— Михаил Викторович, русским, а в особенности православным читателям, искренне переживающим за судьбу нашего Отечества, Вас представлять не нужно. Тем же, кому только предстоит познакомиться с Вашими трудами, я бы представил Вас, в первую очередь, как выдающегося современного православного историософа и публициста. Расскажите, пожалуйста, читателям «Паруса», когда и благодаря чему (а может быть — кому) Вы пришли именно к духовному, христианскому осмыслению мировых исторических процессов, ведь все мы знаем, что ни советская система образования, ни вообще советский строй ничего подобного, мягко говоря, не предусматривали…
— У каждого верующего, наверное, свой путь к Истине. Раньше в России преобладало семейное воспитание, хотя и уклонений от него было немало — например, уже в XIX веке большинство наших видных писателей и идеологов прошли в молодости через период вольнодумства (от Пушкина до Достоевского и Тихомирова). Но поскольку созревание личности в православной стране не могло игнорировать православные координаты общей культуры, последние постепенно брали свое. Иногда Господь помогал вольнодумцам и посредством необычных событий в их жизни.
А вот в богоборческом СССР правильное воспитание в семье уже было возможно лишь в редких случаях — как тайное противодействие господствующей системе образования. При отсутствии же должных наставников (в Ставрополе их у меня не нашлось) задача эта мало кому была по силам. Мне пришлось продвигаться методом проб и ошибок. Помогал в этом некий внутренний «моторчик», который где-то с восьмого класса заставлял думать о цели жизни и не примиряться с официальной ложью. Уже в техникумовской характеристике у меня было написано: «отличается строптивостью характера». Так в молодости я запаздывал в духовном развитии, поскольку шел к вере «методом тыка»: что ругает «Литгазета» — надо было найти и прочесть. Но, как вы знаете, в СССР никаких буржуазных идеологий не допускалось — была доступна только их критика.
«Опиум для народа» тоже был в загоне. Да и очень трудно, по-моему, уверовать только от посещения храма и самостоятельного чтения Библии. Во всяком случае, для меня этого было недостаточно, мне требовалось умом понять смысл жизни. Мое философское самообразование состояло во внимательном чтении этих литгазетовских «отповедей с марксистских позиций» и в изучении советского Философского словаря. Это давало пищу для размышлений; иногда какая-то идея начинала жить в голове своей жизнью и обрастать собственными доморощенными мировоззренческими конструкциями. Начал составлять список книг, необходимых, по моему мнению, для поиска ответа на главный вопрос: Камю, Сартр, Маркузе... Как видите, в основном в советской критике меня тогда привлекали бунтари-экзистенциалисты.
В поиске «экзистенциальных ситуаций» отправился работать в Арктику — на остров Диксон, затем на полярную станцию мыса Челюскин; там начал слушать зарубежные «голоса». Ярким «экзистенциальным» ощущением онтологической лжи советской системы стал облет Луны американцами — грандиозное событие, о котором в газетах напечатали пару строк петитом... С Челюскина прилетел в Москву и поступил в иняз — главным образом для того, чтобы обрести языки как инструмент расширения кругозора за дозволенные властью пределы. Ощущение своей провинциальности побуждало усиленно обтесываться, но иногда случалось и набить себе шишек, и наломать дров. С третьего курса сумел получить доступ в спецхран «Иностранки», где впервые мог ознакомиться с некоторыми из предполагаемых «запретных авторитетов».
Так я стал «экзистенциалистом», правда, в своей собственной интерпретации: поскольку мир бесконечен — в его бесконечности должно быть место для сосуществования рядом друг с другом бесконечного множества разных истин. То есть, мир плюралистичен и лишен единого смысла — а значит, в целом абсурден. Смысл жизни нужно в нем не искать, а создавать самому — создавать в океане бессмыслицы и абсурда свой собственный остров осмысленного бытия и наделять его своими законами, своими духовными ценностями. В этой самонадеянной гордыне мне тогда, в институтские годы, виделось «мужество жизни».
Но однажды задумался: если мир плюралистичен и в его бесконечности может существовать всё, что мы можем себе вообразить, то значит и воображаемый людьми Бог тоже может существовать. А ведь Бог — это Абсолют, и если Он существует, значит Он абсолютно всё Собою охватывает и придает всему бытию какой-то единый смысл. Вот так я сначала логически-теоретически пришел к мысли о Боге, а потом, уже в эмиграции, начал читать православную литературу, и всё в голове стало на свои места.
Практическое знакомство с Западом быстро излечило меня от западнических иллюзий о «свободном мире», помогло лучше понять сущность и место России в человеческой истории.
— Напомню читателям, что после окончания вуза Вы работали переводчиком в Алжире и в 1975 году, отказавшись сотрудничать с КГБ, эмигрировали в Германию. В эмиграции Вы активно занимались журналистской и общественной деятельностью, а также, как сказано в Вашей биографической справке, были составителем сборников «Жить без Бога нельзя…», «Россия возвращается к Богу», «Нам нужна великая Россия» и др. — и участвовали в их переправке в Советский Союз. Какие задачи и цели Вы ставили тогда перед собой?
— На Запад я стремился из чисто личных побуждений — за получением запретных в СССР знаний. И чем больше занимался самообразованием, тем больше жалел, что всё это было мне недоступно раньше — я бы совершил меньше глупостей и не тратил время на изобретение велосипедов. Поэтому моим огромным устремлением стало — содействовать изданию и переправке «запретной» литературы в СССР. Множество ее я отправлял в виде микроизданий по почте на адреса учреждений в надежде, что этот «посев» где-то упадет на нужную почву; в багажнике машины постоянно возил коробку с книгами для раздачи советским туристам, морякам, шоферам «Совтрансавто», загранслужащим... Я бросил философский факультет в Мюнхенском университете и переехал работать во франкфуртское издательство «Посев», где прошел все виды редакционной работы и приобрел профессию редактора-издателя. Вернувшись на родину, продолжил издательскую деятельность здесь: основал издательство «Русская идея» с той же целью заполнения «белых пятен».
— В Россию Вы вернулись в 94-м. Как бы Вы охарактеризовали положение дел в стране, когда покидали ее и когда снова обрели?
— Богоборческий коммунизм, конечно, был злом. Но не единственным и даже не главным злом в мире, а частным случаем его наиболее откровенного разгула, а потому и саморазоблачительного. Именно явная тоталитарная ложь коммунистической идеологии заставляла меня искать истину на Западе — должна же она быть там, где свобода. Но всё оказалось сложнее. Зло многолико, и избавление от одного вида зла при отсутствии должных ориентиров может привести к воцарению зла под новой личиной добра. Истину можно запрещать и искоренять наказаниями инакомыслящих, а можно ее нейтрализовать и лжеистинами вместе со свободой легализованного греха, как на Западе.
Так сейчас и в РФ — с истиной справляются по-западному. В СССР власти тотально насаждали явную ложь, а истину запрещали, теперь же истину топят в море лжеистин или дозировано смешивают советскую ложь с новой либеральной ложью. Это даже более эффективный способ борьбы с истиной, поскольку он не столь саморазоблачителен. Впрочем, уже у нас подтянули и законы об «экстремизме», «разжигании», «клевете», а на свободном Западе победно шествует священная религия шестимиллионного холокоста, исследовать подлинные размеры и причины которого чревато тюрьмой... А ведь в осмыслении этого холокоста не обойтись без его первопричин: и политических, и социальных, и духовных. То есть без православного понимания сути так называемого «еврейского вопроса».
— Вы автор вышедшей в 1992 году первой книги по истории русской эмиграции, концепция которой легла в основу дальнейшего изучения этой темы. Продолжаете ли Вы поддерживать связь с русской эмиграцией? Есть ли какие-то совместные проекты?
— За прошедшие два десятка лет сохранились контакты с очень немногими людьми, оставшимися в живых. Да сейчас и эмиграция уже совершенно иного качества и с иным самосознанием. Тогда в ней существовал как бы «орден» служения исторической России в надежде на ее освобождение и возвращение. Кто был в силах — после падения коммунизма вернулся и чем-то занялся в России.
Но сейчас причины эмиграции иные, а служение там продолжают лишь немногие в виде информационной помощи и публицистики: например, Петр Николаевич Будзилович в США (у него сайт «Мысли о России»; планирую издать его учебник русской истории), Игорь Николаевич Андрушкевич в Аргентине («Кадетские письма», автор многих ценных идеологических статей, из которых можно составить хороший сборник), много делают супруги Беликовы, проживающие также в Аргентине. Есть единомышленники во Франции, Бельгии, Германии, Швейцарии, Канаде (мои институтские друзья), Японии (моя еще техникумовская подруга) — в том числе помощники в работе моего издательства «Русская идея» и одноименного сайта. Последняя изданная мною книга — автора из Австралии: иеромонах Евфимий Саморуков, «Два пути. Путь благодатный и путь безблагодатный» — это примечательная история духовного развития человечества и всех его уклонений от истины.
К сожалению, сильная деградация русского служебного самосознания за рубежом произошла после присоединения в 2007 году многих архиереев и приходов к Московской патриархии на ее условиях, с перенятием многих ее трактовок истории советского периода, что порою граничит с совпатриотизмом... В сущности, после этого зарубежные приходские библиотеки могут быть зачислены в «экстремистские»... И новоприбывшие из РФ люди в этих приходах начинают чистить эти библиотеки, чему уже есть примеры в Европе...
— Как Вы считаете, дехристианизация и, с другой стороны, нынешняя активная исламизация, арабизация Европы — это процесс необратимый, или у европейцев все-таки есть еще шанс вернуться к традиционным христианским ценностям и идеалам, оставленным ради поклонения идолам «прогресса» и «комфорта»? Ведь, казалось бы, крах «мультикультурной политики» вкупе с экономическими катаклизмами должен же, наконец, открыть им глаза на свое катастрофическое положение…
— Глаза у многих простых европейцев давно открыты, вопреки искусственно насаждаемой мондиалистской идеологии. И шанс сопротивления всегда есть с Божией помощью, однако оппозиционно-патриотические силы в Европе ее не ищут, у них преобладают национально-эгоистические мотивы. Христианство в Европе утратило силу под натиском либеральной демократии, в которой всегда доминируют те силы, которые контролируются финансами — а это представители традиционной христоборческой религии, которая имеет статус «традиционной» и в РФ. Если бы воспрянула православная Россия, она могла бы помочь Европе. Но и мы далеки от этого, и они. Антирусские настроения там искусственно насаждаются даже в патриотических кругах. А господствующие силы и в Европе и у нас имеют один идеал — материалистический Новый мировой порядок, а значит и антихристианский. Тот самый, который сатана предлагал Христу в пустыне. Это же и идеал традиционной христоборческой религии.
— К слову, сравнительно недавно европейцы были «обрадованы» созданием у себя самого настоящего… Еврейского парламента. Что это — окончательное «сбрасывание масок», «выход из подполья» или же попытка укрепить свое пошатнувшееся положение в исламизированной Европе?
— В принципе против этого нечего было бы возразить, если бы Еврейский парламент занимался исключительно собственными внутренними еврейскими делами. Но замах тут иной: навязывать Европе еврейскую точку зрения во всех вопросах, и прежде всего — относительно «холокоста» и оправдания с его помощью политики еврейского государства на оккупированной им Святой Земле. Ведь и ранее существовало нечто подобное: в 1986 году был создан Европейский еврейский конгресс. В числе его целей перечисляются и борьба с так называемым «антисемитизмом», и защита интересов еврейского государства, и пропаганда холокоста. Новосозданный Еврейский парламент, видимо, будет добиваться этих же целей в каком-то новом юридическом качестве. Возможно, необходимость этого они ощутили в связи с заметным усилением антиизраильских настроений.
— В чем, по-Вашему, заключается историческое, политическое и метафизическое предназначение ислама как самой молодой из главных религий мира? Иными словами, какова его роль в глобальном «раскладе»-противостоянии мировых духовных сил, и можно ли назвать эту роль в какой-то степени «сдерживающей» по отношению к стремительно разворачивающейся — особенно в последние десятилетия — сионо-американской агрессии?
— Его роль можно назвать сдерживающей. Но это слепое, чисто физическое сдерживание без осознания духовной расстановки сил в мире, что понятно только с православной точки зрения. Символ этого сдерживания — исламские мечети на Храмовой горе в Иерусалиме, которые препятствуют построению там Третьего храма для еврейского всемирного царя-мошиаха, о котором Христос сказал евреям: Меня не приняли, а придет «иной» во имя свое — его примете... Но эти мечети, мне кажется, долго там не простоят в нынешнем процессе «перепахивания» государств Ближнего Востока...
Из Священного Писания и святоотеческого Предания следует, что по-настоящему сдерживать воцарение антихриста в Третьем храме могла бы только православная государственность восстановленного Третьего Рима. После сокрушения этой государственности в 1917 году и начался разгул сил зла на земле. В меньшей степени, наверное, удерживать может и наличие достойных людей в мире, ради которых Господь Бог мог бы еще какое-то время отодвигать апокалипсический конец истории. В конце ее, как предсказано в Апокалипсисе, останется непобежденный антихристом «стан святых и град возлюбленный» — он будет спасен Богом и преображен в новый мир. А что касается исламского мира — дай Бог, чтобы его не удалось натравить на Россию... К сожалению, прозападный курс политики правителей РФ в значительной мере способствует этому...
— Какова в таком случае Ваша оценка действий российской стороны в той трагедии, которая разворачивается сейчас в Сирии? Ведь это очевидное противостояние Западу…
— Нынешний правитель РФ чисто интуитивно пытается сопротивляться этому «перепахиванию» региона и строптивых государств, понимая, что вслед за Саддамом Хусейном, Милошевичем, Каддафи (которых всех РФ предала), за нынешними лидерами Сирии и Ирана — очередь дойдет и до РФ. Этим можно объяснить неожиданно возросшее сопротивление РФ американской политике в СБ ООН. Не потому, что Путин враг Америки (он сделал ей множество уступок — лишь бы его оставили в покое и позволили и дальше хозяйствовать в Великой сырьевой колонии). Но сильные мира сего в идеале хотели бы не покупать у Путина нефть и газ, а просто отнять. И поэтому продолжительного мира не будет. В этом суть проблемы для Путина, но ее не решить теми наивными средствами геополитических уступок, которые он до сих пор применял.
— Известный современный идеолог русского национализма Александр Севастьянов так закончил одну из своих статей («Ближневосточный конфликт — ключ к внешней политике России»): «Полагаю, что в ходе Всемирной Интифады, которая начнется рано или поздно, арабам и русским следует стоять плечом к плечу». Согласны ли Вы с этим мнением?
— В принципе да, в разумных политических пределах. Хотя с неправославной идеологией Севастьянова согласиться не могу. И для победной «всемирной интифады» не нахожу оснований в Священном Писании. Скорее, мир приближается к царству антихриста, для которого уже созданы необходимые инструменты и технологии глобального электронного контроля. Против них нет иного оружия, кроме автаркии. А это сегодня уже почти никому не по силам. Кроме, быть может, России при определенной подготовке.
— Вы неоднократно в своих книгах и статьях проводили эту спасительную для России идею автаркии — самодостаточности и разумного изоляционизма. Понятно, что нынешняя власть настроена на прямо противоположные меры, более того — вполне «успешно» их осуществляет (это и ВТО, и новая волна приватизации, и соглашение о присутствии войск НАТО на территории РФ, и грядущее отчуждение Сибири и Дальнего Востока, и проч., и проч.). Понятно и то, что подобные меры рано или поздно «аукнутся» представителям этой самой власти. На что, по-Вашему, рассчитывают сегодняшние правители России после того, как «снимут с себя полномочия»?
— Скорее всего, они надеются сохранить свою власть до конца и надеются заслужить у мировой закулисы признание их в этом качестве. Но, как я уже сказал, это мне кажется весьма наивной надеждой. Зачем сильному что-то покупать у слабого, если можно просто отнять?
— В последнее время довольно активно циркулируют «слухи» о том, что в недалеком будущем в ходе предельного обострения ситуации на Ближнем Востоке может начаться массовый исход евреев из Святой Земли, при этом значительная часть из них двинет на Украину, а то и в Россию… Насколько, по-Вашему, правдоподобны эти прогнозы, и какие последствия это может иметь для нас?
— Их у нас уже и сейчас все больше — возвращенцев с израильскими паспортами и с двойным гражданством. Они не бегут, а возвращаются ради наживы. Однако сомневаюсь, что будет массовый исход. Потому что у еврейского государства имеется не только армия США, но и свое собственное современное оружие массового поражения для уничтожения в корне любых военных угроз. Опасного обострения ситуации еврейство не допустит, не останавливаясь ни перед чем. Об этом свидетельствует вся идеология и практика сионизма: ради достижения своих целей его вожди даже расчетливо пожертвовали «балластной» частью своего народа в сотрудничестве с Гитлером — чтобы потом превратить это в целую «индустрию холокоста» (выражение Нормана Финкельштейна).
— В чем, на Ваш взгляд, причина того, что многочисленные попытки со стороны русской интеллигенции установить диалог с еврейством, открыто и спокойно обсудить ключевые религиозные и мировоззренческие расхождения, прийти, быть может, к каким-то «мирным соглашениям» никогда, по сути, не имели положительного результата? Задаю этот вопрос Вам, поскольку известно, что Вы сами не раз выступали в качестве инициатора или участника подобных диалогов…
— Потому что наши оппоненты смотрят на нас иначе, чем мы на них. Они уверены, что они «Божий народ» в любом своем состоянии, ибо Бог создал мир для них, и для большинства из них мы не люди, а человекообразные животные с низшей душой. Этому учат в религиозных школах талмудического иудаизма, это отражено и в их культуре, в их кодексе поведения «Шулхан арух», который вовсе не исторический памятник, а руководство к действию (так написано в предисловии его официального современного издания в РФ). Разумеется, не все люди еврейского происхождения разделяют эту установку. Но принципиально ее признать преступной и осудить способны немногие даже православные евреи в силу целого ряда причин, в том числе кровных, в которых они упрекают нас, православных. Недавно я издал весьма показательный в этом отношении «Диспут о “православном антисемитизме” Назарова с Кацманом», с другом студенческой молодости, который теперь работает в Пентагоне. В этом диспуте всё выявилось и очень наглядно, и богословски обоснованно.
— Михаил Викторович, как Вы оцениваете деятельность лидеров русских национал-патриотических движений в ситуации недавно прошедших и, вероятно, еще последующих уличных народных протестов?
— Не стану давать личных оценок лидерам. Но мне чужды как безответственные революционные выкрики, что «срок жизни нынешнего политического режима исчисляется неделями» (в Интернете нетрудно найти автора этих слов, опубликованных в декабре 2011 года), так и заклинания «православных путинистов» типа: «Путин, Богом данный нам правитель, который идет путем Константина Великого». Я считаю, что «Между планами “мировой закулисы” и “планом Путина”» (таково название моей статьи на эту тему) есть и такой, подлинно русский православный вариант поведения: продолжать делать наше Русское дело по совести, отстаивать Истину, распространять правду о России и ее месте в мире, о смысле истории и на каком этапе ее мы находимся, о цели жизни и условии спасения — не исчисляя Божиих сроков и независимо от шансов на политический успех. В этом наш нравственный категорический императив. Потому что «не в силе Бог, а в правде». Это наше главное и мощнейшее оружие, и только на этом пути нашему народу можно надеяться обрести Божию помощь. Без нее ничего не достичь. В сравнении с этим путем все прочие «программы» и «стратегии» — утопия.
— Какие Вы видите пути преодоления той раздробленности, а подчас и «междоусобной» вражды, которые сегодня, к сожалению, имеют место в русском патриотическом стане?
— Тактическое объединение возможно и необходимо в определенных обстоятельствах как политический выбор меньшего зла. Например, при тушении пожара или обороне от насильников и грабителей. Но подлинное созидательное идейно-стратегическое единение возможно только на основе единой для всех истины. Такого единства сейчас не достичь, потому что все мы разные по воспитанию, знаниям, нравственному уровню, и далеко не все готовы воспринять абсолютную Истину. Она в мире может быть только одна, не может быть несколько абсолютных истин. А уклоняться от нее можно в разные стороны. Причем не обязательно в ложь. Чаще всего уклоняются в абсолютизацию какой-то промежуточной ступеньки в шкале ценностей между личностью и Богом, ставя эту ступеньку на место Бога. Например, можно абсолютизировать свободу личности со всеми ее грехами (либерализм), можно абсолютизировать коллектив муравейника (коммунизм), можно — нацию с ее эгоистическими интересами (фашизм).
И в тактической политике можно абсолютизировать защиту государства и территории при любой власти в нем, защищая от справедливой критики недостойных правителей-разрушителей (таковы и «православный сталинизм», и «православный путинизм»). А можно наоборот: абсолютизировать идеал должного властителя, чистоплюйски отказываясь от сотрудничества с любым госчиновником, несовершенным в сравнении с этим идеалом. Кроме того, даже среди православных немало «ревнителей не по разуму», которые, например, пытаются навязать всем свои критерии Церкви и святости отдельных персонажей истории, воюя не с врагами России, а со своими собратьями по вере...
Преодолеть раздробленность патриотических сил мог бы общепризнанный всеми духовный авторитет, доказавший свое таковое качество. Но и нынешняя «духовная власть» в РФ, мягко говоря, страдает множеством своих болезней, которые отталкивают от Православия немало порядочных людей — в секты или язычество...
— Как Вы считаете, насколько реальна угроза превращения русского национал-патриотизма в разновидность так называемого «евронационализма», национализма на западный манер: практически нехристианского, непременно исламофобского и, так или иначе, произраильского? Подобные тенденции, явленные, правда, пока еще только в манифестах и выступлениях некоторых наших нацдемов, всё труднее становится не замечать…
— На это направлены усилия тех, кто боится подлинного христианского патриотизма, бескомпромиссно различающего добро и зло. Суть тут в подмене подлинного и главного врага искусственным или второстепенным. При этом кукловоды всегда стараются натравить друг на друга своих противников для их взаимного ослабления. В данном случае — столкнуть русских с мусульманскими народами.
Внутри РФ успешно культивируется также и русский национализм в функции громоотвода для переключения протеста молодежи на мигрантов — вместо протеста против разрушительной власти, которая сама сознательно поощряет приток мигрантов для ослабления сопротивления русского народа. Подобный уличный «экстремизм» фактически поощряется всей политикой властей РФ — чтобы под борьбу с ним подверстывать и всё достойное патриотическое движение.
— В последние месяцы, как стало известно из СМИ, Совет по правам человека при президенте РФ спешно покинули («по идейным соображениям») многие одиозные «лица правозащитной национальности». Как бы Вы прокомментировали эту информацию?
— Это, наверное, их скромный вклад в «болотную революцию» — на случай ее победы. Точнее, личный сигнал Западу: мол, мы за прогресс, против диктатуры, мы нуждаемся в грантах и популяризации. Они ведь опасаются в политике Путина именно того, чего от него ждут «православные сталинисты»: укрепления властной вертикали, армии, патриотической идеологии. Я бы тоже это приветствовал, если бы эти меры были направлены на оздоровление народа и восстановление исторической православной государственности, а не на Великодержавную стабилизацию Великой криминальной революции, то есть для защиты «прихватизированного» народного добра.
— Нетрудно предположить, что когда в России, наконец, установится действительно русская власть, ни внешние, ни внутренние враги нашего Отечества этого так просто не оставят: гевалт поднимется на весь мир, и со стороны Запада, как мне думается, будет сделано всё, чтобы развязать полномасштабную войну против нас… Что, по-Вашему, должна будет предпринять Россия, чтобы не допустить такого варианта развития событий?
— Я бы выразился осторожнее: не «когда установится», а «если установится». А предпринять надо прежде всего вот что: создать сильную стратегическую оборону и основы для максимально возможной степени автаркии, то есть экономической самодостаточности. Надо не хранить резервы в западных банках, а купить на них заводы по производству важнейшего современного высокотехнологичного оборудования. Для такой страны, как Россия, все остальное нетрудно будет нарастить на этот технологический каркас. Подробный перечень мер у меня предложен в 7-й главе книги «Вождю Третьего Рима».
— Ваше издательство «Русская идея» выпустило в свет много уникальных книг по русской истории. С какими трудностями Вам приходится сталкиваться как издателю?
— Главная трудность — не издать книгу, а продать ее и окупить вложенные средства, чтобы на них издать следующую. С 1994 по 2004 годы это мне удавалось. Но когда я отказался вступить в Московскую патриархию вместе с соответствующей частью Русской зарубежной Церкви, мне закрыли доступ к церковной книжной торговле. А это были основные читатели...
— Не могу не спросить Вас об отношении к современной русской литературе. Отмечаете ли Вы для себя какие-то новые имена, произведения, наиболее созвучные Вашему мироощущению?
— Если Вы имеете в виду художественную литературу, то должен признать: уже давно не слежу за ней. В какой-то момент пришлось выбирать, что важнее, и перевесил интерес к религиозной и исторической литературе, которая открывает тайну бытия в подлинной онтологической реальности. Тогда как художественная литература имеет элемент вымысла, онтологически не укорененный в духовном процессе истории. Это мне сейчас менее необходимо, а всего читать не успеваю.
— Заканчивая беседу, мне бы хотелось привести строки из стихотворения Константина Юрьевича Душенова, одного из тех православных воинов, которые по навету христоненавистников находятся сегодня в заточении, — строки, исполненные самой горячей и подлинной православной веры: «Взойдет на престол в отчем дворце // Наш Русский Вождь в золотом венце. // Наш Белый Царь во святом Кремле. // В Москве. На Руси. На родной земле». Как же нам всем приблизить это заветное Событие?
— С возрастом я отхожу от активной политической деятельности как в ее легальных планах спасения России, так и в нелегальных — ни в те, ни в другие не верю. Скажу откровеннее: не вижу пока предпосылок для такого счастливого развития событий, поскольку наш народ и его ведущий слой упорно не желают вынести должного урока из катастрофического ХХ века. Революция и все последующие события в России были попущены Богом для нашего научения истине от обратного, и если мы не усвоим эти уроки — катастрофа продолжится в новом виде. Возможно, опамятование произойдет в результате новой войны и жертв, когда от России останется лишь малая часть. Если хотя бы в таких границах (Московии?) наша историческая государственность и миссия Третьего Рима будут восстановлены — это сочту за великое счастье.
Не вижу сегодня вождей в стане патриотов, которые осознавали бы этот масштаб проблемы. Поэтому считаю для себя единственно безошибочным — не как политик, а как русский человек в своей профессии — делать то, что в любом случае необходимо: надо стараться изучать происходящее в масштабе православного учения о смысле истории и откровенно говорить правду об этом. Ни на кого не оглядываясь. В надежде на Божию помощь нашему народу, если он созреет для нее. Без нее уже никому ничего не достичь.
А она может быть оказана Сверху только в том случае, если будет кому помогать. Этот кто-то должен быть достойным Божией помощи, и заслужить ее можно не патриотическим пиаром, не количеством миллиардов долларов стабфонда и золотовалютных резервов в еврейских банках, не показной «прогрессивной демократичностью» законов и структур власти — а только служением правде Божией.
А что конкретно делать — каждому дано свое и каждый может послужить делу Божию на своем месте в своей профессии. Важно при этом не впадать в гордыню «единственно истинных» и не осуждать других только за их другое место в Русском деле. Поэтому и с Константином Душеновым, при всех моих известных разногласиях с его нынешними прагматическими расчетами на «патриота Путина», и с другими патриотическими деятелями мы, наверное, сможем на Божиих весах складывать наши дела в достижении общей цели.
— Михаил Викторович, спасибо за интересную беседу. Журнал «Парус» желает Вам духовной крепости и новых свершений!
Беседовал Ренат Аймалетдинов.
Авг.2012.
