ТЁПЛЫЙ НОЯБРЬ
Серое небо в маленьких узелках
облачной пряжи. Молча смотрю наверх.
Главное слово мается в облаках,
Как ему там, спрятанному навек?
Тёплый ноябрь тихо укрыл страну.
Нам до зимы – как до чужих морей.
Не начинай, ты скажешь, но я начну –
Выкачу лист облачных новостей.
Мы у большого неба на языке:
Сплюнет, проглотит, выговорит как слог?
Что там зажато в облачном кулачке –
Гипсовый Запад, вызолоченный Восток?
Кто станет завтра эхом в чужих горах,
А послезавтра ляжет в подножье гор?
Как мы поймём, что выиграна игра,
Если не знаем правила до сих пор?
Жизнь оказалась дымом. Была легка?
Будет ли смерть внезапной, как стоп-сигнал?
Что там внутри облачного клубка?
Я не нашёл ответов, хотя искал.
COMMUNICATION TUBE
Гуталином бриолином
Ночью без огней
Разговариваю длинно
С Родиной моей
Позолотой да утратой
Крашеной доской
Отвечает соглядатай
Правильный такой
***
Снег на улицах нашей любви,
позавчерашний снег,
вспомни,
потом картинку порви,
как завалявшийся чек.
О, эта покупка была важна!
Так была дорога,
как покинутая страна,
сданная в скупку серьга…
***
Ты помнишь, в пустом кинозале
Проектор туманно мерцал
Холодную ночь разливали
По нашим печальным сердцам.
Не тьма, но отсутствие света,
Не боль, но печаль ни о чём,
Здесь, в кинотеатре «Комета»,
В паденье любой вовлечён.
Мы врежемся в землю на титрах!
А эти 15 минут
Ещё поучаствуем в играх –
Осколки потом соберут
СОСНЫ НА ЗАКАТЕ
На склоне пологом они стоят,
а кажется, что бегут
на облачный поезд или фрегат
(он уже тут как тут).
Пятница, город,
час пик – точь-в точь!
Но время в горах сво:
им не страшна
ледяная ночь,
а мы боимся её.
***
Это гиблое место,
17 лет –
То есть, кислое тесто
Прогорклый спред –
Заслужило ареста.
Не казни, нет.
Эти тайные тропы
В соседский сад
Где во всех телескопах
Горячий яд
Безнадёжно, как шёпот,
Но пусть звучат
Эти детские лица –
С глазами сонь,
Журавли и синицы
Плечо, ладонь
Ждут врача и больницы.
Зачем – в огонь?
ВСПОМИНАЯ АПРЕЛЬ
Ноги в сырости – в облаках,
проплывающих по ручью,
отражающихся в зрачках
дня, стоящего на краю.
Дует жизнь изо всех щелей,
поднимает зелёный шар.
Над кроссвордом пустых полей
раздувает веселый пар.
Это времени первый срез,
безымянные корабли,
наши танцы с огнём и без,
наше чувство сырой земли.
(А потом уже на апрель
налепили магнитик-май.
Так хотели заделать щель,
что закрыли калитку в рай).
ПАСТЕРНАК
Когда четвёрками, восьмёрками,
Разрежут воздух чьи-то крылья,
И вдаль уйдут, едва посвёркивая,
Мы разгадаем без усилья,
В какой узор сложились полосы.
Они ещё плывут над нами,
Стоящими в траве до пояса,
Участвующими в программе
По прекращению вращения,
По остановке в яркой точке
Июньского солнцестояния,
Где никого по одиночке.
Неважно – будь ли то учения,
Или ракетная опасность,
Гость из другого измерения,
Дрон или зонд – всё это частность.
Мы все – в секунде, остановленной
Большого счастья накануне.
Глаза в глаза глядим по-новому
И зной, и смерти нет в июне.
СТРОЙКА
Небосвод, окольцованный этажами,
темен, пуст, как просёлочная дорога
Говорить об этом – играть с ножами
скорострельных молний.
Смотри, как много
вспышек электросварки на крыше мира!
Там не место птицам и нам с тобою.
Разве только ангела ли, зефира
Промелькнет перо, но они – другое.
Человек в спецовке – той же породы,
Этот мир ему нестерпимо чёрен.
Он возьмёт волшебные электроды
и насыплет сверху горящих зёрен.
***
Вот и отвык о себе говорить в человеческом роде,
Стал без труда управлять парой маленьких крыл.
Ангел печали, некрупный, навроде Володи
(Знал ведь значение присказки, да позабыл).
Тихо летит по холодной осенней лазури,
Видя добычу, булыжником падает вниз.
Ты был беспечен и весел, душевные бури
Мимо прошли – получай-ка небесный сюрприз.
Кто никогда не печалился – тот не спасётся,
Нужен душе нестерпимого лёгкий урок.
Мы для него будто ведра в глубоком колодце –
Сто утонуло, но триста он вытащить смог
