Что теперь от знамён и империй
Мне осталось?
Ветла да жнивьё.
Да чащоба, да тропочка зверья,
Да кладбище, где всё родовьё.
Огородик, изба да поскотина,
Неудобья, окраина...
Впредь —
Это, люди, и есть моя Родина,
За которую мне умереть.
Умереть?..
Я возьму завтра в руки
Всё наследство да дедов топор,
Да молитву у древней старухи.
Да пойду на соседний угор.
И покуда в уме да во здравии,
Да крещёный как есть человек,
Заложу для остатков Державы я
Небывалый доселе ковчег.
Всё возьму я.
Но веру и славу
Во главу я поставлю угла,
Чтобы крепко стояла Держава
И сияли её купола!
РОЩА ЗОЛОТАЯ
Над обрывом роща золотая
Птицам вслед трепещет, вся дрожит
И с обрыва будто бы взлетает,
Да который год не улетит.
Вот и славно! Славно, золотая!
Что осталась ты со мной опять.
Я и сам — ты слышишь? — не желаю
Этот край на лучший поменять.
До того, что даже умирая,
Попрошу у Господа в горсти:
— Если я достоин все же рая,
Господи, на землю отпусти.
БЕЗУМНАЯ
Была безумною старуха.
Давно, с войны ещё была.
Тряслась и слышала вполуха,
И все детей с войны ждала.
Сегодня спичек накупила,
Муку и соль. Без лишних слов
Взяла хозяйственного мыла
Бог сколько ведает кусков!
Я провожал старуху взглядом,
А у прилавка в тишине
Печально прозвучало рядом:
— Опять готовится к войне…
Я ей помог.
— Спасибо, милый! —
Всплакнула около крыльца…
И ласточки летали мимо
Её безумного лица.
Я с ней простился.
Догорали
Глаза безумные как есть.
А мимо ласточки летали.
А может, ангелы, Бог весть…
НОЧНЫЕ ПОЕЗДА
И какое может быть крушенье,
Если столько в поезде народу?
Н. Рубцов
Вагонный чай допит. Соседи спят.
В железных подстаканниках стаканы
То ложечками чайными звенят,
То замирают словно истуканы.
Не спится. А во встречных поездах
Не видно лиц — мелькание и грохот.
И первобытный к окнам липнет страх,
И металлический аукается хохот.
Стальная воля связывает нас —
Всех вовлеченных в мощное движенье.
Подумаешь — какое там крушенье!?
Представится — обратное подчас…
Представится, что где-то впереди,
Когда составы встречные несутся,
По чьей-то воле разных два пути
В один непредсказуемо сольются.
Услышишь кожей, как из-под земли
Исходит стон от скрежета вагонов!
И понимаешь — лучше жить вдали
От поездов ночных и перегонов.
Соседи спят. Вагонный чай допит,
Лишь дребезжат на столике стаканы,
А мой состав все мчит и мчит, и мчит,
И лязгают железные суставы.
И так тревожно станет вдруг в груди
За всех любимых, ждущих на перроне,
Что понимаешь — надо бы сойти,
Но остановок нет на перегоне.
***
Николаю Зиновьеву
I
Дело сявок — подхватывать вой,
Скалить пасть в непотребной улыбке.
Знаешь, Коля!
Мы встали с тобой
На краю
И без права ошибки!
А за нами остатки страны
Замирают в предчувствии снова:
Перевоет ли вой сатаны
Наше Русское Правое слово.
II
Убей, но не могу понять
(Быть может, разум узкий?):
За что я должен избегать
Святого слова — «Русский»?!
Сказать его почту за честь,
Не слушая Иуду,
Над ним благословенье есть,
Оно подобно чуду!
За это слово я всерьез
Приму любую меру.
Так на Голгофу шел Христос
За Истину, за Веру!
***
Покатилось солнышко
Да за лес дремучий...
Вороны над полюшком
Поднялися тучей.
Смотрят, смотрят вороны,
Ищут — да не хлебушка.
На четыре стороны
Раскачали небушко.
Вглядывались вороны,
Да и углядели.
И в закатну сторону
Тучей полетели.
А в той самой стороне,
Травами укрытый,
На рубежном на холме
Я лежу убитый.
Ходит рядом вороной,
Звякая уздою.
Мне ни мёртвой, ни живой
Не помочь водою.
Жду-пожду вас, вороны,
Положив головушку,
За родиму сторону,
За родимо полюшко.
Попируйте, вороны!
А затем летите —
На родиму сторону
Весточку несите,
То, что ворог не один,
Да притих до времени.
Пусть растет мой малый сын,
Привыкает к стремени.
Улетели вороны
С весточкой до милой...
А закатна сторона
Дышит чёрной силой.
Вороной мой, вороной!
Друг ты мой старинный!
Если помнишь путь домой,
Уходи до сына.
***
Вчера убили волка егеря.
Не просто так убили, а по праву.
За то, что самый дерзкий из зверья,
За то, что стаду он чинил потраву.
Вчера волчица выла от тоски —
Не на луну, а на свою потерю.
И тыкались в опавшие соски
Прозревшие едва четыре зверя.
Вчера убили волка егеря,
Но овцы блеют в страхе отчего-то…
И я подумал: зря убили, зря —
Теперь волчица выйдет на охоту.
А от природы суке быть хитрей
Назначено, чтоб выкормить породу.
И нет надежды впредь на егерей,
Когда волчица выйдет на охоту.
***
Ты начал жить среди волков,
Ты обретаешь их привычки.
Ты крови ищешь, ищешь стычки,
Где человек бежать готов.
Но знай! Из-за куска еды,
Из-за волчицы, места в стае,
Звериный облик обретая,
Твои изменятся черты.
Ты станешь молнией — по насту
Наискосок кобыле в пах!
И — чтобы наст от крови красный!
И — чтобы пена на губах!
Заматерев, ты точно знаешь —
Там, где соски у всех зверей,
Нежнее кожа, дух острей!
И ты клыки туда вонзаешь.
Любой бросок твой станет верным.
И, разрывая, теребя
Добычу, всюду будешь первым,
И стая выберет тебя.
Но помни истину одну,
Что нас сведёт однажды случай
И вот тогда твоя по-сучьи
Подруга взвоет на луну.
Но ты однажды выбрал масть.
Тебя всему учили волки.
И потому на гром двустволки
В прыжке свою оскалишь пасть.
Напарник мой, в словах не скорый,
К тебе с опаской подойдёт,
Обронит:
— Жив ещё матёрый! —
И с двух стволов тебя добьёт.
Под жарким телом, проседая,
Набухнет волчьей кровью наст.
И в ближний лес оврагом стая
Уйдёт, которую ты спас.
И там, где пуля не достанет,
Один волчонок, не таясь,
Вдруг вздыбит холку, пасть оскалит —
Твоя растёт, матерый, масть!
***
О, виды русские ночные
Укрытых снегом деревень!
Дымы высокие печные.
И небо всклень, и звёзды взвень!
Ничто души вот так не тронет,
Как этот вид, как этот лад.
И месяц в облако утонет
Как в печку русскую ухват.
Там в звёздах-угольях пошарит,
Как тот ухват.
Да зазвенит,
Да чугунок достанет с жару,
А в нём картошечка парит!..
О, счастье русское!..
Эпоха!
Ты счастье русское не тронь!
Когда с ладони на ладонь
И скачет, и парит картоха!
Обшелушу мундирчик ей…
Макну заместо соли в звёзды…
Ещё бы в подполе груздей
Достать…
Да ладно,
Нынче поздно…
Замкну плотнее на ночь дверь
Да в печь полешечков подброшу,
И стану думать о хорошем…
О чём же думать мне теперь...
…когда январь!
И небо всклень!
И звёзды взвень!
И месяц пляшет!
О, виды русских деревень!
Покой небесный и домашний…
***
Ветер южный. А снега — Сибирь!
В феврале не такое бывает.
Книжек много. А есть Псалтирь,
Только многие забывают.
Воробей вот, синица, снегирь
Улетать не хотят нисколешко!
Снега много. Снега — Сибирь!
Прокатись над Россией, солнышко!
Ветер южный, да так метёт —
Только к марту оттают новости,
Кто остался, не подведёт —
Оттого что живёт по совести.
Благодарен за всё февралям.
Всё у них по уму да совести
А синицам да воробьям —
Я товарищ.
Такие вот новости…
***
Ночь.
Январь.
Дорога.
Звёзды всё полней.
Не проси у Бога
О продленье дней.
Ты под звёздным светом
Лучше попроси
О душе бессмертной:
— Господи,
Спаси!
