«Но к сожалению — старинной словесности у нас не существует.
За нами темная степь — и на ней возвышается единственный
памятник: Песнь о Полку Иг.<ореве>
Словесность наша явилась вдруг в 18 столетии, подобно русскому
дворянству, без предков и родословной».
А.С. Пушкин о русском языке, 1830 [1]
«Межъ воровъ во множестве употребляются слова еврейскаго происхождения».
«Наставление по полицейскому делу». СПб 1892
Идиш и иврит-арамейский – языки ашкеназим, европейских, как полагают исследователи, большей частью немецких или из Германии и Западной Европы происходящих евреев, которые после их изгнаний в высоком и позднем средневековье широко распространились в еврейской среде. Евреи – народ консервативный, сохраняющий свои языки и свою социологическую характеристику – язык, одежду, музыку и т. п. Если уж они что-нибудь перенимают у другого народа как, например, ортодоксальные евреи одежду польских магнатов и шляхты давно прошедшего начала Нового времени, то придерживаются заимствований очень долго. Идиш на 70% состоит из германских, в основном немецких слов; приблизительно 20% приходятся на иврит, оставшиеся 10% делят между собой славянские и тюркские заимствования, хотя имеются незначительные включения других языков, например, цыганских.[2] Грамматика сохранила черты средневысоконемецкого правописания, тогда как сам современный высоконемецкий значительно усложнился особенно под влиянием творчества Иоганна Вольфганга фон Гёте.
Ивритские и арамейские слова русской «блатной фени» и немецкой «красной речи» не сохранили своего оригинального древнего, семитского произношения и звучат странно для знатоков современного иврита. На это указывает Дан Михаэль: в языках евреев Центральной и Восточной Европы – иврит-арамейском и идиш – не сохранилось оригинального произношения священного языка, на идиш лойшенкойдеш. Уже в Талмуде мудрецы жаловались на то, что многие искажают произношение священных текстов. В разделе Ирувин (лист нун гимел–аин бет) содержится рассказ о жителе Галилеи не произносящем гортанных звуков (ларингалов), что плохо удаётся и сегодня новым репатриантам-ашкеназам, особенно из Восточной Европы и США в Израиле. Талмуд рассказывает, как этот галилеянин путает произношение ивритских звуков аин и алеф, а также неправильно произносит фонему ħэт. Похожий рассказ содержится в трактате Брахот (лист ламед бет–алеф аин). Ученики мудреца рабби Элиэзера обвиняются в том, что не умеют произносить гортанные семитские звуки правильно «לא קורין לאלפון עיניין ולעיניין אלפין» . В переводе с арамейского эта фраза означает «Не читать (ученикам мудреца) алеф вместо аин и аин вместо алеф». Более того, Талмуд сообщает, что в некоторых местах жителей Бейт Шеана, Хайфы и некоторых других городов не допускали к молитве в синагоге, поскольку они неправильно выговаривали звуки/фонемы:
Не допускать молиться перед ковчегом Завета (Торой) ни людей из Бейт-Шеана, ни людей из Хайфы, ни людей из Тивона, поскольку они читают вместо алеф – аин, а вместо аин – алеф : אין מורידין לפני התיבה ולא אמשי בית שאן ולא אנשי בית חיפה ולא אנשי תבעונין מפני שקורין לאלפין עיניין ולעיניין אלפין (Раздел Мегила, лист каф далет–аин бет).
Другими словами, в Талмуде сообщается о том, что израильтяне из Галилеи сохранили своё оригинальное произношение иврита Северного Царства, Израиля/Самарии, несмотря на то, что его разгром и последовавший за ним эксодус на Кавказ и в Великую Степь к моменту написания этих пассажей лежал как минимум тысячу лет назад, в 722-710 гг. до н.э.[3] Самарское произношение было сохранено европейскими евреями в арамейско-ивритской артикуляции языка молитв и в языке идиш. Кирилл и Мефодий приезжали в конце IX в. в Крым, в Хазарию, учить этот язык, где между делом нашли для себя еврейскую книгу на созданном местными евреями, «самарянами», новом языке c новым незнакомым шрифтом. Так что слишком надрываться над созданием славянских шрифтов, глаголицы и кириллицы, «солуньским братьям» не пришлось. Всё уже было давно готово для создания новой славянской азбуки...
Традиционное положение о влиянии германских древнескандинавских языков на язык русский в этом отношении не исключение. Так, например, упомянутое в литературе «скандинавское» заимствование титулатуры князь, царь и т.д. оказывается на поверку арамео-ивритским. Ивритская титулатура ħеназ/кеназ появляется в русском языке как князь/принц, а в немецком, возможно, как Гнезен (Gnesen), – в названии населенного пункта, где располагался двор польской королевской династии Пиастов, — в антропонимике, возможно, как фамилия и топоним Гнаузенауер (Gnausenauer) и т.д. Несмотря на многочисленные этимологические примеры, проблема влияния семитских языков, иврита и арамейского, на славянские языки большинством русских лингвистов в настоящее время игнорируется. Интересно, что даже по Льву Гумилёву эти семиты жили там в первом тысячелетии н.э., вначале в составе тюркской империи Великого Эля (Западнотюркского Каганата), а затем как иудейское государство Великая Хазария. Эта предшественница поздней Киевской Руси с государственной религией иудаизма просуществовала до 1016 г., года последнего неудачного восстания хазар под предводительством Георга Цул(о) против иноземных захватчиков, Поэтому утверждение, что такое влияние незначительно, попросту не выдерживает критики. Ещё в XII-XV вв. в источниках «Росией» называли побережье Азовского моря, долгое время бывшего под контролем итальянских колонистов, очевидно маранов, создавших там «остаточную Хазарию» – Газарию.
Как отмечают историки, древние племена славян, конечно, должны были ругаться, однако их ругань была по сравнению с тем, что произошло позже, сплошной невинностью, а сами ругательства заключались скорее в сравнении с домашними животными (корова, козел, кобыла и т.д.). Хан Батый (1208-1255) вёл в 1237 г. успешный завоевательный поход на Восточную и Центральную Европу. Его войны вышли тогда к Балтийскому морю, совершали опустошительные набеги на Австрию, Хорватию и Далмацию и дошли почти до Венеции. Золотая Орда „татаро-монголов” Великой Степи, сменившая Хазарский каганат, сумела в течение 300 лет (точнее 240 лет – 1238/1240-1480 гг.) создать новое политическое и культурное объединение народов Великой Степи, долгое время определявшее лицо Восточной Европы. Эти столетия не прошли для культуры России и развития русского языка бесследно. В странах Восточной Европы ругаются русским матом ещё и сегодня. Упрощённые представления о монгольско-татарском происхождении русского мата[4] актуально не считаются научными. В Англии XII-го в., за столетие до похода Батыя оставил о себе память ученый р. Ица (Ицхак, Исаак) из Чернигова. О нём сообщают два источника: еврейский Сефер ħаШохам и английские Pipe-Rolls (1180-1182). Авраам Гаркави цитирует из еврейских источников:
Сказал мне р. Ица из Сригоб (Чернигова), что в Тирасе, т.е. в Русии, соитие называется ябум.[5]
На этом примере он хотел объяснить значение вышеуказанного ивритского глагола ябам/ябум (Быт. 38:8 и Второзаконие 25:5-9 – Б.А.). В указанной цитате интересно упоминание топонима Русия, сегодня юга России и Украины, которое связано с другим ивритским определением Тирас(а), т.е. кукуруза (местность, где растёт кукуруза). По иной этимологической версии Тираса – название гидронима по-гречески.
Синонимы произносимых в русском языке матерных слов, сопровождающие обычно язык простонародья и маргиналов, встречаются в западнославянском польском; в румынском, относящимся к романской макросемье, и даже в венгерском языках — последний далекий от славянских язык финно-угорской макросемьи. До нас дошли сочинения Пушкина, Некрасова, Гоголя и Маяковского, которые были не прочь ввернуть матерное словцо. Все они так или иначе учились правильно излагать непристойные мысли у основателя этой специальной русской поэзии Ивана Семеновича Баркова (1732-1768) – классика русской эротической и матерной словесности. Известный русско-польский лингвист И.А. Бодуэн де Куртенэ писал, что матерные термины, хотя формально являются существительными и глаголами, выполняют в языке функцию местоимений и местоглаголий.
Индосемитская теория и т.н. неомарризм – одни из наименее развитых и наиболее политизированных областей лингвистики. Они практически игнорируются сегодня большинством российских учёных, несмотря, например, на то, что значительный страт русской ненормативной, обсценной лексики, мата, является ивритско-арамейским[6] как и само понятие тайного воровского языка — «блатной фени». Эта феня, которую удаётся проследить до XV века, была принесена на Русь загадочными «истинно русскими торговцами – офенями». А уж офен /אופן на иврите — это порядок, способ. Некоторые исследователи считают, что на Руси проживал даже «офенский народ», исчезнувший почти бесследно и оставивший о себе память в русских былинах.[7] Российские археологи не отрицают эту версию, но и «прямых подтверждений» пока не найдено(?). И это при том, что исчезнувший гипотетический «офенский народ» был наверняка народом хазарским, где средневековый иврит и древнетюркские языки служили для общения, а иврит был ещё и языком государственным. Офеням посвящена поэма Некрасова «Коробейники», а отрывок из первой главы поэмы положен на музыку и широко известен как песня «Коробушка» («Ой, полным полна моя коробушка»).
Новгородский архиепископ Геннадий (1484-1504), в миру Гонозов или Гонзов, был первым противником «ереси жидовствующих» позднего русского средневековья. Геннадий, точнее монахи под его руководством, впервые выделили библейские книги из хаотической письменной массы сборников, собрали их в один кодекс и тем самым заложили основу русской (Геннадиевской) Библии (1499). Кодекс, впрочем, не отличался со стороны языка даже единством текста. Примечательно, что один из фрагментов Геннадиевской Библии был переведен с иврита
Итак, в XV веке „Росией“ в источниках называли побережье Азовского моря, долгое время бывшее под контролем итальянских колонистов, маранов, воссоздавших там «остаточную» Хазарию — Газарию. C началом конца Византийской империи и возвышением Венеции Константинополь перестал быть преградой на пути прохода итальянских судов через Босфорский пролив.[8] Марко Поло, дядя и тёзка известного средневекового путешественника и автора, приобрёл около 1250 г. дом в Сугдее (Судаке). Позже здесь высадились его родственники и сам Марко Поло по пути в ставку татарского хана.[9] В поселении Aзака (на иврите тревога, сигнал тревоги) Азовской области существовал во времена итальянской колонизации Крыма еврейский квартал, называвшийся по итальянскому обычаю Гвидекка (Guidecca). Большая часть евреев, упоминавшихся в генуэзских источниках времён итальянской колонизации Крыма тех лет, носили адаптированные мусульманские или христианские имена: Юсуф, Исмаил, Иоанн, сын Андрея и т. д., а также итальянские имена.[10] 1453 г. стал роковым в истории итальянских колоний: турки захватили столицу Византии Константинополь, установили контроль над Босфором – и путь из факторий в Геную был отрезан. Колонии, экономика которых переживала не лучшие времена, перешли под управление генуэзского Банка Сан-Джорджо. В 1475 г. итальянцы не сумели оказать должное сопротивление и колонии были захвачены турками и татарами. Итальянские поселения просуществовали на территории Крыма и Приазовья как минимум более 200 лет, где всё это время развивались еврейские общины. Именно в этот период генуэзские мараны предприняли попытку реконструкции остаточного Хазарского каганата в Крыму, который они называли Газарией[11]. Государством под топонимом «Россия» страна впервые начинает называться во времена Ивана Грозного.
Князь Захария/Схария, который согласно источникам принёс «ересь жидовствующих» на Русь и вёл во второй половине XV века, после поражения итальянцев и утери теми колоний в Крыму, переговоры с «князем Мускови» (Москвы), получил предложение включиться в состав Московского княжества. Захария от этого отказался, но, например, такой серьёзный израильский историк как Абрахам Поляк, которого непрестанно цитирует Артур Кёстлер, обоснованно считает, что приток «хазарско-еврейских элементов» на высоких постах Московского княжества мог быть одним из факторов, приведших к формированию еврейской ереси, «ереси жидовствующих», особенно среди дворянства и духовенства России конца XV – начала XVI веков, вначале в Новгороде, а затем даже каким-то еврейским влиянием на более поздний «раскол» (середина XVII в.), на русских раскольников и казаков, сохранивших иврит-ханаанскую составляющую церковнославянского и более позднего великорусского языков. А это в свою очередь сыграло роль в появлении секты «субботников», широко распространённой в XIX веке была среди казаков и крестьян. История семьи Нарышкиных и некоторых уже ранее упомянутых в различных дискуссиях семей русских дворян иллюстрирует этот процесс.
Археологические исследования старых православных кладбищ из XVI-го в. на Украине выявили могилы многих еврейских конвертитов, получивших после крещения имена, практикуемые у неофитов и сегодня, например, Иван Перекрестов[12]. Остатки и осколки движения жидовствующих известны в России Нового времени в XVI-ом в. и документированы особенно в конце XVIII-го и в XIX-ом вв. Во времена царствования Екатерины II секты и движение жидовствующих начали развивать собственную, необыкновенно высокую динамику и массовость. Они появились в губерниях, городах и селениях, где до того зарегистрированы не были, например, в Москве, Туле, Орле, Рязани, Екатеринославе, Тамбове, Воронеже, Архангельске, Пензе, Саратове, Ставрополе и во многих других — вплоть до дальних казачьих станиц на Дону и Кубани.[13]
Первый словарный материал об условном языке бродячих торговцев-офеней в России был зафиксирован в «Словаре Академии Российской» (1789–1794). В 1820-е годы в журнале «Московский телеграф» появлись первые работы, посвященные условному языку волжских разбойников. В 1850-е годы В.И. Даль составил словарь «Условный язык петербургских мошенников». Граф Л.А. Перовский из Особого секретного комитета при Министерстве внутренних дел попросил Владимира Ивановича Даля в 1850-е годы составить словарь тайных языков, т. к. в России были найдены области, где отдельные слои населения говорили на языках, совершенно на великорусский не похожих. Это были не воры и не шпионы, а офени – торговцы-разносчики, которых еще называли коробейниками. Происходили они в основном из Владимирской губернии. Правительство усмотрело в языке офеней сходство с языком раскольников, который те употребляли в переписке. Даль с охотой взялся за дело и за год с небольшим завершил работу над офенско-русским словарем. Еще через несколько месяцев был готов обратный русско-офенский словарь, в который добавили лексикон костромских и нижегородских шерстобитов. В поздних языках офеней было, очевидно, велико влияние финно-угорских языков, что как предположение требует проверки лингвистов и филологов. Даль дает на этот вопрос однозначный ответ:
Офенский язык изобретен ходебщиками, разносчиками, чтобы свободнее изъясняться им при других о торговых делах, чтобы удобнее было обманывать простолюдинов. Примеры такого языка не редки.
Так говоря Даль имел в виду и жаргоны мазуриков (воров), барышников и конокрадов в России, похожие по смыслу на арго в Германии, Франции и других странах. Тем не менее эти арго не приобрели той всенародной известности какую получила еврейская «блатная феня» маргиналов и присоединившихся к ним в конце XIX – начале XX вв. в тюрьмах и на каторге еврейских революционеров. В 1859 г. появился словник «Собрание выражений и фраз, употребляемых Санкт-Петербургскими мошенниками», в 1903 г. – «Босяцкий словарь» Ваньки Беца, в 1908 – словарь В.Ф. Трахтенберга «Блатная музыка. Жаргон тюрьмы».
Для нас, да и вообще для филологов и лингвистов, важнейшим из тайных языков является современная блатная феня, сохранившая большое присутствие ивритизмов и идишизмов. В этом отношении показательны статьи Марьяна Беленького о русской фене с великолепным, правда, требующим доработки глоссарием. Некоторые очевидные ошибки и описки автора в немецкой лексике были мною корригированы.
Например, ботать – בטא - выражаться (наст. боте);ביטוי – битуй – выражение; феня – אופן – офен – способ. Ивритское битуй беофен стало в русском тайном языке «ботать по фене» – выражаться особым способом, непонятным для непосвящённых окружающих, «фраеров». Frei означает на идиш или немецком – свободен/-дна, фраер – свободный, вольный – тот, кто не сидит в тюрьме. Для блатного мир делится на своих – блатных, воров, – и на фраеров – цивильных, не принадлежащих к воровскому миру. Последних дозволено обворовывать и обманывать В этом значении слово фраер – простак, тот, кого можно обмануть, вернулось в современный иврит. Ма ани, фраер? – Что меня так просто обвести вокруг пальца?[14]
В отличие от этимологий М.Беленького надо указать, что der Freier в немецком языковом пространстве происходит из древневысокогерманского и означает жених, глагол freien – жениться. Немецкая идиома auf Freiersfüßen характеризует и сегодня человека, ищущего себе невесту или жену. Последние пару столетий понятием der Freier обозначают по-воровски и клиента проститутки. Через идиш этог калькированный смысл пришёл в русский язык и стал популярным среди блатных. Уже во времена царской России, а затем в советское время, с её гигантской пенитенциарной машинерией Гулага, в жернова которой мог угодить каждый, завершилось победное шествие еврейской блатной фени.
Блатной – der Blatt (немецкий, идиш) – лист, бумажка, записочка. Der Tageblatt – газета, буквально «дневной листок», сегодня частое наименование многих ежедневных газет Германии,[15] в том числе и Berliner Tageblatt, – а также в Швейцарии. Сюда же относятся многочисленные Dagbladet скандинавских стран. Газета сатмарских хасидов в Нью Йорке зовётся на идиш «Дер блат» – דער בּלאַט . Кроме того блат – это ещё и карта, особенно та удачная, которая даётся партнёром в игре и должна помочь выиграть партию. В широком смысле блат означает записочку или рекомендательное письмо, а в сегодняшнем понимании – просто протекцию.
Об ивритских корнях воровского арго говорил ещё Мартин Лютер, знавший иврит ТАНАХа и переводивший из него. Многие индогерманисты Германии как, например, профессор Роземари Люр из университета Йены, индогерманист и англист из университета Гамбург, профессор Kристоф Гуткнехт (Christoph Gutknecht)[16], исследователи языков вагантов Клаус Зиверт (Klaus Siewert), Рудольф Гланц (Rudolf Glanz) или профессор Роберт Ютте (Robert Jütte) в серьёзных публикациях о языках и социологиях средневековых маргиналов показывают интеракцию средневерхненемецкого языка c его выраженной иврит-арамейской компонентой. Похожую информацию можно найти в моей статье в 7 искусствах[17]. Немецкая «красная речь» вагантов, Rote Rede или Rotwelsch, использует свои семитские лексемы в не меньшей степени, чем это делали русские офени, а также блатные и приблатнённые. При этом возникли композитные новообразованные слова из иврит-арамейских существительных (Substantiv) и немецких глаголов (Verb). К моменту возникновения «красной речи» евреев Германии, особенно среди неимущих во время и после Крестовых походов около 1250 года, власти стали изгонять бедняков из городов и те были вынуждены несколько столетий, многими поколениями, прятаться в лесах вместе с христианскими маргиналами. Очень успешное в европейской и мировой культуре Нового времени немецкое еврейство было в основном потомками этих коллективов.[18] Похожая ситуация сложилась в степях Украины и Южной России, особенно в итальянских колониях в Крыму и Приазовье, в «остаточной Хазарии» – Газарии после окончательного разгрома Хазарского Kаганата в 1016 году и изгнания евреев из Киева веком позже, в 1113 году, киевским князем Владимиром Мономахом. Многие из них ушли тогда на черноморское побережье и в Крым, где нашли покровительство и защиту итальянских колонистов-маранов, а позже нишу существования у крымских татар.
Начало развития европейской еврейской национальной культуры и, возможно, языка идиш приходится на 801 г., когда в документах в первый раз упоминается некто «Ицхок Абину из Ашкеназ», очевидно из германских стран времён побед Карла Великого над Аварией. Эти и другие свидетельства дали некоторым идишистам основания полагать, что язык идиш родился, как минимум, до 1100–1200 гг. на относительно небольшой территории земель Гессен и Рейнланд-Пфальц, при впадения реки Майн в Рейн. До Второй мировой войны, до Холокоста Encyclopaedia Britannica называла язык идиш седьмым языком мировой культуры[19]. Имеются основания считать что развитие обоих германских языков, немецкого и идиш, шло параллельно с массивной интеракцией, особенно в период высокого средневековья и развития средневысоконемецкого языка.
Немецкий язык, особенно средневысоконемецкий, включает в себя кроме региональных разновидностей ещё и собрание диалектов «красной речи» – «Rotwelsch», которое где-то с 1250 г. служило для коммуникации евреев, нищих, воров, мошенников, разбойников и сутенёров в немецкоязычном пространстве. Он был тайным языком, однако согласно последним интерпретациям относится к специальным языкам, потому что создал основу идентификации для маргинальных групп.
Возможности кредитования сделок, которые имели финансовые элиты евреев средневековья среди географически отдаленных единоверцев, банкиров и купцов, сыграли решающую роль в развитии банковского дела и средневекового капиталистического, народного хозяйства. Короли и епископы высоко ценили значение элит образованных еврейских общин для экономики стран и городов. Им предоставляли привилегии, обеспечивали защиту жизни и имущества, гарантировали через охранные грамоты определенную свободу передвижения как и свободу их коммерческой деятельности. В соответствии с каноническим правом было даже запрещено принудительное крещение. Сегрегация евреев в гетто была осуществлена в Германии после начала Крестовых походов, в XIII-XIV вв., после третьего и четвёртого концилов (синодов) Латерана (1179 и 1215 гг.). С тех пор еврейские кварталы западноевропейских городов были отделены от остальных стенами и закрытыми воротами (за некоторыми исключениями, например, в Фюрте).
Михаил Носоновский пишет:
Автор фундаментальной «Истории языка идиш» Макс Вайнрайх, посвятивший целую главу внутреннему еврейскому билингвизму, различает Whole Hebrew (цитаты и фразы на иврите в идишской речи) и Merged Hebrew (гебраизмы, интегрированные в идише и изменяющиеся по правилам идиша). Вайнрайх отмечает, что функциональное различие между древнееврейским и идишем не было связано с предметом речи или личностью говорящих (оба языка могли использоваться для коммуникации на любую тему, как образованным человеком, так и простолюдином), но с тем, происходило ли общение в устной или же письменной форме. Он отмечает, что идиш, язык преимущественно женской литературы, именовался маме-лошн, в то время как иврит иногда называли фотершпрах. Противопоставление и единство мужского и женского начала – фундаментальная концепция иудаизма. Одним из первых о традиционном характере двуязычии у евреев заявил публицист на идише Шмуэль Нигер в книге «Двуязычие в истории еврейской литературы» (1941 г.), в которой он призвал прекратить войну между «идишистами» и «гебраистами[20].
О происхождении названия немецкого арго ясно высказалась профессор индогерманистики из Йены Роземари Люр (Rosemarie Lühr) в 1995 г. Определение Rotwelsch – «красный» для нищих – само по себе не является словом из Rotwelsch. Оно основано на средненидерландском, где rot – «красный» является обозначением для «ленивых». В нидерландско-французском (германо-романском) языковом конфликте «rot» средненидерландского стоял уничижительно в сочетании и стыковке «rot waalsch» для «грязного французского», что в свою очередь придало в коннотации с рифмой «valsch» специальный оттенок «мошенническим словам». Диахронически «rot waalsch» проник из Фландрии, где он был определением для франкоязычных валлонов, в верхненемецкий и средневысоконемецкий и как вокабуляр языка поэтов и трубадуров, что подчёркивает влияние нидерландского на развитие средневысоконемецкого языка. Одним из таких первых средневековых миннезингеров был выдающийся немецкий поэт и врач высокого средневековья, еврей Зюскинд из Тримберга (Süsskind von Trimberg). Так как в случаях влияния языков Нидерландов в Германии не было оснований для романо-германского языкового конфликта, то добавление возбужденной через «valsch» этимологии было беспроблемно использовано в лексике. Определение «rot» – грязный в родительном субъективном падеже (Genetivus subjectivus) переместилось в начало действия, перед составной «нищий», для того, чтобы придать смысл определению «мошеннический язык нищих».
Интерес к деклассированным элементам общества чётко проявился в Европе в ХV веке. К этому времени относится первый закон против нищих (Вена, 1443). С начала ХV века появляется ряд материалов о нищих, бродягах, разбойниках и их тайном языке в Германии. Во Франции, где влияние иврита и идиш на язык преступного мира было намного слабее чем на территории Германии, первый словарь воровского жаргона появляется в ХV веке. Тогда же Франсуа Вийон стал писать баллады на «цветном (воровском) жаргоне», которые стали первым циклом художественных произведений, описывающих уголовный мир «изнутри». Во французских воровских языках еврейские заимствования или словообразования не играют той громадной роли, которая им выпала в немецком языковом пространстве. Интересно, что Карл Орфф (Carl Orff) в 1937 г. впервые представил публике свою сценическую кантату «Carmina Burana», либретто которой было написано на основе текстов на среднелатинском, средневерхненемецком и древнефранцузcком языках вагантов.
Самый старый изученный немецкий арго можно найти в «Заметках» Дитмара из Мекенбаха («Notatenbuche» Dithmar von Мeckenbach) во времена правления императора Карла IV (1347-1378).[21] Фактически литература о преступности (das Gaunerthum) начинается с мандатом Совета ратуши Базеля из первой четверти XV-го в. На этой основе появилось издание Basler Betrügnissen der Gyler (1433/40). Для высокой оценки, которую нашла книга о деяниях вагантов и разбойников, говорит тот факт, что в 1510-1529 гг. она выдержала не менее восьми различных изданий и была переведена на низконемецкий. Издание было анонимно опубликовано в 1510 г. и содержит важный словарь сленга. Преступность и её жаргон отражены в сатирической поэме Себастиана Бранта «Корабль дураков» (Sebastiana Brant: Narrenschiff, Basel 1494)[22], а изображения преступников как и самого «корабля дураков» – на картинах нидерландца Иеронима Босха (1450-1516).
Между 1494-1499 гг. в Базеле появились первые издания Liber vagatorum о социологии нищенствующих орденов, которые обрабатывали собранную информацию в словарях, а также изучали лексический строй Rothwеlsch. Во времена императора Карла V (1500-1558) появились систематизированные словари воровского арго. Термин «rotwalsch» впервые отмечен в мартирологе (Passional), собрании рифмованных историй святых из середины XIII в., позже известных как т. наз. каталоги Гилер, Gyler-Verzeichnusse (Gyler = нищий), а также из буклетов, посвящённых этим нищим. В книжках в порядке пропаганды выявляли, показывали и объясняли населению преступные приёмы мошенников. Первое полное издание этого словаря в Германии было осуществлено в 1515 г. «мейстером госпиталя“ (Hospitalmeister), ответственным руководителем больницы монахов-госпиталитер (Hospitaliter) из Пфорцхайма, Матиасом Хютлиным (Mathias Hütlin) под заголовком Liber Vagatorum. Это издание в свою очередь часто переиздавалось вплоть до 1755 г. и постоянно дополнялось актуальной информацией об изгоях и их вождях в соответствии с социально-политическими интересами общества. В книге Хютлина приведен глоссарий языка нищих, в которой иврит составляет 22%. Любой словарь немецкого воровского жаргона содержит большое количество ивритских слов. В глоссарии Liber Vagatorum их количество впечатляет: 65 ивритских или арамейских слов против 53 немецких, по 19 латинских и голландских, 5 – французских, 4 – цыганских, одно – испанское и 29 слов невыясненного или спорного происхождения. Не кто иной, как Мартин Лютер написал предисловие к изданиям этой книги в 1523, 1528 и 1529 гг. Вот что пишет об этом явлении Дан Михаель:
В Средние века, в Новое время в Германии на тайном языке "лашон хохма" или Kokumloschen общались между собой воры, нищие и бродяги. Еврейский лошенкойдеш (священный язык), языковый слой идиш, состоящий из ивритских и арамейских слов священных текстов, проник в воровское арго чуть ли не раньше, чем возник сам идиш[23].
По оценкам лингвиста Клауса Зиверта (Klaus Siewert)[24] к известным около 50 немецким тайным языкам относится среди прочего «шлаусмен» (Schlausmen – в переводе со средневысоконемецкого что-то вроде «язык башковитых, хитрых, лукавых, ловких, умных и т.д. мужей») – с идишистскими и нижненемецкими элементами как в нижеследующем примере, где два торговца косами переговариваются между собой на виду у проходящего мимо священника:
Nu komm! Awer stäikum, Schäiz! Ment Schlausmen gedibbert! Denn roigel! Do kümmet de Gallak un de Gauzegallak hiär, dei briuket usem Schmius nitte vernuppen Эта тирада, вряд ли нам сегодня понятная, переводится так:
Тихо, парень! Говори только на шлаусмен! Ибо смотри! Сюда приближается священник и «половина священника» (=der Küster – пономарь); им не следует понимать нашу речь.
Rotwelsch следует правилам немецкой грамматики, – в самой лексике, в дополнение к немецкому, велика доля еврейского и арамейского компонентов. В Liber Vagatorum это соответствие составляет 52 к 22 процентам в пользу немецкого, а в упомянутом выше Schlausmen из Зауерланд (Sauerland) в Вестфалии даже преобладает иврит: соответственно 48 к 32 процентам. Роберт Ютте подчёркивает: это не язык еврейских торговцев и ростовщиков-банкиров, а перенятый христианскими жуликами и нищими разговорный язык так называемых «повреждённых, отмеченных» евреев (die Schalanzjuden) из низших слоёв еврейского общества, которые в отличие от преуспевающей элиты были опущены и занимались попрошайничеством. Кроме того, было достаточно крестившихся евреев, не забывавших своего языка даже в нескольких поколениях. Другими словами, в этом историческом периоде по парадоксальной логике своего времени, кроме евреев, было значительное количество носителей «испорченного» иврит-арамейского языка. К преступному миру из христиан и иудеев принадлежал, например, упомянутый в Liber Vagatorum крещёный еврей Ганс фон Страсбург (Hans von Straßburg). Похожие лексические заимствования великолепно освещены в работах Рудольфа Гланца о нижних слоях евреев Германии (1968)[25], лингвистический аспект проблемы детально разработан в книге профессора Роберта Ютте (Robert Jütte) [26] об имидже и социальной реальности нищих и мошенников (1988).
Немецкий филолог фон Трайн (Joseph Karl von Train, 1833) определяет язык уголовного мира, «хохемер-лошен», как смесь немецкого и еврейского языков, распространенный у воров, нищих и цыган[27]. Похожий арготический язык был описан немецким писателем и криминалистом Фридрихом-Кристианом Авé-Лаллеман (Friedrich Christian Benedikt Avé-Lallemant, 1809–1892), которого Дан Михаэль почему-то считает женщиной. После долгой подготовки в 1858 г. вышла в свет его наиболее известная книга «Немецкая преступность» (Das deutsche Gaunertum).[28] В качестве приложения Авé-Лаллеман предложил резюме по проблеме языка преступного мира, которое, однако, нарвалось на критику современных ему филологов. Исследователь описывает там язык под названием Kokumloschen, от древнееврейского словосочетания хахам-лашон/ לשון חכם – язык мудрости, который немецкие рецензенты не комментируют. При возникновении этого языка его носителями были изначально евреи или крестившиеся евреи, знакомые с Талмудом, что следует из приведенного объяснения автора.
Язык Kokumloschen составлен из еврейских и воровских слов и их сочетаний…, которые в ходу у воров, мошенников, как еврейского, так и христианского происхождения.
Немецкое слово из воровской «красной речи», Klamonis, означает, например, дословно клэй оманут, орудия ремесла или искусства, – иными словами, набор воровских отмычек.
В средневековой Германии, именуемой евреями Ашкеназ, существовала судебная практика, по которой обвинитель мог заявить «Это неприемлемая ссылка» – еst non reference ammissible. Этот термин был широко в ходу в средние века. Упоминаемый выше Авé-Лаллеман полностью посвятил вторую часть своей книги Das deutsche Gaunertum (Leipzig, 1858) описанию Maremokum,[29] широко распространенном в воровском арго выражению, на современном иврите марэ маком – מראה מקום – «указатель места».
Этот талмудический термин, означает реферативную ссылку, указатель на текст, цитируемый в талмудической дискуссии или в комментариях к каноническим текстам. В немецком воровском арго Maremokum стал обозначать ложное или фальшивое алиби. В немецком тексте он определяется, как лжесвидетельство в пользу вора, находящегося в заключении, что он, якобы, был во время кражи в другом месте. Такая услуга была в обычае в воровской гильдии. Он описывает судебный процесс, где среди 28-и лжесвидетелей был лишь один еврей. Автор довольно критически относится к достоверности свидетельств в германских христианских судах того времени. Ему казалось, что в еврейском религиозном суде судопроизводство “делалось с честью и уважением“[30].
Аналогичные ивриту глаголы по-разному сохранили в новых корнях языков свои основные согласные: например, диалектальное «acheln» (на иврите-арамейском аахал – «aachal» - русское ел), «jonen» (на иврите хона`а – «honaah» - по-русски мошенничество), «kimmern» (относится к иврит-арамейскому существительному кния – покупка). Кроме того, сюда же относятся старые идиомы, происходящие из ивритского существительного и немецкого глагола, например: «uff den keimen gehen», что означает выдать себя за крещёного еврея (sich als Taufjude ausgeben). «Keimen» этой «красной речи» происходит от еврейского имени Хаим (Chaim).
К образованным по иврит-арамейскому образцу существительным относится едва изменённый «Adone» – Адонай для Бога, а также иные с новыми, измененными значениями словами, например, такие как «galch» – священник («galach» – бритый, в современном идиш во множественном числе галоħим), а также ивритские слова с немецкими суффиксами, такими как «ganhart» – дьявол для геhином – ада) и несколько необычные для иврита лексемы, такие как «lymdrüschel» – «нищий попрошайка хлеба» (ивр. леħем – хлеб и дараш – требующий). Эти же процессы ощутимы в этимологии немецких авторов: так, слово «sonneboß», – бордель, бардак – опирается не на немецкое «Sonne» – солнце, а на еврейско-арамейские слова «зона» – шлюха и «байт» – дом.
Новообразованные существительные Rotwelsch с производным суффиксом часто меняли семантический смысл. Например, «Floßling» – рыба, от средневысоконемецкого «flozze» – плавник или в другом примере «funckhart» – огонь, что соответствует средневысоконемецкой «vunke» – искре. Описания и характеристики Rotwelsch часто основаны на цветистых популярных немецких лексемах, таких как «wetterhahn» для шляпы или «wintfang» – куртка, пальто. Игнорирование преступниками религиозных значений и интерпретаций привело к сатирическим компонентам: так, всем хорошо известная на идиш и иврите «мезуза» для амулета в капсуле на дверном косяке, которую почтительно касаются (целуют) мимоходом верующие евреи, стала в Rotwelsch «mesuse» – проститутка. А почему? Она стоит у двери, и каждый может её потрогать.
Особенно с конца XIX-го века, с расцветом и развитием высоконемецкого, значение Rotwelsch снизилось, но его чёткие следы ещё можно найти в языковых версиях торговцев, солдат и в сленге студентов, в диалектах Айхштетта, Берлина и Вены, в уличных жаргонах и в разговорных вариантах немецкого языка (например, «Roter Hahn» – «красный петух» – поджог; эта смысловая идиома перекочевала и в русский перевод). Тем не менее такой языковый авторитет как Das Duden-Universalwörterbuch насчитывает как минимум 77 статей-включений по теме.
Сравнительный анализ германского арготического языка, Rotwelsch, на основе германских немецкого и идиш, и русской «блатной фени» c широким использованием «матричной» иврит-арамейской лексики (от 22% до 48%(!) в «шлаусмен») даёт представление о механизмах интеракции, типичных для композитных словообразований в индоевропейских языках, которые могут объяснить индосемитская теория и неомарризм.
Примечания[1] Пушкин, А.С.: Наброски статьи о русской литературе,
http://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/push17/vol11/y11-184-.htm
[2] Узланер, Михаил: Русская "феня", говорящая на идиш, Журнал "Самиздат", 2006, http://zhurnal.lib.ru/u/alloetokto/russkajafenjagoworjashajanaidish.shtml[3] Хайнман, Ирма: Еврейская диаспора и Русь, Иерусалем 1983, http://zarubezhom.com/Irma/irma/index.htm
[4] Сулейменов, Олжас Омарович: „Аз и Я“, Алма-Ата, Жазушы, 1975
[5] Цитир. по: Шнейдер, Владимир: След десяти, Беер-Шева 1998, с. 13
[6] Шнейдер, Владимир: След десяти, Беер-Шева 1998
[7] Альтшулер, Борис Э.: Ещё раз к ранней истории Киевской Руси, Мастерская, http://club.berkovich-zametki.com/?p=30
[8] Еманов, А.Г.: К вопросу о ранней итальянской колонизации Крыма, http://elar.usu.ru/bitstream/1234.56789/2380/1/adsv-19-06.pdf
[9] Поло, Марко: Путешествия, М. 1940, с. 5
[10] Волков И. В.: Фрагмент амфоры с еврейской надписью из Анапского музея, Древности Кубани, вып. 18, Краснодар 2002, 42-44
[11] Koestler, Arthur: Der dreizehnte Stamm, Bergisch Gladbach 1989.
[12] Боровой, С.Я.: Еврейские хроники XVII столетия (Эпоха „хмельничины“), Москва 1997; Wexler, Paul: The Ashkenazik Jews...,Columbus, Ohio 1993, p. 272
[13] Еврейская энциклопедия, СПб., 1908–1913, т.7, 582-588
[14] Беленький, Марьян: Еврейские корни русской "фени", http://ru-etymology.livejournal.com/275843.html,
а также в очень удачной и красноречивой публикации 2005 г. http://berkovich-zametki.com/2005/Zametki/Nomer11/Belenky1.htm
[15] Там же
[16] Gutknecht, Christoph: Rote Rede. Linguistik: Jiddisches und Hebräisches in den deutschen Gaunersprachen, Jüdische Allgemeine, Nr. 29/12, 19. Juli 2012
[17] Альтшулер, Борис Э.: Неомарризм об истории немецкого языка и этногенезах немцев, http://7iskusstv.com/2010/Nomer5/BAltshuler1.php
[18] Wexler, Paul: The Ashkenazic Jews: A Slavo-Turkic People in Search of a Jewish Identity, Columbus, Ohio 1993.
[19] Там же
[20] Носоновский Михаил: «Разделяющий святое и будничное»: двуязычие и иудаизм, http://www.berkovich-zametki.com/Nomer21/MN36.htm
[21] Gaunersprache, http://www.zeno.org/Pierer-1857/A/Gaunersprache
[22] Брант С.: Корабль дураков; Сакс Г. Избранное. М., 1989
[23] Михаэль, Дан: Язык раввинов и воров хохумлойшен, http://www.berkovich-zametki.com/Nomer23/Michael1.htm
[24] Siewert, Klaus: Wörterbuch der deutschen Geheimsprachen, 3 Bände, Münster 2008/200
[25] Glanz, Rudolf: Geschichte des niederen jüdischen Volkes in Deutschland, 1968
[26] Jütte, Robert: Abbild und soziale Wirklichkeit des Bettler- und Gaunertums zu Beginn der Neuzeit - Sozial-, mentalitäts- und sprachgeschichtliche Studien zum Liber Vagatorum (1510), 1988; auch Das Buch Der Vaganten: Spieler, Huren, Leutbetruger, Wien, Köln, Weimar 1998
[27] von Train, Joseph Karl bearb.: Chochemer Loschen, Wörterbuch der Gauner- und Diebs-, "vulgo" jenischen Sprache nach Criminalacten und den vorzüglichsten Hülfsquellen: für Justitz-, Polizei- und Mautbeamte, Candidaten der Rechte, Gendarmerie, Landgerichtsdiener und Gemeindevorsteher, Meissen 1833
[28] Avé-Lallemant, Friedrich Christian Benedikt: Das deutsche Gaunertum in seiner sozialpolitischen, literarischen und linguistischen Ausbildung zu seinem heutigen Bestande. Fourier, Wiesbaden 1998, Nachdruck der Ausgabe Berlin 1914
[29] Von Julius Friedrich Heinrich Abegg, August Wilhelm Heffter, Carl Georg von Wächter, Johann Michael Franz Birnbaum, Carl Joseph Anton Mittermaier, F.M.B. Birnbaum, Heinrich Albert Zachariä, Karl Ferdinand Theodor Hepp, Emil Herrmann: Wörterbuch der in Teutschland üblichen Spitzbuben- Sprachen in 2 Bänden, die ... Bd. 1. Giessen 1822.
[30] Михаэль, Дан: Язык раввинов и воров хохумлойшен, http://www.berkovich-zametki.com/Nomer23/Michael1.htm
