К 70-летию со дня рождения
Возвращение
В Молдавии, в стране слепых дождей,
Где снились мне берёзовые страны,
Я жил среди приветливых людей
И, всем открытый, не казался странным.
Великий город,
Сдержанный в любви,
Меня страданьем цепким обеспечил,
И помнят, помнят чопорные львы
Мои опустошительные речи.
Я проходил по улицам иным,
По улицам простых весёлых песен.
Где от вина — не тесен мир вины,
А мир тепла воистину не тесен.
Где юности дворовый виноград
Дорос до всех пределов по наклону,
Где мать моя, который год подряд,
Встречала, не тревожась, почтальона...
* * *
Поэту В. Ф. Михайлову
в город Алма-Ата
Стихи — стихают, если сердце внемлет
Другому сердцу, чтоб его понять.
Так небеса оберегают землю,
Где обрели тебя Отец и Мать.
Где вырос ты. Не искривлённый ложью,
С той правдой — обречённой, но прямой:
Судьбою русской! Жить неосторожно,
Что навсегда — с тобою и со мной!
Во времена унынья и позора
Пришли мы — из трагических времён,
Мы — сыновья Победного Простора,
Смертельно ранен, но бессмертен... Он.
И ты — не вдруг, и я — не вдруг... Поверил
В него и в Русь. Вобрав в свои сердца
Простор Любви. В тебе он, друг Валерий,
Во мне живёт. Петь будет до конца
Пути земного. Нашего. Не песни —
Степей и гор, лесов родных и рек.
Мы в них уйдём? Но с ними мы воскреснем,
Как воскресают — Речь и Человек!
Книга
На обложке
Зловещие лица —
Торжествует, кричит
Вороньё...
Мчит пустыней измученный рыцарь —
Наготове и меч, и копьё.
Ни упрёка, ни страха не зная,
Защитит справедливость и честь.
Мальчик скорбную книгу
Читает,
Книжку добрую хочет
Прочесть.
На обложке знакомые лица,
На обложке — нет стёртых имён.
Ищет зло очарованный
Рыцарь,
Защитит всех обиженных
Он.
Грянет бой, как возмездие,
Краткий,
Враг отпрянет от города
Прочь!
Тусклый пламень мерцает в лампадке,
На исходе блокадная ночь.
Надписи на полях
На книжных полях — воск от свечей,
В надписях избранный том:
«...Нам нужно дожить до белых ночей,
А после — мы не умрём!»
Старая книга в руке не дрожит —
Ручки слабеющей дрожь:
«...До белых ночей — нужно дожить,
После — ты не умрёшь!»
На подоконнике книга лежит
(След на обложке от льда):
«...До белых ночей нужно дожить» —
Точку размыла вода.
Последняя надпись — как отблеск свечей,
Как шёпот в блокадном ветру:
«...Мне только дожить бы до белых ночей,
И я — никогда — не умру...»
Домик в пушкинской Долне
А на окне —
Седые георгины
Цветут.
Цветут — все времена подряд,
И стены дома смыл
наполовину,
Как водопадом,
Дикий виноград.
Войдёшь?..
Хрустят простые половицы,
А на столе —
Зачинщике пиров —
Грустят страницы,
письма из столицы,
Усталое
Гусиное перо.
Но этот дом!
И этот палисадник...
Сутулые, сухие тополя
Запомнили:
Промчался дерзкий всадник,
И пыльным гулом
полнилась
Земля.
В село вплывало солнце.
Спозаранку
В кувшинах стыло
Старое вино,
А в чистом доме
Юной молдаванки
Склонились
Георгины...
За окно.
