«Барсик, Барсик... Какой я вам Барсик? Барс — это пятнистый зверь, между прочим! Где вы видели на мне, дымчатом, хоть одно пятнышко? Думать надо, прежде чем дурацкое имя коту давать. Могли бы что-нибудь получше изобрести. Вон у соседей кот Патрик, а кошка Анита. Благородно, звучно! Барсик... Тьфу! Видно, моя хозяйка выбрала, что первым в голову пришло. Конечно, она женщина рассеянная и озабоченная, какой с нее спрос... Вот опять сырники у нее на сковороде пригорели, чаду напустила в кухню, теперь бежит дверь на лестницу открывать. Так. Про меня она забыла. Воспользуюсь-ка я моментом да и прогуляюсь! Денек отличный, солнышко светит, снежок блестит. А не пройтись ли по крышам? До весны еще далеко, но настроение у меня вполне... Гульну, пожалуй! Моя-то раззява обо мне не скоро вспомнит — ёлку будет наряжать. А зачем её украшать, скажите на милость? Поставила бы посреди комнаты, а я бы на нее с люстры прыгал и качался! Не понимает она ничего в красоте! В прошлом году такой шум подняла, когда я на верхушку залез и там раскачался! Пару шаров разбились! Дела большие! Зато такой красавец, как я, там висел! Ох, эти женщины!»
«Ох, эти сырники! Вечно я про них забуду! Дыму нашло, придется проветривать. А погодка-то прелесть! Вот бы на Новый год так было: ночью морозец, днем солнышко. Даже с крыш капать начало, как весной! Надо Лёшика одеть и во двор отправить, пусть погуляет, пока я елку наряжу, а то будет путаться под ногами и за игрушки хвататься. В прошлом году такой красивый шарик раскокал! Лёшик, не балуйся! Да, наденем новый комбинезон, который бабушка подарила. Дед Мороз? Не знаю, может, и придет! А что бы ты хотел от него в подарок получить? Папу? Нет, деды Морозы пап не дарят! Нипочему! Не дарят — и всё! А твой папа заграницей. Как его тебе подарить, скажи? Ты всегда что-нибудь выдумываешь! Попроси новую машинку, ты же хотел красненькую, как у Кости! Нет, папу вместо машинки нельзя! Всё, оделись! Уф! Выходи и вот тут, напротив окошка гуляй, чтобы я тебя видела всё время. Выкопай лопаткой в снегу дорогу или пещеру. Может, там мышка поселится. Ну, я не знаю, какая... Маленькая, серенькая. Барсик? Да он такой балованный, что не станет за мышами гоняться. А где он, кстати? Барсик! Понятно... На улицу выскочил, погулять решил. Ладно, нагуляется — придет! Не впервой».
«Не впервой. Да. Всяко бывало. Но сегодня особенно жестоко. И окончательно. Да. Как будто в дерьме вываляли. Я не умею на такие вещи отвечать. Мать говорит: тюфяк. И эта тоже... Туда же... Говорит: «Ты не человек, а пустое место. Понимаешь? Нуль ты! Тебя если с крыши скинуть, так даже мокрого пятна не останется!» Вот и вся любовь. Да. Идиот. Она позвонила, и я помчался. Букетик прикупил по дороге. А как она меня в комнату позвала да коньяк по рюмкам разлила, так я вообще просиял. Подумал: вот оно, счастье! Ага, получил сполна! Она рюмочку выпила молча — и я тоже. А потом она говорит: «Знаешь, за что мы сейчас пили? За то, что ты больше никогда здесь не появишься! Понял? Надоел ты мне! Положи ключ от моей квартиры на стол! Давай, клади, что смотришь?» А потом вот это: про пустое место и крышу. И уже возле самой двери: «Дурачок! Размечтался! У тебя на физиономии это написано было! Да мне было просто любопытно на такое насекомое поглядеть в голом виде! Редкий экземпляр! Что смотришь, дурачок? Иди себе. А дорогу сюда забудь». И вытолкала на улицу».
«Вытолкала на улицу. А сама елку будет наряжать. Хитренькая! Думает, что я ничего не понимаю. Мышке норку копать... Да не живут мыши в снегу, они у нас на чердаке водятся. Сама ведь меня летом туда водила, по лестничке лазала, люк на крышу открывала, ночное небо и звёзды показывала. Здорово было. Мы там мышек видели, а мама немножко визжала. А чего их бояться? Мышки сами испугались и в норку шмыгнули.
Не буду я никакую пещеру рыть. Делать нечего! И машинку у деда Мороза просить не буду. Мне дедушка обещал купить. А папу из заграницы попрошу. А вдруг получится? Светка из нашей средней группы на прошлый Новый год по секрету попросила деда Мороза, чтобы он ей сестричку принес. А осенью, вот совсем недавно, братика получила. Долго ждать пришлось, но получилось же! Конечно, братик — это не сестричка, но всё равно хорошо. А дед, видно, уже подзабыл, о чем просили. Старенький ведь он. Вот и я попрошу папу принести и подарить».
«Папу подарить... Как же, папа прямо разогнался и летит! Подарок! Он умотал заграницу, когда сыну полтора года было. Работу в иностранной фирме получил. Только мы его и видели. Через несколько месяцев написал мне в мессенджер, что полюбил свою партнершу по бизнесу и хочет на ней жениться, а со мной развестись. Зарплата у него высокая, но меня он через алименты кормить не собирается. Если я от алиментов добровольно не откажусь, то он увезет мальчика (так и написал: мальчика — без имени) в свою новую страну, а дальше будет действовать по своему усмотрению. Я вообще женщина смирная и неконфликтная, но тут уж вышла из берегов! Я ответила, что откажусь от алиментов только в обмен на его официальный отказ от собственного ребенка! И что? Через две недели мне некий адвокат встречу назначил, чтобы я документ подписала. Я и пришла. Но тоже с адвокатом, папиным другом дядей Севой. В документе этом куча всякой дряни обнаружилась. Дядя Сева всё заставил переписать. Короче говоря, Лёшик теперь единолично мой. А без алиментов этих вонючих проживем. Мама и папа помогают понемножку, да и у меня зарплата неплохая, наша фирма в гору идет, а я заместитель главного бухгалтера. Папу подарить... Надо же такое придумать!»
«Надо же такое придумать! Поселиться с котом на первом этаже, а дом трехэтажный, между прочим! Пока по крутой лестнице до крыши доберешься, так умаешься! Не думают о животных! Ох, не думают! И дверь на чердак то и дело закрывают! А чего ее закрывать? Что там за сокровища? Мыши одни да пыль! Уф! Открыта дверца! Ух, какая тут холодина! Сосульки вон свисают со стропил... Та-ак... Теперь по маленькой лестничке до люка надо добраться. Он приоткрыт, как всегда. О-па! Готово! Ух, ты! Красота! Снег подмерз и блестит на солнце!»
«Снег подмерз и блестит на солнце. На тротуарах скользота сплошная. Растянуться не хватает для полного счастья. И крыши тоже обледенели. Глазам даже больно смотреть, так сверкают. Интересно, если с крыши слететь на лед, останется мокрое место или нет? Я ведь нуль. Пустота. Нолик-трудоголик. Программист экстра-класса. А самого запрограммировали полным идиотом по жизни. Кто там, наверху, за сбой в ответе? Как так выходит, что с компом я общий язык нахожу отлично, а женщин боюсь и с ними общаться толком не умею. Вот и эта вытурила, да еще как позорно. Впрочем, оно с самого начала ясно было, что толку не будет. Позовет — я бегу. Она сразу любви требовала. С разгону. Но сначала таблеточку на моих глазах глотала, приговаривая: «Плодитесь и размножайтесь — это не для всех граждан. Некоторых данный призыв совершенно не касается» — и на меня поглядывала и хихикала. Мне бы бахнуть дверью и уйти... А я оставался. Вот и дождался».
«Вот и дождались мы новой ёлочки... Пушистая, ладная... Я её через полгорода тащила. Так, вот этот шарик сюда... А колокольчик немножко выше перевесить... Красота... Лёшик под окном ковыряется в снегу. Надулся, губу оттопырил. Обиделся, что не дала ему ёлку наряжать. Ну, ничего, я гирлянду включу, так он сразу про обиды забудет. Смешной такой... У него зуб передний выпал, и теперь вместо «с» и «з» получаются «ш» и «ж». «Дай шырник...» Сырник, значит. Как крыши блестят под солнцем! Погодка — любо-дорого! Пусть гуляет на солнышке. У нас двор проходной, но мало кто об этом знает, кроме местных жителей. Тихо, спокойно. Можно выпускать малыша одного, только присматривать из окошка. Ничего не случится. Так, еще две золотые шишки остались. Вот сюда и сюда. Хорошо».
«Хорошо, что я один гуляю. А то мама бы ни за что не разрешила папу в подарок просить. А я вот взял и попросил. По секрету. А у Дениски из нашей группы вообще папы нету. Я сам слышал, как две наши няньки между собой переговаривались. Если папы нету, так его и подарить нельзя. А мой заграницей. Значит, можно принести его. Вон Лилькин папа из-за границы ей всякие подарки всё время присылает. А мой — нет. Мама объяснила, что он в таком месте работает, где подарки не продаются. Наверное, в Антарктиде. Или в секретной экспедиции. Вот принесет его дед Мороз — я про всё спрошу. Интересно, нарядила уже мама ёлочку?»
«Нарядила моя раззява ёлку или нет? Холодно тут, наверху. И Аниты не видно. Я мяукал, чтобы она тоже вышла. Но, наверное, не услышала. А, может, не захотела. С характером кошечка... Но хороша... Хороша... Ладно, сейчас чуток прогуляюсь по крыше — и через люк обратно! Ух, ты! Скользко... Ну, ничего, у меня когти цепкие. Удержусь. Ух! Лапы поехали вниз. Крыша-то покатая. Сейчас полезу обратно. Ой, не получается! Еду вниз. Караул! Так можно с крыши слететь. Конечно, все коты падают на четыре лапы, но там, внизу, снег обледенел, кто его знает, как на него приземляться. Да и три этажа лететь... Нет, я не хочу падать. Попробуем еще раз. А-а-а! Еду вниз! Люди, спасайте кот-а-ааа! Люди, есть кто-нибудь во двореее?!»
«Есть ли кто-нибудь в проходном дворе у Лидки? Там у них чердак всегда открыт, по лестнице подняться, потом в люк — и можно попасть на крышу! Лидка, говорят, замуж вышла и сына родила. А потом вроде разошлась. Мало ли что болтают. Наверное, она давно там не живет. Мы с ней, когда в школе учились, столько раз вдвоем на крышу лазали. На облака смотрели. На звёзды. Оттуда всё по-другому выглядит. Не так, как в жизни. Мы с Лидкой очень хорошо друг друга понимали. Я её ни капельки не боялся, говорил про всё на свете. Мы даже целовались пару раз.
А потом нас моя маман случайно вместе увидела, засекла, как мы хохотали и дурачились. Подошла и говорит мне, прямо при Лидке: «Саша, ты должен встречаться только с девушками нашего круга. А с теми, кто тебе не пара, будь добр, общайся только на уроках. Надеюсь, ты меня понял». Повернулась и ушла. А подружка моя покраснела, слёзы на глазах показались. Я только хотел объяснить, что я и мама — это не одно и то же, что мы и дальше можем дружить, а маме не докладывать, но Лидка заорала: «Не подходи ко мне! Видеть тебя не хочу!» — и умчалась! Больше мы с ней не гуляли. И больше ни с одной девушкой у меня не получалось нормально общаться.
Подведем итог. Мои родители — профессора, директора. У Лидки мама лаборант в поликлинике, а отец - техник. А Лидка не то замужем, не то разошлась. А я тюфяк и дурачок. Редкое насекомое. Будь оно всё неладно! Пожалуй, прогуляюсь я в сторону Лидкиного дома и крыши. Посмотрю сверху, как снег блестит. А там будет видно».
«А будет видно, когда дед Мороз папу понесет? Он его по воздуху потащит или как? В мешке вряд ли. Взрослые в мешок не помещаются. Значит, по воздуху. Вот будет здорово: летит над крышами дед Мороз и папу в руках держит! А потом ка-а-к посадит прямо к нам на крышу! Ой, там кто-то орет на крыше! Наш Барсик! Ой, он вниз съезжает! Там, наверное, скользко! Может свалиться вниз наш котик! Сейчас я ему помогу».
«Баааршик, не боооойшя, я иду тебя шпашаааать! Я шейчаш... Баааршик...»
«Барсик где-то шастает! Гулёна! А ёлка готова. Красавица! Включу гирлянду — и можно Лёшика звать. А где он? Только что гулял напротив окна, а теперь нету. Наверное, возле подъезда стоит, и его не видно. Пойду посмотрю. Ох, опять забыла вытащить зимние сапоги, а эти, осенние, на высоченном каблуке. Ладно, тут две минуты во дворе пройтись, авось не шлёпнусь.
Лёшик... Где же он? Лопатка в снегу валяется. Лё-о-шик! Ты где-е-е? Ничего не понимаю. Он ведь никогда со двора один не уходил. Он же послушный ребёнок. Лё-о-о-шик! Лёш-а-а-а!Караул! Неужели на улицу пошел? Там же машины! И люди чужие! Калитка... Открыта настежь... Господи... Женщина, извините, Вы не видели тут мальчика пяти лет в синем комбинезоне? А вы, девушка? Тоже не видели? Так... В киоске спросить... Вы не видели? Нет?
Что же делать, а? Куда звонить, где искать? До угла добегу, выгляну. Нет, нету его и на этой улице. Я бы синий комбинезон заметила. Надо возвращаться».
«Надо возвращаться обратно, но не получается. Лапы скользят. Я уже половину крыши вниз проехал. Еще немножко — и бахнусь на лед. Вот бы кто-нибудь на крышу вышел и меня спас. Даже пусть за шкирку хватает, хотя я этого терпеть не могу. Нету никого.
А это еще что такое?! Лёшик? Пацан, что ты тут забыл? Ты куда? Стой! Не лезь сюда! Мать-раззява! Неужели не видела, что детёныш по лестнице пошел на чердак? Дитя, стой! Люююди! На пооооомощь!!! Ребёнок на крыше! Он не умеет на четыре лапы падать. Дурачок, остановись! Здесь скользко! Не понимает! Лезет...
Ну, вот... Лёшик... И ты съехал... Держись, парень. Передними лапами цепляйся, а задними упирайся крепко. Ты меня слушай, я старше, чем ты. Спокойно. Раз мы держимся, значит, не падаем. Может, нас кто-нибудь заметит и спасет. Да Барсик я, Барсик... Спасибо, конечно, что ты решил меня спасать, но теперь мы вдвоем на крыше висим. Папа на деде Морозе прилетит и спасет? Ну, ясно. Ладно, ты держись. Если что, обнимаемся и летим вместе. Понял? Молодец. Лююююди... На поооооомощь... Лююююдииииии...»
«Люди, что же мне делать? Где же Лёшик? Может, он к соседям зашел? Точно, Люся из пятой квартиры его приглашала елку смотреть. Надо туда бежать. Где-то кот орёт, как сумасшедший... Похоже на голос Барсика. Куда его понесло? Откуда-то сверху орёт. С крыши, что ли? С кры... Лёшик... Господииииии... Люююдииии, помогииииитеееее!»
«Люююдииии, помогииииитеееее! Мы же сейчас сорвемся! Так, этого только не хватало. Моя хозяйка! Толку с нее никакого! По крышам лазать не умеет и бежать не может по льду, у неё эти когти дурацкие на задних лапах, каблуки называются. Мужиков зови, раззява! Люююдиииии!»
«Люди добрые, да где же это кот так орёт! Как резаный! В проходном дворе, где Лидка раньше жила. А вдруг она и теперь там живет? Так, нечего фантазировать. Вот этот двор. Нет, ну это же надо, как котяра разошёлся! Откуда-то сверху... На крыше, вроде... На кры... Они же сейчас сорвутся! Кот и ребёнок. Господи, да что же это такое! Пока я по лестнице наверх взбегу, они уже вниз свалятся. Бегать быстро никогда не умел. Бегу. Нет, наверх не успею, они уже вниз съезжают, почти до края крыши. Надо туда. Лидка? Лидка бежит навстречу? Может, я с ума сошёл? Но эти же на крыше... Вон они, наверху... Лидка ещё далеко, я ближе, мне надо успеть. Господи, дай мне крылья! Помоги, спаси! Какая-то сила в спину толкает, я почти лечу...»
« Я лечуууууу... Папаааааа, я лечу к тебеееееее!»
«Лёшик, постарайся упасть на четыре лапы! Делай, как я! Держись за меня! Люююдиии, летиииим...»
«Они летят! Как долго они летят! Я подставил руки! Я поймаю... Я поймаааааааа... Рука хрустнула и, кажется, загорелась. Но они у меня в руках... Нет, уже на снег шлёпнулись. Ребенок смеётся. Значит, жив. Кот орёт. Я тоже, кажется, ору. Рука горит, что ли? Нет, огня нет. Она, наверное, отломалась. Висит. Почему-то темно стало перед глазами. Снег так близко... так бли...»
«Мама, мама, я Баршика шпаш, мы ш крыши шлетели, а папа внизу штоял. А теперь он упал, мама! Я деда Мороза попрошил, и он мне папу принёш! Мама, ты не волнуйшя! Баршик не ударилша, а я попой прямо в шнег швалилшя! Меня папа упуштил! Мама, почему он молчит? Он обиделшя, да?»
«Лёшик... В снегу сидит и смеётся. Это значит, он живой? Или что это значит? И Барсик тоже живой... И Сашка... Откуда тут взялся Сашка? Почему он лежит и молчит? Почему у меня всё перед глазами кружится? Снег так близко... Так бли...»
«Так, молодец мужик, поймал нас. Вроде живы и целы. А я уж, когда с Лёшиком падал, думал, что всё... Но мужик молодец какой! Успел! Теперь свалился в снег. Странно. А эта раззява, моя хозяйка, бежала-бежала и тоже свалилась. Прямо на этого мужика. Лежит и не шевелится. Нет бы мужика поднять, так она сама шлёпнулась. Бестолковая! Ну, что, пацан? Живём? Полёт удался на славу. Ноги моей больше на крыше не будет. Лапы, то есть... Уф, устал я...»
«Уф, устал я... Дурацкая была идея подработать дедом Морозом. Ладно, это уже последний дом на сегодня. Надо домой ёлку купить. А то Машка уже вся испереживалась. У всех детей ёлки стоят наряженные, а у неё ещё нет. Вот сейчас занесу подарок в этот двор, сниму свой красный балахон и побегу на елочный базар.
Ничего себе! До Нового года ещё больше суток, а эти уже в стельку... Ну, мужик — это ещё понятно, а вот его дама тоже, похоже, дошла до кондиции. А рядом пацан с котом в обнимку. Их ребёнок, что ли? Дурдом! Ментов вызывать или как? Мужик лежит как-то странно, и рука в сторону вывернута. Надо разбираться. Я ведь на самом деле фельдшер «скорой», а не дед Мороз!»
«Дед Морож, ждраштвуй! Ты мне папу принёш, шпашибо большое! Я ш крыши шлетел ш Баршиком вмеште, а папа меня шловил, а шам упал. И мама швалилашь. А я попой в шнег шлёпнулся. Меня папа упуштил. Ждорово, да?»
«Здорово. Что да, то да. Тебя как зовут, мальчик? Лёшик? А маму? Лида... Так... А папу? Как это не знаешь? Я? Из заграницы принес? Это когда же? Сейчас прямо? Интересные дела... Да, я малость подзабыл, ты уж извини. У тебя зуб выпал? Ну, ничего, новый вырастет. А на крыше ты что делал-то, а? Угу... Барсика спасал и ждал, пока я папу принесу... Дурдом... Алё, «скорая»? Привет, Катя! Это Шаповалов из пятой бригады. Давай, высылай ребят, лучше две машины сразу. Пиши адрес. Тут двое на снегу отдыхают, а пацан утверждает, что с крыши слетел. Сочиняет, наверное. Сидит с котом в обнимку. Нет, на первый взгляд не пострадал. А у мужика, похоже, плечо вывихнуто. И дама на нем возлежит в глубоком обмороке. Вот и я говорю: дурдом! Нет, ветеринаров вызывать не надо! По-моему, кот здесь единственный в здравом уме. Я сам? По-моему, не вполне. Пацан утверждает, что я ему только что по воздуху папу из заграницы доставил. Как зовут папу, не знает. Ну, я ж нынче дед Мороз! Пап по воздуху таскаю к детям. Типа, аист... Ладно, Кать, давай отправляй машины. Уже выехали? Отлично! С Наступающим тебя! Привет!»
«Привет, Сашка! Ты живой? А почему я на тебе лежу? Как это: понятия не имеешь? Нет, я тоже не знаю. Сашка, а это правда ты? Откуда ты взялся, а? Мы не спим? Или мне всё снится? Лёшик падал с крыши или нет? Ты его поймал? Лёшик — это мой сын. А Барсик — это наш кот. Тебя Лёшик деду Морозу заказал. Нет, не убить. Подарить. Он деда Мороза просил, чтобы папа из заграницы прилетел. Подарок такой к Новому году... А у нас нет папы. Он от сына отказался. Сашка, давай попробуем встать, а то холодно. А ты Лёшика поймал — я теперь вспомнила, и он кричал, что ты его папа. Понимаешь? Ой, теперь ты кричишь! Что — рука? Горит? Нет, ничего не горит. Она у тебя как-то странно вывернута. Надо «скорую» вызвать. Я сейчас... Ой, а «скорая» уже приехала! Даже две... Там дед Мороз. Нет, я не шучу, сам посмотри! Я не знаю, может, теперь деды Морозы на «скорой» ездят? Точно! Дурдом!»
«Дурдом! Сколько можно обоим тут валяться?! Коты — домашние животные, между прочим. Им дома, в тепле, сидеть полагается, а не в снегу, как пингвину какому-нибудь. И кормить котов тоже рекомендуется вовремя. Но с моей раззявой пока этого дождешься, так с голоду пропадешь. А мужика на машине увозят. Жаль. Хороший мужик. Ловко нас с пацаном поймал. А Лёшик к машине побежал. Кричит что-то... И мужик ему что-то отвечает. Так, пацана тоже в машину сажают. И хозяйку мою бестолковую. Эй, ребята! Лююдиии! Я есть хочу. Мяяясаааа! Вот, вспомнили про кота! Что, и мне в машину? Ладно, прокатимся! Я на машине еще не ездил. Лёшик, привет! Да, я понял. Это твой папа».
Три ангела стояли, устало свесив крылья. Старший ангел приблизился к ним: «Молодцы! Отлично сработали! Слаженно, синхронно! Всё прошло на высшем уровне. И вывих плеча — хорошая идея! Уход за раненым героем способствует сближению. Но главное — просьба ребенка выполнена. А заодно все теперь счастливы.
Что? Да-да, вы правы... Иногда бывает так трудно заставить людей повернуться лицом к собственному счастью. Приходится даже к экстремальным способам прибегать, как видите...
Что? Кот? Кот — наш человек! Он великолепно справился с задачей. Я доложу наверх.
Всё, отдыхайте! Три дня отгулов. А за вашими подопечными я сам присмотрю. Но им сейчас некогда будет делать глупости. Они тонут в семейном счастье. И в данном случае в спасении не нуждаются. Ну, всё, ребята! Всем спасибо. Разлетаемся».
ДЕЖУРСТВО ПЕРЕД ОТПУСКОМ
Та-а-а-к! Последнее дежурство перед отпуском — и свобода на три роскошных летних недели! Можно с Тошей и Дюней к тёте Наде поехать. Там сосны вокруг, речка рядом, бережок песчаный. И молоко из-под коровы прямо, и яички домашние, и картошечка молодая с огорода, и огурчики-пупырчики... И-эх! Осталось сутки продержаться! По субботам вечно людей поступает больше, чем в будние дни... Выходного они ждут, что ли, чтобы в хирургический стационар загудеть? Ладно, прорвемся, не впервой!
Дюнька сегодня утречком так смешно подхрюкивал, когда ел! Тошка надеется, что молоко у неё летом ещё будет, чтобы в жаркое время от груди не отлучать... Это что ж, пацана до года и трех месяцев подкармливать? Годик две недели назад исполнился! А, с другой стороны, чмокает он с таким аппетитом, что любо-дорого поглядеть! Так что пусть себе лопают мамино молочко их высочество Фёдор Кузьмич, сколько душе угодно-с! Классное имечко в результате постепенных сокращений получилось: Фёдор-Федюня-Дюня! И супругу тоже заодно укоротили: Антонина-Антоша-Тоша. А уж Кузьма — это Кузя, то есть, я, ясное дело.
Надо перекурить — и на обход... Тяжёлых всех пересмотреть, там двоих с нагноениями по дежурству передавали, еще трое — в реанимации, но вроде стабильные... Поглядим, что и как...
Ну, вот, полдня как не бывало! Уже два аппендикса успел убрать, сейчас третьего на стол подают — с ущемленной грыжей. М-да, без работки не оставят дежурного доктора... Есть уже охота... Домашние котлетки с чесночком в холодильнике в ординаторской скучают... И эта... как её... шарлотка яблочная! Это ж надо такое название придумать: шарлотка! Лизетка, Жоржетка, Жаннетка — кто там ещё значился в песне из «Соломенной шляпки»?.. Классный старый фильм, между прочим... Да-да, иду мыться, спасибо...
Четыре пополудни... Народ справился с домашними и огородными делами и потянулся общаться с медициной. В приемном отделении не протолкнёшься... Двоих собаки покусали. А третьего — коза? Друг, а что ты с козой не поделил-то, можно узнать? Штаны твои жевала? Ну, наверное, хорошие штаны, плохие она б не жрала... А тебе чего, штанов для животного жалко было? Штанами ей по морде врезал? Слушай, ну, она же женщина, как-никак, ты бы с ней поласковей... Еще и боднула? Покажи. Ого! Серьёзно ты даму обидел, однако! Не оценил её порыв! Маня, обработай рану и ушиб пациенту...
Девушка, что у Вас случилось? Слушайте, сейчас лето, гололеда нет, как Вы умудрились на копчик грохнуться? Да-а-а? А Вы никогда не слышали, что из трамвая выходить, когда он уже тронулся, не рекомендуется? То есть, если дверь водитель не закрыл, то можно выходить? А если люк на тротуаре в следующий раз открытым окажется, так Вы в люк прыгнете? Ох, девушка, героический Вы человек! Маня, вези её на каталке на рентген, здесь, похоже, перелом копчика... Нет, в коляске не получится, пациентка сидеть не может...
Парень, кто это тебя так в скулу приложил? От всей души, можно сказать... Хороший друг у тебя, однако... Сколько ж вы с ним на грудь приняли? Открой секрет! Сколько-сколько? Ничего себе! Солидные вы мужики! Ну, а подрались из-за чего? Ты его мотоцикл обозвал? А как? Слушай, тише ругайся, тут женщины, между прочим! Маня, этого переправляй в челюстно-лицевое, скулу, скорей всего, оперировать придется...
О! Бабушка Сидоренкова пожаловала! Она рядом с клиникой обитает, живёт одна, скучно ей — вот и приходит за жизнь поговорить! Здрассьте, Матильда Сергеевна! Что, опять плечо беспокоит? Или коленка? И то, и то? А Вы таблетки пили, которые я назначал две недели назад? Одну выпили — и не помогла? А я сказал, между прочим, десять дней принимать! Вы уж попейте, будьте так добры, десять дней! И мазь я назначал... Забыли купить? Ну, бывает... Маня, сделай ей мазевой компресс на плечо и коленный сустав...
Уже полдевятого вечера... Доесть котлетки, что ли? Или на ночь оставить? Ночью особенно сильно жрать хочется... Поспать ведь всё равно не дадут... Вот додежурю до утра, приду домой и кувыркнусь через голову в знак начавшегося отпуска! Я ещё в школе кувыркаться научился. А Тошка визжит всегда, когда я такой трюк демонстрирую! Ну, значит, завтра тоже отреагирует! Должен же я как-то ознаменовать начало свободы!
О! Павел Сергеевич, какими судьбами? Меня сменить на дежурстве? С какой такой тихой радости? Слушайте, точно! Я за Вас в прошлом месяце полсуток отдежурил... Я и забыл... Так я тогда могу домой топать? Здорово! Значит, я с этой минуты уже в отпуске! Так, записывайте, кто передается по дежурству — и я пошёл... Диктую...
Половина десятого уже... Мои спят, конечно... Надо будет аккуратненько ключом дверь открыть, чтобы Дюнька не проснулся. Иначе он потом у нас по головам скакать будет до полуночи. А я, как ни говори, подустал маленько. Вот сейчас внезапно ка-а-ак появлюсь дома!.. Прямо как в анекдоте: «Муж неожиданно рано вернулся домой, а жена в спальне с любовником...»
Нет, Тоша у меня чудесная... Она мне летний ручей напоминает... Сияет, как вода на солнышке, и журчит, журчит... Да, пожурчать она любит... Поболтать, в смысле... Ну, это все женщины, наверное, такие... Есть охота, просто до ужаса... Супруга моя борщ варить собиралась. Эх, сейчас наверну тарелочку! О, анекдот вспомнил в тему: приходит муж домой, а жена в спальне с любовником; он сразу понял: что-то тут не так — и точно: приходит на кухню, а они, гады, весь борщ съели! Гы-гы...
Так-с... Бесшумно открываем дверь, тихонечко заходим в коридор... У Дюньки в детской темно. Ну, понятно, спит уже... А у нас в спальне свет... Торшер включен... А Тоша с кем-то разговаривает... Чего-чего-о-о? Послушаем... Интересненько...
«Какой ты чудесный... Ты мой любимый мужчина, понимаешь? Я тебя обожаю... Ты моё счастье... Ты удивительный... Ты моя радость... Ну, что ты творишь, глупенький? Отпусти... Нет, вы посмотрите, какой настырный! Ох, какой ты шалунишка...»
Хихикает... Опять хихикает... Никогда она мне таких слов не говорила... И не хихикала вот эдак... А с этим... Вот тебе и борщ... Вот тебе и Тоша...
Так. Спокойно. Ты хирург или куда? Спокойно. Значит, так. Дюньку я ей не отдам. Заберу и будем жить у тети Нади пока. А там что-то придумаю. В конце концов, после года грудное вскармливание не обязательно. Разберёмся.
Опять воркует. Надо держать себя в руках. Она ведь мать твоего сына. Надо спокойно. Легко сказать, спокойно. Снова хихикает, как от щекотки. Хоть бы младенца постеснялись, голубки...
Сколько ты тут, в коридоре, ещё будешь стоять, друг? Надо прояснять ситуацию. Только спокойно. Ребёнок спит. Ну, давай, действуй! По хирургической заповеди: сомневаешься — не начинай, начал — не сомневайся. Итак! Пошёл!
Ой! Кузька, как ты меня напугал! Ты откуда взялся? Ты что, с дежурства сбежал? А у Дюньки новый зуб режется, и мы имеем гастроли. Спать не хочет. Я ему грудь дала, а теперь никак не отцеплю. Присосался, поросёнок, и не выпускает! Еще и ногой меня при этом двинуть норовит! Я уже ему и песни пела, и разговоры разговаривала... Может, ты его отцепишь, Кузя? А то у меня уже рука затекла. Дю-юнечка... Сча-астье моё... Смотри, папочка пришёл... Пойдёшь к папочке на ручки? Ты мой хорооооший, ты мой самый лучший, ты мой золотоооой... Ну, не дерись, пожалуйста... Ладно, Кузя, ты, конечно, голодный, давай, иди ешь, там борщ на плите в белой кастрюле. А жаркое в сковороде под крышкой. Компот бери в холодильнике. А я попробую его всё-таки убаюкать. Дююююнечка, чуууудный мой... Люли-люли-люли... Прилетели гули...
Я вышел в коридор и кувыркнулся через голову. А Тошка не видела. И не надо ей видеть. Она кормящая мама, незачем ей волноваться. И незачем знать, какой у неё муж идиот!
Заснул? Уфф... Давай я его в кроватку положу... Тсссс... Спит... Тоша, а я уже в отпуске... Ага... Вот прямо с этого момента... Тоша, знаешь, как я тебя люблю? Больше всех на свете. Ты чудесная. Ты моя радость. Ты моё счастье. Ты и Дюнька. Ну, я тушу свет... Иди ко мне, Тошенька...
Эмилия Песочина родилась в Харькове в семье преподавателей английского языка. Доктор медицины.
В 2001 г. эмигрировала в Германию. Член Врачебной палаты Нижней Саксонии. Четыре сборника стихов. Публикации стихов и прозы в журналах «Этажи», «Витражи», «Артикль», «Новый Журнал», «Новый свет», «Лава», «Новый континент», «Веси», «Сетевая словесность», «Дальний Восток», «Дегуста», «Времена»; в международных сборниках «Эмигрантская лира», «45-я параллель», «Графит», «Время Визбора», «Артелен», «Звезда Рождества», «Ассоль», «Сто слов», «Редкая птица». Член Харьковского Клуба песенной поэзии им. Ю. Визбора. На стихи Эмилии написано более двухсот песен. Лауреат, дипломант и финалист международных литературных конкурсов «Эмигрантская лира», «Русский Гофман», «ПТИЦА», «Пятая стихия», «Созвездие духа»,«Звезда Рождества», «Редкая птица», «Есть только музыка одна», «Человек, судьба, эпоха», «Грани мастерства» и проч.
