* * *
…Как сладко было в детстве бредить славой,
Смотреть кино, за рыцарем следить
И думать: как легко в бою кровавом
Рубить, колоть, разить – и победить!
Летят полки. Разят врага герои.
Орлы парят над полем боевым.
Бледна графиня, ведь на поле боя
Виконт – её любимый – стал седым.
Победа. Слава. Как легко и просто!
Кровь остановят, рыцаря спасут
И в замок как владыку – не как гостя –
Простолюдины на руках внесут.
…Года прошли. Всё стало по-иному:
Пронзают сердце ручкой – не копьем.
Война ведется за сердца, и к дому
Закрыт путь тем, кому Земля – как дом.
Всё в лицемерье, фальши, криводушье.
Враг изнутри взрывает сердце мне.
…Как было б проще, и честней, и лучше
Сражаться на придуманной войне!
А здесь – все всем чужие, иноверцы…
Но, как тогда, я правде рад служить,
И я готов во имя Дамы Сердца
Рубить. Колоть. Погибнуть. Победить!
* * *
Ночью на шторах качаются пятна
Света космических звёзд…
Всё мимолетно, и всё безвозвратно.
Этот закон очень прост.
Всё очень просто, поверьте, поймите, –
Падают слёзы с ресниц,
Их не вернёшь в быстром беге событий,
Как улетающих птиц.
Мчатся планеты в космическом танце,
Мчатся снежинки в окне, –
Так же и нам должно вечно скитаться
Искрами в терпком вине.
Но отчего-то, зачем-то, зачем-то
Снятся нам сны о тепле,
ангелы контур бессмертия чертят
на небосводе, во мгле.
Время течёт, возвращается ветер
Звездный на круги своя…
Ведь для чего-то живём мы на свете,
Братья, отцы, сыновья!
Ведь для чего-то снега снова тают,
Мчатся кометы сквозь тьму!
Если нам звезды сердца зажигают –
То это нужно! Кому???
* * *
Жили-были, ели, пили,
Верили в любовь.
Из картона шили крылья.
Проливали кровь.
Расставались и встречались,
Мучились сполна.
Счастья истребили завязь…
Дальше – тишина.
Побеждали. Пропадали.
Падали с небес.
В смене радостей-печалей
Жизни смысл исчез.
Ну, и что ж, – так даже лучше,
Пей, дружок, до дна!
Вдруг – во тьму взглянули с кручи…
Дальше – тишина.
Волновались, ошибались,
Чиркали стихи.
При своей беде остались,
А к чужой – глухи.
Вновь зовут остатки пыла,
Вновь пришла весна…
Жизни нет. Любовь остыла.
Дальше – тишина.
* * *
…Быть может, так и нужно – в горький миг
Припомнить детство, снова стать ребёнком,
Шептать молитвы голосом негромким,
Не ведая учёности и книг?
Я позабыл всё то, что прежде знал,
Я помню лишь дорогу сквозь метели
От дома – к школе… и густые ели,
и ветер, острый, твёрдый, как металл.
…И я пойду по снегу января,
Как первоклашка, в стареньком пальтишке,
Опять, туда, туда, где свет, заря,
Где школа ждёт... Но поздно, поздно слишком
Я вышел в путь, расстался я с теплом,
И снег метёт, и ветер режет щеки…
Как тяжелы, Господь, твои уроки,
Как горек хлеб и как непрочен дом!
И Смерть меня потреплет по щеке,
Как будто мама, и возьмёт за ручку,
И я за ней пойду, ведь это лучше,
Чем мёрзнуть от родимых вдалеке.
А все тропинки снегом замело.
И мы идём сквозь вьюгу пустырями.
И к Смерти я прижмусь, как будто к маме,
Чтоб вновь родное ощутить тепло…
* * *
Солнце летит по вселенскому кругу.
Круг совершает Земля.
Странник идёт по просторам сквозь вьюгу.
Снег заметает поля.
Странник идёт шаг за шагом упорно,
Ветер в лицо ему бьёт…
Все мы падем в эту землю, как зёрна,
Все, – лишь настанет черёд.
Но в одиноких заснеженных кельях
Свечи чуть видно горят,
Есть в сердце горе, но есть и веселье,
Есть где-то рай, где-то – ад.
Строки выводит перо в пальцах тонких,
Пишет: «Пора, друг, пора!»…
Всё человечество – предки, потомки –
Каплей слетает с пера.
В капле чернил – целый мир, и отвага
В нём поселилась навек…
Только перо вновь бредет по бумаге,
Как тихий странник – сквозь снег.
* * *
Как важно знать, как важно догадаться,
Что будет там, за гранью жизни этой.
…Там будет снег слетать с ветвей акаций,
Таких зелёных, радостных и светлых.
Там будет осень ранняя чудачить,
То в белизну, то в зелень наряжаясь…
И, может, кто-то невпопад заплачет,
И, может быть, пробудит в ком-то жалость.
А кто-то крикнет: – Не хочу прощаться!–
Но только сад, осенний сад, услышит
Его слова, и будет ветвь качаться,
Махать прощально – тише, тише, тише…
И это всё – вдали, за тонкой гранью
Улыбки, всепрощенья и прощанья.
И это всё – одно воспоминанье
О будущем, что шепчет: «До свиданья!»
И это всё – без нотки укоризны,
Когда душа звучит светло и мерно.
И это всё – прощанье с милой жизнью,
И это всё – любовь. Любовь бессмертна.
Улыбка старой Евы
Я не ищу сюжета для напевов.
Подумается вдруг: как жизнь добра!–
И взглянет вслед с улыбкой старой Евы
Старушка из соседнего двора.
Её печаль взлелеяна веками.
Она грешна. Грехом своим горда.
И сын её ощерится, что Каин,
Глотая жадно пиво из горла.
Тысячелетья не оставят мету
На вечности, напевом сжатой в час…
На чёрном небе Авель плачет светом,
Лучи роняя вниз из звёздных глаз.
Самоубийца
Восьмой этаж. Встаёт рассвет.
Страх высоты уже не страшен.
Один прыжок – и жизни нет,
И нет любви, и мир не важен.
Как долго этим утром ты,
Вставая, в зеркало смотрела,
И наведеньем красоты
Прощалась с близким к смерти телом.
Никто не крикнет вслед: «Держи!»
И не подскажут очевидцы,
Что слишком ты любила жизнь,
Чтоб на бессмертье согласиться.
Но что же осознала ты
Пред тем, как броситься в оконце,
Когда смотрела с высоты
Туда, где смерть, полёт… и Солнце?
* * *
…И лето текло, обжигая пожаром
Леса, и поля, и луга.
Нет воздуха в городе, в городе старом.
Пустынны реки берега.
Я летом блуждал без приюта, без крова,
Зализывал раны, как волк…
В скитаньях, потерях, разлуках суровых
Нашёл я свой крест и свой долг.
И мысли о нас, об оставленных Богом,
Невольно построились в ряд…
И звёзды, и звёзды на небе высоком,
Как карта России, горят.
Россия лежала, как самка оленя,
Что ранена пулей ловца…
Мерцали глаза её в жутком смятенье,
Но с верою в правду Отца.
Не знаю, не верю, вовеки не вспомню,
Кто вырвал нас из бытия…
Я вновь прикасаюсь шершавой ладонью
К ребру твоему, Русь моя.
Ты мучилась. Верила. Ты, как стихия,
Меж звезд умерла… Русь, прости!
И в раны России, и в раны России
Свои я влагаю персты…
* * *
Родиться человеком так легко,
Ведь это просто лёгкая случайность.
Сбежало небо, словно молоко,
И чернота меж звёзд необычайна.
Не брось меня, – пусть ты и далеко!
Дари мне свет, – пусть это невозможно…
Родиться человеком так легко,
А человеком умереть так сложно…
* * *
Рябина отразилась в синих лужах,
И пёстрый зонтик радуги светлей…
...Кому тогда был ведом этот ужас, –
В том старом парке, возле тополей?
Мы шли с тобой дорожкой непросохшей,
И я глотал дождинки с губ твоих…
Всё было вновь, всё было легче, проще
В тот первый миг любви, в последний миг.
Казалось нам, не может быть иначе…
Но страсть пришла. И стало всё всерьёз.
…Зачем, зачем зря о любви мы плачем,
Когда и смерть не вытирает слёз?
Вечный разговор
– Ты не будешь моей никогда.
Пусть сияет ночная звезда,
Пусть во мраке мерцает луна,
Пусть судьба мне до края видна.
– Ты не будешь моим – ну и что ж?
Слово ты не вонзишь, словно нож,
В сердце, что ожидает любви,
Вечно помня признанья твои.
– Мы не будем счастливой семьей.
Пусть другие идут за звездой,
Пусть другие на ясли глядят,
Превращая свой морок в наш лад.
…Так – века, и века, и века.
Цель, как прежде, от нас далека,
И над миром горит небосвод,
И комета стремится вперед.
Но одни лишь простые слова
Нас уносят за грань естества:
– Ты не будешь моей никогда,
Как волна, как луна, как звезда.
* * *
Помню, как с тобою мы расстались
На два дня – и на всю жизнь потом.
Ты смотрела в небо, звёзд касаясь,
Видя в небе чей-то вечный дом.
Этот взор, высокий, чистый, тёмный,
Словно затаил немой вопрос…
…Так Господь смотрел на мир огромный,
Отпуская Землю в путь меж звёзд…
А затем ты на меня в тревоге
Посмотрела, и сгорела страсть…
…Высший ангел так смотрел на Бога,
Прежде чем восстать и в бездну пасть.
* * *
Когда все небеса свернулись,
Как молоко, как молоко,
Когда душа моя проснулась
От кущ небесных далеко,
Когда стихи, как капли пота,
Стекли с измученного лба,
– Спаси меня, спаси, работа,
Спаси, тяжёлая судьба! –
Я повторял, как заклинанье,
Как наговор, как приговор,
И с грузом вечного страданья
Скрывался в сумерках, как вор.
И все житейские заботы,
Земная сутолка, борьба
Меня спасали от чего-то,
Что хуже, злее, чем судьба
Иуды, Каина, убийцы,
И я молюсь: меня спаси,
Мой труд, мой горб, от доли – злиться
На тех, кто жив на небеси,
Спаси меня от этой ломки,
От доли – без огня гореть…
Я за строку, как за соломку,
Хватаюсь, чтобы уцелеть!
