Эдуард Лимонов
[из книги "Анатомия героя"]
Вечер закончился тем, что я увязался за Прохановым, дабы он вывел меня к метро. За нами же увязался Дугин в расстегнутом пальто, с длинным шарфом и в мохнатой шапке, съехавшей на затылок. Дугин продолжал недоумевать по поводу того, как "такой человек", т. е. я, оказался среди такого говна, т. е. среди патриотов. Сегодня я понимаю, что он был в своем тогдашнем вакхическом прозрении прав. Во всяком случае, в отношении Зюганова. Проханов, сославшись на какое-то свидание с женщиной, сбежал от нас там, где ул. Герцена пересекает Тверской бульвар. Мы почему-то огибали церковь (где, кажется, венчался Пушкин) и переходили дорогу, когда мимо нас повернула, закрыв нам дорогу, иномарка. Дугин пнул ее ногой, да так, что разбил задний огонь. Иномарка резко затормозила, из нее метнулась крупная фигура и неприятно клацнул затвор: "Стой, гад!" Я обернулся. Человек из иномарки знал свое дело: он стоял, растопырив ноги, вытянув перед собой пистолет, и держал Дугина в прицеле. "А я Эдуард Лимонов!" — вдруг сказал, ничуть не испугавшись, Дугин. И так шаркнул даже ногой и улыбнулся вызывающе. Я был возмущен. "Это я Эдуард Лимонов, — сказал я. — Мой товарищ не хотел, извините нас". (Ну а что еще можно было сказать в этой идиотской ситуации, под дулом?). Человек из иномарки опустил пистолет, воскликнул: "Еб твою мать!", в досаде махнул рукой, сел в машину и уехал.
[из книги "Моя политическая биография"]
В Александре Дугине впоследствии открылось немало неприятных мне черт. Он оказался злопамятен, разрушителен, тотально ревнив, он время от времени обнаруживал, что такой-то и такой-то украл у него идею. Так было в случае проекта Евразийского Содружества, выдвинутого Назарбаевым. «Это я, я», — утверждал Дугин, хотя он всего лишь читал Трубецкого, Савицкого раньше других. На самом деле он безусловно внёс огромный вклад в популяризацию и евразийства и, впоследствии, геополитики в России. Но он безосновательно принимает себя за владельца этих идей. Так же, как он некоторое время претендовал на ownerschip национал-большевизмом. Идеи не принадлежат никому, Саша, а если вдруг некая идея начинает отождествляться с именем того или иного человека, то потому, что он сломал себе шею под знаменем этой идеи. У вас никогда не наблюдалось желания или согласия сломать себе шею под знаменем национал-большевизма. Или под каким-либо другим знаменем. Потому удовольствуйтесь немалой честью быть одним из отцов-основателей Национал-большевистской партии. Самой интересной политической партии России. И куда она ещё вырвется!
Мания величия Дугина усиленно раздувалась его женой Наташей и, возможно, семьёй. Добавляли к этому и «ученики», и даже родители учеников. Помню, на дне рождения Кости Чувашева мать и отец последнего общались с Дугиным по меньшей мере как с пророком, явившимся огласить прибытие Мессии. После нескольких рюмок прорывались и нотки уже мессианского церемониала. /…/
Конечно, Дугин не был доктором чего-либо. Его в своё время вышибли со второго курса Московского авиационного. Неотразимый и вдохновенный в статьях, Дугин одиноко терялся на телевидении, вдруг становился сухим и неинтересным, заходил слишком издалека — пока он излагал преамбулу, ведущий отбирал у него микрофон. Дугин не вписывался в мгновенные рамки телевидения, в его поверхностную сенсационность. /…/
Для революционера у него не хватило характера. Человек книжный, с очень лимитированным жизненным опытом, Александр Гельевич родился в 1962 году в Москве и выезжал из Москвы считанные разы. Сын мамы-профессорши и папы-полковника, он с самого начала жизни оказался в среде привилегированных. Его капризы и таланты приводили его и в шиздом. Некоторое время он был бардом: хвалился, что написал песню «Пиздец проклятому совдепу». Рано, ещё юношей, познакомился с кружком Евгения Головина, объединявшим таких нестандартных людей, как Гейдар Джемаль и (до отъезда его в Америку) писатель Юрий Мамлеев. /…/
Когда грянула перестройка — в 1986 году, Дугину было всего лишь 24 года. В 1988 году в чёрной рубашке и с портупеей Александр Гельевич вошёл в совет «Памяти». Предполагаю, что он произвёл там фурор (его затмевал старший учитель и не меньший эрудит Гейдар Джемаль, но Джемаль не русский, ему доверия не было) и вызвал чувство ревности и опасения за своё место у вождя Дмитрия Васильева — «Дим Димыча». Никто больше в «Памяти» таким обширным багажом знаний о фашизме не обладал. Юный Дугин стал читать лекции «памятникам». Посему пребывание Дугина и Джемаля в этой организации оказалось кратковременным. Оба позднее сказали мне, что их заложил Баркашов, якобы записал на кассету злые и нетрезвые высказывания Дугина о Дим Димыче и дал их послушать вождю. Вождь изгнал обоих эрудитов-интеллектуалов из организации. Думаю вся «Память» вздохнула с облегчением. /…/
Издательская деятельность Дугина (я думаю, его издательская продукция, включая его собственные книги, вряд ли превышает 20 книжек) поначалу давала ему значительные средства, однако шоковая терапия Гайдара разорила его в 1992-м, как и многих других дилетантов издательского рынка. Потому он перебивался с хлеба на воду, когда мы с ним познакомились. Квартира, правда, расположена была в элитном центре, три сталинские комнаты. Ползал по паркетам головастый, как дочка Маркса и Энгельса, ребёнок Даша (я тотчас назвал ребёнка «маленький монстр»), у Дугина были редкие книги и компьютер. Сегодня я думаю, что он преувеличивал свою бедность того времени, возможно, ему было неловко передо мной. Ведь у меня вообще ничего не было: ни квартиры, ни прописки, ни общегражданского паспорта. Возможно, после того как я уходил, он с отвращением выбрасывал сардельки в помойное ведро и ел мясо? Шучу…
Егор Летов
[из интервью с Сергеем Жариковым]
Жили мы как-то у Курехина - Дугин, я и Нюрыч. Мы просыпаемся, я открываю форточку, Дугин задумчиво лежит на кровати, спрашивает: "А вот где у нас Омск находится?" Я говорю: "Ну, где: на югах Сибири. Рядом с Казахстаном". - "Казахстан рядом у вас? А что если казахи ветер отравили? Они же могут ветер отравить! Ну-ка, срочно форточку закрой: ветер отравленный!" Причем, на полном серьезе: испугался страшно, начал по комнате ходить. "Казахи, блин, ветер отравили - как же я пойду? Так оно и есть, точно. Я знаю, у них есть камышовые люди. У них есть озеро Балхаш, и там в больших количествах растет тростник, камыш. И там живут тростниковые, камышовые люди, которые никогда не высовываются, только через трубочку дышат". Потом еще подумал, подумал и говорит: "А посередине Балхаша есть огромный остров, где живет гигантский, исполинский кот, которому все они поклоняются". Это курехинские дела, однозначно. Откуда ему еще такое взять? Говорит: "Блин, камыш! Камышовые люди кругом, что же делать? Они же нашествие могут устроить! Это ведь все - нам тогда конец! Если камышовые люди вылезут - и на нас полезут со своим котом! А кот огромный, три метра ростом!"
А. Любимчикова
[из журнала "Эзотерические записки" #12 (2001)]
Конечно, я была шокирована, когда в начале 90-х узнала, что Александр Дугин открыл курсы посвящения. По тем временам это было действительно оригинально.
Первоначальная консультация с самим Сашей [Александром Дугиным -- прим. ред.] проводилась бесплатно и продолжалась от силы несколько минут. На ней посвященный, то есть сам Дугин, определял, к какой касте вы принадлежите. У него имелись какие-то индийские тесты, я уже и не помню, в чем они заключались.
На этой консультации вас могли определить к вайшьям или шудрам, и только к ним. Затем начинались сами курсы. Длились они, насколько я помню, пару недель, одно занятие в два дня. Финалом становился перевод в высшие касты – брахманы или кшатрии. Перевод в брахманы стоил чуть дороже, но ненамного.
А после этого Дугин проводил посвящение. Здесь уже речь шла о совсем других деньгах. Посвящение делилось на два этапа: малые и великие мистерии. Малые мистерии проходили и кшатрии и брахманы. К великим мистериям допускались только брахманы. Однако если у кшатрия появлялось желание пройти и великие мистерии, за небольшую плату он мог сменить касту.
Вначале желающих было немного, но, тем не менее, они сразу нашлись. И дело Александр организовал хорошо: со временем к нему приходило все больше людей. Правда, вскоре он снова увлекся политикой, примкнув к группе Эдуарда Лимонова, и свои курсы бросил.
Около полугода их поддерживали какие-то энтузиасты из Дугинских выпускников. Продолжали переводить людей из низших каст в высшие, но вот посвящения, особенно великие мистерии, им плохо удавались, и курсы пришлось закрыть.
Саша тогда переживал из-за них, но скоро политика увлекла его с головой.
Дмитрий Галковский
[из статьи "Евразийская злыдота Дугина"]
О младых годах Дугина известно мало. Родился в 1962 году в семье секретного генерала ГРУ, специалиста по тайнам оккультного рейха. Поступил в МАИ, за неуспешность был выгнан с первого курса. Дальше психушка, самообразование, «поиски» в диссидентском притоне на Южинском переулке – вотчине писателя-мистика Мамлеева и фашиста-переводчика Евгения Головина.
Однако ранняя история Дугина такая же легенда, как мемуары Горького, сто лет повторяемые слово в слово и не имеющие никаких документальных подтверждений. Например, скупые рассказы Дугина о секретном отце выглядят очень завлекательно, только Гелий Александрович занимался вещами гораздо более прозаическими. Например, свою кандидатскую диссертацию он защитил по следующей «эзотерической теме»: «Правовые и организационно-тактические основы применения технических средств таможенного контроля в борьбе с контрабандой и нарушениями таможенных правил».
Ранняя молодость Дугина была вполне стандартна для людей его поколения: закос от армии при помощи симуляции психического расстройства, затем полубезделье на низкооплачиваемой должности в библиотеке и характерный для людей его судьбы и его круга стеб.
Поэтому люди, которые сейчас описывают, как молодой Дугин вместе с молодым Гейдаром Джемалем собирался бежать в Ливию, не представляют, о чем говорят. Надо понимать, кем был Каддафи в поздние 70-е и ранние 80-е. Жизнь в Москве была скучная, бледная. Любой прикол воспринимался окружающими с благодарностью, рассказчик анекдотов мог сделать карьеру. На этом фоне «рухнама» Каддафи, начинающаяся с тезиса: «Мужчина – человек. Женщина – тоже человек», шла на ура. Какой уж тут, прости Господи, «побег в Ливию».
Не случайно впоследствии Дугин подружился с Сергеем Курехиным – автором легенды о «Ленине грибе» и режиссером фильма «Два капитана два», положившего начало сталинистскому идиотничанию, закончившемуся сначала смертью самого Курехина и его дочери, а затем «Норд-Остом». Есть вещи, которыми не шутят, и есть времена, непригодные для шуток. Дугину это было так же неведомо, как Курехину. После его смерти он поместил в своем «евразийском» журнале поддельное интервью, в котором Курехин признавался в любви к фашизму и национал-большевизму. Вне всякого сомнения, сам Курехин, умри Дугин раньше его, отчебучил бы что-нибудь подобное.
Нетрудно заметить, что и по сути, и по несерьезному характеру своих заявлений Дугин как две капли воды походит на Лимонова. Неудивительно, что некоторое время они плескались в одной и той же лужице протопартийного бульона, по соседству с мистификатором Жариковым и еще неоперившимся Владимиром Вольфовичем Жириновским. Но вскоре союз распался. Пловцы сильно отличались друг от друга, и Дугин отличался ото всех в наибольшей степени. Дело в том, что по своей сути Дугин – скучный мещанин. Дугинщина – это литературный стеб домашнего мальчика, основанный на механическом соединении устаревшего «евразийства» с современной западной массовой культурой.
На выходе получается подростковое «отрицалово» и пластмассовые страшилки для домохозяек. Именно из-за свойственной мещанским детям аккуратности Дугин честно пытался быть гомосексуалистом и сумасшедшим. Но у него ничего не получилось. Получилась размеренная семейная жизнь с двумя детьми, заунывные лекции в официальных СМИ и подростковая «литература» – с картинками и без претензий. «Без претензий» – это когда пафос разоблачения идет по накатанной коммерческой колее. Если инопланетные человечки, то обязательно зеленого цвета; если Германия, то обязательно «Аннэнербе»; если предсказатель, то Нострадамус; если тайная организация, то тамплиеры; если альтернативная историческая концепция; то конспирология. Туркменистан – «солнечный», хлопок – «белое золото», Волга – «впадает в Каспийское море». Тираж книги 5000 экземпляров, за все тайны и секреты цена 98 рублей.
И тем не менее глубокая андеграундность у Дугина и его писаний есть. Только это не его заслуга, а заслуга общества, в котором он прилежно живет.
В конце концов Дугин на основе своего объединения «Арктогея» создал небольшую, но реально финансирующуюся Евразийскую партию, имеющую провинциальные организации в большинстве регионов России. Партия декларирует безоговорочную поддержку Кремля по всем вопросам, стремится занять место в политическом истеблишменте. Сам Дугин, с благообразной бородой и в солидном пиджаке-галстуке, с утра до ночи говорит свое мещанское «Волга впадает в Каспийское море» в телеэфире. Казалось бы… Но интересный факт – в руководство партии, кроме вездесущих генералов, входят раввин, мулла и… поп-раскольник. Сам Дугин после поисков себя в оккультном мистицизме перешел в старообрядчество. Сбрендил? Никак нет. Его поведение вполне закономерно.
