От автора
Это не история любви.
Это - исследование тьмы, которая иногда прячется за красивыми лицами и сладкими словами. Вам предстоит пройти по краю пропасти, заглянуть в бездну человеческой психики и увидеть, как стирается грань между жертвой и палачом.
Книга содержит сцены психологического и физического насилия, которые могут травмировать чувствительных читателей.
Я не романтизирую страдание — я показываю его без прикрас, чтобы мы все помнили:
Насилие - не страсть.
Одержимость - не любовь.
А боль - не искупление.
Если вы готовы к этому путешествию - переверните страницу. Но помните: некоторые двери, однажды открытые, уже не закрываются.
P.S. Если вы узнали в этой истории себя
- знайте, что выход есть. Вы заслуживаете настоящей любви - без боли, без страха, без условий.
Плей - лист
1.The Last Day—Moby & Skylar Grey
2.Falling—Hospital
3.Angel—Massive Attack
4.Hearing Damage—Thom Yorke
5.Play with fire—Nightcore
6.Back To Black—Amy Winehouse
7.Vanished—Crystal Castles
8.Skyfall—Adele
9.I’m God—Clams Casino
10.beamer boy—Lil Peep & Nedarb
11.Desire (Hucci Remix) [Mixed]—MEG MYERS
12.NDA—Billie Eilish
Глава 1
И снова очередной день. Очередная работа. Усталость, страх и ненависть.
Как бы я ни заставляла себя идти на работу, всегда плакала перед зеркалом и ненавидела эту жизнь. И детей.
Сидя в столовой во время обеда, я думала только о том, чтобы поскорее уйти отсюда. А лучше - убежать.
Убежать от себя, от той, что всегда жила для кого-то, но не для себя.
Иной раз я удивляюсь, насколько жизнь безгранична и несправедлива. Почему именно я - несчастная нянечка в этом чёртовом пансионате? Что я сделала не так? Кому дорогу перешла?
Хотя, если подумать, первые минуты моей жизни уже были несчастными. Моя мать хотела оставить меня в роддоме из-за нехватки денег, но передумала - материнский капитал перевесил. К слову, у меня не было ни коляски, ни кроватки.
Моя мать - блудливая тварь, которая даже не запомнила, от кого я родилась. Она пустое место в юбке, пахнущее чужим потом. Вскоре она сдохла от СПИДа, даже не попытавшись прожить жизнь иначе. Ну и, конечно, родила меня, о беременности узнав только на восьмом месяце, когда её очередной ухажер сказал, что она жирная.
Мой поток мыслей прервался, когда я услышала этот мерзкий детский плач.
Проснулся очередной ребенок.
Я ненавидела их плач. Каждый всхлип, каждый капризный топот маленьких ног по коридору - все это впивалось в виски, как тупой гвоздь. Деньги не пахнут, а вот здесь пахло отвратительно - дезинфекцией, кашей и детским потом.
Нет-нет, не поймите меня неправильно.
Я не та, что ненавидит просто так детей и их мамаш. Не та, что просто так треснет ребёнка. У меня есть причина ненавидеть это место и его обитателей.
Ещё ребёнком меня избили возле магазина. И избили не взрослые, а такие же дети. Их причина? Моя неопрятность и одежда. Каждой клеткой тела мне обидно за тот случай. Я была ребёнком, который не понимал, что на нём надето.
Я даже не знала, что бывают другие семьи, думала, что у всех такая жизнь и такие родители.
И как бы это ни звучало, с тех пор моя ненависть к детям только росла. А работаю я здесь исключительно потому, что у меня нет денег, и без образования меня больше никуда не взяли.
Моя двоюродная сестрёнка, за которую я плачу, чтобы её не выселили из комнаты, даже не понимает, какой ценой достаются эти деньги. Она трахается за деньги и спускает их на алкоголь и "белоснежные дорожки". Её ничего не заботит - как и мою мать, впрочем.
А учиться я не пошла, потому что я не из тех слащавых историй, где бедненькие девочки поступают в лучшие вузы мира.
Нет, я не тупая. Но моя директриса так не считала и еле-еле вручила мне аттестат с одной четверкой по литературе. Остальные, к слову, - тройки.
И вот теперь я доживаю свою поганую жизнь в этом детском аду, где воздух душит, а свет из окна обжигает кожу, которую только что обрыгал очередной ребёнок.
Я прижала рыдающего мальчишку к груди, монотонно покачиваясь из стороны в сторону. Его слезы пропитали мой халат, оставили мокрое пятно на груди - будто пулевое ранение.
- Тише, тише... - бормотала я, глядя в стену поверх его головы.
Часы в коридоре пробили три удара. Я даже не заметила, как просидела так час, пока его дыхание не стало ровным, а пальцы разжали хватку на моём воротнике. Аккуратно уложила его в кроватку, поправила одеяло. На секунду задержала взгляд на его ресницах - таких светлых, будто покрытых инеем.
Звонок на прогулку застал меня врасплох. Я механически помогала одевать малышей, завязывала шнурки, поправляла шапки. Мои пальцы помнили каждое движение, пока сознание витало где-то далеко.
- Одри, ты сегодня какая-то отстранённая, - голос Лаилы, другой нянечки, вырвал меня из оцепенения.
Я вздрогнула, случайно дернув за шарф девочки, которую одевала.
- Прости... Просто не выспалась.
Лаила фыркнула, поправляя капюшон на малыше:
- Да уж, с твоей сестрёнкой не забалуешь. Опять вчера шумела?
Я лишь пожала плечами, выводя группу во двор. Холодный ветер ударил в лицо, заставив проснуться. Дети рассыпались по площадке, как горох из рваного пакета.
- Слушай, - Лаила внезапно схватила меня за локоть, - начальство говорит, в следующем месяце опять урежут ставки. Как ты собираешься...
Её голос внезапно оборвался. Вернее, не оборвался - я его перестала слышать.
Потому что за забором, в тени высоких тополей, стоял Он.
Высокий. В чёрном. Без лица.
Мир сузился до этой точки. Ветер стих.
Дети замолчали. Даже собственное сердце перестало стучать. Только Он. И это жуткое ощущение, будто он не смотрит на меня, а... пьёт меня глазами.
- Одри! Ты меня вообще слышишь? - Лаила толкнула меня в плечо, и видение рассыпалось.
Я моргнула. Никакой фигуры за забором не было.
- Что... что ты говорила?
- Господи, да ты совсем отключилась! - Лаила покачала головой. - Ладно.
Вечером, застёгивая потрёпанную куртку, я в последний раз окинула взглядом спальню. Рыжий мальчишка спал, прижав к груди плюшевого зайца.
На секунду мне показалось, что его глаза приоткрыты - и в них отражается что-то чёрное у окна.
Тёмное небо нависало над городом, как потрёпанный саван. Фонари мерцали, будто задыхаясь в этой мгле. Я ускорила шаг, свернув в переулок.
Тук-тук-тук.
Не мои шаги.
Тук-тук-тук.
Чуть быстрее, чем мои.
Я не оборачивалась. Не дышала. Просто шла, сжимая в кармане ключ так, что он впивался в ладонь.
Подъезд встретил меня желтым светом лампы и хриплым голосом вахтёрши:
- О, Лорен! Твой кавалер сегодня приходил.
Лёд в животе.
- Какой... кавалер?
- Ну, этот Франт! - старуха щелкнула жвачкой. - Говорит, ты просила ключи поменять. Красивый такой, глаза...
- У меня нет парня, - перебила я, чувствуя, как холодеют пальцы.
- Да? Ну, он точно знал, где ты работаешь. И как тебя зовут. - Вахтёрша наклонилась ближе. - Зашёл в твою комнату, но я его вышвырнула. Чутьё, знаешь ли...
Страх пронзил меня как кинжал, который уже не вытащить. Я схожу с ума, либо меня и вправду кто-то преследует.
Собравшись с мыслями и хоть чуть-чуть отодвинув страх в другую частичку своего тела, я пошла в комнату.
Заходить было страшно, даже очень, но я это сделала. Зайдя, я взяла ключи в ладонь на всякий случай и медленно шагнула через порог. Сердце стучало так громко, что казалось, его слышат все, кто здесь находятся. Я неосознанно начала кусать губу, и почувствовала металлический привкус во рту.
Я начала медленно ходить по комнате, чтобы убедиться, что никого нет. В темноте это было сделать трудновато, но уличный фонарь теплого цвета упростил мне задачу, так как включатель света находился черт знает где, и мне сначала нужно туда дойти.
В темном углу показался темный силуэт, до чертиков знакомый, но такой чужой. Я оцепенела от страха и буквально вросла в пол. Мне хотелось плакать от безысходности и ощущения дикого страха, который проходил насквозь через мое тело и заливал все частички этим ощущением, от которого точно становится не просто не по себе. Я была готова умереть, чтобы не узнать, кто там стоит.
Но проверить надо, и я пошла навстречу своему страху. Подойдя ближе к углу неизвестности, я получила еще более безумное чувство страха. Облегчение. В углу стояла вешалка с пальто сестры.
Я и вправду схожу с ума с этими навязчивыми мыслями о преследовании. Господи, кому я нужна, если только сестре, которая нуждается в моих деньгах за комнату.
Придя в себя и наконец включив свет, я переоделась, точнее разделась. Предпочитаю спать голой, так свежее.
Я легла на одноместную скрипящую кровать, такую неудобную и холодную. Мне не хочется тут спать, но больше негде...
День, свежесть, дождь.
Воздушное платье как моя вторая кожа, бархат, скользящий по моему телу, который промокает и липнет, оставляя влажный след на коже.
Мокрые волосы пропахли этим днём. Как прекрасно жить. Жизнь - это полёт в неизвестность, который завораживает. Полет такой нежный и приятный.
Я бегу по густому саду, оглядываясь назад и громко смеясь. Мне не важно, что подумают остальные, я хочу, чтобы они слышали этот счастливый звон. Пусть все знают, как я счастлива.
Дождь теплый, приятный, он заставляет меня находиться здесь и сейчас.
Кружась и пропуская через себя каждую капельку воды, будто нежная ткань, которая так и жаждет намочиться.
Оборачиваясь с надеждой, я вижу того, с кем мне хочется жить. Он - та причина, по которой мы здесь.
Он бежит навстречу ко мне, такой счастливый и светлый, что хочется обнять и не отпускать.
Я бегу навстречу.
Мы сплетаемся как одно целое под этим теплым дождем, наши мокрые тела не хотят разлучаться.
Его мокрые щеки касаются моих, а руки блуждают по моему телу, так невесомо, что щекотно. Этот человек - моя половинка, моя светлая сторона, которая сливается с ним.
Откуда он спустился такой?
Белое чудо, которое целует мои губы под дождем, кружась в нежности этого момента.
Его губы мягкие как вата, мне хочется его целовать.
Я уже его не отпущу, ни за что на свете.
Мои глаза накрывают веки, и я ухожу в пучину нежности и романтики, в которую нас затянул этот момент. Его руки придерживают меня, пока я пытаюсь достичь одного уровня с ним, вставая на носочки.
Я так хочу услышать его голос. Какой он?
Я уверена, что это самый лучший голос, который будет клонить меня в сон.
Открыв глаза, я увидела его идеальное лицо, настолько, что кажется, будто он нереален.
Но его глаза черные как смоль. Меня это пугает.
Улыбка, его улыбка такая жадная и зловещая, что бросает в дрожь.
Нет, это нереально. Не может он быть настоящим.
У него начинают идти черные слезы, которые пачкают мое идеально белое платье. Что происходит?
Я хочу спросить, но не могу.
Его руки превращаются в длинные нечеловеческие части тела. Я хотела убежать от него, но он был быстрее.
Он обнял меня со всей силы, будто вселяя меня в себя, вдавливая.
Он забрал меня навсегда. Этот монстр лишил меня возможности жить дальше.
Удушение медленно уничтожало меня, как порошок на ветру. Я все угасала и угасала. Почему он так поступил со мной? Я ведь его полюбила за эти минуты, как же не полюбить такого?
Он не проявлял никакой жалости по отношению ко мне, хотя казался таким светлым и добрым. Его обличье сбило меня с толку, и он, пользуясь моей уязвимостью, затащил в свои жестокие лапы.
Я не могу больше сопротивляться, я становлюсь такой же. Мои слезы чернеют, а я чувствую, как мое сердце становится холодным, а кожа серой. Нет, нет, нет, я не такая, я не монстр.
Но уже поздно. Я доверилась ему, сама того не замечая.
Воздух кончился, но я жива. Я вижу его мерзкие черные глаза. Неужели у меня такие же?
Я проснулась. Глаза слиплись, и я еле их открыла.
Глава 2
Сидя на самом жестком стуле в своем детском аду, я все вспоминала и думала о своем сне. Я понятия не имела, как моя голова могла это придумать, и что этот сон мог значить. Я пытаюсь как-то соединить сон и мысли о том, что меня кто-то преследует, но потом ловлю себя на мысли, что это глупо и нелепо. Я в лучшем случае умру от одиночества, чем меня кто-то начнет преследовать.
Я заплетала волосы девочке, которой было не больше пяти лет. Ее волосы были жирными и странными от того, что их долго не мыли, и здесь это нормализовано, но не для меня. Ведь мне плести им косы и мучаться час за часом, так как у каждой второй волосы похожи на эти.
Чем больше думаю, тем сильнее хочу сбежать отсюда, но меня ждет еще целый день пробыть с погаными детьми, которые орут без остановки.
Доплетя наконец эти две косички, девочка не захотела вставать с моих колен и уходить, начав недовольничать.
- Уходи, уступи следующей девочке место, — сказала я непринужденно.
- Нет, я не уйду, - ее мерзкий звонкий голосок прорезался у меня в ушах.
Я не знаю, что в этот момент произошло со мной, но последние секунды меня сопровождало желание ударить девочку так сильно, что она даже не вспомнит, кто я такая.
Серьезно, такое чувство у меня здесь было единожды, и то потому, что ребенок, спрятав мою сумку, нагло врал, что не видел ее, и все. Что бы дети ни вытворяли, я не чувствовала этого желания ударить или убить кого-то.
Желание было странным, оно было таким тянучим - хотелось не просто ударить и забыть, а бить до тех пор, пока сил не хватит.
Девочка, испугавшись чего-то, быстро убежала от меня, не издав звука. Либо она умеет читать мысли, либо что-то иное. А желание тотчас пропало.
Безумно странно и непонятно, но лучше мне не стало, потому что это дикое желание и чувство мне понравилось.
Какое-то наслаждение и тяга снова это испытать... И что с этим делать, я не знаю, так как это у меня в первый раз.
Работать мне еще долго, поэтому, собравшись с мыслями и морально себя успокоив, я пошла вести детей в столовую. Потом из столовой, потом тихий час, и куча других дел. Все это так приелось, что я на автомате, не думая, делаю все по порядку. Мне неприятно от того, что это все стало моим бытием. Не об этом я мечтала, а о чем именно - тоже не знала. У меня нет времени думать об этом.
Накрыв последнего ребенка одеялом, я пошла собираться домой. Уже почти одиннадцать, а я еще не дома, поэтому будет жутковато идти по темноте совсем одной. Но странно: мои наручные часы показывают 22:53, а в коридоре большие старинные часы, которые никогда не ошибаются и не отстают, показывают 13:47. Странно. Они древние, но надежные. Иногда подумываю даже о том, что это самая нормальная и стоящая вещь, включая людей.
Шагая быстрым шагом, я чуть не упала от страха. Какой-то ребенок проснулся, и даже не из моей группы. Ну за что мне это?
- Эй, что-то случилось? — спросила я.
- Нет, - холодным и ровным тоном сказал мальчик.
Что-то точно не так. Дети обычно даже к двери боятся подойти, а тут в коридор осмелился выскользнуть.
- Тогда иди и спи. Немедленно, - приказала я.
- Я не могу, — более грустным тоном сказал ребенок.
- Что? Почему?
-Я боюсь.
Была бы моя воля, сбежала бы отсюда.
Плевать я хотела на этих детей. Но в данный момент именно я несу за них ответственность.
Я подошла ближе к нему, осматриваясь по сторонам.
- Покажи, - было страшно, но я сказала это.
Он подвел меня и начал что-то шептать, но я так и не разобрала.
- Вон, - он показал пальцем на окно в дальнем углу, и холодный пот прошелся по мне.
Там и вправду стоял кто-то или что-то - высокий и во всем черном, будто лица даже не было.
Я не знала, что делать сейчас и как поступать в данной ситуации. Мне было не то что страшно - мне было безумно страшно.
- Эй, вы что тут стоите? - сказала Анна Кьюстон, главная в пансионате.Я посмотрела обратно на окно, и там никого больше не было. Говорить об этом что-то я не стала.
- Анна, там часы сломались, видимо, сбились, — сказала я, отводя ребенка обратно спать.
Может, я и глупа, но мне показалось, что это был тот самый человек, которого я видела вчера во дворе пансионата. Мне не хотелось об этом думать, но, видимо, это и вправду он, и мне в тот раз не показалось.
- Хорошо, Одри, я завтра займусь этими часами, если ты так этого желаешь, — сказала женщина и вернулась к себе в кабинет.
Не знаю, с чего она взяла, что я так этого желаю, но, впрочем, ладно. Это не помешает мне уж точно.
Я уложила спать мальчишку и, наконец, взяв свое пальто с вешалки, направилась домой. Меня не отпускали мысли об этом силуэте. и это только нагнетало страх в кромешной темноте по дороге домой. Безумно хотелось спать, но страх подбадривал меня, и я продолжала ковылять в свою крошечную студию на окраине.
Идя по тротуару, я все думала и думала о сегодняшнем дне и о сне.
Этот сон я, видимо, никогда не забуду, хотя и не особо хотелось, так как там я чувствовала себя хоть чуточку, но нужной для кого-то.
В реальность меня вернул звонок телефона, и я удивилась, ведь мне звонят очень редко. Посмотрев на экран, я не знала, отвечать ли мне, потому что номер неизвестный. Стоит ли вообще отвечать? Подумав, я остановилась и приняла решение ответить.
- Алло? — тихим и уставшим голосом сказала я.
Тишина.
Там, позади трубки, кто-то молчал и не хотел отвечать.
- Эй, больше не звоните сюда, - нервно сказала я и сбросила.
Убрав телефон в карман, я продолжила свой путь домой. Но не прошло и минуты, как мне опять позвонили. Мне хотелось закричать от злости и нервозности. Кто это, твою мать, делает?
Меня это уже замотало.
Я взяла трубку, чтобы послать этого человека.
- Кто бы ты ни был, оставь меня в покое и больше не звони, черт возьми! - сказав это, я собралась бросить трубку, но не тут-то было.
- Остынь, ты чего такая злая? — сказал грубый мужской голос.
Я знатно офигела, так как не думала, что это может быть мужчина.
- Вы кто? — мой голос стал более серьезным.
- Много вопросов, детка, — сказал мужчина по ту сторону трубки. - Боюсь, я не смогу дать ответа.
Детка? Он что, издевается? Он смеет мне звонить ночью и называть меня деткой?
- Слышишь ты, ты не путай берега.Какая я тебе детка? — меня изрядно это начало раздражать.
В трубке раздался смех.
- Надеюсь, ты меня понял. А теперь будь добр больше не звони, — я собиралась бросить трубку, но он опять заговорил.
- Ну, добрым я точно не буду, а вот за твой лексикон тебя точно ничего хорошего не ждет, - его голос сменился на более грубый и настойчивый. — Поэтому веди себя хорошо, девочка. Ведь куклы послушные и тихие, правда?- после этих слов он сбросил звонок.
Да твою мать, что это сейчас было?
Люди вообще озверели?
Он позвонил мне, хрен знает когда, еще и смеет угрожать?
Я заблокировала номер и пошла домой.
Консьержка спала на посту, поэтому я быстро зашла в комнату и уснула.
Я встала по будильнику и знатно обрадовалась. Мне написала Анна о том, что сегодня на работу не надо и я могу устроить себе выходной.
Причину она не написала, но я и не хотела знать. Такой счастливой я точно давно не была. Я легла обратно спать, ведь было только шесть утра.
Засыпая, я подумала о том, что неплохо было бы прогуляться сегодня. И с этой мыслью я провалилась в сон.
И внезапно - холодный паркет под босыми ногами. Комната без дверей, только зеркала во всю стену. В каждом - мое отражение, но...
- Ты опять здесь, — раздался голос за спиной.
Обернувшись, я увидела его в кресле, точа нож. Это был он — юноша из сна.
Все такой же ненастояща красивый и... родной.
- Я... не звала тебя, - мой голос невыносимо дрожит.
- Куклы не зовут. Их ставят на полку, - сказав это, он встал и подошел ко мне вплотную.
Я не знала, как реагировать, но уходить мне точно не хотелось.
Он невесомо провел рукой по моей щеке.
- Ты очень красивая, — он сказал это с нежностью в голосе. — Ты моя красивая девочка.
Его голос был для меня колыбельной, которую хотелось слушать вечно.
Второй рукой он подсадил меня на стол, стоящий рядом.
-Я так давно хотел к тебе прикоснуться,- его рука спустилась мне на бедро. -
Ты даже представить себе не можешь.
Я не сопротивлялась, мне было приятно ощущать его руки на себе.
- Я ведь тебя даже не знаю, — сказала я прерывистым голосом.
-Тссс, - он положил мне пальцы на губы. — Будь тихой и послушной, хорошо?
Я кивнула и заткнулась.
Он обвел мои щеки своими руками и заглянул в мои глаза.
Он не говорил, просто смотрел и иногда улыбался.
Не успев насладиться моментом, юноша поднял меня на руки и поставил на пол возле большого зеркала.
- Смотри, - сказал он более серьезным тоном.
Я пялилась на себя в отражение... точнее, не на себя, а на кого-то другого.
Это была не я.
- Кто это? - спросила я.
Он сделал глубокий вдох и выпалил:
- Ты через пару месяцев. - он говорил это так, будто ему это сложно давалось.
- Нет! - сказала я громко. - Я не стану такой!
Он шагнул ближе.
- Станешь. Ты уже выбираешь, - произнес он и вдруг схватил меня за волосы, подтаскивая к другому зеркалу.
В этом зеркале я - ребенок, сидящая в луже крови.
- Помнишь, как они били тебя у магазина? - его голос был хитрым и насмешливым. -Тогда-то ты подумала: «Надо терпеть». И сейчас... думаешь так же.
В мгновение мое отражение начинает плакать черными слезами.
— Проснись, — шепчет он. — Пока не поздно.
Он опять начинает смеяться, и звук будто разрывает сон.
Я просыпаюсь с криком, а на запястье - следы чьих-то пальцев...
Глава 3
Ужас. Невероятный ужас.
Нужно сходить к психиатру. Не думаю, что со мной всё в порядке.
Руки дрожали, а воспоминания из сна не покидали мою голову. Странное чувство ненужности и мерзости. Я никак не могу понять, что это за хрень. Всё это сводит меня с ума, будто мои мысли - чужие, а сны - единственное, что действительно принадлежит мне.
В комнате воняло перегаром и немытым телом. Резкий, тошнотворный запах гноя и мокрого грибка - будто стены заболели и теперь истекают. Но это были не стены. Это моя сестра. Я не видела её месяца два. Понятия не имею, где она могла находиться и почему от неё так воняет. Запах был настолько ужасен, что казалось, будто слизистая носа прожигается от этой вони.
Я встала с кровати и поспешно открыла окно. От резкого звука сестра проснулась.
- Ммм... - застонала она, потягиваясь. - Приветики...
Я посмотрела на неё с отвращением. Она была в ужасном, потрёпанном виде. Тушь расползлась по щекам, а ярко-красная помада была размазана даже на руках. Ногти - в грязи, под ними что-то тёмное и липкое, будто она копалась в земле.
- Ты где всё это время была? - спросила я, сдерживая слёзы.
Она рассмеялась.
- Я? - Сестра посмотрела на меня с улыбкой. - Там, где тебе никогда не побывать.
Я не стала слушать этот бред дальше. Чуть-чуть привела себя в порядок и вышла на улицу.
Наконец-то я вдохнула чистый воздух - он был мне так необходим. Порадовав себя мыслью, что сегодня выходной, я отправилась бродить по улицам.
Да, наш городок - не из лучших. Здесь нет ни ресторанов, ни клубов, зато можно спокойно гулять в тишине.
Моя сестра страдает наркозависимостью. Каждый раз, думая об этом, я начинаю винить себя. Винить за то, что не могу ничего изменить.
Запретить не могу, пригрозить тоже. Что делать?
Этот вопрос повис у меня в голове и не уходил до самого вечера.
Да, уже половина шестого. Надо идти домой.
Ветер трепал мои волосы, создавая иллюзию счастливой жизни. Именно в этот момент прохожие могли подумать, что у меня всё хорошо и внутри царит благополучие. Серьёзно, мы так многого не знаем. Вдруг у женщины, которая прошла мимо, украли все деньги и угрожают убийством? Или девочку у остановки украдут и продадут на органы?
Мы так многого не знаем, что просто крышу сносит, если задуматься.
Опять тот же подъезд, та же вахтёрша и то самое устаревшее радио.
Зайдя внутрь, я ощутила запах старого подвала и жуткой пыли. Будто я зашла в заброшенное здание, а не в свой так называемый дом.
Я зашла в квартиру и сразу почувствовала тяжёлый, сладковатый запах, от которого першило в горле. В прихожей было темно. Сестра ведь дома...
Она сидела на полу, прислонившись к дивану. Совсем голая. Кожа отливала синевой, как у утопленницы, которую только что вытащили из воды. По всему телу блестел пот, а в уголках рта засохли розоватые разводы. Я поняла — это рвота. Она пыталась стереть её рукой, но сделала это небрежно.
- Привет, сестрёнка... - её голос звучал хрипло, будто проходил сквозь слой ваты.
Я не ответила. Вместо этого вдохнула воздух, пропитанный странной смесью аптечной химии и чего-то органического, отдающего мочой. Возле её босых ног валялся шприц. Чистый, неиспользованный.
- Что ты... приняла? - мой собственный голос показался мне чужим.
Она медленно подняла голову. Глаза были неестественно чёрными , зрачки расползлись, заполнив собой почти всё пространство между веками.
- Всё, что нашла.
Мой взгляд скользнул вниз, к её бёдрам. Фиолетовые синяки, явно не от уколов. Отпечатки чьих-то пальцев. Кто-то держал её. Крепко.
Я стояла и смотрела на неё, а в горле подкатывал ком. Её тело вдруг затряслось мелкой дрожью, будто под кожей пробежали разряды тока. Пальцы скребли по линолеуму, оставляя красные полосы - ногти отходили от посиневших подушечек.
- Д-дай... - её челюсть дёргалась, а слюна тянулась длинными нитями до груди. Я знала, чего она хочет. Но у меня ничего не было.
- Не могу.
Она взвизгнула - звук напоминал скрип ржавых ножниц - и вцепилась себе в живот. Кожа собиралась в синеватые складки под её пальцами.
Внезапно её выгнуло дугой.
Позвоночник хрустнул, и она рухнула на бок. Ноги били по полу в судорожном ритме. Изо рта хлынула пена, окрашенная в розовый цвет кровью.
Я бросилась к ней, схватила за плечи, но она вырвалась.
- Уй-уйди... - язык не слушался её, глаза закатились, оставив только мокрые белки.
На полу расползалась лужа. В воздухе стоял резкий запах химии.
Я набрала номер скорой. Назвала адрес. Говорила ровным, безжизненным голосом, будто это делал не я, а кто-то другой.
А она...
Она вдруг успокоилась.
Просто лежала.
Дышала.
Слишком ровно.
Я приложила руку к её груди. Под пальцами прощупывались рёбра, липкая кожа.
Сердце билось.
Слишком медленно.
- Держись... - прошептала я.
Она открыла глаза.
Совершенно чёрные.
Пустые.
- Всё равно... сдохну... - её губы посинели. - А ты... будешь... помнить.
Тишина.
Только с кухни доносилось: кап... кап... кап...
Я замерла.
Скорая приедет скоро.
Они будут задавать вопросы.
А я...
Я просто смотрела на её руки.
На следы от жгутов.
На фиолетовые прожилки под кожей.
Мёртвые.
Это не сон.
Не мистика.
Это обычный четверг.
А потом будет пятница.
И суббота.
И воскресенье...
А она... возможно, и не доживёт до этого грёбаного воскресенья.
Я ведь любила её, какой бы тварью она ни была. Она была моей сестрой...
Дрожащими руками я убрала прядь её волос с лица и молила всех, чтобы она выжила. Глаза жгло, но слёзы не приходили - только сухая, разъедающая боль.
Звуки сирены вернули меня в реальность. Медработники ворвались в комнату и забрали Нину.
Нина была самым отвратительным человеком в моей жизни, но что-то заставляло меня переживать за неё. Конечно, наркоманы сами выбирают эту судьбу, и только они виноваты в этом. Но кто мы такие, чтобы судить?
Я подошла к врачу у машины скорой помощи.
- Есть шансы? - сказала я дрожащим голосом.
Женщина положила руку мне на плечо.
- Есть. Вы главное не переживайте.
Впервые слова человека так меня успокоили. Увидев, как человек ловит передоз, я думала, меня уже ничего не успокоит в этой жизни.
Скорая уехала, а я, сев на уличные ступеньки, закурила свою последнюю сигарету. Вроде бы спокойная атмосфера, но меня настораживало, что я совсем одна во дворе.
Сигарета выпала из пальцев, и я обернулась, чтобы убедиться, что в безопасности.
Темнота.
Тишина.
И...
- Ты только не бойся, куколка, - прошептал чей-то голос. - Ты же хотела её спасти?
Последнее, что я почувствовала, - запах детской присыпки и ледяные пальцы на своей шее.
