Впервые намеки на то, что Альберт Эйнштейн сотрудничал с советской разведкой, появились в американских СМИ в 1983 году, когда ФБР рассекретило его файл. Затем материалы эти были опубликованы и американские физики начисто отвергли это, как необоснованные домыслы. Из публикации этих материалов стало известно, что ФБР следило за Эйнштейном с 1933 года и до его смерти в 1955 году. Широко известно, что именно письмо Эйнштейна убедило Президента США Рузвельта начать работы по созданию атомной бомбы. Казалось бы, именно он должен был принять участие в этих исследованиях. Все предполагаемые участники этого проекта должны были получить то, что в бывшем СССР называли допуск. Эдгар Гувер, тогдашний директор ФБР, убежденный консерватор с одной стороны, не мог противостоять разрешению, а с другой стороны высказал сомнения, что левые взгляды Эйнштейна могут помешать соблюдению исключительной секретности этого проекта. Профессор Гэддис Смит из Йельского университета писал: “Эйнштейн был в стороне от технической части программы, его не видели ни в Лос-Аламосе, ни в Оук-Ридже, ни в лабораториях Чикаго (основные места, где шло техническое воплощение проекта по созданию атомной бомбы И.К.) Он сидел себе посиживал в вечном свитере и курил трубку, погруженный в глубины теоретической математики. Он и носу не показывал из Пристона”. Как мы в дальнейшем увидим, не совсем был прав профессор Смит.
В 1994 и 1995 годах появляются книги Павла Судоплатова, в которых он писал, что определенные материалы по разработке атомной бомбы были получены советскими шпионами в США от Эйнштейна. Так в книге “Спецоперации Лубянка и Кремль 1930-1950 гг. “ Судоплатов писал: “Жена известного скульптора Коненкова, наш проверенный агент, действовавшая под руководством Лизы Зарубиной, сблизилась с крупнейшими физиками Оппенгеймером и Эйнштейном в Принстоне”. Далее утверждалось, что Коненкова работала под руководством не только Зарубиной, но и других сотрудников резидентуры НКВД в США. Сразу же после выхода книг российское агентство ИТАР-ТАСС опубликовало сообщение пресс-секретаря СВР (Службы внешней разведки) России Татьяны Самолис официально заявившей, что в архивах СВР нет никаких данных, говорящих о какой-либо причастности Маргариты Коненковой к отечественной разведслужбе. Главное разведывательное управление Советской Армии (ГРУ) от комментариев отказалось.
Вновь вопрос о том, был или не был Альберт Эйнштейн связан с советской разведкой, возник летом 1988 года. Известный аукцион “Сотбис” выставил на торги именные часы Эйнштейна (предполагалось, что именно эти часы Эйнштейн подарил Маргарите Коненковой при их последнем свидании в августе 1945 года), его рисунок, ряд уникальных фотографий, которые раньше никто не видел и письма. Эти письма свидетельствовали о том, что между известным физиком и женой скульптора Сергея Коненкова существовали весьма близкие отношения. Эти материалы были переданы для торгов каким-то родственником Коненковых, который пожелал, чтобы его имя не упоминалось. По некоторым данным это все было куплено за 250 тысяч долларов.
В 1994 году впервые в газете “Известия”, а затем и в других российских СМИ появились публикации главного хранителя Музея-мастерской С.Т.Коненкова Светланы Бобровой по этой проблеме. На нее не замедлили откликнуться и ряд американских газет, в том числе и “Нью-Йорк Таймс”. Эти публикации, воспоминания Сергея Коненкова и ряд других материалов позволяют нам коснуться этой проблемы. В ней вопросов больше, чем ответов.
Но прежде всего надо сказать несколько слов о главной фигуре всего этого дела - Маргарите Коненковой. Она была дочерью присяжного поверенного Воронцова из небольшого городка Сарапула. Училась в Москве на юридических курсах. Была хороша собой. Много времени проводила в семье Шаляпиных. Дружила с его дочерью Ириной, а сын великого певца Борис был настолько увлечен подругой сестры, что дело прямым ходом шло к свадьбе. Но однажды Маргариту застали весьма откровенно флиртующей с самим Федором Шаляпиным. Со скандалом ей отказали от дома, и вскоре она нашла другого жениха молодого скульптора Петра Бромирского. Как-то он показал фотографию своей невесты Сергею Коненкову. В своих воспоминаниях Коненков писал: ”Девушка на фотографии была так прекрасна, что показалась мне творением какого-то неведомого художника. Особенно прекрасным был поворот головы. И руки - необыкновенно красивые руки, с тонкими изящными пальцами. Таких рук я не видел никогда!” Бромирский познакомил Маргариту с Коненковым, а через несколько дней она впервые переступила порог его мастерской. Коненков сразу же предложил поехать кутить к цыганам. Маргарите там предложили на выбор бокал шампанского или вина. Она, скромно потупив глаза, попросила стакан молока. Цыгане впали в транс, но молоко нашлось. Этот, по всей видимости, продуманный шаг растрогал Коненкова до слез. Он без ума влюбился в эту, на первый взгляд, скромную провинциалочку. На каникулы Маргарита поехала домой, а вслед за ней примчался и Коненков и сразу попросил у ее родителей руки дочери. Известный скульптор, член Императорской академии художеств Сергей Коненков был известен не только, как “русский Роден”, но и своим эпатажным богемным поведением. Согласия родителей Маргариты он не получил и в расстроенных чувствах возвратился в Москву. Но вскоре Маргарита сама появилась у него и они стали жить гражданским браком. Прошло семь лет. Маргарита стала моделью гениального скульптора. Но все еще не сделала выбора. Из материалов шаляпинского архива известно, что она никак не могла забыть Бориса и тайком от Коненкова встречалась с ним. Вскоре она обратила внимание, что крестная дочь Коненкова, Наталья Кончаловская (впоследствии жена Сергея Михалкова и мать их сыновей Андрона и Никиты) очень уж восторженно смотрит на своего крестного отца. Узрев в ней потенциальную соперницу, Маргарита всерьез взялась за Коненкова. Потихонечку одна за другой уходили его богемные привычки. Удалось отвадить от почти ежедневного посещения мастерской и Наталью. Брак из гражданского стал официальным. Революцию Сергей Коненков встретил восторженно, не противился и большевистскому перевороту. Более того, даже принял активное участие в монументальной ленинской пропаганде. Но очень скоро понял, что его бывшие богатые заказчики исчезли, а влачить скромное существование он не привык.
Поэтому, как только представилась возможность, Сергей и Маргарита Коненковы в 1923 году поехали в США для участия в выставке русского и советского искусства в Нью-Йорке. Предполагалось пробыть в Америке несколько месяцев, так сказать, подкормиться за счет продажи своих работ. Но обстоятельства сложились таким образом, что возвращение на родину состоялось через 22 года. Как ни старалась Маргарита избавиться от Натальи Кончаловской, они обе оказались в Нью-Йорке. Наталья была замужем. Ее первый муж официально представлял в США советские торговые организации, а на деле был сотрудником разведки. По воспоминаниям Кончаловской, Коненковы быстро освоились в Америке. В этом, в немалой степени, способствовало то, что у Маргариты прорезался талант менеджера, а плюс к этому приличное знание английского. Эта совокупность обеспечила Коненкову хорошие заказы. Зажили они широкой светской жизнью. Мужчины теряли головы от Маргариты. Утверждали, что Сергей Рахманинов страстно добивался и сумел добиться ее расположения. Во время гастролей Федора Шаляпина в Америке состоялся и их стремительный роман. На приеме в доме Коненковых, Маргарита и Шаляпин встали и на глазах у всех гостей удалились и закрылись в спальне. Коненков не мог остаться безучастным, он стал стучать в дверь, ругаться, а затем заплакал. Когда дверь отворилась, Шаляпин выглядел весьма смущенным, Маргарита нисколько. Подошла к рыдающему мужу и сказала: “Успокойся, гости же…”
В 1935 году администрация Принстонского университета заказала Коненкову скульптурный портрет Альберта Эйнштейна. Эйнштейн тогда впервые посетил мастерскую скульптора для позирования. Нужно отметить, что Коненков в своих воспоминаниях весьма скупо пишет об этом. О долголетнем романе своей жены со знаменитым физиком он узнал, когда роман завершился и они уже жили в СССР.
Более чем двадцатилетний период творчества Коненкова а Америке можно разделить на два этапа. Двадцатые года – шумный успех, многочисленные заказы, выставки. Тридцатые годы – самый неизвестный период его творчества. Именно в середине 30-х начался самый продолжительный роман Маргариты Коненковой и Альберта Эйнштейна. Как известно, Коненков единственный раз посетил Эйнштейна в Принстоне. Маргарита же зачастила. Они вместе проводили летние отпуска. Эйнштейн написал Коненкову письмо, к которому приложил заключение своего знакомого врача о якобы серьезном недуге Маргариты. Для борьбы с болезнью рекомендовалось побольше проводить времени в благодатном климате Саранак-Лейк, где Эйнштейн держал свою знаменитую яхту и снимал коттедж под номером шесть. Кроме тех писем, которые были проданы на аукционе “Сотбис” Светлана Боброва опубликовала ряд писем Эйнштейна и Коненковой из архивов музея и архива Академии наук, которые красноречиво свидетельствуют, что эта пара была в любовных отношениях почти 10 лет. Сейчас уже трудно сказать кому из сотрудников музея Коненкова пришла в голову идея разложить в хронологическом порядке фотографии американского периода их пребывания в США. На первом снимке чета Коненковых рядом с семейством Эйнштейн. Затем Коненков исчезает. Рядом с Эйнштейнами только Маргарита, а после смерти жены Эйнштейна ее место прочно занимает Коненкова. Как то музей посетил американец и на общей фотографии увидел Эйнштейна, его жену, дочь, Маргариту и улыбающегося мужчину, в котором он узнал Роберта Оппенгеймера, считающегося “отцом американской атомной бомбы”. Так что Маргарита была знакома с Оппенгеймером, по крайней мере с 1936 года. Возникал вопрос, знала ли об этом советская разведка? Оказывается, знала. Ныне, когда опубликованы материалы расшифровки донесений советских агентов в США (“Проект “Винона”) в них имеется и послание резидента НКВД-МГБ и одновременно генерального консула СССР в Сан-Франциско Григория Хейфеца. В нем рекомендовалось по каналам разведки ввести Маргариту Коненкову в состав американского общества помощи России (American Society for Russian Relief Inc.) Эта организация возникла после нападения Германии на Советский Союз. В его состав вошли Сергей Рахманинов, Михаил Чехов, Яша Хейфец, Ефрем Цимбалист, князья Павел Чавчавадзе и Сергей Голенищев-Кутузов и другие именитые эмигранты. Сергей Коненков был избран членом Центрального совета, а Маргарита - исполнительным секретарем этого комитета, где она проработала с 1941 по 1945 год. Как выяснилось недавно, работу этого общества довольно тесно курировали агенты НКВД. Маргарита Коненкова весьма активно работала в этом обществе и много сделала для помощи своей родине. Популярность секретаря этого общества была очень большой. Ее портреты печатались во многих американских газетах. Маргарита познакомилась со многими представителями американской элиты - политиками, бизнесменами и другими влиятельными лицами. Достаточно сказать, что среди ее близких знакомых была и первая леди Америки - Элеонора Рузвельт.
В августе 1945 года Коненковы стали собираться к возвращению на родину. По распоряжению Сталина под работы Коненкова был зафрахтован специальный пароход. По приезду в Москву Коненкову сразу же предоставили громадную мастерскую на улице Горького. Завистников нашлось много и Коненковых стали упрекать, что все тяжелые годы они пересидели в сытой Америке. Тогда Маргарита написала письмо Берия с просьбой оградить их семью от нападок с учетом “ее заслуг и заслуг С.Т.Коненкова перед родиной”. А вот, что это за заслуги, в частности Маргариты, гадают до сих пор. Доподлинно известно и документально доказано, что в августе 1945 года Маргарита срочно поехала к Эйнштейну и уговорила его встретиться с советским консулом в Нью-Йорке Павлом Михайловым. Отчет об их беседе хранится в архивах ГРУ, резидентом которого в Америке и был консул. Светлана Боброва пыталась выяснить, кто такой Павел Михайлов. В СВР ей сказали, что такой человек в их кадрах не значится. Посоветовали не принимать на веру то, что написал о Коненковой Павел Судоплатов. Сказали, что может быть Михайлов и встречался с Эйнштейном, но надобности в его сведениях не было. К этому времени в СССР знали уже все детали разработки атомной бомбы. Боброва позвонила в МИД и там ей ответили, что Павел Петрович Михайлов действительно с 1941 по 1945 год служил сначала вице-консулом, а затем консулом в Нью-Йорке. Попыталась поспрашивать отставных чекистов, принимавших участие в похищении американских атомных секретов. Те сначала пообещали узнать, а затем посоветовали ей не копаться в этом деле. Нам удалось выяснить по последним справочным публикациям о сотрудниках ГРУ, что подлинное имя Михайлова Павел Петрович Мелкишев. Он 5 много лет служил в ГРУ и действительно в годы войны работал в США под прикрытием дипломатического ранга консула. Работал он за рубежом и в послевоенные годы, а затем занимал руководящие должности в центральном аппарате.
Следует согласиться с мнением С.Бобровой, которая не считает Маргариту агентом советской разведки. Скорее всего она была передаточным звеном. Основанием для этого служит сохранившаяся переписка Маргариты с Эйнштейном и ее мужем. Ни советским, ни американским спецслужбам не нужна подробная информация об их деятельности. Особенно американским, которым до сих пор не могут простить, что их тщательно охраняемые секреты по созданию атомной бомбы немедленно становились известными в СССР. Поэтому, какие вопросы задавал Михайлов Эйнштейну и что он на них отвечал, вряд ли станет достоянием гласности.
Настораживает другое обстоятельство. Из переписки Маргариты с мужем следует, что она с трудом добилась согласия Эйнштейна на встречу с Михайловым. Незадолго до смерти, Маргарита попросила своего племянника сжечь ее переписку с Эйнштейном, Шаляпиным, Рахманиновым. Случайно сохранились несколько писем к ней Эйнштейна периода последних дней пребывания Коненковых в США. В них Альберт Эйнштейн письменно засвидетельствовал, что встречался с советским консулом и даже бывал в его семье. В чем состояло то ”трудное задание”, которое позволило Маргарите Коненковой вернуться на родину, никто уже не узнает. По всей видимости, окончательное объяснение Эйнштейна с Маргаритой произошло во время их последнего совместного отдыха в августе 1945, когда ей пришлось открыть карты. Сделано было это спонтанно или по указанию Москвы также неизвестно. Из тревожного тона писем Эйнштейна видно он знал, что невыполнение этого задания грозит Маргарите крупными неприятностями. Только это заставило первого физика мира пойти на контакт с советской разведкой. Он сделал это ради своей последней любви.
В архиве Коненковых сохранился любопытный документ. На бланке Генерального Консульства СССР в Нью-Йорке за подписью генконсула Павла Михайлова предписывалось всем советским учреждениям на территории США обеспечить беспрепятственный проезд Коненковых до Сиэтла, а затем из Владивостока до Москвы. До Сиэтла это понятно. А вот во Владивостоке, где не было и быть не могло дипломатических учреждений, которыми руководили из Нью-Йорка… Нет надобности уточнять, каким именно службам на территории СССР мог давать такие указания “консул” Михайлов, а на деле полковник или генерал ГРУ - Павел Мелкишев. Но с другой стороны, почему после возвращения в СССР, Коненкова просила именно руководителя советского атомного проекта Леонтия Берия, который к ГРУ отношения не имел оградить их от необоснованных обвинений?
Судоплатов в своих книгах пишет, что советским ученым были известны многие американские атомные секреты. Но оставался рад вопросов крайне необходимых для окончательного запуска советской атомной программы. Для этого был составлен специальный вопросник и организована встреча с известным датским физиком Нильсом Бором. На эту встречу поехал советский физик Я.П.Терлецкий, в то время консультант НКВД по добытым спецслужбами американским материалам. Как известно, ни Бор, ни Эйнштейн не принимали участия в непосредственном создании атомной бомбы. Но ее разработчики консультировались с этими великими физиками, и они были в курсе всех ключевых вопросов. Когда об этом стало известно, политизированная российская пресса сразу же зачислила и Бора в пособники советской разведки. Но после смерти Терлецкого были опубликованы его воспоминания, из которых стало ясно, что Бор уклонился, от ответа на ключевые вопросы Терлецкого. И это несмотря на то, что Бор при встречах с Рузвельтом и Черчиллем настаивал на том, что атомные секреты должны быть переданы и СССР, как основному союзнику по антигитлеровской коалиции. Можно предположить, что по линии ГРУ и Михайлов спрашивал, что-то аналогичное. Но что ответил Эйнштейн, хранится в архивах ГРУ. В ряде публикаций приводятся даже номера этих файлов, предположительно конечно. И вряд ли будет известно, что в них хранится. Ни Москве, ни Вашингтону не нужен очередной шпионский скандал. Есть сведения, что когда на аукционе “Сотбис” была сделана попытка прокомментировать переписку Коненковой с Эйнштейном, то эту тему замяли. И неизвестно, кто купил эти письма.
Коненкова переписывалась с Эйнштейном до самой его кончины в 1955 году. В одном из его писем в СССР есть интересная фраза: “ Надеюсь, что ты нашла все в нормальном состоянии на своей любимой огрубевшей родине”. Что скрывалось за этой фразой, было известно только им.
Маргарита Коненкова пережила на 9 лет своего мужа и умерла в их квартире в Москве в 1980 году.
