Моя память, как малый ребёнок, капризна —
По ночам тяжела, горяча и нема…
За околицей ветер взывает: «Отчизна!» —
И во мгле проступают на миг имена
Обезглавленных храмов и башен тюремных,
Адских станций с урановой плотью внутри…
Одинокая! Ради живущих и бренных
Потерпи и солёные слёзы утри.
У погоста снега завизжат в буераке.
Я ли долго сидела там, мать схороня?
А душа её тихо стояла во мраке,
Трепеща и, как прежде, жалея меня.
Или бабочки в окна впорхнут удивлённо,
И закружат вокруг, осыпая пыльцу.
И я вспомню, как ты прикасался влюблённо
К моему под луной голубому лицу.
Моя память, ты — узник, желающий воли.
Беспощадна — как цепкие когти волчат
На дороге, упавшей в зелёное поле,
Где по-русски отчаянно птицы кричат.
***
Нет луны, но тихо светят
В небо белые сирени,
И река остановилась
Подремать в полночный час.
Я пришла сюда откуда?
Где была моя обитель?
В светлом царстве-государстве
За серебряной рекой?
Кто любил меня беспечно
В том, другом тысячелетье,
Распуская косы-кудри
Осмелевшею рукой?
Из чего стихи сложились
В миг, когда вспорхнули птицы?
Из пунцовых горьких ягод,
Слёз, метелей и дождей?
Из вселенской синей воли,
Из разбуженного солнца,
Из земной горячей страсти?
Но отныне знаю я:
Кто ответит — станет мною.
А не мною, так сестрою —
Посреди реки и света,
Вздоха, воздуха, земли.
***
Деревянная лестница в сад,
Словно трап в золотое кипенье
Солнца, влаги, листвы, где как град —
Соловьиное майское пенье.
Где холодный смородинный дух
В жарком сумраке зелени тает.
И неслышно лицо обвивает
Одуванчиков розовый пух.
Где дрожит и волнуется воздух,
Синим маревом в небо маня,
Где сама я — лишь отсвет и отзвук
Древней музыки, света, огня…
***
Я шла на свет из темноты,
Я жар тягучий пригубила.
Ещё не зная — это ты,
Ещё не веря — я любила.
С огнём и плачем молодым
Любила. Всё тому виною —
Твоей улыбки шалый дым,
Твоё старшинство надо мною.
Твоя морщинка меж бровей.
И плен почуяв, зароптала,
Ещё не зная, что твоей
Отныне женщиною стала…
Взлетела в небо птица дня.
Упала в травы птица ночи.
Не счесть мне звёздного огня
И лунных в речке многоточий.
Обид и нежности скупой,
И непредсказанных любовей.
Так не приемлет дождь слепой
Ему поставленных условий.
***
Останься для меня живым —
Плывущим облаком, рекой,
Знакомым клёном молодым
И песней с тихою тоской.
Останься для меня живым!
Пока жива, пока одна
Над звёздным берегом крутым
Восходит в сумраке луна.
Останься для меня живым!
Пока во тьме белым-бело,
Пока вытягивает дым
Из дома сонное тепло.
И маятник в звенящий час,
В потёмках над лицом твоим
Ударит вдруг в последний раз —
Останься для меня живым…
***
Не стану, не стану сегодня стыдиться
Внезапных, как дождь, всепрощающих слёз.
Растаять, как дым, как туман, раствориться
В молчании млечных по пояс берёз.
В озоне, где зноем с утра опалимы
Молчат соловьи и скворчат вертела,
Где медленно плавает пух тополиный
И женщины белые носят тела.
Где жимолость прячет развалины рая,
И тени теней изначально длинны,
Где жизнь моя длится, вершится, сгорая…
И вновь воскресает — как цвет купины.
***
Мой духовный отец белокож и кудряв.
Божья Матерь посмотрит со скорбной улыбкой,
Как смиренной косынкою волосы смяв,
Я целую оклад в полусумраке зыбком.
Небо грезит рассветом, и тает свеча.
Где таится спасенье — в борьбе иль в смиренье?
До сих пор не приемлет земля палача,
Верен старому слух и немеркнуще зренье.
Вспыхнет золотом вечное в небо окно.
Станет тесно и шумно на паперти узкой.
Что забыто и брошено в пропасть давно?
Что воскреснет и вырастет в памяти русской?
То ли плач и мольба, то ли яростный крик
Вознесётся к весеннему птичьему гаму?
И смеется, и плачет поддатый мужик,
Не нашедший дороги ни к дому, ни к храму.
***
Отцу
Возможно, мы с тобой встречались
В тоскливой суете распутиц,
Где в зыбком воздухе качались
Переплетенья хмурых улиц.
Да плыло облако седое
На парапете мокрой крыши,
И мы в толпе шли рядом, двое,
Но шёпот крови не был слышен.
Дождём и ветром переполнен,
Стоит усталый сад без дела.
Как жаль, меня ты не припомнил,
Я незнакомца не узнала…
***
Зелёное в листьях всё реже, всё больше румянца
У зыбких осин на высоком протяжном ветру.
И рельсы накатаны зло до весёлого глянца.
И красным мигает последний вагон на миру.
Мгновенье — и кажется, канет со мною в безвестность,
В космический сумрак, в блаженный заоблачный рай
И эта пустая, ничейная до смерти, местность,
И птиц обезумевших долгий и горестный грай.
Разорвано время на до и на после победы
Зловещей Звезды над великой и вечной рекой.
Легко и не жутко принять мне последние беды —
Мой ангел-хранитель давно улетел на покой.
Из пропасти тянет удушливым запахом серы,
Разъята душа и пронизана скорбью юдоль.
Но ради блаженного мига надежды и веры
Терплю и лелею, как милость, мне данную боль.
***
Саше
С ветки слетел богомол и притих:
Богу ли молится, солнышка просит?
Ворох монеток своих золотых
Бросила в ноги нам сонная осень.
Роща прозрачна, и русский простор
Робкую душу сегодня тревожит.
Стая ворон обогнёт косогор,
В небо врастёт и вернуться не сможет.
Только для тех, кого жизнь не страшит,
Поле пустое, в потёмках жилище.
Морок, огонь ли вдруг всё сокрушит —
Им возвращаться на то пепелище.
Утром скрести по сусекам, латать
Конную упряжь и солнцу вдогонку
В пашню зерно золотое кидать,
Песню придумать под стать жаворонку.
Знай же — загадочность русской души
Лишь иноземцу лихому морока.
Пришлому тайну раскрыть не спеши —
Как на просторе она одинока…
