Парус — это первый (после тихоходных гребных галер) эффективный двигатель человеческих кораблей в опасном океане, когда для этого вместо собственной физической силы человека было открыто использование внешней, более мощной стихийной силы — ветра, наверное, созданного Богом не только для красоты небесного парада туч, но и для земных человеческих парусов. При этом, как считали греки, все природные стихии, в том числе и ветры, стали зависимы от главных богов и подобно им ведут себя порою коварно. Так что с ними нужно быть осторожными. Воздушная стихия в представлении греков вообще связана с невидимым мiром борьбы противоположных сил в Небе, где, как позже стало известно, ангелы победили сатану и его бесовский легион, но изгнанные оттуда бесы продолжают свои козни в земном мiре. Апостол Павел характеризует диавола как «князя, господствующего в воздухе, духа, действующего ныне в сынах противления» (Еф. 2:2). В конце земного мiра в Небо будут приняты спасенные Богом люди, но для этого в земной жизни им необходимо чуткое различение духов и их «ветров», дующих в паруса.
В древнем мiре со стороны славянских земель в Элладу прилетал северный ветер Борей, и мифотворцы-греки оставили современным русским поэтам его описание как крылатого, длинноволосого, бородатого, могучего божества. LXXIX-м орфическом гимне Борей представлен «холодной зимней силой, которая благосклонно дует, и Фракия на некоторое время становится пустыней, открытой снегу», и его просят греки: «Безмятежно успокой всё в небе и сотри от влаги, прекрасный глаз Эфира». Эфир у греков — это самый верх Неба, жилище богов. В Христианстве всё это «богоустройство» было «уточнено» в прямом Божественном откровении, которое мы также получили от греков.
Парусный корабль известен как древний символ Христианской Церкви в виде нового спасительного ковчега. Это отражается и в церковной архитектуре, где слово «неф» (фр. nef, от лат. Navis — корабль) означает основную часть храма, в которой во время богослужения собирается церковная община. На изображениях Церкви как корабля крест является парусом. Парус в Христианстве — символ крепкой веры, а значит — и спасения.
Наверное, всё это необходимо знать и для управления парусом, и для поступления в корабельную команду, и для пассажиров, рискующих отправляться в плавание.
В детстве меня удивляло: как это парусники в прошлые века могли совершать дальние и, тем более, кругосветные путешествия, неужели ветер всегда дул в нужную им сторону? Да еще и в победных для русского флота маневренных морских баталиях?
Выясняется удивительный способ движения против ветра: зигзагообразной сменой галсов (левого и правого курса). Это когда парус повернут под углом так, что ветер дует в него наискосок, как бы сбоку, и благодаря соответственно поставленному рулю корабль под углом движется против ветра. Но чтобы корабль не слишком далеко удалялся в сторону от целенаправленной линии, галсы нужно периодически менять. Таким образом, это не малодушное виляние из стороны в сторону, а упорное волевое продвижение к цели, без паруса оно было бы невозможно.
К чему это я вспомнил о галсах. Вот примерно такой «сменой галсов» (но не в политическом смысле правого и левого, а в художественном) в тоталитарном СССР удавалось выживать настоящей литературе, критика которой поэтому должна учитывать вынужденную маскировочную необходимость такого литературного процесса. И надо отметить, что у талантливых авторов «встречный ветер» даже мог быть в этом полезным: получалась интригующая сюжетная линия, тайные манёвры, иносказания, требовавшие соучастие читателя в разгадке смысла. (Например, это удивительным образом выражено в произведениях Андрея Платонова.)
Примечательно, что и во времена Христа Ему и апостолам иногда приходилось говорить прикровенно, притчами, чтобы не раздражать римские власти. И особенно, когда иудеи начали их преследования. Этим объясняются и некоторые умолчания в новозаветных текстах, отчего они не утрачивают своей значимости и цели. Это, наверное, тоже в чём-то сродни искусству управления судном при «встречном ветре» — образец мудрого христианского безоружного противостояния воздействию вооруженного противника. Важны руль и умело поставленный парус, и конечно, многое зависит от самого капитана, знающего цель и ведущего к ней. Святые отцы отмечают также, что сильный «встречный ветер» нередко попускался Господом в Его Замысле для достижения цели и таким способом, когда развязанное зло в конечном итоге саморазоблачалось, тем самым обрекало себя на поражение и служило торжеству добра, становясь проявлением Божия Промысла. Так что всё в руках Божиих. Но это уже другая тема. (Впрочем, множатся у нас и «богословствующие» литераторы-сталинисты, которые во зле, попущенном нам для вразумления, видят посылаемую «благодать Божию» и тужатся прославлять само это зло как якобы происходящее «от Бога», «богоугодное», которое следует почитать...)
Конечно, далеко не всегда перемена галсов помогает, бывают шторма, когда моряки спускают паруса во избежание их обрыва, полагаясь на Бога и на волю волн, однако всегда лицом к ветру, чтобы не опрокинуло.
В политике, однако, бывает и так, что лукавые «капитаны»-правители делают вид, что их государственный корабль послушен посылаемому Богом благодатному ветру, но своими хитрыми галсами (радужными обещаниями «национальных проектов», имитацией оздоровительных реформ и «всенародных выборов», жреческими благословениями всего этого) хитропланово ведут корабль против спасительного ветра.
В России в наше время этот приём смены галсов литераторам уже не нужен: ведь теперь демократия и свобода, и в каждую полночь торжественно поется всеросийским «дружбонародным» хором: «Славься, Отечество наше свободное». Или, может быть, пока еще не нужен, в зависимости от жанра литературы? Потому что и момент времени для гимна выбран символический (полночь ‒ «время тёмных сил»), и та же мелодия «свободного гимна» не даёт забыть о советском «встречном ветре» с его ураганными разрушениями «старого мiра» под этот гимн. Кое-кто из лояльных критиков и публицистов-антисоветчиков уже предусмотрительно плавает галсами в надвигающемся потопе ресоветизации. А «строительство нашего нового мiра», отбрасываемые тени от которого сгущаются на всей планете, сулит уже и окончательный конец истории. (Интересный вопрос: будут ли ветры и литературные паруса в преображенной новой жизни на Небе?)
Во всяком случае, сейчас литераторам еще можно честно и прямо писать для маргинальных изданий, для интернета (пока еще не задушенного окончательно Роскомнадзором и ФСБ), для своей внутренней потребности исследовать мiр с его «ветрами», и, конечно, для Бога — возвращая Ему с благодарностью прибыль от полученного таланта, хоть червонец, хоть рубль, хоть пресловутые «пять копеек», которые тоже могут быть для кого-то нужными, в том числе и для своей совести.
Итак, ветры на нашей планете — тоже дар, которым паруснику надо уметь пользоваться. От ветра могут быть и перемена плохой погоды, и разрушительный ураган... Даже дар благоприятного ветра в паруса, как и любой другой дар Божий — это не автоматический двигатель к должной цели. При попутном ветре, безпечно бросив руль, можно тоже налететь на мель или на скалы...
Это я, конечно, не про литературный журнал, а про государство, в котором мы живем с лукавой управляющей командой, которая ведет захваченный у предыдущих пиратов когда-то до них великий преемственно-римский ковчег, меняя свои галсы, то в дикий капитализм, растерзавший страну, то, не отказываясь от личных капиталистических приобретений, — в патриотический социализм «традиционных ценностей» имени Дзержинского с капиталистическим лицом Ротшильда. Но литература в России всегда была чем-то бóльшим, чем литература.
Что можно пожелать команде «Паруса» для совершенствования полученных Свыше талантов?
В «парусные» века совершались великие географические открытия, парус был символом личной свободы и мужества мореплавателей, а также могущества морских держав. Правда, под парусами процветали и работорговля, и пиратство... Сейчас их наследники действуют под «цифровыми» парусами... Но в символе «паруса одинокого» сегодня можно видеть и образ жизни тех свободномыслящих искателей смысла жизни, которые противятся господствующим злым «ветрам» в бушующем мiре. Это сопротивление словом тоже известно давно: «Не в силе Бог, а в правде».
«Парусу» — как литературному спасательному ковчегу таких одиночек под парусом надежды в смутном потопе гибнущего мiра, — можно пожелать мудро держать руль при любых ветрах, даже когда на попутный уже надежды мало, и ловить в свой парус Божию помощь. Сегодня это образ жизни, цель которого — в самóм сохранении должной идеальной цели, которая придаёт смысл нашей жизни, и по ней определится её итог.
14 апреля 2025 г.
