«Стихи гуськом»
Книга IX: июнь 2012 г. – июль 2012 г. :
31 июля 2012 г.
***
Не думайте, что я сдалась.
Я не сдалась. Я протестую.
В штыки встречаю мысль простую,
Что тварью смертной родилась,
Что испариться должен след,
Истечь обязан срок храненья,
Что здесь в обычае гоненья
На особей преклонных лет.
Природе в пику буду жить,
Писать то краткий, то пространный
Стишок, что грамотой охранной
Я верю будет мне служить.
2012
***
На чём стою сама не знаю,
На чём-то зыблемом стою.
Под вешним солнцем тихо таю,
Верней не тАю, а таЮ
Всё то, что больно душу ранит…
Сверкает талая вода,
И горизонт далёкий манит:
“Сюда, болезные, сюда”.
Уж сколько раз мы их слыхали –
Те ласковые голоса,
Уж сколько раз манили дали,
Томили душу небеса.
И не кончается морока,
И под ногами тает лёд,
И только то и видит око,
Чего наш бедный зуб неймёт.
2005
30 июля 2012 г.
20 лет назад, 30 июля 1992 года, ушел из жизни Юрий Карабчиевский
ЗАПОЗДАЛЫЙ ЗВОНОК
«Новая газета», 27.07.2012
Юра, тебя очень не хватает сегодня. Как, впрочем, и вчера. Не хватает твоей честности, горячности, неравнодушия. Не хватает тебя, потому что сегодня огромный дефицит людей с низким болевым порогом, людей, способных боль других чувствовать так же остро, как свою собственную. Ты был болен и Сумгаитом, и Карабахом и Спитаком. Ты был ранен смертью А.Д. Сахарова. Это всё были события твоей личной жизни.
Ты впустил в себя так много чужой боли, что у тебя в те июльские дни двадцать лет назад, видимо, не хватило сил на свою собственную. И никого из друзей не оказалось рядом, чтобы подставить плечо. Никого не было в Москве: жара, лето. Вернувшись в Москву после отпуска, мы обнаружили в своём почтовом ящике множество твоих записок с одним словом: «Позвоните». Тебя уже не было в живых. Я тебе столько раз мысленно звонила с той поры. Мне столько надо было сказать тебе.
Окликаю тебя и сегодня, чтобы ещё раз повторить, что ты нужен. Нужен друзьям, читателям. Тем, кто любил тебя, и тем, кто мог бы полюбить. Ты нужен, потому что ты из немногочисленной ныне когорты писателей, не столько озабоченных самовыражением и формальными поисками, сколько тем, чтоб пробиться к душе читателя. И тебе это удавалось. Но, к сожалению, хоть тебя и щедро печатали в последние годы твоей жизни, твой полуавтобиографический роман «Жизнь Александра Зильбера» и сборник повестей «Тоска по дому», и блестяще остроумная проза «Всё ломается», и «Незабвенный Мишуня», и тем более стихи, - всё ушло в тень, когда вышла наделавшая много шума книга «Воскресение Маяковского».
При всём своём блеске, эта книга — беспощадная, жестокая и во многом несправедливая. Так нельзя писать о поэте, о чём мы (я и Боря) тебе сказали сразу, прочитав по твоей просьбе рукопись. Печаль в том, что ты согласился с нами гораздо позже, незадолго до смерти. «Мне всё меньше нравятся те, кому нравится «мой Маяковский»», - как-то признался ты. А своей последней весной сказал: «Маяковский тянет меня за собой». «Твой Маяковский» действительно сыграл с тобой злую штуку, намертво привязав тебя к себе. Ведь если кто и помнит тебя сегодня, то чаще всего за «Воскресение Маяковского». Разве ты этого хотел? Но что поделаешь? Твои недостатки суть продолжение твоих достоинств. В твоей излишне категоричной и жёсткой оценке Маяковского «виноваты» всё те же твои прекрасные свойства: неравнодушие, горячность и, в конечном счёте, любовь.
«Потому что любил», - назвала я свою рецензию на переизданную не столь давно книгу «Воскресение Маяковского». Помнишь, когда ты приходил к нам за очередным томиком Маяковского (ты как раз тогда задумал свою книгу), я тебя шутя спросила: «Ты что, телегу на Маяковского строчишь?», ты засмеялся: «Как догадалась?» и рассказал мне, как бредил им всю свою юность.
Да, тебя часто «заносило». Но «заносит» многих. А вот признать свою ошибку, изменить мнение могут единицы. У тебя есть это драгоценное свойство, потому что ты живой. Ты сам в одном из своих интервью сказал: «Человек - явление динамическое, в статике его просто нет. Он должен непрерывно осуществляться, как бы продолжать своё существование». Ты непростительно рано поставил окончательную точку, устав осуществляться. Но я то и дело окликаю тебя, желая узнать твоё мнение о том, об этом. И пусть мы с тобой не совпадём. Куда важнее то, что тебе всё интересно и что ты живой. А ведь жить ещё не значит быть живым. Это не даровое свойство. Оно присуще далеко не всем. Для меня и, наверное, многих других ты и сегодня, через двадцать лет после гибели, жив. Ты говорил, что жить надо там, где после твоего ухода останется луночка, как бывает, когда вырвут зуб.
Луночка осталась, Юра. И не только луночка. Остались твои книги. Хотя где они? Станут ли сегодня переиздавать что-нибудь, кроме скандального «Маяковского»? А мне бы так хотелось, чтоб прочитали твою «Тоску по Армении», твоего печально-весёлого «Незабвенного Мишуню», твой блестящий очерк о Мандельштаме, с которого началось моё заочное знакомство с тобой. Помнишь, я тебе рассказывала, что прочла его в 76-ом году в одном тамиздатском журнале и решила, что автор живёт за рубежом, а потом выяснилось, что мы живём рядом в Тёплом Стане и разделяет нас только пустырь? На мой взгляд, всё, что ты написал, абсолютно современно и сейчас. Но посчитают ли так издатели?
А судьба всё бежит за тобой по следу, «как сумасшедший с бритвою в руке». Через год после твоего самоубийства покончила с собой твоя Света. А совсем недавно скоропостижно скончался твой старший сын Аркан. Это был тот редкий случай, когда я благословила судьбу, что тебя нет на свете. Я помню, как ты однажды сказал: «Не дай Бог пережить своих детей». Впрочем, что мы знаем о постбытийном существовании. А вдруг вы все там встретились. Вдруг они просто хотели поскорее попасть к тебе.
Где-то на земле живёт твой младший сын Дима. Надеюсь, он по-прежнему пишет картины, которые ты так ценил. Помню, как ты шёл с Димкой мимо наших окон, и у каждого из вас была огромная поклажа — картины, которые вы везли на суд какого-то очередного мэтра. Наверное, если я наберу сегодня твой номер 3381729, ответит совершенно чужой голос. Лучше я поговорю с тобой вот так, с помощью этого письма. Как всё-таки важно, чтоб оставались на земле такие люди, как ты. Чтоб можно было крикнуть: «Есть кто живой?», и знать, что кто-нибудь ответит.
***
Я прожил жизнь, не хуже, чем пытался.
Все выжал из нее и все в ней выжил.
И кончился. И просьба не винить.
И нет меня. Но остаются дети.
Ночь на исходе, утром на работу.
Привычную напялив оболочку,
Я вновь прикинусь теплым и живым.
Мой внешний вид вне всяких подозрений
Ни зеркала, ни взгляды сослуживцев.
Но есть глаза, есть два таких зрачка, –
В которые вошла без искажений
Моя потусторонняя тоска...
Юрий Карабчиевский
***
Памяти Юры Карабчиевского
Кипень вся июльская, весь жасмин —
На помин души твоей, на помин,
На помин души того, кто устал,
И ушел, отчаявшись, и не стал
Срока ждать предельного. Ах, июль,
Что в тебе смертельного? Горсть пилюль
Да тоска бездонная всех ночей,
Да бессилье полное всех речей.
Лариса Миллер
29 июля 2012 г.
***
Совпало всё: и ритм сердечный,
И скорость жизни быстротечной,
И трепет страждущей души,
Как будто той же каплей млечной
Вскормили всех. Как хороши,
О Боже, эти совпаденья!
Со всех сторон Твои владенья –
И с солнечной, и с теневой,
Где так совпали сон и бденье,
Как крылья с летней синевой.
2012
* * *
Несовпадение, несовпадение.
О, как обширны земные владения,
О, как немыслима здесь благодать.
Как ненавязчиво Божье радение,
Сколько причин безутешно рыдать.
Жаждешь общения – время немотное.
Жаждешь полёта – погода нелётная.
Жаждешь ответа – глухая стена,
Воды стоячие, ряска болотная,
Да равнодушная чья-то спина.
Что ж остаётся? Смириться да маяться,
Поздно прозреть, с опозданьем раскаяться…
Вечный зазор меж тогда и теперь…
Кто-то к снесённому дому кидается,
Ищет в отчаяньи старую дверь.
1989
28 июля 2012 г.
Лариса Миллер в «Частной коллекции» Ксении Лепановой:
«А Россия уроков своих никогда не учила» (Радио России, 28.07.2012)
http://www.radiorus.ru/audio.html?id=1532586&doc_type=rnews&doc_id=606772
***
Но, если не можешь никак изменить
Вещей существующих ход и порядок,
И, коль не по нраву тяжелый осадок
С которым обычно приходится жить,
Смени отношение, ракурс и взгляд,
И точку отсчета, и вехи, и цели,
И, может, глаза, что от слез заболели,
Назавтра от пятен цветных заболят.
2012
***
День этот долгий живи и не комкай.
Чёрная бабочка с белой каёмкой
Села на скромный цветок полевой.
Очень непросто остаться живой:
Шапкой накроют, наступят случайно.
Чёрная бабочка. Хрупкая тайна.
Чёрная бабочка так хороша,
Что от восторга заныла душа.
2004
27 июля 2012 г.
***
Но у меня-то глаз намётан.
Спроси: «Где рай?», - отвечу: «Вот он».
Вот тень, вот свет, вот маков цвет.
Вот след от ливня. Тьму примет
За дни и годы наловчилась
Я видеть, что бы ни случилось.
2012
***
Текущий день, сходя на нет,
Оставил акварельный след,
И я за ним иду по следу
В вечерний час, шестого, в среду.
Его подвижные мазки
К исчезновению близки,
И вместе с ними я исчезну,
Легко нырнув в ночную бездну,
Не ведая удастся ль мне
Очнуться в следующем дне.
2003
26 июля 2012 г.
***
А жизнь - будь она хоть плохая, хоть средняя,
Хоть райская даже – есть капля последняя.
Отдай эту каплю – и всё. Пустота.
Покуда не отдал – любые цвета,
Весь спектр, ещё до конца не воспетый,
Содержится в капле единственной этой.
2012
***
А с небес, что чисты, как вначале,
Опустился мой ангел печали.
Он меня целый день опекает
И во все мои нужды вникает.
Озабочен моими делами,
Он меня обнимает крылами,
Терпеливо меня утешает
И слова со слезами мешает.
2004
25 июля 2012 г.
***
Нет, я не могу привести аргументы
В защиту любимой своей киноленты,
Которая ранит и сводит с ума,
Мордует, чарует, в которой сама,
Сама я давно принимаю участье,
Не ведая, что это – счастье, несчастье –
Сия эпопея, и в чём её соль,
И в чём её сладость, и в чём моя роль.
2012
***
С тобою нянчатся с рожденья,
С тобою носятся.
Короткий вздох и пробужденье.
Разноголосица.
Разноголосица, рулада,
Стволы качаются.
Лепечет ласковое чадо
И не кончаются
Земная сладкая морока,
Земные хлопоты.
И нету гибельного срока,
Целебны опыты.
Пыля, качаются серёжки
Ольхи-орешника…
И нет на свете мелкой сошки,
Плута и грешника,
А есть желанное до боли
Творенье Божие
Для лучшей созданное доли
С творящим схожее.
1989
24 июля 2012 г.
***
Да ты не дал себе труда,
Мой милый, ты не потрудился
Взглянуть туда, где день родился,
Заставив вспыхнуть гладь пруда.
Не захотел напасть на след
Дождя весёлого грибного.
А говоришь, что всё не ново,
Старо, серо, и чуда нет.
2012
***
Голубое, зелёное всюду…
Я ещё здесь немного побуду.
Разреши мне, Господь, разреши
Хоть немного помешкать в тиши.
Ветка яблони смотрит в окошко…
Я ещё здесь побуду немножко,
Пошепчусь и с листвой и с травой,
В суть беседы уйдя с головой.
2004
23 июля 2012 г.
***
Варьируя на все лады,
Плодя двойняшек и тройняшек,
В десятый раз писать про пташек,
Влетевших в майские сады,
И в сотый – про зарю в окне,
И в тысячный – про свод небесный
С какой-то целью неизвестной
Господь приказывает мне.
2012
***
А день летуч, как лёгкий штрих,
Летуч, стремителен и тих.
Мир пишет быстрыми штрихами,
А я о нём пишу стихами.
И парной рифмы два крыла
Ту жизнь, которая была,
Так осторожно обнимают
И над землёй приподнимают,
Чтоб в день грядущий отнести
И от забвения спасти.
2004
22 июля 2012 г.
***
Не любите стихов мажорных?
Ну, значит, вы не умирали,
Вам дней не выпадало чёрных,
Вас в оборот давно не брали.
Не любите весёлых песен?
Ну значит жизнь к своим причудам
Не приучила вас. А весел
Бывает тот, кто спасся чудом.
2012
***
Жизнь – она весела и печальна,
Бесконечна она, безначальна,
Так печальна и так весела.
Я её изучила детально,
Потому что так долго жила.
Потому что так долго скиталась,
А вернее, так долго металась
На её многоцветных кругах,
Так из крайности в крайность кидалась,
Что теперь не стою на ногах.
А сейчас тополиная вьюга…
Не сойти бы нечаянно с круга
И друг друга бы не потерять,
Каждый миг окликая друг друга,
В день метельный отважно нырять.
2003
21 июля 2012 г.
***
Как беззащитна белая страница!
Ни уклониться, ни посторониться,
Когда летит армада лишних слов,
Стремясь лишить её безгрешных снов,
Незамутнённых грёз и ожиданья
Желанного волшебного свиданья
С тем редким словом, что поможет ей
Стать ещё чище и ещё белей.
2012
***
Пиши поверх чужих письмён,
Чужих имён, чужого пыла,
Пиши поверх всего, что было,
За время смены всех времён.
Поверх чужих черновиков,
Беловиков, чужого текста –
Иного не осталось места
По истечении веков.
За годом год, за слоем слой…
Поверхность новую тревожа,
Пиши, сумняшеся ничтоже,
Свой дерзкий стих, бессмертный свой.
1999
20 июля 2012 г.
***
Ах, навести бы скорей хоть какой-нибудь глянец
В мире, где, что ни мгновение, то новобранец,
То пополнение, свежий приплод, новичок,
Тот, у которого нежный такой родничок.
Как же нам быть? Мы к приёму гостей не готовы.
Здесь и для ушлых условия слишком суровы,
И у двужильных душа временами болит…
А новичок уже смотрит, смеётся, гулит.
2012
***
Цвела крапива жёлтым цветом,
И было это ранним летом,
И только начинался пир.
Шёл карапуз с большим букетом
И познавал окрестный мир.
И познавал он мир окрестный,
Такой земной, такой небесный,
Непознаваемый такой.
На землю падал луч отвесный,
И на земле царил покой.
Во всяком случае, казалось,
Что он царит. Щеки касалась
Слегка увядшая сирень,
И я жила, верней, спасалась
От всех печалей в этот день.
2004
19 июля 2012 г.
***
Сыну Павлику – автору выражения
«до каждой подробинки»
Хоть дайте мне бесчисленные годы,
Я и тогда едва ли уложусь.
Ведь я с любой подробинкой вожусь.
К тому ж нетороплива от природы.
И миг любой, пока он не иссяк,
Кручу, верчу, вращаю так и сяк.
2012
***
Сероватое небо такое,
А под ним никакого покоя,
А на небе два синих мазка,
А под небом такая тоска,
А под небом такая морока,
А до неба – далёко, далёко,
И оно всё ясней и ясней…
А тоска… что поделаешь с ней?
2004
18 июля 2012 г.
***
Мой любимый, хоть мы с тобой малоимущие,
Но пустой наш карман – это мелочи сущие.
Да и как же карманам пустыми не быть,
Если мы ничего не умеем добыть,
Кроме необъяснимого, тайного, лишнего,
Что находим порой по наводке Всевышнего.
2012
***
Посидим с тобой немного на поваленной берёзе.
Он нам дан – покой душевный, но в ничтожно малой дозе.
Но спасибо и на этом. Но спасибо и на этом.
Поражает лес осенний золотисто-алым цветом.
Сколько можно поражаться? Всё давно уж не в новинку.
Лист слетевший, покружившись, осторожно лёг на спинку.
Поглядим же друг на друга ты да я, да лист опавший.
На поваленной берёзе отдохнём душой уставшей.
2005
17 июля 2012 г.
***
Не умолкая, птичка пела
В тени, где я в жару спасалась.
И песня мне не надоела,
Хоть нескончаемой казалась.
Спасибо серенькой малышке.
Она мне песенкой, что льётся,
Внушила: «Пой без передышки.
Создатель после разберётся».
2012
***
Небо синее, синее, синее,
Горизонта текучая линия
Никогда и нигде не кончается,
В речке облако тихо качается.
Жить легко. От лукавого сложности
И неслыханны наши возможности,
Наверху небеса безграничные,
Под ногами поля земляничные.
2003
16 июля 2012 г.
***
Уж если говорить, то по душам.
Я к разговорам праздным не готова.
Зачем зазря терзать родное слово,
Менять его по числам, падежам?
Коль объясняться, то начистоту.
В пустопорожнем я не вижу смысла.
А лучше, чтобы пауза повисла,
Чтоб мы ловили смысл на лету.
2012
***
«Пойми же, пойми же, - всё время твержу,
-Я как на духу тебе всё расскажу,
Открою тебе до конца свою душу.
Ты только пойми меня, только послушай
Как узок и как ненадёжен просвет».
«Пойми же, пойми меня», - слышу в ответ.
2007
15 июля 2012 г.
***
Висим на ниточке, но если
Поёт бессмертный Элвис Пресли,
Коль «Love me tender» он поёт,
Никто на свете не умрёт.
Коль, набирая обороты,
Поёт он, с самой верхней ноты
В басы стремительно скользя,
Всё можно. Умереть нельзя.
2012
***
Всё пройдёт, пройдёт, ей-богу,
Потихоньку, понемногу.
Я пройду и ты, и он –
Всё пройдёт: и явь и сон.
И не надо трепыхаться,
От обиды задыхаться.
Жизнь, конечно же, не мёд,
Но она пройдёт, пройдёт.
2004
14 июля 2012 г.
***
О, этот сладостный язык!
О, эта lingua Italiana!
Я за него взялась бы рьяно,
Когда б не музы грозный рык,
Что означает: «Сядь. Пиши.
Ты ведь не кончила диктанта.
Какое там еще бельканто?
Ты знай себе: ча-ща, жи-ши».
2012
* * *
Рожденье тайное стихов —
Как в зной спасительная влага,
Преображенье зла во благо
И отпущение грехов.
Бежит по телу холодок,
И губы слушаются плохо,
Произнося строку. И вздоха
Короче каждая из строк.
А над маячащей вдали
Концовкой венчиком — фермата,
Напоминая: пенье свято,
До угасанья звук продли.
1983
13 июля 2012 г.
***
Ну подстелите мне соломки,
И я прекрасно здесь устроюсь –
На кромке лета и на кромке
Земли. В стихи свои зароюсь,
В стихи прозрачные, которых
Ещё пока не сочинила,
Но белых дней готов уж ворох
И неба синие чернила.
2012
***
От яблок ветка тяжела.
Я рядом с ней весь день жила,
И поживу ещё, быть может,
Коль хватит сил, коль Бог поможет.
Плоды зелёные висят,
Дожди всё лето моросят,
Размокший след ведёт к калитке,
А жизнь моя висит на нитке –
На солнечной, на дождевой,
На ускользающей, живой.
2004
12 июля 2012 г.
Посвящаю пострадавшим от наводнения в Крымске
***
Земля – это гиблое место.
Не надо ни оста, ни веста.
Спасайся, кто может, беги,
Покинув земные круги.
Но как с них сойти добровольно?
А жить и опасно и больно,
И новый вращается круг
Для новых терзаний и мук.
***
Жизнь не сдержала обещанья.
Что ни мгновение – прощанье
На дни, на годы, на века,
И от слезы влажна щека.
Разлука, проводы, потери,
Захлопнулись тугие двери,
Свечу задуло сквозняком,
И всхлип, и вздох, и в горле ком.
11 июля 2012 г.
***
ПЕРЕЧИТЫВАЯ ПИСЬМА ВАН-ГОГА
1.
«Всегда искать и никогда полностью не находить»
(из письма брату Тео)
Всегда искать и никогда не находить.
Вокруг да около без устали бродить.
Вокруг да около – излюбленный маршрут.
О чувство дивное, что чаемое – тут,
А может, там. Я от волненья трепещу,
Хоть до сих пор не понимаю, что ищу.
2.
Художник мучается с цветом,
С июльским солнечным букетом,
Где блик один – другим тесним.
О, как он мучается с ним,
С букетом, чтоб его соцветье
Сияло и спустя столетье.
3.
Потратиться на кофе и тартинку
Иль постараться завершить картинку,
Потратившись на сурик, лазурит.
Художник ведь деньгами не сорит.
Он весь в долгах. Уже сюртук заложен
И в лавке долг, и вечности он должен.
4.
Как хорошо родиться в марте,
Чтобы в июле умереть,
А в промежутке так гореть,
Как луч, когда весна на старте,
Как живописец пред холстом
Пустым, поэтому любимым,
Готовым стать неопалимым,
Неувядаемым кустом.
2012
10 июля 2012 г.
***
Цветные варежки висели на резинке,
И щи варились на чадящей керосинке,
На ёлке праздничной жил лебедь восковой,
Стучали ходики. Да есть ли кто живой
На той планете? Но покамест я живая,
Я, самым кончиком пера их поддевая,
Картинки хрупкие над пропастью несу
В свой день сегодняшний в надежде, что спасу.
2012
***
А дело было летом, летом,
Лучами жаркими согретом
В июле праздном и цветном,
И дом украшен был букетом.
Цвели пионы под окном.
Верней, пионы отцветали,
Повсюду лепестки летали,
Огромный шмель жужжал в тиши,
И были все эти детали
И праздничны и хороши.
Я написала: “Дело было”,
Но дела не было, и плыло
Далёко облако одно,
В корытце мама Лушу мыла,
Как было сказано давно.
Корытце нынче надувное,
А время жаркое, дневное,
И лейка в маминых руках…
Пытаюсь царствие земное
Восславить в двадцати строках.
2004
09 июля 2012 г.
***
Ты не хочешь, земля, чтоб осталась я? Ну и не надо.
Но учти, что со мною уйдёт вся загадочность сада.
Куст жасмина уйдёт и уже не появится снова.
Пропадёт даже солнечный мёд, помяни моё слово.
Это всё не шантаж. Просто я тебя ставлю в известность.
Может, всё же отдашь мне навеки хоть эту окрестность.
2012
***
Свет негаснущий льётся и льётся…
Мир без нас так легко обойдётся…
Ну и ладно. Какая печаль?
Слава Богу, сегодня поётся,
И видна негасимая даль.
“После нас хоть потоп”, - говорится.
День придёт и дожди будут литься
И распустятся вновь лепестки,
Будут петь оголтелые птицы
В день, когда задохнусь от тоски.
2003
08 июля 2012 г.
***
О Боже, как меняется ландшафт!
Ведь я с другим пила на брудершафт,
С другим ландшафтом бытия браталась,
В другие души проникать пыталась.
А в новые мне надо ль проникать?
И к новому мне надо ль привыкать?
И для чего я делаю попытки,
Как будто сил и времени в избытке?
2012
***
Что надо, чтобы жить?
Совсем немного надо:
В июльский день кружить
По тихим тропам сада.
Здесь на краю села
Весь день белеть жасмину…
Я век свой прожила,
А лета – половину.
Лучи, что день принёс,
На радость нам даются,
И нет причин для слёз,
А слёзы льются, льются.
2004
07 июля 2012 г.
***
А радость подёрнута дымкой печали.
Неужто вы чистую радость встречали
Без примеси горечи или тоски?
Ведь если мы живы, то к смерти близки.
И знает немыслимый дар об утрате.
И знает заря о грядущем закате.
2012
***
Ни мыслишки в голове,
Думать так не хочется.
Я лежу в густой траве,
А она щекочется.
Я гляжу на облака,
А они не движутся.
Разжимается рука
И роняет книжицу.
Не пойму чего хочу.
Тихо за околицей.
Я лежу себе, молчу,
А кузнечик молится.
Мне с земли подняться лень,
А земля вращается.
За поля уходит день
И не возвращается.
2005
06 июля 2012 г.
***
Жасмин, я рада за тебя.
Я за тебя безумно рада.
Ты снова украшенье сада,
И, светлый облик твой любя,
Стараюсь так же, как и ты,
Стать чьей-то жизни украшеньем
Или хотя бы утешеньем,
Пусть слабым, как твои цветы.
2012
***
Этот день, что уже на излёте,
Завершится на горестной ноте,
Он погаснет часа через два,
С Божьим миром простившись едва.
И в предчувствии скорой разлуки
Я ловлю его слабые звуки,
И лицо подставляю лучу,
И прощаться совсем не хочу.
2005
05 июля 2012 г.
***
Хоть толком не знаю, откуда здесь всё и зачем
И как здесь работают гаечки все, шестерёнки,
Хоть мало что знаю о лиственно-травной зелёнке,
О сини небесной – глазами я всё это ем.
Вот нынче глазами ем поле с июньским леском
И отзыв об этом на белом листе оставляю,
Который с надеждой большим небесам подставляю:
А вдруг сам Создатель одним хоть посмотрит глазком.
2012
***
А ещё я забыла сказать,
Что свободно могу осязать
То мгновенье, которое будет,
Луч, который нас завтра разбудит,
День, который ещё не настал,
Дождь, который давно перестал,
Весть, что в окна вот-вот постучится,
И беду, что не скоро случится.
2005
04 июля 2012 г.
***
«Выеду в пятницу», - было написано в ней –
В той телеграмме, которую я прочитала
Вслух, по складам, без подсказки, сама, как мечтала.
Я с той поры ничего не читала важней.
Всё было чудом в том мамином тексте простом,
В маминой весточке с юга на бланке казённом,
В той, что читала я, взглядом скользя изумлённым,
Самостоятельно в канувшем сорок шестом.
2012
***
Всё только сны и миражи.
Кружи, мой маленький, кружи
По белу свету
И этим светом дорожи.
Другого нету.
А если есть, то что с того
И что мы знаем про него?
Нам этот снится.
То в поле лютики его,
То в небе птица.
2005
03 июля 2012 г.
***
И всё здесь, как в плохом кино, –
Всё чересчур, сверх всякой меры:
И будни безнадёжно серы,
И шутят слишком солоно,
И разговор здесь слишком крут,
И слишком кулаки пудовы,
И слишком головы бедовы,
И слишком часто люди мрут.
2012
* * *
Made in Russia, in Russia, в России одной
Обходиться умеют без речи родной,
С матерком продираясь в тумане,
И, пускаясь в загул, не стоять за ценой,
Даже если негусто в кармане.
Made in Russia, in Russia, взгляните на швы,
Как они непрочны и небрежны, увы,
Да к тому же и нитки гнилые…
Ни приткнуться и ни приклонить головы –
Времена здесь всегда нежилые.
Наш родной неуют – навека, навека.
Хоть дрожит у хмельного умельца рука,
Когда тянет он жижу из склянки,
Он ещё молодец и при деле пока,
И не рухнул ещё со стремянки.
1999
2 июля 2012 г.
«… да ми-бемоль-минор ещё такая унылая тональность,
что деваться некуда, жизнь не мила, а этого нельзя»,
Рудольф Баршай - в фильме Олега Дормана «Нота».
***
Посвящается фильму
Олега Дормана «Нота»
Но жизнь нам будет точно не мила,
Коль всё оставить в ми-бемоль-миноре,
И будет нам и будет с нами горе,
И не пойдут у нас на лад дела,
Пока не подберём волшебный ключ,
Чтобы в тональность ту переключиться,
В которой жизнь земная не влачится,
А светится, скользя, как горний луч.
2012
***
Вроде песенка про зори,
А звучит она в миноре,
А звучит на грустный лад,
Будто песня про закат.
В ней живут такие звуки,
Будто петь нельзя без муки,
Будто даже и заря
Ранит душу, свет даря.
2003
1 июля 2012 г.
***
Сыну Илюше
Солнце лето целует в макушку,
Поцелует и нас заодно,
Если выйдем с тобой на опушку
Иль на пруд, где прозрачное дно,
Иль на луг, где стрижи и касатки –
Столь любимая мною родня.
Боже правый, как сладки остатки
Жизни, лета, летучего дня.
2012
***
Тишайший аквариум, дивное лето,
Избыток зелёного, синего цвета,
И сверху и снизу, и слева, и справа –
Лишь небо да листья, лишь небо да травы.
Мы в этот аквариум тихо заплыли
И всё, что до этого было, забыли,
В зелёном и синем от мрака спасаясь,
Податливых листьев ладонью касаясь.
2002
30 июня 2012 г.
***
Умирать бы, как в опере, медленно, с пением,
Чтобы ближние все обладали терпением
И внимали бы и подпевали порой.
Умирать бы, как в опере главный герой,
Тот, который совсем уходить не торопится.
Ведь за жизнь столько разного в сердце накопится,
Что немыслимо занавес враз опустить
И без сладостной арии дух испустить.
2012
***
Какой финал? Послать бы его к бесу.
Я вовсе не готова кончить пьесу.
Но занавес опустится вот-вот,
И разбредётся внемлющий народ.
Житейское, как говорится, дело.
Но так хочу, чтоб занавес заело.
А чем заняться, я соображу.
Мне всё ещё хватает куражу.
2012
***
Чего я здесь не видела, ей-богу?
Но почему-то мнится – ничего.
Вот прежде я не видела его –
Луча, что нынче выпал на дорогу.
То есть видала, но совсем другой,
Не этот. Этот только народился
И даже ускользнуть не потрудился.
Лежит себе спокойно под ногой.
И тени, что живут в моём саду,
Совсем не те, что были накануне.
И все мы первый раз живем в июне
В две тысячи двенадцатом году.
2012
29 июня 2012 г.
***
Так много жизни, что я в ней тону.
Она уж с головой меня накрыла
Избытком и отчаянья и пыла.
Мне б вынырнуть хотя бы на одну
Минуту, чтоб совсем - ни дней, ни лет.
Но вот беда - обратно ходу нет.
2012
***
И сказать не могу как устала,
Смена утр и дней, и ночей.
Ночь в углу мне бесшумно постлала
Рядом с лампой в пятнадцать свечей.
Лампу выключу, сны обступают,
Слов обрывки приходят на ум,
Дождик землю большую купает,
Надо спать под ночной этот шум.
На стекле моём капли повисли.
Летний дождик и долог и тих.
Надо спать, отдыхая от мыслей,
От навязчивых мыслей своих.
2004
28 июня 2012 г.
* * *
А Шуберт – музыка и есть.
Он сам и есть экспромт природы,
Те бьющие из почвы воды,
Те родники, каких не счесть,
Среди которых тот родник,
К которому сам Бог приник.
2012
* * *
А где же мелос? Мелос где?
Где Шуберт - тот, что на воде?
Где Моцарт - тот, что в птичьем гаме?
Какая приключилась с нами,
Вернее, с мелосом, беда?
Быть может, утекла вода,
Та, что пригодна для форели?
Стал суше лес и глуше трели?
Или в созвучии “земля”
Совсем запала нота “ля”,
Запала и звучит так глухо,
Что не улавливает ухо?
А, может, больше нет небес
Божественных, поскольку бес
Попутал всю планету нашу
И заварил такую кашу,
Что тошно нам и небесам,
И верхним нотам и басам.
1998
27 июня 2012 г.
* * *
На строку набредают случайно, нечаянно, вдруг.
Обнаружив её, прижимают к груди и трясутся,
И трясутся над ней так, как будто бы ею спасутся,
Если только найдёныш не вздумает рваться из рук,
Умоляя, прося: «Отпусти ты меня, отпусти.
Я не та, я не та. Я тебя не сумею спасти».
2012
* * *
Роза, жасмин и шиповник, и роза....
В этом избытке для жизни угроза.
Роза, жасмин и шиповник - богатство,
Роскошь и пир, и почти святотатство.
Господи, Боже, не дай насыщенья.
Слишком обильно твоё угощенье.
Слишком обильно и пышно, и сдобно.
Яство такое едва ли съедобно.
Роза, жасмин и шиповник, и роза -
Чуда земного смертельная доза.
Для вдохновенья, и счастья, и боли
Нам бы хватило и тысячной доли.
1986
26 июня 2012 г.
***
Тьму лет от корки и до корки
Я жизнь штудирую прилежно,
Чтоб кончить на одни пятёрки
И попрощаться с нею нежно.
А вдруг я делала ошибку,
Что быть отличницей старалась.
А вдруг, не вкалывай я шибко,
Я на второй бы год осталась.
2012
* * *
Все это движется, шуршит,
Переливается и машет,
Под чью-то дудку слепо пляшет,
И чей-то замысел вершит.
Переливается, поет,
И веткой яблоневой манит,
И то ли душу сладко ранит,
Не то бальзам на душу льет.
О, эти юные миры,
Июньских листьев полог низкий
И счастье оставаться в списке
Живых участников игры.
1993
25 июня 2012 г.
* * *
А родом я из той страны,
Где, хоть и хорошо поётся,
Зато не слишком удаётся
Смотреть на всё со стороны.
Из той, где каждый вовлечён
И втянут в страшную воронку,
Когда ни отойти в сторонку,
Ни крикнуть: «Я тут ни при чём».
2012
* * *
В этой области скорби и плача,
Где эмблемою — череп и кол,
Мы привыкли, что наша задача
Наименьшее выбрать из зол.
Мы усвоили: только лишь крестный,
Крестный путь и достоин и свят,
В канцелярии нашей небесной
Канцелярские крысы сидят.
Ты спроси их: «Нельзя ли без муки?
Надоело, что вечно тоска».
Отмахнутся они от докуки,
Станут пальцем крутить у виска.
1993
24 июня 2012 г.
* * *
Как только время отвернулось,
Всё, что ушло, опять вернулось
И зашумело, и зажглось,
И те, с кем я – полжизни врозь,
Вдруг снова оказались рядом,
Я снова стала милым чадом,
Которому пора в постель,
И ёлочная канитель
Зажглась, и шар сорвался с ёлки,
И вспыхнули его осколки.
2012
***
Так хочется выведать у облаков
Мир необозримый и горний каков,
У лютика выведать у золотого,
Зачем он на землю пожаловал снова.
Так хочется выведать у тополей,
Какие широты их сердцу милей.
Так хочется выведать у человека,
Как быть, если призрачна Божья опека.
2009
23 июня 2012 г.
***
Я напишу, а ты, июнь, поправишь,
Поправишь птичьим трепетным пером
В моём стихе, пока ещё сыром,
Неточности. И знаки в нём расставишь.
Ведь у тебя столь безупречный слух.
Ты даже слышишь, как слетает пух.
2012
***
А я сегодня с раннего рассвета
Листала книгу давнего поэта.
Там было всё: и дактиль и хорей,
И высь небес, и глубина морей,
Мгновения, как голуби, ручные,
Любовный бред и фобии ночные
Невнятные, знакомые и мне.
Он всё, уйдя, оставил на земле.
Вся жизнь его в упадке и на взлёте –
В моих руках в тиснёном переплёте.
2007
22 июня 2012 г.
***
Судьба никогда не сидела без дела.
Она всегда в оба за мною глядела,
Следила, чтоб всё мне давалось с трудом,
В толпе настигла, врывалась в мой дом,
Трясла меня, мучила, била, швыряла,
Но я всё равно ей вполне доверяла,
И всё ж, не дождавшись счастливой звезды
И, взяв в свои руки правленья бразды,
Я ей приказала: «Подвинься, индейка.
Ты мне не указ. Я сама чародейка».
2012
***
Что сказать про тебя, мир земной? Я тебе не судья.
Надышусь твоим солнечным воздухом, а погодя
Выпью влаги колодезной, лодочкой сделав ладонь.
Что сказать про тебя, мир мой дивный, - дарёный мой конь?
Не глядела я в зубы тебе даже в чёрные дни,
А уж эта волшебная явь сновиденью сродни.
2010
21 июня 2012 г.
***
А лучшие стихи, конечно, впереди.
И песни лучшие, и лучшие картины.
И, хоть давно прошли мы путь до середины,
Всё только предстоит. Поэтому иди.
Ты не во тьму идёшь, а движешься к нему –
Сверкнувшему вдали шедевру своему.
2012
* * *
На приполярном белом свете
Белы ночами кочки мхов.
Опять не сплю до самых третьих,
Горластых самых петухов.
И никуда глазам не деться
От беспокойной белизны.
Сейчас бы, как в давнишнем детстве,
Уткнуться носом в чудо-сны
И позабыть, что мир огромен,
Суров и бел в моём окне,
И ничего не видеть, кроме
Лукошка с ягодой на дне,
И отыскать в клубничном чреве
Парные запахи лесов…
Ну подари мне, север, север,
Хоть каплю тьмы для этих снов.
1964
20 июня 2012 г.
***
Посвящается фильму «Летят журавли».
Да не вернётся он с фронта, - себе говорю, - не вернётся.
Он ведь упал навсегда в белоснежную бездну колодца –
Ту, что разверзлась однажды средь белых летящих берёз.
Ты ведь смотрела на это сама, задыхаясь от слёз
И представляя отца, как он, в маму безумно влюблённый,
В бездну вот так же летит и летит молодой, удивлённый.
2012
***
Всё давно началось, а когда неизвестно.
На огромной земле почему-то так тесно,
На огромной земле почему-то так трудно,
Хоть подвижны лучи, и трава изумрудна.
Всё не с нас началось, завершится не нами.
Я сегодня в ночи тосковала по маме,
По ушедшим годам, прошлым вёснам и зимам
На огромной земле, беспощадной к любимым.
2008
19 июня 2012 г.
* * *
Ну что, мой милый, надышался?
Со светом белым наякшался?
Готов отчалить насовсем?
Что-что? Не всех коснулся тем?
Не всё успел, что было в списке?
Что-что? Не выучил английский?
2012
***
Продолжение следует, следует, следует.
Кто-то смотрит киношку, а кто-то обедает.
Слава Богу, черту ещё не подвели.
Слава Богу, не сдули с шершавой земли.
Надо как-то отметить событие это.
Как отметить – пытаюсь придумать с рассвета.
2009
18 июня 2012 г.
* * *
А служит мне доверенным лицом
Весь белый свет. Я с ним делюсь всё время.
И он с меня легко снимает бремя,
Что лечь готово на душу свинцом.
Ему несу печаль, а он мне - свет.
И никакой ему замены нет.
2012
* * *
С белым светом говорю,
С белым –
Вот таким я занята
Делом.
Я толкую с ним зимой,
Летом,
И других у меня дел
Нету.
Говорю о том, что томит,
Мучит-
Тишине внимать он меня
Учит.
Кабы знать, что он меня
Слышит…
Птичий крестик на снегу
Пишет.
2004
Михаил Приходько и Галина Пухова. Песня:
http://www.larisamiller.ru/pesni9.html
17 июня 2012 г.
* * *
Мне нравится июньское меню.
Чего в нём только нет! Сто раз на дню
Поёт кукушка, дальний гром грохочет,
День просиявший уходить не хочет,
Дожди из звонких вёдер льют и льют.
И нет в июне нелюбимых блюд.
2012
* * *
Кругом летят, спешат, разбрызгивая воды,
А мы, сыночек мой, с тобою тихоходы.
Зато мы слышим всё, что зябликом пропето.
А, может быть, на нас рассчитано всё это?
2008
16 июня 2012 г.
* * *
А если в памяти порыться,
То там отыщется корытце,
Спиральный погнутый камин.
И то и это – на помин
Бабулиной души. Бабуля,
Установив камин на стуле,
Корыто ставила на стол.
Ребёнка, что и худ и гол,
В корыто нежно опускала
И на него водой плескала.
А тот ребёнок тощий – я.
Да и бабуля та – моя.
И было это в том подвале,
В котором мы с ней обитали
В войну, в тылу, в сорок втором.
Так тянет описать пером
Тот банный день, камин горящий
И мыльный тот пузырь парящий,
(А мыло – редкий дар судьбы
Для нас – военной голытьбы)
И как ловлю пузырь тот мыльный
Ладошки стороною тыльной.
2012
***
Время мчится. Это точно.
А зачем? Ведь мне не срочно.
Я б жила себе, жила,
Воздух медленно пила,
Воздух хвойный, воздух травный,
Я бы шла походкой плавной
По тропинке непрямой
То из дома, то домой.
2008
15 июня 2012 г.
* * *
Но надо же! Мне крупно повезло:
Я не разбилась и не утонула,
И не шутили надо мною зло –
Не подставляли сломанного стула.
Мне так везло, что я, войдя во вкус,
До лета добралась таким макаром.
А летом, летом чудеса все – даром,
А все обиды – комара укус.
2012
***
Ничего я не знаю о странствии этом,
О себе, щедро залитой солнечным светом,
О тебе, хоть мы рядом уж лет пятьдесят,
И о тех небесах, что над нами висят,
О тропе, по которой шагаю послушно.
Потому-то, наверно, и жить мне не скушно.
2008
14 июня 2012 г.
* * *
А прошлое, естественно, прошло,
Грядущее, понятно, не настало,
А нынешнее нас уже «достало»,
И плешь проело и насквозь прожгло.
И от него едва ли убежишь
Вперёд, назад, коль жизнью дорожишь.
2012
* * *
Одно смеётся над другим:
И над мгновеньем дорогим,
Далёким, точно дно колодца,
Мгновенье новое смеётся.
Смеётся небо над землёй,
Закат смеётся над зарёй,
Заря над тлением хохочет
И воскресение пророчит;
Над чистотой смеётся грех,
Над невезением успех,
Смеётся факт, не веря бредням...
Кто будет хохотать последним?
1981
13 июня 2012 г.
* * *
Готова жить на заднем плане,
В густой тени, в сплошном тумане,
В каком-то тысячном ряду,
Но лишь бы только в том году,
Который мне, увы, не светит,
Куда, сказать по правде, метит
И этот простенький стишок.
Есть у него такой грешок.
2012
***
Но вечно даже то, что хрупко,
Как стебель, темечко, скорлупка.
Они ведь не перевелись.
Дитя, не бойся, здесь селись,
Ведь всё равно помимо тверди
Земной пока селиться негде.
2009
12 июня 2012 г.
* * *
Семь дней подряд дожди шуршали,
Хотя мы их не приглашали,
Хоть мы хотели ясных дней,
Но небу, видимо, видней.
И вот опять стучат по крыше
Дожди, дарованные свыше.
2012
* * *
Все лето шел зелёный ливень.
И был он тих и непрерывен.
Густые ветви до земли,
Как струи долгие, текли.
И дули ветры, их колебля.
Текла трава, стекали стебли,
Текли и не могли утечь,
Текли, касаясь наших плеч,
И щиколоток, и коленей.
...Мильон таких прикосновений
Переживешь за жизнь свою,
Не ведая, что ты в раю,
И ожидая, ожидая
Других чудес, другого рая.
1977
11 июня 2012 г.
* * *
Что делать? Я сама себе перечу.
То радостно бегу всему навстречу,
То закрываю створки всех дверей,
То понукаю дни свои: «Скорей!»,
То тянет меня сбавить обороты.
При этом ни одной фальшивой ноты
Я никогда, поверьте, не беру.
Такую уж затеяли игру,
Наверное, со мной на этом свете,
Где мы всегда, до самой смерти дети.
2012
* * *
А листьям падать и кружить,
Им совершать обряд круженья.
Вчера писала: тяжко жить.
Сейчас пишу опроверженье.
Мне лист летит наперерез,
Легко пускаясь в путь далекий,
На приближение чудес
Ловлю прозрачные намеки.
И доказательств не прошу
Иных, чем слабый отблеск лета,
Листвы желтеющей шу-шу,
Живые краски бересклета.
1991
10 июня 2012 г.
* * *
Но что-то есть ещё за этим летом,
За этим щедрым и слепящим светом,
За этим цветом яблоневым, за
Всем тем, что попадётся на глаза,
За белой ночью и за жизнью краткой,
Куда я скоро загляну украдкой.
2012
* * *
А пауза прекрасней всех словес.
Она, как меж ветвями, синь небес.
Я в паузу – мала она, длинна –
Как в тайну безоглядно влюблена.
Как в тайну, как в несбыточное то,
Чего не в силах разгадать никто.
2009
09 июня 2012 г.
* * *
Ну скажи, белый лист,
Я не зря ли тебя потревожила?
То, что утром писала,
Хотя бы до вечера дожило?
Я не зря ли тебя
Твоей сладкой свободы лишила
Тем, что буковок тьму
На поверхность твою накрошила,
Чем закрыла от глаз
Чистоту твою и белизну?
Боже правый, ты плачешь!
Позволь хоть слезинку слизну.
2012
* * *
Всех слов и строчек, всех «ля-ля»
Прекрасней чистые поля
Любой страницы.
Пиши, мой друг, себе веля
Остановиться
У той невидимой черты,
За коей немы я и ты.
За той границей
Святое поле немоты
Да сохранится.
Да знает слово свой предел...
Каких бы струн ты ни задел
Своей эклогой,
Какой бы речью ни владел,
Полей не трогай.
1993
08 июня 2012 г.
* * *
Умри я вчера, мне пришлось бы лишиться
Дождя, что всё утро в траве копошится,
Июньского ветра, что треплет кусты,
Кукушки, которую за три версты
Слыхать, дождевых облаков вереницы,
Ещё не исписанной белой страницы.
2012
***
Я на землю попала впервые.
Здесь надышано. Рядом живые.
И они первый раз на земле
И не могут советовать мне,
Что мне делать с отпущенным сроком
Под небесным невидящим оком.
2008
07 июня 2012 г.
- Стихи Ларисы Миллер в журнале «Фома», июнь 2012 г.
ЖИВУ НА СВЕТУ
(Из «новомирских» подборок)
Когда я спрашиваю о первом читательском впечатлении от поэзии Ларисы Миллер – то почти непременно слышу о чуде простоты и особом обаянии её личной стихотворной тайны. Многие стихи Ларисы Емельяновны зачастую кажутся даже и не написанными, а слово бы жившими всегда. Здесь почти не встретишь замысловатых рифм, неожиданных сравнений и броских парадоксов: они текучи, как свет, простодушно откровенны и вместе с тем очень целомудренны. Какая-то неизъяснимая мудрая «детскость» и детская умудрённость отражаются тут друг в друге. Точно замечено, что каждый её лирический этюд – суть рассказ, при том, что сюжетная линия обозначена почти незаметно, бережно и легко, акварельными мазками. Ласточке не нужно примеривать орлиное оперение: и Лариса Миллер издавна держится своей канонической стихотворной формы: шесть, восемь, двенадцать строк. И в этом тоже есть её загадка. Другой бы пустился в эксперимент, ударился в панику, - как же так, «застой» крови, короткое дыхание…
А Фет, а Тютчев, а поздний Георгий Иванов?
В том-то и дело, что Ларисе Миллер, как мне кажется, совершенно не нужны никакие эксперименты, - её поэтическая вселенная, казалось бы, ограниченная объёмом, - на самом деле – бездонна, потому что развитие волнующих её тем измеряется высотой духа и глубиной чувства. Это проявляется почти в любом, даже в таком, на первый взгляд, невинном стихотворении, как в этюде, посвященном мультфильму «Ежик в тумане»: «…Узелок – молодец. Он умеет белеть. / Пёс добрейший принёс его ёжику в пасти. / Всё здесь временно. Временны даже напасти. / И неважно, что там у судьбы на уме. / Наше дело – светиться, светиться во тьме».
Ларису Миллер привечали, любили её стихи и проникновенно писали о них наши выдающиеся поэты Арсений Тарковский и Владимир Соколов, мыслители Григорий Померанц и Наталья Леонидовна Трауберг… А ещё Ларисе навсегда повезло со своим «обычным» читателем, - давно и благодарно тянущимся вместе со стихами поэта к Тому самому Свету, смысл которого мы открываем в себе каждый день
Павел КРЮЧКОВ,
редактор отдела поэзии журнала «Новый мир»
* * *
- Как живёшь?
- Благодарствуй, живу на свету,
Вот пионы цветут и шиповник в цвету,
И акация. Всё это утром в росе,
В изумрудной, густой. Вот и новости все.
- Неужели других не нашлось новостей
В этом мире темнот и сплошных пропастей, -
Тех, в которые ухни, - костей не собрать…
И откуда взяла ты свою благодать?
Где живёшь ты, ей Богу?
- В начале села,
Я на лето полдома с террасой сняла.
* * *
Ну и как он в переводе
На земной и человечий?
Получилось что-то вроде
Бесконечно длинной речи.
Хоть бессмыслица сверкает
Тут и там, и сям порою,
Но процесс нас увлекает,
Все мы заняты игрою:
Переводим, переводим
С языка оригинала,
Где-то возле смысла бродим,
Есть сюжет, а толку мало.
И пером не очень нежным
Божий замысел тревожим,
Окончанием падежным
Их скрепляя, строки множим.
Но в хорошую погоду
Свет такой ОТТУДА льётся,
Что земному переводу,
Ну никак не поддаётся.
* * *
Господи Боже, спаси от тоски.
Тихо по ветру летят лепестки.
Тем хорошо, кто крылат и летуч.
Господи Боже, спаси и не мучь.
Мне бы вот так же по ветру лететь…
Ну а бескрылым куда себя деть?
Землю топтать до скончания дней,
Землю топтать и томиться на ней?
* * *
Мир зеленым занавешен
Так, как будто он безгрешен,
Светоносный, голубой.
День прозрачен и неспешен.
Ты тоскуешь? Бог с тобой.
Погляди, как день лучится,
И дурного не случится
В этом мире. Только верь.
Тайна робкая стучится
В тихо скрипнувшую дверь.
* * *
А мир творится и творится,
И день, готовый испариться,
Добавил ветра и огня.
И вот уж залетела птица
В пределы будущего дня.
И не кончается творенье,
Как не кончается паренье
Полётом одержимых птиц,
И что ни утро – озаренье
Подъятых к небу светлых лиц.
* * *
Я живу у полустанка.
Жизнь короткая, как танка,
Протекает рядом с ним.
Мы под стук колёсный спим,
Стук колёс, гудок надсадный.
Краткость жизни – факт досадный.
Потому стараюсь, длю
Всё, что в жизни я люблю.
Например, беседы эти,
Чтобы ты и я, и дети.
* * *
Шепни мне на ухо о том,
Что будет с нами там, потом,
Что за чертой случится с нами,
Какими нас одарят снами.
Шепни мне, ангел добрый мой,
Как обходится мне самой
За той чертой, за тем пределом
Без тех, с кем я душой и телом.
* * *
“Ничего не поделаешь”, — я говорю.
“Я почти что старухой встречаю зарю.
Но и в семьдесят я ни к чему не привыкла,
И, встречая зарю, я к окошку приникла.
Вон как небо пылает, как небо горит
И какими стихами со мной говорит!”
* * *
Над головой такая синь.
Ты не покинешь? Не покинь
Меня, мелодия родная,
Мне надо знать, что не одна я,
Что музыка звучит во мне,
Чтоб после зазвучать вовне.
06 июня 2012 г.
* * *
Впустили нас, но при условии,
Что мы уйдём беспрекословно.
Но нет условия суровее
Для тех, кто связан с миром кровно.
Ищу я выход лихорадочно.
Не выход, что ведёт отсюда.
А тот, что светится загадочно
И позволяет верить в чудо.
2012
* * *
Всё предстоит, лишь предстоит.
И этот путь еще не начат.
И в нас ещё ничто не плачет,
Не стонет, душу не томит.
Покуда где-то вдалеке
То, с чем немыслима разлука,
Из тех краев пока ни звука.
И мы легки и налегке.
И никаких не знаем уз,
И никаких не знаем тягот
Из тех, что нам на плечи лягут,
Наш с миром сим скрепив союз...
К такой поре, к тем давним нам
Теперь испытываю зависть:
Тогда лишь предстояла завязь
И чаша лишь плыла к губам.
А нынче пьём и жаль глотка,
Поскольку не бездонна чаша
И бесконечно коротка
Превратная дорога наша.
1971
05 июня 2012 г.
* * *
Если будешь слушать птицу,
Не умрешь ты долго-долго,
Разве что решишь однажды
Умереть из чувства долга,
От сознания, что надо
Уступить другому место.
… А зарянка в гуще сада
Распевает в темпе presto.
Облака на небосводе
Проплывают в темпе lento,
И для мыслей об уходе
Нет удобного момента.
2012
* * *
Постой, не гони. Я ещё пригожусь.
Смотри, как я с буковкой каждой вожусь.
Смотри, как я звукам весенним внимаю.
Смотри, как я близких своих обнимаю,
Как я наглядеться на них не могу.
Смотри, как подарки Твои берегу.
2009
04 июня 2012 г.
* * *
Толе Розенцвейгу.
Памяти Люси.
Разве трудно позволить нам БЫТЬ?
Почему непременно так надо
Нас куда-то задёшево сбыть?
Ведь любой из нас – чья-то отрада.
Значит, нужен ВОТ ТАК, позарез
Он кому-то. Не после, не где-то –
Прямо здесь и сейчас. Ни небес
Без него. Ни тепла и ни света.
3 июня 2012 г.
* * *
— Ты куда? Не пойму, хоть убей.
Голос твой все слабей и слабей.
Ты куда?
— На кудыкину гору
Белоснежных гонять голубей.
Ты живи на земле, не робей.
На земле хорошо в эту пору.
Нынче осень. А скоро зима.
Той зимою, ты помнишь сама,
Снег валил на деревья и крышу,
На деревья, дорогу, дома...
Мы с тобою сходили с ума,
Помнишь?
— Да, но едва тебя слышу.
1983
03 июня 2012 г.
* * *
День нынешний располагает
К стихам. Не знаю почему.
Возьму да покажу ему
Свой черновик. Пускай вникает.
А вдруг он вздумает залить
Мой черновик волшебным светом
И вскользь поделится секретом
Как всё это перебелить.
2012
* * *
Всё будет хорошо, как вы хотели,
И будет дух здоров в здоровом теле,
И прилетите вы куда летели,
И будет время медленно ползти.
Да, но когда? Когда? Уже ведь поздно,
И где-то погромыхивает грозно,
Кого-то кто-то умоляет слёзно
Понять, простить. «Прости, - твердит, - прости».
Всё будет хорошо, как вам мечталось,
Совсем немного потерпеть осталось.
Усталость? Да, конечно же, усталость.
Она пройдёт, она пройти должна.
Когда? Когда? Ни щёлки, ни просвета,
Прошла зима, уже проходит лето,
И грозно погромыхивает где-то…
Всё так, всё так. Зато заря нежна.
2001
Александр Дулов. Песня:
http://www.larisamiller.ru/pesni_dulov.html
02 июня 2012 г.
* * *
А нами занялись всерьёз,
Провозгласив начало лета,
И даже довели до слёз
Обильем солнечного света.
На это клюнув, я опять
Твержу, что жизнь прекрасна очень,
Особенно под утро, в пять.
Я не настаиваю, впрочем.
1 июня 2012 г.
***
Приручи меня, жизнь, приручи, приручи,
Протяни мне свои золотые лучи,
И ветрами обдуй и дождём ороси
И о том как живу между прочим спроси,
И отвечу, травинку во рту теребя:
«Я не знаю, что будет со мной без тебя».
2001
01 июня 2012 г.
* * *
Ну что с ним поделаешь, с бедным поэтом?
Мытарится, страждет, и всё же при этом
Не хочет расстаться с пожаром души,
С пылающим сердцем. «Постой, не туши», -
Он просит. Едва подойдёт утешитель,
Кричит: «Убери ты свой огнетушитель!».
2012
* * *
Ты кто, смятенная душа,
И кто тебе велит скитаться
Средь лип и кленов и акаций,
Дорожным гравием шурша.
Велит без устали шептать
Невнятные чудные речи,
Ладонь незримую на плечи
Кладет, ведя и вкось и вспять.
Кто эту сладость, боль — бог весть -
Придумал для тебя, чтоб снова
Всего лишь немощное слово
Ты смог в итоге произнесть,
Придумал вдохновенья дрожь.
Ведь то, что мнится мессой строгой,
Быть может, песенкой убогой
Спустя мгновенье назовешь.
Но твой еще восторжен лик,
И, может, суть всего явленья
Вот этот — то ли озаренья,
То ль помраченья краткий миг.
1973
***
«Стихи гуськом» Книга VIII (апрель 2012 г. – май 2012 г.)»
«Стихи гуськом. Книга VII (февраль – март 2012 г.)»
«Стихи гуськом. Книга VI (декабрь 2011 г. – январь 2012 г.)»
«Стихи гуськом. Книга V (октябрь-ноябрь 2011 г.)»
«Стихи гуськом. Книга IV (август-сентябрь 2011 г.)»
«Стихи гуськом. Книга III (июнь-июль 2011 г.)»
«Стихи гуськом. Книга II (апрель-май 2011 г.)»
«Стихи гуськом. Книга I (февраль-март 2011 г.)»
