▼ СТИХИ НА РЕЛИГИОЗНЫЕ ТЕМЫ
ТЕОЛОГИЯ АЛЕКСЕЯ ХВОСТЕНКО
Спасибо, Господи, Тебе!
Там песни пел и Хвост и е
му ль петь про кто обидел те?
Она – окно но не в окне.
В таком как всё вокруг кине,
приняв Хвоста: война войне
и только я Тебе, Тебе,
и про «она», но при Тебе,
внутри собаки или крокодила,
оно меня хватало, но не ухватило,
была она, но Ты, но Ты, но Ты!
не справились они скоты
спасибо, Господи, Тебе!
спокоен я: она – одне
и где все те? Добролюбиво
отдам свою слюду и мирро
и золочёное своё
что есть, за то что о, Тебе!
Хвост есть одно из почему,
Она – одно из потому,
Ты вовсе побоку сюда,
За то собакам нет, Тебе и ей же да!
ЭТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ КРАСИВЫМ…
Там, снаружи – книга, она
говорит нам так много, как будто
её написали безо всяких мыслей о нас.
Марк Стрэнд
Екатерине Климаковой
Это не может быть красивым –
как
кровавые сопли зарезанного подростка.
Если камера вкатит в него, тех хуже тому, кто за.
Это не может быть интересным, любезным, настолько красивым,
как было, когда они (те!) сочиняли играючи, по пути с Марсова поля на Петроградскую сторону,
поплёвывая с мостов.
(Тогда это было, мне кажется, запросто: курсистки, извозчики и т.п. ).
Мне кажется, это
не может быть тем, что читают на сонных кухнях,
цитируют в каламбурах,
«возят в седельных сумках»,
шепчут в последний путь,
(разве что тот, кто ушёл, был сверхчеловеком).
Несовершенный как весь язык, это – метод или приём
оказаться другим, в других глазах. Как написал Марк Стрэнд,
«чего мы хотим, больше чем ясной погоды: удобства быть
совершенно чужими, по крайней мере, для себя же самих. В этом суть дела». Ничего
себе, говоришь ты, а я и не знала, что можно сказать – так. Что такое бывает, что есть такие слова, что они означают что-то, что это звучит, что за этим есть…
что-то там есть, до чего не дотянешься своим ростом, всегда его мало. Это
не про удовольствие, не про
комфорт, не про любовь, не про
руки, голову, пальцы, спины, другие знакомые вещи.
Это… голос для никого: мелодия песка необитаемых северо-западных склонов пустынь;
бас-гитара, превращенная в дерево; дети, восклицающие по-английски «любовь, любовь»; невыключенные лифты брошенных небоскрёбов; политические преступники,
размышляющие на краю расстрела о старости на другой планете…
Это то, чего не бывает при нас, жадных до ясности.
Вот почему я ищу это слово, оно весит больше любых других.
Оно некрасиво. Оно…
Давай с этой ноты начнём.
Назови мне предмет, я подумаю, как зовут его тень, как называется то, что творится, когда
наши тени соприкасаются.
2012
ЗАГОВОР
заговаривать,
заговаривать ся,
начиная от сюда спус
каясь
туда
молясь вправо вниз
чтобы этого к углу листа
не того не со мной экрана сколку
было и не так поскольку, нипоскольку
и не теперь не с тобой не с ней! нет низачем, на взводе
ты внизу там не с ней только не с ней вправо вниз так так просто
ты внизу там пронеси пронеси просто так, текст скользит
ты и там я а я пронеси скользит– и не увидишь
говорю заговорю у мышки боли слова они слова
заговорю у овечки боли не сходятся идут только
заговорю у кошки боли внизу конец листа экрана угол
заговор у козлика боли утекут строки
говори разорви! и ни намёка
крикнутоевтишиненатриголосазамгновениепокалежитонаибогмолчитусебятамивсегоненапишешьнет
НЕНАВИСТЬ ОТВОРАЧИВАЕТСЯ
Ночью, в два двадцать пять, в самый тёмный час
проводами ненависть проходит в твой дом.
Посмотри, говорит она, в лица этих людей,
посмотри, как они одеты и как сидят,
посмотри, послушай, она говорит, как они говорят про всех нас,
почему ты ещё позволяешь себе заниматься чем-то ещё?
Ты партизан.
Да, отвечаешь,
и всматриваясь внимательнее
в глаза одного из них, стоящего на возвышении
в самых ярких одеждах - или что у него вместо глаз там -
и видишь в глазах его ад. Дело в том, что все адские сковородки,
табуретки, подхваты и кочерги, вместе с печными ежами, мучными червями
и всем остальным, утрамбованным в адской кухне -
и все грешники, употребляемые на тех сковородах,
возгоняемые в этих тиглях,
протыкаемые ежовыми иглами,
и весь чумовой персонал печей и угольных жерл -
всё это
в нём,
между гортанью и -
и позвоночником.
Ад! Потому он и говорит так горько и томно. Ад!
Увидев его на миг, пусть на миг, увидев,
увидев, что там творится внутри его немолодого тела,
Ад! ощутив, как эти топки стреляют в его гипофиз,
и Ад! отдаются в каждом скрипе его души – увидев -
Так вот,
почему ты себе позволяешь
заниматься чем бы то ни было, но никогда не молиться за этого человека?
Ненависть отворачивается, оставляя тебя в неумелых слезах.
