<…>
В архиве Академии наук СССР хранятся малоизвестные материалы, характеризующие научные связи Нансена с русскими учеными и представляющие большой интерес для биографии ученого и для истории науки.
Ниже впервые публикуются пять писем Ф. Нансена к русским ученым Ф. Б. Шмидту и Э. В. Толлю, написанные в период 1899—1904 гг. Все эти письма относятся к одному событию — подготовке и проведению Русской полярной экспедиции (1900—1902 гг.), которой руководил Э. В. Толль.
Ф. Нансена и Э. В. Толля связывала не только общность научных интересов и страсть к познанию полярного края, но и личная горячая дружба. <…>
В 1898 г. началась подготовка к Русской полярной экспедиции Академии наук. Э. В. Толль составил план экспедиции, наметив основной ее задачей — исследование Земли Санникова[1]. В обсуждении этого плана непосредственное участие принял и Нансен. 17 апреля 1898 г. на заседании Русского географического общества он выступил с докладом, в котором изложил результаты своей экспедиции на «Фраме» и дал ряд практических советов Толлю по организации полярного путешествия. В публикуемом ниже письме (№ 1 от 6 апреля 1899 г.) к председателю Комиссии по подготовке Русской полярной экспедиции академику Ф. Б. Шмидту Нансен вновь подтвердил свое мнение, высказанное им в докладе. Толль внимательно отнесся к указаниям друга и широко использовал его опыт при снаряжении экспедиции. Судно, названное «Зарей», было выбрано по рекомендации Нансена и переоборудовано на верфи Колина Арчера, строителя «Фрама».
Перед отплытием Толль получил от Нансена большой пакет карт и письмо (см. № 2, от 16 июня 1900 г.), в котором сообщались подробные сведения об астрономических, гидрологических, геологических и других научных наблюдениях, произведенных во время плавания на «Фраме». Изложив все, что ему было известно о сибирском побережье, Нансен дал русскому другу ряд советов по осуществлению научных исследований. К письму Нансен приложил собственноручный эскиз гавани Колин Арчер, которую рекомендовал Толлю как наиболее безопасное для зимовки место.
Когда «Заря» вошла в Таймырский пролив, Толлю стало ясно, что идти дальше очень опасно: судно может быть раздавлено льдами. 26 сентября 1900 г. он написал в дневнике:
«“Заря” остановилась у большого острова, нанесенного Нансеном на переданном мне эскизе... Таким образом, мы вынуждены были остаться точно в месте, рекомендованном мне для зимовки Ф. Нансеном»[2].
Весной 1902 г. отважный русский путешественник решил оставить судно «Заря» и вместе с астрономом Ф. Г. Зеебергом и двумя каюрами Н. Дьяконовым и В. Гороховым идти на остров Беннетта. Перед отъездом Толль получил письмо от Нансена (см. № 3, от 24 февраля 1902 г.), которое принял как напутствие. «Теперь я сгораю от нетерпения достигнуть намеченной цели, — писал он в своем дневнике. — Дорога домой лежит только через ту далекую гавань, которая называется Землей Беннетта, чтобы с ее вершины увидеть мечту многих лет жизни — таинственную Землю Санникова»[3].
После трехмесячного изучения острова Беннетта при возвращении на Новосибирские острова Толль и его мужественные спутники погибли. Академия наук послала экспедицию на поиски путешественников. Нансен, получив известие о том, что Толль не вернулся с острова Беннетта, сделал все от него зависящее для организации спасательной помощи. В письмах к академику Ф. Б. Шмидту (см. № 4 и 5 от 21 марта и 8 апреля 1904 г.) Нансен высказывает предположение о местонахождении Толля и его спутников и сообщает о мерах, предпринятых со своей стороны для оказания им помощи.
Спасательной экспедиции Академии наук удалось найти следы пребывании Толля на острове Беннетта и спасти оставленные им научные материалы, коллекции, отчеты об экспедиции и записки. После двухлетних тщетных поисков экспедиция вернулась в Петербург и привезла научные материалы погибшего путешественника.
<…>
Письма № 1—3 публикуются по хранящимся в Архиве русским переводам, проредактированным Т. Н. Кладо, а письма № 4—5 — в переводе Т. Н. Кладо.
Слова, подчеркнутые автором, набраны в разрядку.
<…>
№ 1
Ф. Б. Шмидту 6 апреля 1899 г. Из Люсакера
Милостивый государь,
ввиду выраженного комиссией1 желания, я попытаюсь изложить, по возможности короче, мое мнение по возбужденному вопросу о том, какого рода судно является предпочтительным для экспедиции вроде проектируемой бароном Э. В. Толлем.
Я уже высказывался по этому вопросу в заседании имп. Географического общества в С.-Петербурге в апреле 1898 г., и прилагаемый доклад заключает сущность высказанного мною тогда мнения2.
Для решения данного вопроса необходимо знать, какого рода плавание предстоит экспедиции по пути от Сибирских берегов к Земле Санникова и к Земле Беннетта.
Судя по нашему опыту на «Фраме»3, я думаю, что большая часть этого моря будет скорее всего открыта для судоходства в наиболее благоприятное время года — именно в августе и в сентябре: к югу и к западу от Земли Санникова лед в это время должен быть, как правило, не толще того, через который может проложить себе путь обыкновенное судно для охоты за тюленями норвежского типа.
Итак, я полагаю, что при обычных условиях плавание вдоль западных берегов этого острова будет сравнительно легко.
Наш опыт в этом отношении не следует считать исключительным, так как он явился простым подтверждением положений, составляющих до известной степени основание плана экспедиции. Дело в том, что, когда лед относится ветрами к западу и к северо-западу, естественно образуются открытые водные пространства вдоль западных берегов островов.
Судя по опыту экипажа «Жаннетты»4, на пути от Земли Беннетта к Новосибирским островам, я думаю, что возможно также достичь Земли Беннетта на китобойном судне в обычное благоприятное время года.
Следовательно, по моему мнению, такое китобойное судно, которое теперь можно купить сравнительно дешево, оказалось бы вполне удовлетворительным для экспедиции вроде вышеупомянутой, где назначение судна заключалось только бы в том, чтобы доставить экспедицию к Земле Санникова или к Земле Беннетта и там, может быть, служить зимней квартирой в какой-нибудь закрытой гавани.
При выборе между таким дешевым судном и большим и более дорогим железным ледоколом, естественно, следует иметь в виду главную цель экспедиции. Поэтому я считаю необходимым напомнить, что, хотя такой ледокол имеет свои преимущества и легче проложит себе путь к Земле Санникова, однако его ледокольные качества — поскольку я понимаю план — не будут особенно нужны после того, как экспедиция достигнет места зимовки, ибо экспедиция должна будет производить свои научные работы главным образом путем санных переездов, а не навигации во льдах.
Зимовка в железном судне также окажется менее удобною, чем на обыкновенном деревянном китобойном судне (в случае, если судном будут пользоваться для зимовки). Кроме того, последнему будут менее страшны всякие случайности, ибо убыток от них, например, если лед выбросит судно на берег, будет значительно меньше, чем в случае дорогого железного ледокола.
Итак, по моему млению, руководитель экспедиции чувствовал бы себя свободнее на дешевом китобойном судне и меньше ощущал бы тяжесть своей ответственности за него.
Я думаю, что это немаловажный пункт при научных изысканиях.
Следовательно, мое мнение таково: если выбирать между д е р е в я н н ы м с у д н о м, которое можно сразу купить и которое не потребует значительных переделок, и л е д о к о л о м или н о в ы м с у д н о м, которое надо строить специально для этой цели, я выбрал бы первое: оно было бы вполне удовлетворительно для экспедиции и упростило бы все это дело.
Прошу принять уверения в моей искренней преданности.
Фритьоф Нансен.
№ 2
Э. В. Толлю 16 июня 1900 г. Из Люсакера
Дорогой друг,
я уже давно должен был бы написать, но... времени мало, а работы много.
Прежде всего — деловое.
1) Очень жалею, что карты нашего маршрута еще не готовы. По моим указаниям собраны все сколько-нибудь значительные данные, какие только известны относительно сибирского побережья.
а) Прежде всего, профессор Гельмюйден1 составил для Вас список д о л г о т и ш и р о т различных групп островов, отдельных островов и т. д. вдоль побережья, которые можно определить, пользуясь перекрестными пеленгами.
б) Затем посылаю Вам то, что до сих пор напечатано из сообщения Гельмюйдена о наших астрономических наблюдениях. Н а с т р. 87—88 Вы найдете определения широты и долготы, сделанные нами во время поездки к сибирскому побережью (см. столбцы с N. L a t — широта и Е. L o n g — долгота). Дни обозначены астрономически, т. е., например, 22-е июля считается с полдня 22-го до полдня 23-го.
в) В моем сообщении о температурах моря (его также посылаю) Вы найдете определения широты и долготы, сделанные в разные дни. См. таблицу температур поверхности воды, особенно — с т р. 68—77, где обозначен маршрут вдоль сибирского побережья. Дни здесь обозначены по обычному гражданскому счету, а показания часов даны по местному времени.
г) Далее, я сделал для Вас весьма плохой набросок карты гавани К о л и н А р ч е р и ее окрестности2; она может иметь значение в том случае, если у Вас, подобно тому, как это было с нами, море между мысом Лаптева и островами Альмквиста оказалось заполненным сплошным льдом. Г а в а н ь А р ч е р а была очень хороша и вполне удобна. Во всяком случае, Вы с легкостью найдете в этой местности удобную гавань, в которой корабль не так легко окажется затёртым льдами со всех сторон. З а л и в А к т и н и н, по-моему, хуже; в начале сентября 1893 г. он был еще совсем забит льдом и освободился от него только 6 сентября 1893 г. В проливе близ гавани Арчера было сильное течение, и лед, вероятно, вскрывается здесь гораздо раньше. Я не убежден в том, что корабль не сможет пройти через Т а й м ы р с к и й п р о л и в Норденшельда в том случае, если пролив у мыса Лаптева закрыт. Правда, здесь мелко и небезопасно, но если сначала на лодке точно обследовать условия плавания, то, может быть, это сойдет.
Возможно, что есть путь и к северу от островов Норденшельда, но, когда мы там были, этот путь был почти совсем закрыт, и я итти там не решился. Эти острова тянутся далеко на северо-восток. Когда «Фрам» был у северо-западной оконечности п о л у о с т р о в а короля Оскара, я с марса видел еще острова, расположенные в северо-западном направлении.
Я считаю несомненным, что Лаптев3 видел эту группу островов; полагаю, что он обогнул их, и что это и есть большой остров на русских картах (см. Миддендорфа4). Вы можете легко проследить маршрут нашего дрейфа вместе со льдом по данным долготы и широты в обоих сообщениях (астрономическом и гидрографическом); Вы увидите, что от 7-го до 10-го ноября 1893 г. мы были очень близко к Вашей Земле Санникова. Она, следовательно, расположена южнее.
Кажется, я упомянул обо всех важнейших географических данных.
2) К сожалению, я еще не мог ничего написать относительно геологии сибирского побережья, но, по-моему, мы об этом уже столько говорили, что мне остается сказать лишь немногое. После изучения м о р е н н ы х о б р а з о в а н и й (основная морена) в окрестностях Берлина и в Померании, я еще тверже убедился в том, что и в Сибири нами найдена основная морена. Мне очень хотелось бы иметь случай исследовать Я л м а л с этой точки зрения, но едва ли у меня когда-нибудь найдется время для этого. Берега з а л и в а Т о л л я5 и весь западный берег полуострова Челюскина показались мне в этом отношении очень интересными; они покрыты большими эрратическими блоками и т. д.
3) Поднятие суши, по-видимому,— весьма значительно; я видел много высоких береговых линий и террас, но не имел возможности их измерить. На полуострове Челюскина и к северу от устья Хатанги найдутся, может быть, очень высокие береговые линии, которые удастся измерить. Это было бы, конечно, очень интересно. По моей теории, поднятие в этой части Сибири должно быть весьма значительным. По-моему, возможно, что на Земле Франца-Иосифа есть береговые линии на высоте 1000 фт.
Чрезвычайно интересно было бы также исследовать, например, на северо-восточном берегу Таймыра, не имеют ли р е ч н ы е д о л и н ы продолжения в море, п о д в о д о й. Правда, это мало вероятно, так как море здесь очень мелководно. Тем не менее, я считаю, что б е з у с л о в н о н е о б х о д и м о исследовать, как обстоит дело в этом отношении. Лишь при этом условии нам действительно станут понятными происхождение и свойства громадного северно-сибирского подводного плато.
Простите, что я обо всем этом говорю; несомненно, Вы сами уже давно думали обо всех этих вопросах.
4) о к е а н о г р а ф и я: посылаю Вам работу, основанную на а р е о м е т р и ч е с к и х н а б л ю д е н и я х6. ...К сожалению, у нас было слишком мало возможности производить исследования по гидрологии сибирского побережья. Это — б о л ь ш о й п р о б е л, к о т о р ы й В а м, с л е д о в а т е л ь н о, п р е д с т о и т з а п о л н и т ь, потому что в этом отчасти лежит ключ к пониманию того, что делается дальше к северу, в Полярном бассейне. Вода сибирских рек — главный источник происхождения того слоя холодной полярной воды на севере, т о л щ и н о ю в 2 0 0 м е т р о в, который лежит над более теплой, незначительно более соленой водой Гольфстрима. Нам надо точно знать г л у б и н у слоя речной воды вдоль побережья, его п р о т я ж е н и е, с т е п е н ь с о л е н о с т и и т. д. для того, чтобы действительно понять механику полярного течения и т. д.
5) «М е р т в а я» в о д а. Как Вы, наверно, помните, мы видели много «мертвой» воды, особенно — поблизости к м ы с у Л а п т е в а . По моей просьбе профессор Бьеркнес7 и доктор Экман8 в Стокгольме более подробно изучили это явление; оказалось, что здесь перед нами — высоко интересная, до сих пор неизвестная проблема. Дело в том, что за кораблем на тяжелом соленом нижнем слое образуется замечательная волна. К сожалению, возможно, что Вы и на «Заре» увидите «мертвую» воду в разных местах, где тает много льда, или за пределами устьев рек. Используйте в таком случае возможность изучить это явление подробнее. Особенно надо обратить внимание на следующее: а) в какой мере замедляется ход корабля? Скорость «Фрама» с 5-ти узлов сократилась до 1 узла; б) какова толщина поверхностного пресноводного слоя, какова температура и соленость в разных слоях? в) если можно, то было бы весьма интересно вести за кораблем на буксире лодку с целью измерения толщины пресноводного слоя.
6) П о в е р х н о с т н ы й п л а н к т о н, особенно — д и а т о м ы. Вы знаете, что я нашел живыми на льду, а также на поверхности моря на севере много диатом (и инфузорий); это приводит к весьма важным заключениям относительно происхождения льда и воды на поверхности. Полагаю, что очень многие из этих форм — сибирского происхождения. Было бы исключительно интересно тщательно изучить флору диатом в в о д е и н а л ь д у вдоль сибирского побережья; это о ч е н ь о б л е г ч и л о бы решение этого вопроса в целом. Было бы также очень интересно установить, какие диатомы (а может быть и инфузории) водятся в Сибири в речной воде и т. д. Я шлю Вам работу Грана9 о моих диатомах. Инфузории, к сожалению, еще не готовы.
Больше, мне кажется, уже нечего сказать. Простите, что я так распространяюсь; это, наверное, излишне, т. к. Вы, несомненно, все знаете, но я теперь так сильно занят этим вопросом, а для Вас, может быть, и найдется здесь что-нибудь интересное.
Мне хотелось бы иметь случай повидаться с Вами до Вашего отъезда, но это, пожалуй, не удастся; я не знаю, когда Вы приедете в Берген — надеюсь, не очень поздно, т. к. время дорого и Вам надо было бы как можно раньше попасть в Анабарчик.
Надеюсь, что Ваши санки, как и все остальное снаряжение, вполне удовлетворили Вас во всех отношениях, и что в Бергене Вы найдете заказанные здесь вещи10. Я настоятельно советовал лейтенанту Коломейцеву11 взять с собой на корабль побольше д е р е в а (ясень) и др. п р о з а п а с для починки санок, челноков и т. д. в случае надобности; знаю по опыту, что такой материал часто бывает очень желательным; у нас на «Фраме» ощущался недостаток в нем. Я не вполне спокоен насчет Вашего деревянного челнока; боюсь, что он, при очень небольшом весе, будет плохо служить среди тяжелых плавучих льдов, а чинить дерево гораздо труднее, чем полотно. Я, конечно, предпочел бы полотняные каяки.
В заключение, дорогой друг, от всего сердца желаю Вам всего доброго и прекрасного в Вашем долгом и важном путешествии, желаю Вам удачи и благополучных ледовых условий и хорошей гавани для зимовки. Мне нет надобности говорить Вам, что кроме Вашей превосходной жены и Вашей семьи12 мало кто будет с таким интересом следить за Вами, как я.
Преданный ваш друг
Фритьоф Нансен.
Моя жена13 шлет Вам сердечный привет и желает Вам счастливого пути. На прощанье мы скажем, как эскимосы на восточном берегу Гренландии: «Чтобы Вам всегда плыть по свободной ото льда воде».
№ 3
Э. В. Толлю 24 февраля 1902 г. Из Люсакера
Дорогой друг,
прежде всего — мои самые сердечные поздравления с тем, что уже достигнуто Вами, и с тем, что все так славно шло по программе. Пребывание в Таймырском проливе было, по-видимому, очень богато результатами, и я с нетерпением жду Вашего сообщения об этом чрезвычайно интересном побережье. За последнее время я как раз сделал попытку составить карту берега и островов по нашим окончательным топографическим определениям и т. д., но так и остановился, потому что мне встретилось при этом слишком много загадок.
Я уверен, что Вы привезете прекрасный во всех отношениях материал по геологии и по географии этой северной оконечности континента. Вы несомненно имели также случай отлично поработать по ледниковым образованиям в этой местности, а может быть, также и по изменениям уровня моря и высоты береговых линий послеледникового периода. Это последнее меня особенно интересует; я как раз собрался писать работу о глубинах полярного бассейна, об изменениях уровня сибирского побережья и т. д. К сожалению, я с этим пока еще не справился и не могу прислать эту работу, как надеялся. У меня сложилось впечатление, что равнина, лежащая перед горными хребтами, например, на западном берегу полуострова Челюскина (к северу от залива Толля до мыса Челюскина), представляет собою абразионную поверхность, врезающуюся в рыхлые отложения и в ближайшую гору и указывающую, следовательно, на более древний уровень моря. Мне кажется, что такова уже и равнина, которую я видел в Фаддеевском заливе, за пределами гор на северном берегу восточного Таймыра, а также и на восточном; между Анабарой и Оленеком я видел несомненно ту же поверхность. Возможно, что к подобным же образованиям относится и Ялмал (хотя он состоит из рыхлого материала). Думаю, что было бы чрезвычайно интересно установить, остается ли высота этой и других поверхностей уровня неизменной в разных местах побережья, или же она меняется. По моему мнению, мощная континентальная платформа к северу от сибирского берега является древней образионной поверхностью, образовавшейся еще до ледникового периода. После этого произошли сильные изменения уровня (может быть, метров на 1000 или больше) как на сибирском берегу, так и на европейских и на американских берегах, в результате чего древняя платформа обнаруживается ныне почти на том же уровне, на котором она впервые образовалась. Но так как глубины по краю этой платформы в разных местах (к северу от Сибири и за пределами европейских берегов) весьма близки между собой, то с моей точки зрения это доказывает, что здесь дело идет о сильных изменениях уровня м о р я (а не суши). Для решения этого вопроса очень важны, по-моему, исследования на сибирском побережье. В последнее время сибирская платформа находилась, вероятно, над уровнем моря, и здесь, может быть, удастся найти прежние речные долины и т. д. Мне кажется, я их и нашел в Баренцевом море (а также и в Карском). Наши измерения глубины вдоль сибирского берега указывают на весьма плоский характер дна; подводных речных долин я не обнаружил. Однако здесь, может быть, дело заключается в том, что мы были в слишком мелкой воде близ берега, где отложения образуются слишком интенсивно. К северу от Новосибирских островов, близ края платформы, наши измерения как будто указывают на речную долину; их там, может быть, найдется еще несколько. Тогда я не обратил на это внимания, а потому и измерений было сделано недостаточно. Хотя Вы, вероятно, уже обращали внимание на все эти вопросы, я все-таки упоминаю о них, — это не повредит.
Ваша поездка от Таймырского пролива до Новосибирских островов была, по-видимому, очень удачной, ведь ледовые условия в море Норденшельда были особенно благоприятны.
Я очень беспокоился, узнав, что у Вас запас угля подходит к концу, но, по-моему, не худо, что Вы поэтому решили двигаться обратно через мыс Челюскин — эта местность обещает во многих отношениях более богатую добычу для науки. Надеюсь, угля Вам хватит до бухты Диксона, а если нет, то можно итти под парусами, особенно после того, как Вы минуете остров Таймыр и остров Норденшельда, потому что тогда у Вас несомненно будет северо-восточный ветер. Хотелось бы только, чтобы Вас у острова Таймыра опять не задержал плотный лед.
Посылаю Вам при этом наши карты сибирского побережья, где приведены наши наблюдения температуры и солености воды на поверхности моря. Как видите, минимальные показания наблюдаются всегда за пределами устьев рек (например, Хатанга, Анабара, Оленек, западное и восточное устье Лены), а это не говорит за восточное течение вдоль берега, как полагали Норденшельд1 и Петтерсон2.
Надеюсь, Вы найдете благоприятные во всех отношениях условия для работы весной, и что лед по направлению к Земле Беннетта и т. д. не будет препятствовать поездкам на санях. Я уверен, что Вас там ждут большие открытия, и с нетерпением жду Вашего радостного возвращения.
Я совсем забыл сердечно Вас поблагодарить за известие о Вашем путешествии, присланное мне Вами через Вашу милую жену. То, что Вы обо мне вспомнили даже при таких обстоятельствах, доказывает Вашу истинную дружбу.
А теперь в заключение — мои наилучшие пожелания на будущее, чтобы лед не вскрывался под санями, чтобы «Заря» всюду находила свободную ото льда воду, и чтобы Вы, таким образом, могли с полным успехом и без опоздания вернуться на свою родину.
Как хорошо будет вновь пожать Вам руку.
До радостного свидания
Преданный Вам друг
Фритьоф Нансен.
№ 4
Ф. Б. Шмидту 21 марта 1904 г. Из Люсакера
Глубокоуважаемый г. академик Шмидт,
баронесса фон Толль сообщила мне, что Академия наук объявила премии за сведения о бароне ф. Толле1, и я сразу сделал все от меня зависящее, чтобы осведомить об этом охотников за тюленями, которые направляются к Новой Земле, Земле Франца-Иосифа и Шпицбергену. Однако затруднение в том, что за последнее время промысловые суда не ходят на Новую Землю и в Карское море, так как это — по-видимому — запрещено русским правительством. Правда, я считаю невероятным, чтобы Толль или его спутники оказались в этих местах, но все же, пожалуй, было бы желательно произвести поиски и там.
Один из охотников за тюленями, капитан Андреас Бек, написал мне с предложением отправиться туда и, насколько позволят ледовые условия, организовать там тщательные поиски, если бы ему разрешили охотиться за тюленями и т. п.
Как Вы думаете, не могло ли бы русское правительство дать такое разрешение, и не могла ли бы Академия наук уладить это дело? Может быть, тогда удалось бы побудить и многих промышленников отправиться в эти места. Но поскольку они выходят уже в апреле, нужно торопиться.
Я постоянно думаю о Толле и не могу себе представить, что с ним могло случиться. Или с ним произошло какое-нибудь несчастье, или он дрейфует вместе со льдом, ибо Новосибирские острова теперь настолько тщательно обследованы, что возможность нахождения там его или его спутников нужно считать исключенной. Вряд ли мне нужно говорить, что если я могу быть чем-либо полезен, я с удовольствием предоставляю себя в Ваше распоряжение.
С дружеским приветом и глубоким уважением
Ф. Нансен.
№ 5
Ф. Б. Шмидту 8 апреля 1904 г. Из Люсакера
Глубокоуважаемый, дорогой г. академик Шмидт!
Сердечно Вас благодарю за Ваши любезные письма с последними известиями об экспедиции Толля. Я сообщил промышленникам, что получить разрешение на охоту за тюленями на Новой Земле и в Карском море не представляется возможным.
Конечно, я вполне разделяю Ваше мнение, что вероятность обнаружить следы Толля на Новой Земле чрезвычайно мала. К несчастью, вероятность того, что Толль еще жив, становится все меньше по мере того, как мы получаем более подробные сведения, и в особенности после Вашего последнего письма мне представляется более объяснимой катастрофа, которая могла произойти. Вначале мне казалось весьма загадочным, каким образом такой опытный путешественник, как Толль, мог потерпеть аварию на таком сравнительно коротком расстоянии от Земли Беннетта до Новосибирских островов, и я думал тогда, что либо его отнесло сильным дрейфом льда, либо могло случиться несчастье, например, они могли провалиться под лед в «полынью». Тогда я, конечно, не знал, что они были плохо снаряжены для путешествия с Земли Беннетта. Согласно Вашим последним сообщениям, все подобные гипотезы вряд ли нужны. Если они действительно унесены дрейфом, то, по-моему, вряд ли вероятно, чтобы они могли спастись, потому что, во-первых, лед дрейфует очень медленно, и они еще не могли бы оказаться поблизости от Новой Земли, а, во-вторых, в дрейфующем льде не может быть достаточного количества добычи для поддержания жизни четырех человек. К этому присоединяется еще и то, что дрейф льдов отнес бы их весьма далеко к северу, так что расстояние, которое им пришлось бы преодолеть до Земли Франца-Иосифа, превышало бы по крайней мере вдвое расстояние между Землей Беннетта и Новосибирскими островами.
Баронесса Толль написала мне и задала мне вопрос, совершенно ли исключена возможность, что Толль — в случае, если он находился в дрейфе, — мог чудом спастись на Земле Франца-Иосифа? На этот вопрос я не мог ответить абсолютным нет, хотя эта вероятность чрезмерно мала. Я не решился прямо сказать баронессе Толль, что согласно последним сведениям нет никакой надежды на то, чтобы удалось найти Толля живым. Я чувствую, как это страшно, и сам не могу заставить себя быть окончательно убежденным в этом, хотя и вынужден сделать этот вывод. Но я напишу г-же Толль и буду говорить так откровенно, как только возможно. Может быть, тем самым я окажу ей наиболее ценную дружескую услугу. Это очень печальная история, и конечно маленький остров Беннетта, как говорите и Вы, не стоит такой жертвы. Я, Вы помните, всегда был того мнения, что Земля Беннетта не может тянуться далеко на север. Мне служило тому доказательством движение льдов. Толль, однако, не хотел этому верить.
Излишне говорить, что все подлинные сообщения Толля, если Вы их получите, представят для меня большой интерес, и я очень Вам благодарен за Ваше обещание.
С сердечным приветом, к которому присоединяется и моя жена, остаюсь преданный Вам
Фритьоф Нансен.
Посылать на Землю Франца-Иосифа экспедицию — бесцельно, ибо там находится американская экспедиция Циглера1, и, как я прочел в газетах, нынешним летом туда будет послана вспомогательная экспедиция. Можно было бы поручить этой экспедиции поискать и Толля; это я также напишу баронессе Толль.
ПРИМЕЧАНИЯ
К письму № 1
Архив Академии наук СССР, ф. 14, оп. 1, № 1, лл. 50 об. — 51 об. — письмо на английском языке. Написано чужой рукой на именном печатном бланке Нансена под его диктовку. Русский перевод письма см. там же, лл. 42—43 и ф. 128, оп. 1, № 378.
1 Имеется в виду Комиссия Академии наук по подготовке Русской полярной экспедиции. Ф. Б. Шмидт (1832—1908), председатель вышеупомянутой комиссии, директор Минералогического Музея Академии наук, где работал и Э. В. Толль.
2 Доклад, о котором говорит в письме Нансен, приложен к публикуемому письму, написан чужой рукой на именном печатном бланке Нансена на английском языке. Хранится в Архиве Академии наук СССР (ф. 14, оп. 1, № 1, лл. 46 об. — 49); его русский перевод см. там же, лл. 44—45 об. и ф. 128, оп. 1, № 378. Доклад сделан Нансеном 17 (29) апреля 1898 г. в заседании Русского географического общества в Петербурге, опубликован в «Известиях Русского географического общества», т. 34, 1898, стр. 792—794.
3 Нансен имеет в виду свою экспедицию 1893—1896 гг. на судне «Фрам», дрейфовавшем вместе со льдом.
4 Речь идет об экспедиции американского полярного путешественника Д.-В. Де-Лонга (1844—1881), возглавившего в 1879 г. экспедицию на Северный полюс на яхте «Жаннетта». В июне 1881 г. «Жаннетта» потерпела крушение возле Новосибирских островов. Де-Лонг достиг дельты Лены и умер от голода. Научные результаты экспедиции были спасены оставшимися в живых участниками этой экспедиции.
К письму №2
Архив Академии наук СССР, ф. 14, оп. 1, № 65, лл. 1—4 об. — подлинник на немецком языке, русский перевод его см. там же, лл. 6—11.
Содержание письма частично пересказано в книге В. П. Виттенбург «Жизнь и научная деятельность Э. В. Толля», М.—Л., 1960, стр. 77—78.
1 Гельмюйден Ганс (1844—1920), астроном, профессор.
2 Выполненный Нансеном набросок карты гавани Колин Арчер на миллиметровой бумаге, размером 43 см X 46 см черной тушью, с поясняющими надписями на немецком языке — был приложен к публикуемому письму. Подлинник его хранится в Архиве Академии наук СССР (ф. 14, оп. 1, № 133).
3 Лаптев Дмитрий Яковлевич (гг. рожд. и смерти неизв.), русский исследователь Арктики, вице-адмирал.
4 Миддендорф Александр Федорович (1815—1894), академик, русский естествоиспытатель и путешественник.
5 Залив Толля находится на северо-западном берегу Таймырского полуострова. Название дано Нансеном во время путешествия на «Фраме».
6 Опущено шесть с половиной строк с малозначительными сведениями.
7 Бьеркнес Вильгельм-Фриман (1862—1951), профессор механики и математической физики в Осло и Стокгольме.
8 Экман Вагн Вальфрид (1874—1954), геофизик, профессор Стокгольмского университета, член Шведской Академии наук.
9 Гран Хаакон-Хасберг (1870—1955), ботаник, профессор.
10 Берген и Тромсё — порты Норвегии, куда в июне 1900 г. на судне «Заря» Толль зашел за экспедиционным оборудованием и снаряжением. Желание Толля встретиться с Нансеном было не менее сильным, и он специально заехал в Христианию. В письме Президенту Академии наук Толль писал: «...В Христиании я провел целый день со своим другом Ф. Нансеном. Он дал мне не только еще много ценных указаний и советов, но и любезно исполнил для меня целый ряд заказов, которые поспели вовремя в Берген и Тромсё... Я принял в Бергене лыжи и сани, сделанные в Христиании по указанию Нансена» (Архив Академии наук СССР, ф. 14, оп. 1, № 67, л. 93, 102 об.).
Анабарчик — местечко на берегу р. Анабара.
11 Коломейцев Николай Николаевич, лейтенант флота, командир экспедиционного судна «Заря».
12 Жена Толля — Эммелина Николаевна (урожд. Вилькен) была преданным другом Э. В. Толля. У них было три дочери и сын, умерший в раннем детстве.
13 Жена Нансена — Ева Сарс, известная певица, дочь норвежского гидробиолога Михаэля Сарса (1808—1868). Умерла в 1907 г.
К письму №3
Архив Академии наук СССР, ф. 14, оп. 1, № 66, лл. 1—4 об. — письмо на немецком языке. Написано чужой рукой с дополнением и подписью Ф. Нансена. Русский перевод его см. там же, лл. 6—13. Цитируется в кн.: В. П. Виттенбург «Жизнь и научная деятельность Э. В. Толля», М., 1960, стр. 161.
1 Норденшельд Нильс Адольф Эрик (1832—1901), полярный исследователь, член-корреспондент Петербургской Академии наук, член Шведской Академии наук.
2 Петтерсон Отто (1848—1941), гидрограф-климатолог, профессор.
К письму № 4
Архив Академии наук СССР, ф. 14, оп. 1, № 41, лл. 28—28 об. Письмо на немецком языке. Машинопись, подписанная Ф. Нансеном.
1 В феврале 1904 г. Академия наук объявила премию за нахождение Э. В. Толля и его спутников.
К письму № 5
Архив Академии наук СССР, ф. 14, оп. 1, № 41, лл. 29—29 об. Письмо на немецком языке. Машинопись. Конец письма (после подписи) написан рукой Нансена.
1 Циглер Вильям (1843—1905), американский фабрикант, предприниматель. Организовал и снарядил Полярную экспедицию (1903—1905), названную его именем.
«Сибирские огни», 1962, № 11
* Републикуется в сокращении.
[1] Гипотетический остров в Северном Ледовитом океане. В советское время окончательно установлено, что земли Санникова нет. Вероятно, некогда существовали острова к северу от Новосибирских островов, сложенные ископаемым льдом, которые впоследствии были размыты.
[2] Это решение Толля было не окончательным. Зазимовал он недалеко от гавани Колин Арчер. П. В. Виттенбург «Жизнь и научная деятельность Э. В. Толля», М.—Л., I960, стр. 90—92.
[3] Там же, стр. 161.
