▼ МАРСИАНСКОЕ УТРО
Россия съела меня, как глупая чушка своего поросенка.
А. Блок.
Утро добрым не бывает.
(Народ)
Страшно просыпаться в новом мире. Вчера ещё до восьми часов вечера всё было по-старому. И уже перед сном раздался телефонный звонок, и голос совсем незнакомый сказал:
- Завтра всё будет по-другому. Всё изменится. Все изменимся.
Я спросил незнакомый голос:
- Будет конец света?..
Голос продолжил говорить, словно не слыша меня:
- Это будет новый мир. Новая жизнь. Где не будет места многому и многим. Новое не приемлет старое. Отсечь, чтобы лучше жить. В новом – всё новое. Перечеркнуть старое. Стереть. Ни следа. Ни воспоминаний. Новое. Новое.
Потом были гудки, похожие на вой пожарной сирены. Похожие на сигналы SOS. Спасите наши души.
Разве после такого заснешь?..
Набрал номер сестры. Номер был занят.
Наверняка и ей сейчас этот самый голос рассказывает о завтрашнем новом дне. Она стоит в ночной сорочке, босиком у ночного столика и, прижав трубку к уху, слушает, проникается каждым словом этого незнакомого голоса. Она соглашается с ним. Она всегда мечтала о лучшей жизни. О новой жизни. Новом…
- Уехать бы за рубеж. В Европу куда-нибудь. Там ведь и дышать легче, и свобода чувствуется, не то что здесь… Россия - одна большая ссылка. Одна большая сибирская каторга. Рождаешься только на мучение, уже и рожать никому не хочется.
Сестра рано поседела. «От такой жизни как не поседеть». У неё рано стали выпадать зубы, впрочем, у меня раньше. «И не в кальции дело, - говорила сестра, - от жизни всё». С мужем развелась ещё в двадцать лет. Прожили они два года. Он как начал со свадьбы пить, так и не переставал употреблять до развода. Подозреваю, что он и не знает, что у него двойняшки родились.
- Россия мне дала только боль.
Сестра никогда не плакала, несмотря ни на что. Она сильная женщина. Для сильных мира, видать, и нужна эта новая жизнь. Новая. А люди, люди всё могут забыть, если постараются. Многим и стараться не нужно. Проснулся в новом мире и уже не помнишь мир старый. Мир отошедший. Ничего не помнишь из того мира - ни хорошее, ни плохое…
Я так не могу. Наверное. Я снова, подождав пять минут, набираю номер сестры, единственной сестры.
- Алло, слушаю, - говорит она сонно.
- Ты сейчас с кем разговаривала? - спрашиваю тихо, будто боюсь, что он услышит.
- Не знаю. Кто-то незнакомый звонил, сказал, что дождалась.
- Дождалась?
- Дожила. В мои тридцать пять важно дожить.
- О чём ты таком говоришь?
- Тебе разве не звонили?
- Звонил. Вот именно что. Спать теперь хоть не ложись.
- Скажешь тоже. Я, наоборот, голову на подушку не успела положить - уснула. Это ведь классно засыпать, зная, что проснешься в новом мире.
- Да, наверное. А если этот новый мир будет ещё хуже старого?
- Глупости говоришь, братишка, новое не может быть хуже старого. Новое - это совершенное. Лучшее.
- И тебе не страшно?
- Не так, как было до звонка. В старом мире страшно было жить. Дышать страшно, а теперь, на пороге нового… И разделяет нас всего одна ночь. Меня аж потряхивает. Наконец. Скоро уже. Новое. Просто фантастика какая-то. А я не верила.
- Ты и не читала фантастику. Не любила. А, между прочим, у фантастов новый мир не всегда хороший. Большинство писателей-фантастов сходятся на том, что новое - не человеческое. Не для людей. Мир машин или инопланетян…
- Вот поэтому фантастику я и не люблю. Терпеть не могу. Придумывают чушь всякую, только людей расстраивают. Никакой надежды.
- Ну почему, у Брэдбери человечество перебирается жить на Марс после катастрофы на Земле.
- Ага, на Сатурн. Какой русскому человеку Марс, ты скажи? Марс - это для американцев. Для русского человека мало одного Марса. И двух Марсов мало.
- Ты же мечтала о Европе?
- Так если теперь всё будет у нас по-новому. Зачем мне Европа? И Марс не нужен. Знаешь, от фантастики одни беды. Ужасы читать надо. Особенно наши, русские. Включи канал новостей и ужасайся. Кингу такое и в самом страшном сне не привидится. Российский ужас – это наша привычная жизнь. День за днем. Наше состояние.
- Все беды от новостей. Они зомбируют.
- Ладно, ты что звонил-то?
- Так поговорить. Неприятное ощущение какое-то после этого звонка.
- Согласна, новое всегда настораживает, но ведь всё, что ни делается…
-… к лучшему, будем надеяться, - заканчиваю я и слышу, как колотится сердце в висках. Рука от напряжения вспотела, и трубка вот-вот выскользнет.
- Прими снотворное и ложись, - предлагает сестра, зевая, - я тебе утром позвоню.
И не хочется говорить «до утра», «до завтра», а в трубке гудки. SOS. И кажется, что это сигналы с другой планеты. С Марса?.. Но кто расшифрует их? Кто поймет? Кто придет на помощь? И кому нужна эта самая помощь? Нам? Им? Мне?..
А я хотел бы улететь на Марс. Стать марсианином, только бы не переживать перемены. Все мы втайне боимся перемен, не все только в этом признаемся. Но боимся все. Говорить о переменах, о новом мире хорошо, переживать же все это болезненно. Страшно. Пускай я буду трижды трусом, но я признаюсь. Разрушать легче, чем строить, а всё новое несет в себе разрушения. Войны?.. И здравствуй, Марс…
Я положил трубку, снова поднял, послушал далекие гудки-сигналы и торопливо набрал номер друга. Единственного друга. Я попрошу его приехать, переночевать у меня, вместе мы справимся, выстоим, переживем…
Гудки вызова, долгие гудки в пустоту. Во Вселенную? SOS.
Друга нет дома - понимаю, но все равно держу трубку у уха. Вслушиваюсь в сигналы.
Марс на связи.
Рычажки отбоя встретили свою подружку-трубку радостным клацаньем.
Вот и снова один на один с самим собой. И страшно повернуться, страшно обернуться соляным столбом, страшно посмотреть в окно и увидеть. Страшно.
Старое одиночество, новое одиночество - какая разница? Человек всегда будет одинок в мире непостоянства. В мире, где живешь только ради лучшей жизни. В ожидании этой лучшей новой жизни. В поиске…
Трубка, телефонная трубка - единственная связь с прежним миром.
Не спать. Сон приблизит утро. Новое утро новой жизни.
Набираю наугад цифры. … 3, 7, 8… Знакомые сигналы ласкают ушную перепонку. Голос звезд. Эхо Вселенной. Вселенная, говорят расширяется, всегда обновляется, новеет… Вечно молодая…
Марс слушает?..
- Да, - раздается неожиданно.
Голос молодой, девичий.
- Извините, - отвечаю взволнованно, - я случайно набрал ваш номер, дело в том, что мне сейчас минут десять назад позвонили, и незнакомый голос сказал…
- Про новый мир, - говорит девичий голос, - и вам стало не по себе?..
Я замолкаю. Стены в зале, кажется, стали ближе. Комната стала тюрьмой. Решетки на окнах впились в стекла, железная дверь слилась с дверью деревянной… Один в клетке вчерашнего мира. Не вырваться. Не сбежать…
- Алло, - всё тот же почти детский голосок, - вы ещё здесь или там?..
Вопрос был странным. «Там» - это где?.. В завтрашнем утре или в прошедшем дне?..
Говорю тихо:
- Я здесь.
- Вы не первый, кто позвонил мне. Я тоже уже кому только не звонила. Счастливы, похоже, только старики да безбашенная молодежь. Мне, честно, жутковато. Вдруг мы проснемся, а того, что делало нас людьми, нет. Что если новый мир - это мир насекомых или животных, а не людей?
- Марсиан, - шепчу.
- Во-во, - отвечает она, - ещё лучше. В Библии знаете, как говорится: «Не все мы умрем, но все изменимся». Вот и думай, гадай теперь, что будет завтра утром…
Молчу. Слышу её тяжелое дыхание.
- Меня, если честно, устраивала эта жизнь. Пускай не сахар, но ведь жили. Да, войны, да, платное образование и медобслуживание, так кто в этом виноват? Сами и виноваты. Правительство сами выбирали, жизнь свою сами строили, хотите сказать, нет?.. А новое может быть гибельным. Кто сказал, что новый президент будет лучше старого? И что цены расти не будут? И дышать простому человеку станет легче? Кто даст гарантию, что мы вообще проснемся завтра?.. И проснемся самими собой, а не кем-то другим. Иными… Кто ответит?..
- Вам сколько лет, извините?..
- Двадцать три будет, если будет, конечно… Но это не значит, что я не могу трезво судить и смотреть в будущее. За молодостью будущее, разве нет? А молодость боится перемен. Привыкли жить по-старому, как родители. На готовеньком. Ничего менять не хочется. Лень. Мы поколение лентяев, хотите сказать, нет? Не соглашусь. Вы сами ведь боитесь. Это всё из-за лени. Страх и лень под руку ходят. Разрушать можем, строить - нет.
Я промычал что-то. Она говорила. Мне было приятно её слушать. Этот твердый голос разума среди грядущей неразберихи и хаоса. В моей голове был хаос. Мы не готовы к новой жизни. Не только я один, нас много. Мы поколение слабаков… Лентяев.
Она говорила:
- … и может, правда планеты поменяются местами. Изменимся. Проснемся марсианами, и дело с концом. В России только марсианам и выжить. Голос этот явно не человеческий был, с нотками металла, не живой, как из могилы…
Я слушал, накручивая на палец телефонный провод, нервничал…
- … всего боимся, ни слова сказать не можем, не сделать ничего. Стадо. Бараны. Свиньи и бараны. Разве нет? Я частенько ощущаю себя именно так. И хочется жить иначе, а толку, год-два и всё вернется на круги своя. Мы не можем жить иначе. Не можем по-другому. Только так. Мучаясь и страдая. Это судьба России. Её крест. Все мы жертвы этой страны. Все, и никуда нам не деться. Не избавиться. Это наш общий крест. Поэтому перемены – смешны… Ха-ха-ха… Почему вы не смеётесь? Смех - единственное, что нам осталось. Что наше. Собственное. Ха-ха…
Её смех испугал. Он был страшен. Отчаяние - его не спрятать. Я бросил трубку. Всё меняется. Перемены. Медленное разложение. Занавески на окне полны пыли, серы и страшны. Обои в желто-коричневую клетку давят. Больно смотреть, режет глаза. Голова, болит затылок, и понимаешь, что цитрамон не поможет. Нет таблеток от будущего. От изменений. От нового мира…
Кому бы ещё позвонить? Мысли не дают успокоиться, взять себя в руки. Слабак. Слабаки. Позвонил некто, сказал об изменениях, о новой жизни, и мы сдались. Или ещё не сдались? Не все сдались? Но как бороться с неизвестностью? Кому позвонить? Был бы жив отец. Лучше мама, она бы успокоила. Она бы знала выход. Мамы всегда всё знают. Мы - поколение прошлого. Нас пугает другая жизнь. Новая. Без прошлого.
Потолок стал ниже. Придавит сейчас, как букашку. Я пригибаюсь, чтобы не удариться о люстру. Неужели потолок жаждет встречи с полом? На полу ковер, рисунок на ковре ужасен. Змеи. Сотни разноцветных змей. Ненавижу змей. Кому позвонить? Чей услышать голос? Чтобы голос успокоил? Излечил?
Марс на связи…
Поднимаю трубку, подношу к уху. Сначала думаю, что оглох. Подношу к другому уху. Тишина. Ни гудка, ни треска… Ни звука. Как в космосе. Закладывает уши – это тишина вырывается из телефонной трубки наружу. И вот уже вокруг полнейшая тишина, и холодильник привычно не тарахтит, молчит, и на улице будто вымерли… Тишина. Именно так приходят перемены. Так рождается новый мир…
Я не помню, как добрался до постели, но утром, когда открыл глаза, я лежал на неразобранной кровати, смотрел в потолок и боялся посмотреть в окно.
Страшно просыпаться в новом мире.
Утро. Новое утро.
Со мной явно было что-то не так. Я чувствовал перемену в себе. Не в голове, в теле. С ним что-то произошло за ночь. В новом мире - новое тело.
Что с моим телом? Захотелось спросить у нового утра, но оказалось, что у меня нет рта, нет языка, голосовых связок. Может, я просто-напросто онемел? Хорошо, что остались глаза. Что не ослеп. Заставляю себя посмотреть в окно. За серыми занавесками яркое солнечное утро. Новое утро.
Смогу ли я встать? Встаю. Делаю шаг, робкий шаг к окну. Шаг. Руки берутся за пыльную ветхую ткань занавесок и отводят их в стороны. За окном в лучах нового солнца (или солнце осталось старым, прежним?) горит безумным одноцветьем красная планета.
SOS.
Сажусь у телефона, по-прежнему одинокий, такой же, как и вчера забитый, потерянный, никому не нужный я, и жду, когда хоть кто-нибудь позвонит и скажет, что всё в порядке. Что жить можно. Расскажет, что стало с Россией? С Землей в целом, и кто я? Что я?..
Но телефон молчит, и с каждым новым часом нового утра я всё больше и больше ощущаю себя гуманоидом.
