Артур Шоппингауэр. Мое имя Юрий Авраамович Берий, литературный псевдоним Артур Шоппингауэр. Я родился в 1937 году в Киеве. Окончил Московский Полиграфический Институт. Инженер - механик. Эмигрировал в США в 1975. Работал по специальности. Занимался физикой переноса краски в процессе печати. Опубликовал около 50 научных работ и патентов. Первые литературные публикации появились в 2010. Новая литература, Заметки по еврейской истории, Сетевая словесность (2 строки, 6 слогов), Точка зрения (Первый шаг), Семь искусств, Гостиная
Случается, нечасто, но случается,
Созвучие со смыслом сочетается,
И возникает ощущение удачи,
Что можно только так. И не иначе.
Моя поэзия, как баба с коромыслом:
В ведёрке – все созвучия со смыслом,
В ведрище – только постные слова…
Поёт солова, ухает сова.
Март, 2012
На площади
Крутой коронован.
– Ура!
– Караул!
Наш дом разворован!
Украл! Грабанул!
– Щас будем мочить…
– Мы умрём за свободу!
– Ты жуй да мычи
с бодуна на природу…
Толпа возбудилась,
рубахи рвала.
– Ты, дядя – мудила,
грызи удила…
ОН вышел к народу,
и глазом всплакнул,
свалил на погоду,
привычно икнул:
– Вот так-то, ребята,
победа за мной.
По литру на брата,
и – рысью домой.
А завтра – протесты
с пяти до пяти,
два дня на аресты,
мать их ети.
А там заживём, наконец,
как славяне:
кругом ни саида,
ни гоги, ни яни.
Ну, ладно, идите,
пока это всё…
И долго
вослед им
кривился
ещё.
Март, 2012
Как это было
Я, Серёжка Ленский
и Шурик Володарский,
хиляем по Крещатику -
три богатыря.
Плащики наброшены
лихо, по – гусарски,
только мы не венгры,
строго говоря.
Я и Володарский -
с двух сторон евреи,
за Ленского экзамены
сдавали в некий вуз,
но по части девочек
мы все поднаторели,
был неотразимым
Тройственный Союз.
Посреди Крещатика,
угол Фундуклеевской,
наша штаб-квартира
и Командный Пункт.
Мы на этом месте
полкиева заклеили!
Город мой – симфония,
плешка – контрапункт…
Отшумела молодость,
чудное мгновение,
отыграли свадьбы
три богатыря.
В семьдесят четвёртом
мы с благословения
тёщи, (но не тестя)
снялись за моря.
Накануне вечером
мы с женой по плешке,
нам навстречу топают
Шурик и Сергей.
Оба отвернулись,
видимо, по спешке.
Я их понимаю:
выездной еврей.
Чоп, отель “Цум Тюркен”,
Остия, Манхеттен.
Пашем, что придётся,
пишем резюме…
Здесь не обустроиться
по былым макетам,
это очень скоро
я уразумел.
Жена моя, психолог,
идёт по объявлению.
В офисе решительно
сжимает кулачки.
Её берут, как будто
по щучьему велению,
на Пятой в Бонвит-Теллере
продавать очки!
От нас до магазина
восемнадцать блоков,
вышагивает дважды,
и всё на каблуках.
Тут одни элои,
никаких морлоков,
её носить клянутся
до гроба на руках.
Нужен замбухгалтера,
редкая удача!
Две трети от шести
в уме я упростил.
Стал бухгалтер красный,
видно, озадачен:
“Overqualified!”
О, Господи, прости…
Древние евреи
печатают конверты.
Вдруг в “Американке” *
сдал самонаклад. **
– Починить сумеешь?
– Да я хоть и…конвертер!
Мне пообещали
месячный оклад.
“Ундервуд” по случаю,
будто по указке!
Днём гружу конверты,
в дупель устаю.
По ночам о тонкостях
переноса краски
с формы на бумагу
я пишу статью.
Отослал. Редактор
пригласил приехать.
Я на конференции
коллегам доложил…
Жизнь после этого -
то веха, то потеха.
Я по преимуществу
потехой дорожил.
Четверть века с лишком
во мгновенье ока!
Что случилось? Молодость,
где же ты теперь?
И не подобраться
ни с какого бока,
будь то Филадельфия,
Киев или Тверь.
О Серёжке знаю
меньше, чем о татах,
возглавлял он, кажется,
городской их ТЮЗ.
Доктор Володарский
десять лет как в Штатах,
готовит Шурик деток
в наш престижный ВУЗ.
– Нет конца истории,
есть другой начало,
всё же, не пора ли
замаливать грехи?
Жена моя и Муза
головкой покачала:
– Я теперь на пенсии,
а ты пиши стихи.
* Американка – печатный станок,
** Самонаклад – устройство для
подачи бумаги к печатной форме.
Февраль, 2012
Nightmare
Звенит колокольчик, глухой понамарь
Идёт, подминая болотную марь.
Но вот, слава Богу, нога на песке,
Ступил – и по пояс! В смертельной тоске
Завыл понамарь и по горло увяз.
Поодаль с мольбертом стою, богомаз,
Белила, смола и огня кино-варь:
Судьба ли твоя, не судьба, понамарь?
Мечу в небеса что есть духу монетку,
Рисую, как выпало, крепкую ветку,
Ты сразу вцепился, божая тварь,
Нет, видно, не время ещё, понамарь!
Да только с тобою мы обручены,
Да только с тобою мы обречены…
Давай вот чуток отдохни, покемарь,
И через трясину назад, понамарь.
Январь, 2012
Н. Б.
Поет грузинка… Осень у порога,
“Идут на убыль теплые деньки”…
Твой профиль, дорогая Недотрога,
И медная сережка из деньги.
Мне юность улыбается из рамки:
-А помнишь?
-Помню.
-Ладно, не божись!
Сочится время, словно кровь из ранки,
Иллюзия, короткая как жизнь.
Поет грузинка про любовь – калину,
Смотрю и плачу, старый дуралей,
Как смотрят вслед редеющему клину,
Истаявшему клину журавлей.
Тяжелые от слез смыкаю вежды,
И вновь казнюсь напрасною виной.
Спасибо, Нани, за печаль надежды,
За голоса грузинское вино.
Ноябрь, 2011
Вот в чем вопрос
Расхожих истин плевелы и зерна
Я ворошу, гадаю, вороша:
Возможно ли, что время иллюзорно,
Когда бессмертна странница душа?
Ноябрь, 2011
Остановка
Кочует ли бессмертная душа.
Из тела в тело, времени не зная?
Я слышал от речного голыша,
что есть одна теория квасная,
в которой скорость и наклон броска
существенно важны, но не настолько,
насколько форма камешка плоска,
и отшлифован камешек насколько.
Такой голыш при правильном броске
скачками понесется над рекою…
– А ты лишь пальцы на одной руке
другой – для счета – загибай рукою.
Загнул последний, значит, свет туши,
теперь душа нуждается в обновке,
а первое движение души
с твоей начнется полной остановки.
– Ну, галька, говорю тебе, шалишь!
Мы будем из другого, галька, теста…
Я осмотрел подобранный голыш,
И быстро положил его на место.
Октябрь, 2011
Жребий
Мне жребий выпал сочинять,
Макать перо в невыливайку
И карандашик очинять…
Моя душа валяла ваньку,
А я – задорные вирши
На календарные подсказки:
Хоть в горле ёрзали ерши,
Но завуч строила мне глазки.
Я в стенгазете, видит Бог,
Держал за век до интернета
Свой первый популярный блог!
«Колонку Юного Поэта»
Читали даже в районо,
Но после третьего доноса
Нам было всё запрещено.
«Смотри, -сказали,-
кровь из носа…».
Я кровеносные стихи
Послал в родную Комсомолку.
«Стихи бесвкусны и плохи.
С приветом, завстихами Ёлкин».*
С тех пор полвека шлю да шлю,
По преимуществу в тетрадку,
Да изредка в Сети шалю,
И то, скорее, для порядку.
* Анатолий Ёлкин заведовал тогда
отделом поэзии.
Сентябрь, 2011.
Анти-тюринг
В лаборатории
«Крайнего Знания»
была обнаружена,
случай помог,
новая форма
существования,
маленький влажный
и тёплый комок.
……………
Кибер по кличке
Ракета Ришар*
со скоростью света
задачки решал.
Поэтому Главный
ему поручил,
чтоб он слизняка
хорошо проучил.
– Видишь, Ракета,
всего за полгода
Ком стал на уровне
нашего Кода.
Орёт он с экранов:
«Если в слепую,
то вашу Ракету
я запросто вздую!»
Так что, смотри,
не валяй дурака,
и на болезном
отбей трепака.
Ну, а для верности
на карусели
тебя и его
через стенку поселим.
И ускорением,
летки-их-енки,
его и размажет
по этой по стенке.
Ты же мне, Главному,
выдашь ответ…
Очередь Кома,
а Кома то нет!
Так и случилось
на сотом витке.
– Щас отобьём
трепака на Комке…
А тот, на последний
ответив вопрос,
явился, огурчик,
хотя и зарос.
– Ну, что, железяка,
ты ж не учёл
свободную волю!
Сказал и ушёл.
*канадский хоккеист,
славился скоростью и отвагой.
Август, 2011
Паханы
По застенкам стенали стеньки,
и царевичи-цесаревичи.
Истязали их не гуревичи,
не абрамовичи, а романовичи.
Царевы псы с шестёрками
их терзали руками – тёрками.
Шили заговор, бунт и раскол.
Колесо им давали и кол.
Стала царскою милостью плаха.
Чёрный люд умилялся и плакал…
Триста лет по закону струны
к нам катилась идея страны,
государства народного блага,
на две трети в пределах гулага.
Докатилась. Пошло и поехало.
Население ахало, эхало.
Мы молились на кепку в руке:
«Воля, хлеб и сивуха в реке».
А за ним из казённых низин
замечательный вылез грузин.
Черноус, сухорук, рябокож,
на другого саддиста похож.
«Э…масштаб, понымаешь, абсурдный,
у нас всё насэлэние – курды.
Каждый трэтий на воле? Бодяга!
Всэ на воле в прэдэлах гулага».
В четверть века, пёс сатаны,
уморил он четверть страны…
Ус усох. Усыхали подельщики,
тихари, кустари и артельщики.
Ох, знобило нас, лихорадило:
врали пресса, экраны и радио,
мы надеялись, мы отчаивались,
а евреи наши отчаливались.
И крутилась, крутилась мельница…
С непривычки мы выбрали ельцына:
тихарю как-то врезал по роже,
и билет их сраный положил.
Умилились мы и заплакали,
только снова нам в душу накакали,
оказался бориска наш вором,
окромя – похмелялся кагором.
А шестёрок при нём, как в колоде.
Доверял без оглядки володе,
а володя под водку и мат
на него подсобрал компромат.
И однажды сказал: «Или-или»…
Они бабки и власть поделили,
улыбнулся тихий чекист:
«Ты теперь перед Родиной чист».
Так шестёрка попал в паханы -
из лохов, холуёв и ханыг.
Он сказал нам: «Всё будет путём,
вам орала мы перекуём,
на кастеты ли, на мечи ли…
Всех замочим, как раньше мочили».
И бесцветно светились глаза…
Три четвёртых страны было за.
Заломились от утвари нефы,
зажирелись шестёрки на нефти,
баррелями, добытыми
жидовскими недобитками.
«Я гребал вашу славу и честь,
подо мной вор не может не сесть», -
обратился володя к добытчикам,
и добавил срока двум обидчикам.
И ударил в сердцах по струне,
покатилась волна по ру.нет…
И опять застит солнце хана,
снова царство грядёт пахана.
Январь, 2011.
