СНОБ
— Фу, беспородный, — Высокий мужчина притопнул на Шарика, который, доверчиво виляя хвостом, приблизился к нему по осенней аллее.
— Вы что? — возмутилась Вера. Своего пса она взяла из приюта, но вовсе этого не стыдилась.
— Я же не ударил. Просто неприятно, когда рядом вертится такое убожество.
— А вы, наверное, аристократ? Трудно живётся в хрущёвке? — усмехнулась Вера. Она пару раз замечала, как мужчина выходит из соседнего дома.
— Хрущёвка — это временно. Я думаю о поместье на участке собственного леса, — заявил незнакомец и окинул её холодным взглядом серых глаз. Мужчина был хорош, но не молод — около пятидесяти лет. Вера в свои тридцать пять считала этот возраст рубежом между зрелостью и старостью.
Чёткие черты загорелого лица, тёмные брови вразлёт, короткие густые волосы с проседью, как волчий мех. Чувственные губы незнакомец сжимал в тонкую линию, возможно, потому что не желал демонстрировать ни малейшей мягкости. Джинсовый костюм, кроссовки. Джинса молодит. Фигура статная, наверное, когда-то увлекался спортом.
— Не стоит размениваться на посредственное. Нужно быть выше толпы, — продолжал он пафосно.
— И в чём это выражается? — Она подняла брови. Может быть, незнакомец — поэт или писатель? Такому, наверное, неуютно в их скромном городке.
— Например, вот моя машина, — Он махнул рукой в сторону стоянки, где тускло мерцал серебристый спорткар. — Скорость 270 километров в час. Таких в нашем городе только три. На трассе остальные тачки расступаются в стороны, как только завидят её хищную морду. На улицах люди шеи сворачивают, когда я еду. Это мой единственный друг. Кстати, как вас зовут?
Они представились друг другу.
Вера не разбиралась в машинах, но её заинтересовал сам Владислав, или просто Влад. Он показал ей своё приобретение, стряхивая невидимые пылинки с серебристой краски. Вера изобразила восхищение. Но поняла, почему таких машин мало в городке. В салоне поместится только двое. Мест для семьи, большой компании и даже для багажа — нет. Низкая, на грунтовой дороге машина пересчитает днищем все кочки. Сокровище Влада было вопиюще непрактичным и подходило, скорее, мальчишке-мажору, который хочет пустить пыль в глаза ровесникам.
— Эта машина выражает мой характер, — откровенничал Влад.
Какая философия заключалась в вытянутом капоте и маленькой кабине, он не уточнил. А если говорил о скорости, невелика честь обгонять местных обывателей, подумала Вера. Здесь не «Формула-1».
Название машины ничего ей не сказало, но дома она набрала его в поисковике, вышло немало ссылок и фото. Одно показалось знакомым — это был региональный сайт продажи подержанных машин, и там красовался спорткар, которым хвастался Влад. На фотографии из салона мелькнула знакомая наклейка с мордой монстра. Вверху подвеска — крошечный футбольный мяч. Цена была довольно низкой, а под картинкой надпись: продано. Видимо, объявление вот-вот удалят. Вера поняла: Влад не мог позволить себе машину с конвейера, поэтому купил подержанную.
Разумеется, при следующей встрече она промолчала о своём открытии. Поговорили о новостях, но Влад быстро вернулся к любимой теме.
— Брендированные вещи — показатель статуса. Я ношу только фирменное.
«Почему он любой разговор сводит к покупкам?» — удивлялась Вера.
По её мнению, быть выше толпы означало не подчиняться диктату общества, иметь собственное суждение обо всём, наконец, реализоваться как талантливый человек в сфере искусства, бизнеса или политики.
Конечно, если бы Влад не был высоким и симпатичным, она бы не слушала его подолгу. Но у него был медальный профиль и косая сажень в плечах, любой вздор из уст такого мужчины ласкает женский слух.
«Как наивно он хвастается», — думала Вера с улыбкой.
— Дорогие вещи без слов транслируют, что перед вами вип-персона. — Влад поправлял новую куртку. Да, красивую. Но разве не такие же продают на местных рынках? Вера не могла по достоинству оценить его покупки. Она начала проникаться осознанием собственной серости. Ну правда, разве трудно зайти на сайты, где пишут о моде? Разве сложно самой накупить фирменных шмоток? Вера была достаточно обеспеченной, но не придавала особого значения одежде и аксессуарам. И если сидела в интернете, то на сайтах, посвящённых искусству.
А не презирает ли её Влад в глубине души? За обычные вещи, за незнание трендов и брендов?..
Через несколько дней, гуляя по центру городка, она заметила своего знакомого. Влад вышел из своей забавной машины и нырнул в одну из дверей старинного здания. Двухэтажное, облезлое, оно сохранилось с дореволюционных времён, и кто только не занимал его комнаты — чайная лавка, парикмахерская, химчистка, пивная. Над дверью не было вывески, но холодный свет потолочной лампы за мутным стеклом сигнализировал — здесь разместилась организация.
Вера отошла к киоску с газетами и стала искоса наблюдать. Наконец мужчина появился с большим пакетом и зашагал мимо, поглощённый мыслями о своём приобретении. Заинтригованная Вера перешла дорогу и медленно открыла дверь. Может быть, там продают что-то полезное? Навстречу пахнуло тухловатой духотой. Кондиционер не работал. Повсюду стояли коробки с яркими, смятыми вещами. Слева и справа на длинных вешалках висели вперемешку кофты, джемперы, брюки разных размеров, мужские и женские. В центре пёстрого царства суетились две продавщицы, одна — пожилая, с помятым лицом, другая — молодая, бледная, с кругами под глазами.
— Здравствуйте. Это благотворительный фонд? — поинтересовалась Вера. Она решила, что груда поношенных, но чистых тряпок собрана для неимущих пенсионеров или многодетных семей.
— Добрый день. Здесь секонд-хенд. — Пожилая продавщица выпрямилась, утирая пот со лба.
Вера брезгливо коснулась мятого ценника на кофте с растянутыми рукавами. Оказалось, стоит эта потрёпанная дерюжка около тридцати тысяч. Продавщица пояснила:
— У нас только фирменные вещи.
Вера представила, как от этой кофты избавляется американская домохозяйка или родственники умершей женщины сбывают с рук старую вещь, чтобы не напоминала об утрате.
Она отдёрнула руку. Но один плащ показался ей красивым. Вера взяла его, зашла в раздевалку, накинула на плечи. От ткани шёл тот же тухловатый запах, что и от остальных вещей. Вера поморщилась, сняла плащ, поспешно вернула на вешалку. Это хранилище понтовых обносков вызывало у неё отвращение. Лучше она купит обновку в обычном магазине, чем станет донашивать за незнакомцами. К тому же ей было непонятно, в чём ценность фирменных вещей, почему надо гнаться за ними, гордиться ими, страдать без них? В качестве? Но чем отличается вот эта белёсая маечка, сшитая в Финляндии, от такой же майки из Иваново? Надписью на этикетке?
Влад, не имея возможности покупать новые фирменные вещи, ходил за ними в секонд-хэнд, брал поношенные иностранцами или богатыми русскими. В одежде с чужого плеча стареющий красавчик чувствовал себя респектабельным джентльменом или играл роль, ведь сам-то он знал, где купил свой гардероб.
— Да, я понимаю, что у него комплексы, что он самоутверждается, но мне нравится его внешность, — делилась Вера с подругой.
— Знаешь, как это называется? Эмоциональное обслуживание. Ты тратишь на него время, а есть ли смысл? — спрашивала практичная собеседница.
— Мы просто болтаем, — оправдывалась Вера.
Когда речь зашла о личной жизни, Влад тоже не ударил лицом в грязь.
— В начале «нулевых» мной увлекались победительницы конкурсов красоты. Например, мисс Саратов. Я учился в этом городе. Но тогда мне дала отставку дочь местного олигарха, а я из принципа решил жениться на ней. Завоевать «золотую девочку» оказалось сложно, но вскоре после свадьбы она наскучила мне. Потом были ещё два брака. Теперь я свободен и связываться с кем попало не намерен.
— Вам нужна особенная женщина, — униженно поддакивала Вера. Понимала, что Влад заметил её симпатию и сразу дал от ворот поворот. Она злилась, но не могла победить зависимость от случайного знакомого. Пыталась представить себе его новую спутницу. О, это должна быть интеллектуалка и красавица, типа начинающей преподавательницы университета или молодой, но уже состоявшейся бизнес-леди. Гордая и холодная, как он, безупречно стройная и шикарно одетая. Ведь у него такие запросы!
И грянул гром. Вера увидела Влада под руку с высокой блондинкой. Пухлые гиалуроновые губы, татуаж бровей и прочий «улучшайзинг» были налицо, этого и следовало ожидать. Но взгляд казался усталым, отрешённым. Кто же она, особенная, таинственная незнакомка?
Влад едва заметно кивнул Вере, впрочем, кивок мог предназначаться старухе, которая сидела рядом с ней на лавочке. По спине блондинки спускалась длинная толстая льняная коса. Вера тяжело вздохнула. Старуха проводила парочку цепким взглядом, а потом обратилась к Вере.
— Видела? Повёл свою. Тут в соседней квартире шалман был, проститутки жили. Уж как мы боролись с этим безобразием, заявления писали. Наконец, куда-то перебрались. А эта краля у них «мамкой» считалась. Ох, и бывалая... Он-то знает?
— Знает. Он любит подержанные вещи, — с деланным равнодушием заметила Вера. — Но коса у неё красивая, правда?
— Искусственная, как моя челюсть, — ухмыльнулась старуха.
