалисты нужны были немцам, и их нещадно эксплуатировали.
Мы очень мёрзли и голодали... Мама любыми способами пыталась раздобыть еду. Помощи ждать было не от кого. Иногда она бегала на рынок, закрывая желтые полоски большим платком. Если проходящий рядом прохожий вызывал подозрение, мама поднимала платок повыше. Она пыталась продавать какие-то вещи, хотя евреям это было категорически запрещено. Девочкам удалось достать русские паспорта, к сожалению, в дальнейшем это не спасло их от ареста. А пока сёстры ходили каждый день на биржу. Там иногда давали работу.
В апреле вышел приказ: всем жидам Винницы явиться на стадион. Мы с мамой не пошли туда и остались дома. Через пару дней к нам пришли немцы. Говорили, что это новый сосед сообщил в жандармерию о том, где мы скрываемся. Он был приезжий, и ему нужна была квартира. Мама, увидев немцев в окошко, строго закричала, чтобы я бежал, бежал поскорее. Ей самой было не по силам скрыться. Я слышал её приказ. Я не мог ей помочь, но должен был только выполнять то, что говорила мама. Всё длилось считанные секунды. Вот за окном немецкие солдаты, они стучатся в наружную дверь. А я выбегаю во двор через внутреннюю дверь в другом конце дома и мгновенно пролезаю в знакомую мне дырку в заборе. Кто-то из немцев пытается догнать меня. Но по улице, на моё счастье, едет колонна машин и танков, поднимая облака пыли. И я быстро скрываюсь от погони в знакомых переулках. Потом люди рассказывали, что мама, когда её выводили из дома, звала меня. Возможно, это был «спектакль» для фашистов. «Вот, мол, какой непослушный мальчик, взял и убежал». А может, это были крики отчаяния. Что было дальше? Её поместили в тюрьму. Какое-то время арестованных использовали как рабочую силу, а потом убивали…
О винницком Бабьем Яре написано совсем мало. До войны треть жителей города составляли евреи. Многие из них лежат на Литинском шоссе безымянными. Там и сейчас громадные глыбы земли. Я был на этом месте в начале 90-х. Совсем недавно установили скромные обелиски. Один – взрослым, а рядом, с игрушками, цветами – детям. И надпись на иврите и на украинском языке: «Здесь уничтожали детей – надежду еврейского народа». Я тоже должен был лежать там, с ними. Но я убежал и выжил. И значит, есть она, надежда. Жива.
Из видео-интервью отца 23 декабря 1997 года
Мне было 11 лет. Я не мог представить себя без мамы. Не представлял, что придёт такой день, когда мамы не будет рядом. Я сбежал, я бросил её одну. Я не мог ей помочь…
Весь день прятался по закоулкам. Вечером подкрался к зданию биржи. Мне удалось коротко переговорить с сёстрами.
– Иди к дедушке в Калиновку, он поможет, – сказали они.
Казалось, что Винница – центр ада, а там, в небольшом посёлке, можно будет укрыться. И, конечно, никто не знал тогда, что именно рядом с Калиновкой сооружали секретный объект «Вер- вольф», который охранялся войсками СС.
30 километров до Калиновки я одолел за день. Дедушка, брат моего деда по отцу, был тоже очень религиозным. Я его никогда не видел раньше, зато он меня признал и оставил у себя. В его доме находилось много ребятишек. Это были дети ушедших на войну сыновей, внуки дедушки. Пробыл я там не больше месяца. Как-то на рассвете, когда все в доме ещё спали, в Калиновку нагрянула команда зачистки. Почему-то всегда акции по уничтожению евреев проходили ранним утром. Дедушка стал молиться. Немцы поволокли старика во двор, а он кричал: «Вот у меня список часов ваших «камараден», я их отремонтировал, часы лежат там, на столе». Немцы его на расстрел тащили, полуголого, а дед об оставленных его же убийцами часах переживал. Такой был дедушка. Всех детей тоже стали собирать по дому. Их расстреливали прямо у дверей. Я выскочил в коридор в одной ночной сорочке, босой и без штанов. Прямо передо мной стоял немецкий солдат. Неожиданно он подтолкнул меня к задней двери, которая выходила во двор. Это был единственный шанс на спасение. Я много думал потом, почему солдат так поступил? Да, внешне я отличался от дедушкиных внуков, они были смуглыми и темноглазыми, а я пошёл в маму, был голубоглазым. Вероятно, он мог подумать, что я – не еврей, а местный украинский мальчик. Впрочем, немец и времени не имел, чтобы меня внимательно разглядывать. Это продолжалось какое-то мгновение, солдат торопился, возможно, чтобы другие не увидели, что он делает. А может, он не мог больше убивать детей… Понимаю, что обязан своей жизнью тому неизвестному немецкому солдату. Но его лицо не успел рассмотреть.
Я выскочил со двора в поле и побежал. Густой туман стелился по земле. Меня заметили и начали стрелять. Я слышал хохот, какие-то крики и выстрелы. Мне пришлось бежать ещё быстрее, ещё… Когда я обернулся, дедушкин дом уже был полностью охвачен пламенем. Так мне удалось снова убежать от смерти. И опять я остался один. В одной ночной сорочке я брёл по полю, как призрак. Ноги, мои ноги спасли меня. Но только идти босиком по колючей стерне было больно. Я почувствовал это, когда понял, что меня не преследуют. Вдалеке показалось стадо коров. Животных перегоняли как раз на Винницкий мясокомбинат. Пастухи уже прошли через Калиновку, видели, что там происходит и без слов поняли, кто я.
«Иди между коровами», – сказали они. Я пронырнул в середину стада, и так и дошел до Винницы. Подождал, пока стемнеет, и в ночной сорочке, без штанов, босиком пробрался в город, где знакомые дали мне одежду...
Tатьяна Корсунская — культуртрегер из Ганновера. Пишет стихи и прозу. Организатор проекта «Русская культурная инициатива» в еврейской общине Ганновера. Председатель оргкомитета Международного поэтического турнира «Ганноверская весна» и поэтических чтений «Поэты против террора». Была победителем конкурсов «Русский Гофман» (за эссе) и «Редкая птица». Имеет много публикаций в различных изданиях («Зарубежные задворки», «Литературная Украина» и др.) и в нескольких десятках поэтических сборников в Германии и России. ПовестьТатьяны Корсунской «Моя фамилия Бронштейн» вышла 2023 году в Виннице на русском и украинском языках.
