в утреннюю вечернюю
капнул мёд на магнитофонную ленту
язык порезан зубы в крови
проклятая песенка
чёрт бы побрал сантименты
не тот саунд эниуэй [выругался]
но ты же помнишь как
всё начиналось в добрый час
а ты
ещё идешь по жизни смеясь
и я ещё пью
до дна пока не меркнет
свет кстати мёд с кровью не самое страшное
даже романтично будто мы вновь
брошены в небо
первый шаг в утреннюю вечернюю зарю
первый шаг
***
Наступив на стрелку,
начерченную мелом на асфальте,
попадаю в полдень перед продлёнкой:
только что закончилась физкультура
в Пионерском саду возле оврага,
потное трико – в мешочек
(мама возмутится: нельзя было высушить?),
в новой ещё форме, брюки – на вырост, тащусь в столовую,
на лестнице
прохладно...
Солнце дразнится с соседской ложки.
Маша-Мальвина
из параллельного класса
не смотрит в мою сторону –
или смотрит,
когда отворачиваюсь?
Щурюсь и улыбаюсь
стене напротив.
...А в какую галактику влетаешь ты,
нажав мизинчиком
«Escape»
в углу планшета?
***
Медитативный лифт.
Медленный, как корова
в стандартном путеводителе по Индии,
но с биркой «сделано в России».
Не одного ли корня
слова «Delhi» и «дело»?
Будда, наконец-то спустившись на первый этаж,
улыбнулся, будто извиняясь за акцент:
«тише едешь – дольше будешь...»
Три Востока
Шёлковая улыбка вьетнамца.
Как птица на ветке,
присел он
на развилке дорог,
уводящих с вокзала,
и выклёвывает взглядом
покупателей контрабандных сигарет.
Рельсы. Перрон. Солнце сквозь тополиный пух.
Индийская песня
в ушах подростка.
В моей голове кружатся сари
Зиты и Гиты,
а что в его?
Третий восток –
тюркско-персидское имя,
арабско-славянская фамилия.
Ожидая электрички,
пишу в Берлине
смс по-русски.
беженцы
в пластмассовом глазе
смотрящем внутрь офиса
в пластмассовом ухе
кричащем внутрь квартиры
в пластмассовом ломте
ежедневном пайке банкомата
беженцы
ещё живые
Morden
говорят,
в русском нет слова-эквивалента немецкому morden
это не только
лишение жизни как töten,
но убийство намеренное,
злостное
и не для самозащиты
говорят,
в Библии стоит «не убий» в смысле morden,
а не в смысле töten
говорят,
по Библии, убивать в целях самозащиты
можно
***
Выхожу из сводки новостей,
в поту предрассудков,
в чужих очках надежды.
Имярек –
прошлое и будущее пыли.
Ильдар Харисов — поэт, музыкант. Родился в 1972 году в Елабуге. Получил образование в Казанской консерватории и Свободном университете Берлина. Преподаватель музыкальных и филологических дисциплин. Член Союза писателей XXI века и Союза композиторов Российской Федерации. Выпустил три книги стихов, публиковался в «Новом журнале», «Журнале ПОэтов», журналах «Футурум АРТ», «Дети Ра», «Зинзивер», «Зарубежные записки», «Новая реальность», «Идель», «Kulturwelten», «Берлин. Берега», в «Литературной газете», газетах «Поэтоград», «Голос Крыма» и др. Переводы с тюркских и славянских языков на немецкий. Перевод книги стихов Ульрики Байль «После шторма» на русский (Берлин, 2012). Лауреат премий журналов «Футурум АРТ» (2007), «Дети Ра» (2014) и «Зарубежные записки» (2018). Живёт в Берлине.
