Литературное наследие
Литературный портрет Аржана (Владимира) Ойинчиновича Адарова (1932—2005), заслуженного работника культуры РСФСР (1982), народного писателя Республики Алтай (2004), лауреата государственной премии им. Г. И. Чорос-Гуркина (2005) написан в “Истории алтайской литературы” (Горно-Алтайск, 2004), краткие сведения о нем имеются в энциклопедическом словаре “Литературы народов России. ХХ век” (М.: Наука, 2005) и в краткой энциклопедии “Республика Алтай” (Новосибирск, 2010). Тем не менее, не до конца воссоздана хроника жизни и творчества алтайского поэта, прозаика, драматурга, переводчика и публициста А. О. Адарова, так как в его личном архиве не обнаружена автобиография, до настоящего времени не издан биобиблиографический справочник, не полно раскрыт его дебют в литературе.
Творческое наследие А. Адарова состоит из 20 оригинальных, 14 переведенных на русский и другие языки поэтических сборников, из 9 эпических произведений и стольких же переведенных им с русского языка на алтайский язык книг других авторов.
Если лирика и лиро-эпические произведения поэта в какой-то степени переведены и известны русскоязычному читателю, то прозаические произведения А. Адарова почти не переведены на русский язык. Исключение составляют ранние рассказы писателя в сборнике “Годы и люди” (1962) в переводе московского писателя Бориса Арсентьевича Басаргина. Такие сборники рассказов и повестей как “Возвращение” (1960), “Ночные звезды”(1961) частично переизданы в 80-е годы прошедшего столетия под названием “Улетевшие журавли” (“Уча берген турналар”, 1980).
Проблемой остается подготовка подстрочных переводов его повести “Дорога в большой мир” (1979) и романов “Синяя птица смерти” (1993), “Сердце, опаленное огнем” (2001) и “Божественный Алтай, вечная любовь” (2005), созданных писателем в последние два десятилетия.
Особняком стоит книга под названием “Сокровенное слово” (2005), куда наряду с произведениями других авторов вошли баллады, поэмы, венки сонетов, историческая трагедия “Письмо с каганата” Аржана Адарова в переводах Ильи Фонякова и алтайского писателя-переводчика Карана Кошева, а также бесценные переводы в прозе самого А. Адарова древнетюркских текстов с русского научного переложения С. Е. Малова.
Кроме того, существуют самостоятельные переводы, осуществленные А. О. Адаровым, стихов и прозаических произведений русских и зарубежных классиков (А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, Э. Л. Войнич) и национальных писателей России и СНГ (М. Джалиль, “Моабитская тетрадь” (1962), И. Есенберлин, “За свободу степей” (1974), Ч. Т. Айтматов, “И дольше века длится день” (1988) и другие). О них частично сказано в исследованиях Н. Киндиковой, М. Мискиной, А. Алитовой и других [1], сопоставлены тексты оригиналов и перевода, дана первичная оценка переводческой деятельности А. Адарова как писателя-переводчика.
Остаются вне исследования переводы русских и зарубежных классиков А. С. Пушкина (стихотворения, вошедшие в сборник стихов “И назовет меня всяк сущий в ней язык” (1999), “Сказка о царе Салтане” (1986)), Н. В. Гоголя (“Страшная месть”, 1962), Э. Л. Войнич (“Овод”,1960), которые снискали широкий читательский интерес у алтайцев. А. Адаровым переведены также прозаические произведения Н. Г. Никонова “Мальчишки” (1960), Д. А. Фурманова “Чапаев” (1963), Г. М. Маркова “Отец и сын” (1977), А. Иванова “Вражда” (1984) и др. Переведенные писателем иноязычные произведения ныне стали культурным достоянием алтайского народа.
Характерно то, что последний сборник стихов под названием “Каменное изваяние” (“Таш кезер”, 2009) передан для издания самим автором, о чем свидетельствуют воспоминания Т. Торбокова в его предисловии: “Рукопись он принес 17 января 2004 года, не дождавшись издания своей книги, умер 9 июня 2005 года. В нее вошли стихотворения, опубликованные до 2000 года в газете “Алтайдын Чолмоны”, альманахе “Эл-Алтай”, журнале “Мир Алтая” (“Алтай Телекей”), а также нигде не опубликованные строки. Ценность их в том, что эти стихотворения — предсмертные строки поэта, посвященные своему народу” [2, с. 6-7].
Что касается драматургии, то А. Адаровым созданы в разных жанрах четыре произведения: “Странный человек” — “Сан башка кижи” (1983), музыкальная комедия “Женитьба Абайыма” — “Абайымнын кижи алганы” (1986), “Век испытания” (“Ченелтелу чак”, 1989) и историческая трагедия “Письмо, посланное из каганата” — “Каганаттан келген самара” (2000). Относительно вышеупомянутых произведений, поставленных на сцене национального драмтеатра им. П. В. Кучияка, имеются добротные исследования С. Н. Табанаковой, К. Д. Кошева и других [3].
Публицистика А. Адарова почти не изучена. В настоящее время первоочередной задачей исследователей является ознакомление с личным архивом писателя. Среди множества бумаг, черновиков, вариантов, возможно, сохранились неопубликованные рукописи, которые предстоит изучить и подготовить для публикации. При этом исследователям литературы необходимо сравнить оригинальные тексты с их вариантами и определить их художественную значимость. Без истории текста, комментариев, справочного аппарата и исследовательских статей невозможно представить место и значение оригинальных текстов. Обычно научные издания готовят годами, над ними работают целые группы исследователей и текстологов. Мы пытаемся за короткий срок изучить личный архив классика алтайской литературы.
Аржан Ойинчинович Адаров оставил нам в наследство и стихи, и рассказы, и повести, и романы, публицистические и литературно-критические статьи, очерки. Они не переиздавались. Исключение составляют упомянутый выше сборник прозаических произведений “Улетевшие журавли” (1980) и сборник стихов под названием “Моя любовь не умрет” (1982), изданные на родном языке к 50-летию писателя. Опубликовано также “Избранное” (Барнаул, 1985) поэта в переводе на русский язык. В последний сборник вошли произведения, отобранные и композиционно выстроенные самим автором. С точки зрения сегодняшнего прочтения — отдельные произведения, конечно, тематически и по содержанию устарели. Однако ценность их в том, что они изданы при жизни автора. Настала пора ознакомиться с литературным наследием писателя для того, чтобы когда-нибудь подготовить его полное собрание сочинений. В связи с этим предстоит зафиксировать все то, что создано А. О. Адаровым за прошедшие полвека. По словам поэта С. М. Самунова (у кого хранится ныне архив писателя), в личном архиве А. О. Адарова имеется также множество неопубликованных рукописей, в том числе письма друзей и коллег. В ближайшие годы предстоит издать биобиблиографический справочник А. О. Адарова, подготовить неопубликованные рукописи к изданию, ходатайствовать о создании республиканского литературного музея классиков алтайской литературы.
У Аржана Ойинчиновича Адарова, как и у его коллег по перу Л. В. Кокышева, Э. М. Палкина, существовало три точки биографического пространства: Каярлык, Москва, Горно-Алтайск.
Населенный пункт Республики Алтай Онгудайского района село Каярлык выступает в творчестве поэта в качестве малой родины, однако чаще всего упоминается стоянка Толубай, поскольку в деревне у многодетной семьи не было даже собственного аила или избушки. Тем не менее, Каярлык — это этнический мир писателя: родители, братья и сестры, родственники, земляки — все то, что вдохновляло на создание первых произведений.
Москва — это огромное культурное пространство, где происходит освоение начинающим поэтом русской и зарубежной литературы; это мир новых друзей разной национальности; это знакомство с видными писателями, деятелями искусства и культуры; это мир “трех мушкетеров”, трех неразлучных друзей — А. Адарова, Л. Кокышева, Э. Палкина; это — “дорога в большой мир”.
Горно-Алтайск — это этнокультурное пространство, место постоянного проживания и литературного творчества А. Адарова. Это — создание Горно-Алтайского отделения Союза писателей (1959), подготовка к проведению дней алтайской литературы и культуры в других республиках, личное знакомство с литераторами многонациональной России и СНГ; это — начало путешествия в соседние и дальние республики, зарубежные страны. Все это — то, ради чего и во имя чего жил и творил Аржан Ойинчинович Адаров.
Детство
О родителях А. О. Адарова имеются скудные сведения, известно о том, что они были чабанами. Действительно, родители его пасли колхозных овец. Но в годы коллективизации отец писателя, Ойинчи Адаров, работал председателем сельского совета в селах Теньга и Ело Онгудайского района. Однако в связи с болезнью сына он вынужден был вернуться в село Каярлык. Для того чтобы как-то прокормить многодетную семью, он нередко ходил на охоту. В годы Великой Отечественной войны его призвали на фронт. Неизвестно, где он похоронен. По словам родной сестры Аржана, Иришевой Байды, “его, раненным в руку, видел земляк по имени Менди в Ленинграде” (личный архив. — Н. К). С тех пор других сведений о нем нет. В стихах А. Адарова упоминается то Сталинград, то Ленинград, то Калининград. Возможно, он уточнял последнее место пребывания погибшего отца-фронтовика. Образ отца навсегда сохранится в стихах поэта.
Мать Токна с 1938 года всю свою жизнь проработала в колхозе чабаном. Будучи передовицей, в 1953—1954 годах побывала в Москве. В семье было семеро детей, Аржан родился 15 июля на стоянке Толубай четвертым по счету. Старших звали Кула, Тарынчак, Байда, младших: Байкал, Тамара, Борис. Старший сын Кула, по словам Байды, походил лицом на отца [4].
“Когда родился Аржан, — вспоминает сестра Байда, — его из-за крупного телосложения и широкого лба нарекли Букабаем”. Однако в школе в те годы давали второе русское имя, так он стал — Володей, как Эрмена Палкина в школе называли Ваней. Аржан первоначально учился в Каярлыкской семилетней школе, которая в те годы стояла в урочище Бешбаскыр [5]. Туда съезжались дети пастухов с разных логов Каярлыка. Впоследствии эта школа сгорела, новую построили в селе Каярлык. О том, что у многодетной семьи не было в селе даже аила или избушки впервые рассказал в своих воспоминаниях его земляк, известный писатель Б. У. Укачин, в статье, посвященной 60-летию А. Адарова [6].
В годы войны у детей, как известно, не было приличной одежды. В деревне каким-то образом появилась одна швейная машинка, на которой мать Аржана научилась шить одежду не только для своих, но и для детей односельчан. В 8-м классе Аржан учился в Онгудае, а закончил областную национальную школу в г. Горно-Алтайске.
По словам односельчан, родители Аржана слыли народными певцами. Сохранились в памяти дочери Байды песни отца Ойинчи, которые он сочинял экспромтом. Вот одна из них:
Родник, сочившийся из-под земли,
Утолит ли жажду моего коня?
Лоскутка, привезенного любимой,
Хватит ли для шитья (одной)
рубашки?
(подстрочный перевод наш. — Н. К.)
По рассказу А. Л. Коптелова, “больше чем он, Ойинчи, любила петь его жена, Тохна. Она пела песни и в хороводах, и в горных лугах, где пасла колхозных овец” [7, с. 7]. Помимо родительских песен, Аржан любил подолгу слушать героические сказания о богатырях Алтай-Буучае, Малчы-Мергене, которые слагал земляк Ийонок под аккомпанемент самодельного топшуура. Как писал А. Л. Коптелов в предисловии к первому переводному сборнику стихов “Подснежник” (1963): “Иногда это затягивалось до утра, а днем в часы отдыха, старик рассказывал детям короткие сказки о зверях и птицах. Среди его слушателей часто бывали дети из большой семьи Ойинчи Адарова, колхозного чабана” [8, с. 3]. Неслучайно первые строки Адарова были подражанием народным песням.
Ему не было и 18 лет, когда в местной газете “Алтайдын Чолмоны” появились его юношеские стихи “Колос” — “Аш” (1950, 30 сент.), “Я проголосую” — “Мен унимди берерим” (3 дек. 1950), а также рассказ под названием “Комсомольская помощь” — “Комсомольский болуш” (15 дек., 1950). Определилась также тематика его первых произведений: труд сельского труженика, воспевание человека труда и т. д. Одновременно появились отзывы на его стихи. Писатель и журналист, в то время наставник, руководитель литературного кружка “Амыргы” (“Дудка”) Ч. А. Чунижеков в статье “О стихах молодых поэтов” писал: “Адаров, когда пишет стихи, четко выбирает тему, язык меткий, есть идея и выбор художественных средств” [9]. Так были опубликованы в газете стихотворения: “Май”, “Родной Алтай” (“Торол Алтай”), “В летний день” (“Jайдын кунинде”) и другие.
Дебют А. Адарова состоялся в 50-е годы в газете “Алтайдын Чолмоны”, затем молодые авторы издали сборник собственных сочинений, в частности, у В. Адарова и В. Кучияка “Счастливая жизнь” — “Ырысту Jурум” (1950), у К. Тужумеева, Л. Кокышева “В родном колхозе” — “Торол колхозында” (1950). Небезынтересен первый рассказ А. Адарова под названием “Борьба с медведем” (“Айула согушканы”). Все это послужило поводом для направления их в Литературный институт имени А. М. Горького в Москве.
Писатель Афанасий Лазаревич Коптелов признавался впоследствии: “Каждым из трех юношей было опубликовано в местной газете всего лишь по нескольку стихотворений. Их поэтическая способность не столько чувствовалось, сколько предполагалась в своем будущем развитии”. Он даже сомневался тогда в том, что “не рискованно ли юношей, не видевших ни большого города, ни железной дороги и только что вступающих в жизнь, отправлять в Литературный институт? Были опасения, что они не пройдут по конкурсу, что едва наметившиеся поэтические ростки могут завянуть” [10, с. 6]. Так алтайский народ получил первых поэтов, образованных писателей, которые были востребованы в культурной и общественной жизни тогда ещё Горно-Алтайской автономной области (ныне Республика Алтай).
Москва
Студенческие годы поэта ярко запечатлены в его мемуарной повести “Дорога в большой мир” (1979), посвященной рано ушедшему другу и известному алтайскому писателю Л. В. Кокышеву (1933—1975).
В предисловии к книге автор напишет: “Эпизоды жизни здесь восстановлены правдиво. Ничего не выдумывал, не изменял. Главный герой книги — известный алтайский поэт Лазарь Васильевич Кокышев… У меня не было задачи рассказать его биографию или исследовать его творческий путь. Короче, в книге речь идет о наших студенческих годах” [11, с. 4]. А значит, в книге непременно есть биографические факты о самом А. О. Адарове.
Действительно, писатель здесь достаточно откровенно рассказывает о своих студенческих годах: первые огорчения и попытки исправить свои “недочеты” во время учебы. Учились три друга старательно, прилежно. Они чувствовали свою ответственность перед алтайским народом. А. Адаров восторженно отзывается о своих коллегах, преподавателях, среди которых были видные профессора, исследователи русской и зарубежной литературы: С. М. Бонди, В. Ф. Асмус, Г. Н. Поспелов, В. М. Сидельников, В. А. Архипов, В. И. Артамонов и мн. др. Вместе с А. Адаровым Литературный институт им. А. М. Горького окончили удмурт Г. Красильников, бурят Д. Батожабай, азербайджанец Джабарлы и многие другие. В своих воспоминаниях он оценивал собственные произведения, считая, что “художественный уровень их не всегда соответствовал требованиям литературы” [12, с. 161].
Тем не менее, они, три алтайских писателя, старались как-то разнообразить в тематическом и жанровом отношении родную литературу. По окончании Литературного института А. Адаров опубликовал сборник стихов “Песни сердца” (1958), свидетельствующий о творческом росте поэта. Стихи его отличаются свежестью восприятия мира, восторженностью чувств и мыслей, яркостью и наивностью образов, что свойственно и молодости вообще, и его творческой индивидуальности в частности. Очевидна и эволюция таланта и мастерства поэта — описательность, повествовательность существует наряду с сосредоточенностью мысли и чувства, первозданностью поэтических образов, отточенностью формы. Обратив внимание на мелодичность стихов А. Адарова, поэтесса Вероника Тушнова верно отметила: “Много в этой интонации народного, идущего от песни” [13]. При всей близости стихов поэта к народным песням, отмечается также заметное влияние традиций русской литературы, с которой глубоко и основательно знакомится А. Адаров в студенческие годы. В этом смысле интересны его поэтические миниатюры — “О певце” (“Кожончы керегинде”), “Люблю тебя, земля родная” и многие другие. Думается, что малый размер, использованный в этих стихах — результат творческих исканий поэта, одна из характерных черт ранней поэзии А. Адарова. Поэтические сборники, изданные в 60-е годы, уже свидетельствовали об обновлении тематики и жанровом своеобразии его творчества. Кроме лирических песен, поэт пишет в жанрах думы, элегии, баллады, посвящения, послания и т. д.
Горно-Алтайск
По возвращении в Горно-Алтайск их, новоиспеченных писателей, выпускников московского Литературного института назначили на самые ответственные посты, о чем поведал А. Адаров в своих воспоминаниях “Дорога в большой мир” (“Jаан телекейге jол”, 1979). А именно, Эркемена Палкина определили старшим редактором областного радиокомитета, Лазаря Кокышева — ответственным секретарем писательской организации, а Аржана Адарова — главным редактором областного издательства. Естественно, у них не было опыта работы, но с чего-то необходимо было начать. Ведь они понимали свою задачу — принести хоть какую-то пользу своему народу. Вот и завертелось колесо жизни. Одновременно они, как творческие люди, должны были создавать новые художественные произведения, удовлетворять запросы алтайских читателей. Так они занялись и переводом русской и зарубежной классики. Если взглянуть на то, чем они занимались только в 60-е годы, то окажется, что молодыми написаны “целые тома” собственных сочинений и переведены целые стопки книг. Поразительно, но это факт! Невольно задаешься вопросом: когда они успевали творить и переводить? Ведь наряду с Пушкиным, Лермонтовым, Гоголем, алтайские писатели как бы наперегонки переводили и зарубежных авторов: Р. Бернс, Э. Войнич, Я. Гашек и др. А надо было ведь еще заниматься и общественной деятельностью: А. Адаров был членом обкома ВЛКСМ, Л. Кокышев — член КПСС, депутат краевого совета, Э. Палкин состоял в активе областной партийной организации.
А главной задачей их было развивать родную литературу, разнообразить ее жанры, обновить тематику и проблематику и т. д. Опыта у них, естественно, не было. В то же время их творчество подвергалось “цензуре”, тщательной проверке. По словам самого А. Адарова, в их произведениях “искали” черты национализма, идеологические ошибки. Потому стихи “срочно” переводились на русский язык. Но ничего не удавалось обнаружить, поскольку морально их поддерживали коллеги по перу, переводчики Е. Стюарт, А. Смольников, Е. Храмов и др.
Стихи
Помимо трех вышеназванных географических “миров”, А. Адаров создавал свой художественный мир, основанный на реальных событиях и фактах, но с вымышленными героями. События в нем происходят в типических обстоятельствах. К таковым относятся не только ранние, но и зрелые произведения, как, например, венки сонетов, романы и драматические произведения, написанные в постперестроечные годы. Поэтический мир А. Адарова состоит из лирических стихов, баллад, сонетов и поэм.
В предисловии к сборнику “Судьба родной земли” (1969) А. Адаров четко определил тематику своих произведений: “Главное в моих стихах — раздумья о судьбе моей земли, народа” [14]. Эта же мысль удачно выражена в стихотворении “На плечах моих горы” (“Jардымда туулар”): “На плечах моих скалы, / Островерхие, величественные горы. / Чуть шевельнусь — камни обрушатся с грохотом. / Глаза мои — озера, / Чуть моргну — расплещутся, выйдут из берегов. / А в груди моей — облака... / Молчаливая гладкая крутизна. / Все это — раздумья о моем народе” (смысловой перевод. — Н. К.).
Риторические вопросы подтверждают четкую позицию лирического героя, ответственность его перед народом: “Те слова, что еще не сказал я в стихах / О тебе, мой Алтай, о тебе, мой народ, / Удержу ли его созревающий плод? / Или вдруг надломлюсь и песками времен / Буду, всеми забытый, навек погребен?” (перевод А. Смольникова).
В конце 60-х — начале 70-х годов поэт задумывается над вопросами, которые ставит перед ним жизнь: “Кто я — алтаец? Откуда мой род? Куда я стремлюсь?” В них явственно пробуждение национального самосознания. В произведениях “Кочевники”, “Мой народ”, “Великое кочевье” прослеживается исторический путь алтайского народа. Так, А. Адаров пишет:
Мы — кочевники.
Мы — беспокойный народ.
Мы за счастьем своим столько лет
кочевали.
К новой жизни мы шли, крепко
сидя в седле.
Мы — хозяева здесь,
мы — кочевников племя.
(перевод Е. Храмова)
В стихах “Я — алтаец”, “Человек”, “Нет — я не Прометей” и других — на первый план выступает “я” поэта. Присутствие личностного начала придает его стихам публицистический пафос. А. Адаров говорит от имени своего народа с чувством высокой ответственности, гордости и национального достоинства. В основе зрелых стихов поэта лежит, по словам переводчика И. Фонякова, “четкая, развивающаяся мысль” [15].
В сборнике “Алтай, освещенный солнцем” (1974), к примеру, ведется задушевный разговор поэта с самим собой, временем и народом. Он вспоминает прошлое, благодарит всех и каждого за добро, говорит о связи пережитого с настоящим, о русском народе, друзьях-товарищах, о собственных удачах и потерях. Стихотворение “Русскому другу” посвящено русскому народу, в нем показано его величие и гордость, доброта и мудрость. От имени алтайцев поэт признается в любви к русскому народу, благодарит его за дружбу. Немаловажное значение имеет концовка стихотворения, в которой выражена основная мысль:
Недаром образ матери встает,
Когда тебя пытаюсь я постичь.
Ты точно мать одной большой семьи,
Где лад и мир — старания твои.
Пусть разнолик, разноязык твой дом,
Привечаешь всех ты за столом.
Сама присесть забудешь иногда,
Но сколько счастья в облике твоем.
(перевод А. Смольникова)
Так воплощается в творчестве А. Адарова тема мира и дружбы между народами. Таковы стихи, посвященные монгольским, японским, казахским, украинским друзьям.
Писатель побывал во многих странах: Греция, Япония, Монголия и т. д. Итогом глубоких размышлений о мире и дружбе между народами является, к примеру, баллада “Комус”, впервые опубликованная в сборнике “Слово, сказанное людям” (1981). Комус в данном случае выступает символом дружбы, объединяющим народы разных стран и континентов. Удачной получилась связь прошлого с настоящим: от современных транзисторов автор незаметно переходит к древнему национальному инструменту — комусу, наделенному единственной струной, по форме напоминающей сердце человека.
Особо следует отметить любовную лирику поэта — стихи, вошедшие в первый сборник под названием “Песни сердца” (“Черноглазая”, “Голубой вечер”, “Вечером”, “Тихий город мой” и т. д.), где воспевается образ любимой девушки. Первая любовь как незабываемая мечта запечатлена в стихах “Два океана”, “Если ты колдунья...”, “О, дорогая, перед тобой...”, “Провода”, “Звезда моя” и других. Многие из них стали популярными песнями молодежи.
По поводу зрелых стихов А. Адарова исследователь С. Суразаков правильно заметил: “Его поэзию можно назвать “свободной поэзией”. Поэт старается свободно выразить то, что в душе, мыслях. Иногда кажется, что ему некогда искать подходящий образ. Тем не менее, его поэтические образы, бесспорно, интересны, мысли глубоки и ёмки” [16, с. 3].
Более поздним стихам А. Адарова присуща внутренняя ритмика строфы, не говоря уже об удачных начальных и конечных рифмах. Иногда длинные, сложные предложения с союзами или использование слов с не усеченными аффиксами утяжеляют стих. Но неторопливая, целенаправленная речь поэта непременно приводит его к обобщающей мысли.
Таким образом, уже в 70-е годы четко определились ведущие темы и жанры лирики поэта: история и современность, народ и его судьба. В жанровом отношении А. Адаров тяготеет к “размышляющим” жанрам: думам, балладам, поэмам. Это вызвано потребностью самой жизни, ответственностью поэта перед временем и самим собой. Присутствие личностного начала в стихах усиливает публицистический и философский пафос его поэзии. Таковы, к примеру, поэмы “Гоби Алтай”, “Бронзовое зеркало”, “Тоньюкук” и др.
В основе последней названной поэмы лежат факты древнетюркской истории VI — VIII веков. Главный герой произведения — легендарная личность по имени Тоньюкук. Автор особенно сосредоточен на его переживаниях и мыслях о единении тюркского народа. Медитативность усиливает драматизм поэмы. Образ Тоньюкука раскрывается через его монолог о необходимости единства и сплоченности тюркского каганата.
Влияние устной поэзии народа ощущается в композиции, сюжетосложении (поэма, как и эпическое сказание, имеет зачин, развертывание действия и концовку), в особенностях языка (образность и метафоричность), а также в ритмике. Все это в совокупности помогает А. Адарову создать лирико-драматическую поэму.
В поэме “Двери” автор ставит нравственные проблемы. Лирический герой размышляет не столько о себе, сколько о времени, о людях, о человеке вообще. Каков он, человек? Сохраняет ли человеческие качества? Лирический герой поэмы признается: “В маленькую избушку, в которой когда-то качалась колыбель моя, захожу я, все тот же малый, но с поседевшей головой”. В поэме два сюжетных плана: один из них отражает этапы жизни человека, другой — показывает людей, встретившихся лирическому герою на жизненном пути.
Двери домов бывают “низкие и высокие, добрые и скупые”. Однако самой главной является дверь отчего дома. Она открывает человеку дорогу в большой мир и принимает после дальних и долгих путешествий:
Я полмира проехал, полсвета прошел,
Но в родное село не вернуться не смог:
Позабыть ли мне что-то?
Младенец совсем,
Сколько раз через этот я ползал порог!
(перевод А. Смольникова)
Будучи партийным поэтом, А. Адаров долгое время вынужден был “приспосабливаться” к требованиям времени, прославляя Октябрьскую революцию, коммунистическую партию, вождя революции В. И. Ленина. Язык его произведений тех лет заметно оскудел, поэт мало внимания обращал на создание поэтических образов. Некоторые стихи его стали слишком “рассудочными”. Эти недостатки преодолены А. Адаровым лишь в годы перестройки. Трудно было отречься от заказных тем и идей, но, освободившись от них, он, наконец, ощутил способность творить по-настоящему, окунувшись в ранее запретные темы. Так сумел А. Адаров найти самого себя как творческую личность и вернуться к вечной Музе.
К своему 65-летнему юбилею А. Адаров издал венки сонетов под названием “Лебеди любви” (1997) и перевод одного из них на русский язык “Вижу нежный образ твой” (1997). Обращение автора к самому трудному жанру — свидетельство неустанного поиска нового, постижения мастерства поэзии. Пробуя сочинять во всех жанрах литературы, А. Адаров легко освоил необычный для алтайской лирики жанр — венок сонетов. Первый из них посвящен светлой, чистой юношеской любви. Автор воспевает возлюбленную как символ вечности (“Любовь изменчива, но вечна”). Прошло тридцать лет, но первая любовь вспоминается лирическому герою как далекая, неосуществимая мечта. Автором воссоздано двенадцать эпизодов-картин счастливых дней на фоне двенадцати месяцев года. Воспроизведем, к примеру, лишь весеннюю картину, переданную поэтом через образы журавлей:
Два журавля пляшут на том болоте,
Один из них улетит, курлыча,
Второй останется, изнывая.
Мы похожи на них в эту весну.
Однако осталось лишь легкое сожаление о невозможности вернуть те счастливые мгновения любви. Потому лирический герой обвиняет самого себя:
Зачем я тогда отдалился?
Зачем ты печально смотришь вслед?
Вдохновляюсь всем, вспоминая,
Печальной радостью окутавшись.
(смысловой перевод. — Н. К.)
Венок сонетов написан по всем канонам классического жанра: 15 сонетов, каждый из которых начинается с последней строки предыдущего сонета. Завершающий состоит из первых строк предыдущих14-ти сонетов. Для алтайского стиха этот жанр непривычен, но эксперимент оказался удачным. Первый из шести венков создавался с трудом, о чем свидетельствуют даты его написания: 1985—1997 гг. В дальнейшем А. Адаров легко справляется с новым в алтайской поэзии жанром. Таковы венки сонетов: “Бронзовые кони Ленинграда”, “Мгновения весны” (“Jастын элестери”), “Вижу нежный образ твой” — венок сонетов, посвященный памяти жены, “Царица-красавица” (“Каан кызы jаражай”) и “Тени Кюль-тегина”.
Первый из названных венков написан на берегах Невы под впечатлением от увиденного в Ленинграде. Город царей, колыбель революции наводит поэта на размышления о его прошлом и настоящем. Бронзовые кони на берегах Невы ассоциируются с алтайскими аргамаками из героического эпоса. Отсюда и думы поэта о взаимоотношениях России с Алтаем (“От полного исчезновения Россия нас оберегла”), об Эрмитаже, в залах которого хранятся исторические экспонаты из древних курганов Алтая. В то же время поэт разговаривает с поэтом, оживляя в памяти, в мыслях героев “Евгения Онегина” А. С. Пушкина.
Особый интерес представляют два последних венка сонетов. Тематика их традиционная, так как А. Адаров с самого начала своего творческого пути увлекался историей народа. Здесь ему удалось по-новому осмыслить древние корни, с гордостью воспеть образ красавицы-мумии из царского захоронения в местечке Укок, оживить в памяти тени древнетюркских каганов. Прошло две тысячи лет, однако молчаливые курганы, каменные изваяния снова и снова возвращают нас к думам о древних корнях. Оспаривая противоречивые мысли ученых, поэт утверждает, что находки археологов — это, прежде всего, наследие алтайского народа.
“Кровь твоя (течет) в наших жилах, / Дума твоя (обитает) в наших мыслях. / Вечная песня (твоя) звучит до сих пор. / Пусть увозят тебя в саркофаге, / Но душа твоя осталась на Алтае, / Под вечными вершинами” (подстрочный перевод. — Н. К.).
В подтверждение всему этому А. Адаров приводит образы красавиц-богатырш из алтайского героического эпоса, воспетых талантливыми сказителями Алтая. Несмотря на то что тело красавицы из Укока увезли для научных исследований — душа ее, по словам поэта, обитает на земле Алтая. Поэт с гордостью заявляет:
“Дочь Алтая! Имя твое неизвестно. / Саркофаг твой увезен учеными. / Скажут: родом ты не алтайка, / Но все равно, душу твою сохраним. / Пусть она обитает на Алтае. / Не сумеет продать ее предприниматель, / Пока мы живы — а ты с нами навеки” (смысловой перевод. — Н. К.).
Умение автора перевоплощаться в создаваемые образы ярко проявилось в венке сонетов под названием “Тени Кюль-тегина”. Поэт А. Адаров незаметно уводит читателя в неведомые края и времена и оживляет образы легендарных героев, исторических личностей. К таковым относится, к примеру, каган Кюль-тегин, царствовавший в VIII веке. В ту эпоху тюркское государство было особо мощным. Не случайно и автор здесь эпохален, поэтически воссоздавая древнетюркскую эпоху и гордясь деяниями своих предков.
Возвращаясь к любимому жанру — думам в форме венка сонетов, А. Адаров как бы подводит итог своего творчества. Прежде всего, он отвечает на вопрос, почему им выбраны венки сонетов. Ответ незамысловат: “Для того, чтобы / Ощутить взаимосвязь времен, / Понять смысл вечной жизни, / Познать свободу любви” (смысловой перевод). Другими словами, А. Адаров в последнее десятилетие испытал немалый прилив созидательной энергии. Неограниченность во времени и пространстве позволила “оживить” в памяти образы ушедших в иной мир героев и восхититься их делами и замыслами. Миссия поэта — воспеть то, что вдохновляло его душу. А это не только личные радости и беды, но и переживания и мысли автора о судьбе целого народа Алтая. Отсюда и сопричастность его к вечности жизни и музы: “Воспрянь! Не падай духом, народ! / Пусть вечно горит огонь в твоем очаге. / Пусть род Кюль-тегина продолжится, / Талант мой со всеми родственен. / Пусть слова мои отзовутся в сердцах людей, / Голос мой в музыке ветра узнаваем везде”.
Проза
Значительное место в творчестве Адарова занимает проза. Недаром он еще студентом посещал семинар прозы. Рассказы его посвящены в основном правдивому изображению современной деревенской жизни. А. Адаровым изданы два сборника рассказов, две книги повестей и два романа.
В рассказах писатель ставит задачу “подметить незаметные штрихи человеческого характера, психологически осмыслить поступки героев” в динамике времени. В них настоящее выявляется через прошлое, действие развертывается вокруг одного героя или эпизода, персонажи традиционно подразделены на положительных и отрицательных, их характеры раскрываются неотрывно от важнейших событий их жизни. В этом смысле А. Адаров продолжал традиции своих предшественников, в творчестве которых изображена борьба против старого в быту и сознании людей.
В рассказах “Тень”, “Возвращение”, “Мать”, “Анчи” Адаров показывает два типа людей. Одним безразлична человеческая боль, они не знают, что такое сердечность, доброта и взаимопомощь. Эти люди озабочены лишь личным благополучием, мещанскими интересами. Герои другого типа отличаются верностью своему делу, твердостью духа, активным отношением к жизни. Это, например, фронтовик Санаа Калапов из рассказа “Возвращение” или Анчи Мергенов из рассказа “Анчи”.
Прототипом героя рассказа “Никто не отнимет” выступает отец Аржана. По свидетельству Иришевой Байды, в семье у них от менингита умер 15-летний сын по имени Конур. Эта семейная трагедия послужила поводом для создания рассказа. В годы коллективизации общественные дела ставились выше личных. Вот и герой рассказа по имени Анчи, оказавшись в такой ситуации, вынужден был в одиночку действовать вопреки запретам председателя колхоза, за что и был отстранен от работы, исключен из партии. На самом деле ничего антипартийного он не “натворил”, всего лишь попросил бричку, чтобы отвести сына в районную больницу. Героиней рассказа “Бог в белом халате” (“Ак халатту кудай”) выступает чабанка. Не зная труд чабана, А. Адаров, конечно, не написал бы так достоверно и убедительно о простой труженице, вся жизнь которой связана с овцами и ягнятами.
Рассказы А. Адарова не лишены недостатков. Вместо углубленного показа внутреннего мира человека и исторических обстоятельств писатель порой излишне много внимания уделяет чисто внешним деталям (“Тень”, “Анчи”). Обрисовка психологии героев не всегда в полной мере выдерживается (“Возвращение”). В некоторых рассказах чувствуется незавершенность авторского замысла (“Мать”).
Если в коротких рассказах основное внимание писатель концентрирует на психологизации характера героев, на раскрытии конфликта, то в повестях он пытается показать взаимоотношения людей, развитие действия и героев. В повести “Собственное наказание” своеобразно раскрывается характер героя, бывшего фронтовика, ныне “уважаемого в селе человека” Мойно Бельчекова. Но никто из односельчан не осмеливается сказать ему правду в глаза: деревня полна слухов о том, что Бельчеков не только жестокий человек (ведь он избил до полусмерти Менди), но и дезертир. Со дня возвращения бывшего друга-фронтовика, хотя последний ни в чем не упрекает его, Бельчекову живется неспокойно. Но как переубедить односельчан, как оправдаться? Его душу грызет страх изобличения, поэтому самоубийство Мойно никого не удивляет.
В повести “Амаду” (“Цель”) отражена меняющаяся жизнь алтайской деревни 50—60-х годов: механизация и электрификация сельскохозяйственного труда, в чем активно участвует молодежь. Однако положительные герои показаны недостаточно ясно, за исключением молодого специалиста, парторга совхоза Карчага Кергилова. Он во многом сомневается, не всем доверяет, часто сам ошибается, но на ошибках и учится. Свои сомнения он проверяет на деле. Намного слабее показаны Эркелей, Долдоша, Эмиля, их речь не индивидуализирована. В произведении много места занимает детальное описание труда персонажей в ущерб изображению их характеров. В свое время повесть получила положительную оценку, но в настоящее время она заметно устарела, не выдержав испытания временем.
Повесть “Дорога в большой мир” (“Jаан телекейге jол”, 1979) — воспоминание о друге А. Адарова — известном алтайском поэте Лазаре Васильевиче Кокышеве. Произведение создавалось в 1976—1978 гг. и называлось первоначально так: “Те годы не забудутся” (“Ол jылдар ундылбас”) с подзаголовком “Воспоминания” (“Эске алыныштар”), что свидетельствует о точности выбранного жанра. Наряду с описанием конкретных событий в повести встречаются авторские лирические размышления о времени и поколении алтайских писателей тех лет. Прошлое в ней органично сочетается с настоящим.
Повествование ведется от лица автора-рассказчика. Из достоверных фактов складывается определенный тип личности. Замысел А. Адарова — показать “облик поэта в жизни”. В начале повести Лазарь Кокышев — одаренный юноша, отличающийся глубоким умом и открытым сердцем, чувствуется, что это необыкновенная натура. К концу повествования вырисовывается целостный облик Л. Кокышева — писателя глубоко ранимого, тонко воспринимающего действительность, но полного энергии и творческого вдохновения. Несмотря на недостатки (например, отсутствие должной углубленности во внутренний мир героя) — это произведение заслуживает особого внимания читателей, так как в нем достоверно показан любимый народом писатель Л. В. Кокышев.
В перестроечные годы А. Адаров не только пересматривает свой творческий путь, но и по-новому оценивает историю своей страны. Так он пришел к одной из ранее запретных тем — переосмысление судеб репрессированных. Это не исповедь человека Времени, а “взгляд изнутри, из потока истории”, как выразилась Г. Нефагина [17]. История тут предстает как цепь случайностей. События же изображены через судьбу одного человека.
Роман “Синяя птица смерти” написан в 1988—1990-е гг. и опубликован в 1993 году. Основой произведения послужили, во-первых, архивные и исторические материалы, появившиеся в годы перестройки; во-вторых, обретенная свобода творчества и, в-третьих, опыт перевода на алтайский язык романов и повестей инонациональных писателей. Прототипом главного героя романа “Синяя птица смерти” явился не известный до тех пор репрессированный по имени Леонид Миронович Эдоков. Об этом мы узнали из уст самого автора и первого рецензента романа А. Я. Ередеева. [18, с. 4].
В романе дана правдивая картина эпохи, страдания целого народа. Действия развертываются на протяжении двух лет. Особенно убедительно и ярко показаны годы репрессий. Представители “органов” арестовывали людей без всяких причин, сразу по нескольку десятков человек из каждой деревни, района. Им выносили обвинения на основе сплетен, доносов: кто-то не так высказался о начальнике, а кто-то сводил личные счеты и т. д. Обвиняли как “врагов народа”, “японских шпионов”, “националистов”, избивали до тех пор, пока не подпишут сфабрикованные документы.
Люди не сопротивлялись при аресте: считали случайностью, ошибкой; надеялись, что скоро их оправдают и выпустят из тюрьмы. Однако “система” делала свое, а исполнители были безразличны к судьбе арестованных. Им необходимо было выполнить план “засады” или “расстрела”. Так пропадали самые доверчивые, честные, совестливые лидеры народа. К их числу относится и бывший работник обкома, арестованный в 1936 году Эрел Миронович Яприн, главный герой романа, полиглот, музыкант, художник, а в настоящее время, в старости, работающий печником.
Действие происходит на стоянке Чанкырлу, где поселился в последние годы Эрел Яприн. Это уже середина 80-х годов ХХ века. Герой романа постарел настолько, что осознанно готовится к своей смерти. Однако его беспокоят воспоминания прошлого. В памяти Эрела Яприна все перепуталось: и прошлое, и настоящее. Особенно не дают покоя годы массовых репрессий. 15 лет он просидел в тюрьмах Красноярска, Колымы, Магадана. Все видел своими глазами. Композиционно автор не ограничивается во времени и пространстве: от показа прошлых событий легко переходит к сегодняшнему, реальное переплетается с ирреальным, как сон и явь. Герой разговаривает с самим собой, иногда души умерших людей участвуют в диалоге как реальные собеседники.
Произведение написано в жанре исторического романа, доказательством чему служат исторические события и факты, документальные материалы. Помимо Эрела Яприна, действуют и видные общественные деятели, известные писатели Горного Алтая. Переплетения судеб героев, встречи и расставания друзей, потери и обретения “врагов народа” в годы сталинских репрессий создают широкую панораму эпохи.
На старости лет Эрел Яприн оказался в одиночестве. Его возлюбленную, москвичку Люду, арестовали только за то, что отец ее репрессирован. С тех пор он не женился. Да и не было времени. Когда вернулся из заключения, судьба свела Эрела Мироновича с красавицей Наташей, жизнь которой сложилась нелегко. Сначала она была замужем за бывшим фронтовиком Туйтышевым, который был на 15 лет старше ее. Будучи женой председателя колхоза, она влюбляется в деревенского парня Айасту. Но тот, не дождавшись ее развода с Туйтышевым, ушел в армию и по возвращении домой женился на случайно встреченной девушке легкого поведения по имени Мария. Вскоре он развелся и вынужден был жениться на спокойной, трудолюбивой Кымыс, от которой родились пятеро детей. На их стоянке и доживал свои последние дни Эрел Миронович Яприн, потерявший свою жену Наташу при сборе мумиё со скалы. Душа ее в образе синей птицы все время звала Эрела Яприна к себе, в небеса. Потому он готов был отправиться в иной мир в надежде снова встретиться с доброй, преданной Наташей.
Кроме вышеупомянутых персонажей, в романе ярко нарисованы образы Якова Санабасова, Аркадия Иркитова, братьев Сюруловых из Каярлыка, бабушки Куйкачи и многих других. К примеру, Яков Санабасов, из числа партийных лидеров, так и не успел жениться на своей суженой Диндилей Матыковой. Семья ее родителей относилась к числу обеспеченных и в годы массовых репрессий их арестовали как “кулаков”.
Характеры героев изображены полно, выпукло. Судьба каждого из них — завершенная картина. В романе показано, как жизнь испытывает человека на прочность, изображена судьба не одного человека, а целого народа.
Примерно через семь лет после выхода первого романа А. Адаров приступил к написанию очередного романа под названием “Сердце, опаленное огнем” (2001). Время творческой работы заняло полных три года, еще через год он был издан. Однако автор так увлекся судьбой главного героя, что через пять лет опубликовал продолжение, уже под другим названием — “Божественный Алтай. Вечная любовь” (2005). В целом эти две книги считаются одним романом, на создание которого ушло около 10 лет.
Чем же привлекателен последний роман в двух книгах? Какие проблемы ставятся в нем? Во-первых, стоит обратить внимание на необычный сюжет и композицию произведения. По словам самого писателя, “здесь переплетаются и современность, и прошлое, и даже древние события” [19, с. 3]. Он легко “уходит” в прошлое, даже в древность и так же легко “возвращается” в современность. Так написаны, например, романы Ч. Айтматова или Г. Маркеса, которых любил читать А. Адаров.
А что же пережил А. Адаров за 50 своей лет творческой жизни? История попросту “обманула” его: союз нерушимый развалился, исчезла вера в компартию, пересматривается история целого столетия и т. д. Казалось бы, все утрачено. Но главный герой романа, он же двойник автора, сумел выстоять и возродиться, благодаря вечной любви к жизни, стойкости человеческого духа.
В предисловии к первой книге писатель уточнял свой замысел. Он пишет: в этом романе — “голос его поколения, любовь и судьба”. В то же время А. Адаров подчеркивал, что “это не личная моя биография”, однако многие моменты связаны с его жизнью. А значит, в лице Мирзабека Ойгорчиновича Атаганова нередко выступает и сам автор. Точнее, за словами героя четко слышен голос самого писателя А. О. Адарова. Оказавшись в одиночестве, автор заново осмысливает пройденный путь, раскрывает свою душу, размышляет о судьбе своего народа. Роман написан, словами Г. Гачева, “с точки зрения смерти” [20].
Герой первой книги романа — “Сердце, опаленное огнем” (2001) — Мирзабек Атаганов, находясь у постели умирающей жены, размышляет о своей судьбе. А жизнь главного героя сложилась не так-то легко: он вернулся из пятилетней ссылки. Его обвинили за неприятие советской власти по 58 статье УК. Даже жена, Наира, учительница музыки, освобождена от работы за то, что муж сидел в тюрьме. Сидя рядом с ней, Мирзабек Атаганов пытается пересмотреть свой жизненный путь. В семье у них было двое детей — дочь и сын. Суркура погибла в раннем возрасте, когда он еще находился в ссылке. Единственный сын Айас рос, обласканный матерью.
Семейная драма в изображении А. Адарова перерастает в драматическую судьбу алтайского народа. В романе изображено столько смертей, начиная со смерти невинного ребенка и кончая смертью стариков, что становится жутко и горестно. И все же это не плач по ушедшему времени, а мажорное повествование, в котором жизнь побеждает смерть. В этом и проявляется истинно адаровский почерк. Можно разрушить семью, умертвить невинного человека, но невозможно уничтожить народ, у которого есть свои корни, древняя история и богатая культура.
Если в первой книге превалирует “плач” по советской стране, то во второй четко выстраивается авторское видение мира и жизни. Герои не всегда соглашаются с нововведениями в стране, но вынуждены приспосабливаться к вызовам времени. Мирзабек вспоминает родословную Наиры, которая считалась “дочерью моря”. Род Атагановых, наоборот, считался одним из древних алтайских родов. Так Мирзабек размышляет и о себе, и своем народе. Название второй книги — “Божественный Алтай, вечная любовь” — четко передает авторскую мысль. Во-первых, Алтай — земля священная, благословенная, словами автора, “божественная”. А если так, то почему народ его бесправен, несчастлив? Может быть, он потерял веру в собственное возрождение? В чем причина? Ведь земля уходит из-под ног, все продается, покупается, охота на зверей и птиц становится обычным делом для бизнесменов, коммерсантов. Ведь ныне всем правят власть и деньги. В поисках точных ответов герой нередко уходит в прошлое народа, пытается найти в нем хоть какое-то оправдание.
Расширив и углубив тематику и проблематику своих произведений, А. Адаров раскрылся не только как прозаик, но и как талантливый романист. Пятидесятилетний опыт творчества способствовал обретению определенного стиля и манеры повествования, выработке романного мышления.
Театр
Наряду с другими алтайскими писателями А. Адаров активно принимал участие в обновлении репертуара Горно-Алтайского национального драматического театра, открытого в 1978 году. Им написаны пьесы “Странный человек” (1983), “Женитьба Абайыма” (1986), “Месть” (“Ченелтелу чак”) и трагедия “Письмо, посланное из каганата” (2000).
В основе комедии “Странный человек” лежит трудовой конфликт. Молодежь готова обновить существующие порядки, идти на поиски новаторских методов ведения хозяйства. Однако на их пути стоят разные преграды: консерватизм мышления руководителей хозяйства, нежелание расставаться с привычным укладом жизни и т. д. Самой молодежи недостает самостоятельности, организованности и целеустремленности.
Если в повестях и рассказах А. Адарова герои резко противопоставлены друг другу, то в комедиях наблюдается тенденция к показу характеров в развитии. Вокруг Укаа Мырзаевича по кличке Колба, прозванного так из-за его неудачных экспериментов по выращиванию новой породы ягнят, собирается молодежь с необычной судьбой: это — девятнадцатилетняя комсомолка Светлана, побывавшая в поисках счастья в Средней Азии и возвратившаяся с ребенком; это и беспечный Семтек-Коля, который не желает трудиться, все время носится с магнитофоном в руках; это и неприметная Алтынай, не принявшая жизненных принципов своего отца и т. д.
По-разному складываются их судьбы: отчаянная Светлана, оказавшись в одном ряду с передовыми чабанами, готова все начать заново, Семтек-Коля наконец-то понимает старания Колбы, Алтынай — самостоятельно, вопреки желаниям отца, выбирает собственный путь и место в жизни.
Достоинство комедии в том, что в ней показано формирование характера человека в коллективном труде. Проблема выбора своего пути поставлена в пьесе достаточно убедительно. Однако речь героев не до конца индивидуализирована.
В основе трагедии “Письмо, посланное из каганата” (“Каганаттан ийген самара”, 2000) — древнетюркские надписи и исторические события VIII века. Героями выступают легендарные личности по имени Кюль-тегин, Бильге-каган, Тоньюкук и другие, известные в истории правители тюркского каганата. С одной стороны, конфликт происходит между табгачи (китайцами) и тюрками, с другой стороны — одновременно разворачивается междоусобица внутри каганата. После смерти отца сыновья борются за престол. Самый младший из них под влиянием завистливых людей первым пытается занять место отца. Однако средний брат Кюль-тегин решительно отвергает его выбор и за непослушание умертвляет брата. На совете каганата решается судьба целого народа.
По мудрому совету Тоньюкука — на престоле оказывается старший из сыновей Капагана — Бильге-каган, прозванный Могильян-каганом. Характеры героев изображены в развитии. Особенно выпукло нарисован образ советника Тоньюкука, который правильно определяет политическую ситуацию, имеет решающий голос в выборе кагана. Судьба его драматична. Переживания мудрого советника сосредоточены в самом себе. Общественные проблемы он ставит выше личных. Из женских образов ярко нарисован образ шестидесятипятилетней Абаэне, из рода Ашина, а также образы жены Кюль-тегина Тансу и светлоглазой девушки Софу из Византии. Они верны семейному очагу, морально поддерживают близких и родных. В целом историческая трагедия А. Адарова не только творческое достижение автора, но и долгожданное достояние алтайской национальной драматургии. В жанровом отношении писатель сумел освоить комедию, водевиль, драму и трагедию.
Таким образом, благодаря постоянным поискам в лирике, эпосе, драме, а также в переводческой деятельности, творчество А. Адарова постоянно обновлялось. Он внес весомый вклад в историю многонациональной литературы и культуры России. Его произведения переведены на многие языки народов Сибири и СНГ. Все это свидетельство того, что имя А. Адарова, классика алтайской литературы, широко известно за пределами Алтая. Наряду с писательской деятельностью он неустанно работал на самых ответственных должностях: был главным редактором, затем директором Горно-Алтайского книжного издательства, директором радиотелекомпании “Горный Алтай”, председателем правления Союза писателей Республики Алтай.
Литература
1. Киндикова Н. М. О переводе произведений Ч. Т. Айтматова на алтайский язык // Киндикова Н. М. Алтайская литература в новом прочтении. — Горно-Алтайск, 1998. — С. 163-183; Мискина М. С. Кочурмелердин анылузы Состин jурукчызы. — Горно-Алтайск, 2002. — С. 138-141; Алитова А. С. Ада-Торол учун Улу jууда турушкан поэттердин салымы ла олордын улгерлери керегинде // Как наше слово отзовется. — Горно-Алтайск, 1998. — С. 98-105.
2. Торбоков Т. С. “Бичинедим, чочыйдым — ой ас арткан” // Адаров А. О.Таш кезер. — Горно-Алтайск, 2009. — С. 3-8.
3. Тарбанакова С. Н. Драматургия // История алтайской литературы. — Горно-Алтайск, 2004. — С. 468-484; Кошев К. Д. Ачылга (Открытие) // Алтайдын Чолмоны, 1997, jаан изу ай 16-чы кун.
4. Информант Иришева-Адарова Байда Ойинчиновна (1930 г. р.). Архив Н. Киндиковой.
5. Информант Чурпанова-Сандыкова Светлана Анатольевна (1952 г. р.). Архив Н. Киндиковой.
6. Укачин Б. У. Карлу монкулер jуугында чыдаган поэт (А. Адаровтын 60 jылдыгына учурлай) // Алтайдын Чолмоны, 1992, jаан изу ай.
7. Коптелов А. Л. На просеке дружбы // Адаров А. О. Подснежник. — Барнаул, 1958. — С. 3-7.
8. Коптелов А. Л. На просеке дружбы // Адаров А. О. Подснежник. — Барнаул, 1958.
9. Чунижеков Ч. А. О стихах молодых поэтов // Алтайдын Чолмоны, 1950, за 30 июля.
10. Коптелов А. Л. На просеке дружбы // Адаров А. О. Подснежник. — Барнаул, 1958. — С. 6.
11. Адаров А. О. Вступительное слово к повести “Дорога в большой мир”. — Горно-Алтайск, 1979. — С. 4.
12. Адаров А. О. Jаан телекейге jол. — Горно-Алтайск, 1979. — С. 11.
13. Тушнова В. Отзыв на дипломную работу А. Адарова.
14. Адаров А. О. Торол jеримнин салымы. — Горно-Алтайск, 1969. — С. 3.
15. Фоняков И. О. Несколько слов о поэзии Горного Алтая, о переводах ее на русский язык и об искусстве перевода вообще // Сб. стихов. “Высокая радуга”. — Горно-Алтайск, 1971. — С. 208-211.
16. Суразаков С. С. Поэт керегинде кыска сос // Адаров А. О. Алтын jерим — Алтайым. — Горно-Алтайск, 1964. — С. 5-6.
17. Нефагина Г. Л. Русская проза второй половины 80-х — начала 90-х годов ХХ века. — Минск, 1998.
18. Ередеев А. Я. О романе “Синяя птица смерти” // Алтайдын Чолмоны, 1993, 23 сент.,
с. 4.
19. Адаров А. О. Вступительное слово к роману “Сердце, опаленное огнем”. — Горно-Алтайск, 2001. — С. 3.
20. Гачев Г. О том, как жить и умирать // Айтматов Ч. Т. Когда падают горы (Вечная невеста): Роман. — СПб: Изд. дом “Азбука-классика”, 2007. — С. 5-16.
