В издательстве «Алмаз» (Нью-Йорк) вышла книга стихов и текстов песен Александра Городницкого «Семисвечник на ветру». Сборник тематический – основная тема сборника – судьбы еврейского народа - в личном восприятии поэта.
Тема непроста, и представляется, что правильнее (и может быть, интереснее) рассматривать тему сборника (и сам сборник) с позиции ретроспективы развития представлений поэта о еврействе. Особенно, с учетом того, что родился поэт в 1933 году, и очень много менялось не только в жизни его, не только в жизни, его окружающей, но и в сознании поэта.
Книга песен и стихов состоит из четырех частей: «Мою маму зовут Рахиль»; «Не ищите, евреи, в Европе приют»; «Остров Израиль»; «Семисвечник на ветру». Стихи и тексты песен тщательно подобраны составителями сборника. Итак, еврейская тема в творчестве Александра Городницкого.
Да, погромов Александр Моисеевич не застал, когда он был маленький, погромов уже не было. А что было? А было повсеместное презрительное отношение, даже не столько к людям второго сорта, сколько к просто презираемым людям, к «жидам». Могло ли это не отражаться в психике ребенка и подростка? Отразилось. Воспоминания остались.
Кем был Александр Городницкий в юношеском возрасте? Ответ однозначный – он был романтиком и гражданином государства, в котором он появился на свет. Геолог Городницкий искал уран на Памире, искал месторождения никеля и меди на севере Сибири, не раз рисковал жизнью, чтобы найти для своей страны эти самые никель и медь. Походная романтика, сплавы по рекам, тайга с медведями – но все, чтобы отыскать эти самые полезные ископаемые для страны. Был случай, когда он распорядился вывезти последним рейсом вертолета не что-нибудь, а образцы пород, которые отбирала его геологическая партия. А ведь продуктов питания у геологической партии почти не оставалось (об этом одна из его ранних песен). Но ему казалось, что для страны образцы пород важнее. Тем не менее, некоторые относились к нему как к «жиду». Это тоже характеристика среза общества того времени.
Его оскорбляли, и не раз. Он был «свой», геолог, рубаха-парень. Его песни, «Кожаные куртки», «Перекаты», «Тихо по веткам шуршит снегопад», были невероятно популярны. И, несмотря на это, когда он полез уже в другой геологической экспедиции защищать девушку от пьяного дурака, этот пьяный дурак начал кричать на него «Жидяра!» А дело было серьезное, очень серьезное. Люди, знакомые с творчеством поэта, помнят стих «...я палил из карабина, слава Богу, не попал». Палил-то Александр Моисеевич, защищая девушку, а не от обиды «на жидяру». Да если бы такое оскорбление он получил только один раз...
Александр Моисеевич – человек сдержанный. Однако, на то и поэт, чтобы остро реагировать на все вокруг, и не обязательно сразу кричать оскорбления в ответ – можно написать стихотворение. И положить в стол. Вот Городницкий так и делал. Сейчас часть этих стихов из ящика стола вынуто – они в сборнике. В первой и второй частях сборника часто встречаются стихи на темы презрения к жидам, оскорблений и реакций на эти оскорбления, написанные в разные времена.
Вернемся к ретроспективному взгляду. Хотим мы или нет, а советский гражданин, «гомо советикус», к 50 - 60-м годам прошлого столетия в стране сформировался. Александр Городницкий был сыном страны. По творчеству Александра Моисеевича хорошо прослеживается, как со временем избавлялось его сознание от насаждаемой идеологии социалистического строя. Создается впечатление, что процесс этот был долгий и непростой.
Еще можно предположить, что родители Александра Моисеевича (и ближайшее окружение) вряд ли много рассказывали подрастающему сыну об иудаизме и истории евреев – в ту пору это было, как минимум, не нужно, а отчасти и просто опасно. Тем более, что Моисей Рувимович Городницкий был коммунист.
Вот и стал Александр Моисеевич всерьез интересоваться своим происхождением и историей своей нации уже, когда это стало можно, – в 80 - 90-х. Это тоже чувствуется в сборнике стихов и текстов песен. Могу предположить, что только в это время он стал ощущать принадлежность к великой, хоть и угнетаемой нации, а до этого чувствовал лишь свою принадлежность к угнетаемой нации, да старался сохранить достоинство. Согласно записи кадровика в институте, где он работал, - «беспартийный еврей 1933 года рождения». Та ещё характеристика, особенно с учетом того, что надо было для проведения исследований в океанах мира оформляться в загранкомандировки.
Я с Александром Моисеевичем лично не знаком, но подозреваю, что непростым и долгим был процесс освобождения от догм и сознания советского гражданина. А ведь если не всё, то многое видно из его стихов этой книги. (И к слову сказать, этот же процесс заметен, если присмотреться к творчеству Булата Окуджавы, Сергея Никитина и других бардов и поэтов, воспитанных в среде социалистического строя.)
Поэт – он тот же ребенок. Только Городницкий выплескивал обиды на бумагу. В сборнике многочисленные реквиемы по загубленным жизням поэтов-евреев, стихи о поэтах, или отказавшихся от еврейства, или старавшихся его не замечать. Тут и стихи о гибели родственников Александра Моисеевича в Белоруссии и во время погромов, и во время войны, когда немцы пришли и начали наводить порядок. Почти детские обиды на поляков, которые выдавали евреев немцам. Это уже 90-е - 2000-е годы. Крайне интересна тема о том, что евреи, покинувшие Россию, остаются русскими евреями. Что это? Трагедия? - может быть. А только – объективная реальность. Процитирую:
Во всех её несчастьях виноваты,
Какая бы ни грянула беда,
В Израиле, Европе или Штатах
Мы делаемся русскими всегда.
И у кого об этом ни спроси я,
Куда нас ни несёт гиперборей,
Любой еврей, родившийся в России,
Сначала русский, а потом еврей.
Хорошо это? Ну, будем полагать, что покинувшие страну люди взяли из русской культуры много хорошего. Феномен Городницким подчеркнут очень верно.
Наконец, Александр Моисеевич подходит в стихах и просто к долгой, если не сказать, величественной и трагической истории еврейства – со времен взятия Иерусалима войсками Тита Флавия, разграбления храма, этапирования ста тысяч евреев на бойню и в рабство Рим. Горькая история, уникальная история еврейского народа, сумевшего сохраниться в столетиях – все это отражено в стихах и текстах песен.
Богоискательство – не буду комментировать непростые размышления поэта о еврейском и христианском богах, особенно в связи с историей еврейского народа. Сам-то Александр Моисеевич по большей части атеист, но и эта тема в сборнике стихов затронута.
Не бывает явлений без недостатков. Я ни в коем случае не говорю о творчестве поэта – он пишет здесь и сейчас о том, что его волнует и тревожит, а потом читает вслух, публикует... В IV части сборника - «Семисвечник на ветру» - подборка стихов тематически верна, но все же от почти всех стихов части IV веет негативом. Нелегко возвышаться над мерзостью. А надо. Ненависть не даст начала позитиву. Я стараюсь следить за творчеством Александра Моисеевича и понимаю, что часть стихов и текстов песен из части IV уже опубликована в других сборниках или звучит на дисках. Но там они вкраплены среди других стихов и текстов песен – философских, юмористических, на бытовые темы. Читаешь – и осознаешь восприятие мира большого поэта и гражданина. Все-таки негатива нет – есть лирическое восприятие поэта.
Я бы в части IV оставил «Еврейское счастье», «Две свечи», ну, может быть, еще три-четыре стиха. Сборник стихов и должен заканчиваться на светлых нотах, пусть даже и трагических, но светлых. В жизни и так слишком много плохого и неприятного, чтобы в завершающей части книги были стихи с трагическими нотами. Ну, хотя бы в финал книги поставить «А евреи танцуют фрейхлас» и «Бахайский храм»
Все же Городницкий – в моем понимании – грустный оптимист, но, в основном, его песни призывают к чему-то доброму, светлому и возвышенному. И именно в этом и заключается успех созвучия душ автора и исполнителей его песен и его стихов. А в IV части – одна тематика. Многие стихи написаны в запале, хотя бы в связи со справедливым возмущением или неприятными событиями. Все верно. Конечно, поэт реагирует на несправедливости жизни. А все же стихи поэта должны вести к свету. Ну или хотя бы часть стихов из подборки.
И сам Городницкий, рыцарь бардовской песни, в своих поздних стихах о судьбе этих бардовских песен, приходит к выводу о том, что всё проходит, но не уйдут в безвременье песни, с5кажем, Юрия Визбора. Почему - потому что они добрые.
Может быть, стоило завершить сборник «Атлантами». Атланты, конечно, полубоги, и скорее, ближе к грекам. А все же «Атланты» в финале книги были бы аккордом несгибаемой гибкости, которую тоже воспевает Александр Моисеевич в своих стихах о судьбе еврейского народа.
Юрков Андрей Львович – прозаик, драматург, эссеист, автор публикаций в литературном приложении Независимой Газеты EX LIBRIS – член СП России, член Русского Географического Общества, альпинист, турист и путешественник – химик-материаловед (научно-технические книги и более сотни публикаций).
