Философия – царская дорога к Богу
Рамбам
Идея Бога есть доказательство бытия Бога.
Рене Декарт
Приведенные высказывания известных мыслителей выражают как эмоциональное, так и интеллектуальное начало в стремлении осознать себя перед лицом Творца. Поиски Бога в настоящем контексте - поиски самого себя, это дорога длиною в жизнь, своеобразная сверхзадача. Не потому ли у евреев символом веры является уходящая в небо лестница Иакова, на которой нельзя останавливаться; можно или спускаться, или подниматься. В одной из легенд рассказывается, как некий усопший дух вечно странствует от дома к дому, от одних людей к другим. Вдруг останавливается и не может идти дальше, тут он замечает старика, который спрашивает его: «Почему ты здесь стоишь?» Тот отвечает: «Я не могу идти дальше». На это старик говорит: «Плохо твое дело. Если ты промедлишь здесь, и не будешь двигаться всё дальше и дальше, ты утратишь свойство духа и остановишься на этом месте как бессловесный камень». Окаменелость души – это утрата духовного поиска.
Желание написать настоящую статью возникло у автора после неудавшейся лекции в аудитории, которая думала с точностью наоборот, то есть, ни о каком духовном поиске и речи не могло быть. Лектора обвинили в отсутствии профессионализма и незнании основных положений иудаизма, согласно которым, евреи, дескать, давно ничего не ищут, потому, как уже всё нашли: «В Торе всё сказано». К уверениям лектора о значимости мировой культуры в осмыслении себя, своего индивидуального - творческого начала слушатели отнеслись агрессивно, в лучшем случае безучастно.
Стремление к образованию, знанию, случается, расценивают как измену Торе, или объясняют «гордыней, которая хуже невежества». О связи иудаизма с просвещением и наукой правомерней мнение Рамбама: «Я считаю, что сделать людей лучше поможет только знание, а не слепая вера, и только этим объясняется, что мой народ, призвание которого знать, не имеет равных себе в мире». И далее: «Верующий непрестанно ищет истину, подвластный судьбе и смерти, он стоит перед неизвестностью в растерянности и страхе... Бессмертен разум, разумна часть души», - говорил средневековый теолог. Следует вспомнить: выдающиеся мудрецы Торы были образованы в разных областях; если бессмертен разум, то приобретенные в жизни естественные и метафизические знания подготовляют душу к будущему миру. Рай, где растет древо познания, Хорхе Луиз Борхес представлял похожим на библиотеку. ( См. «Поэма даров»)
Вернемся на землю - образование в широком смысле помогает познать самого себя, развить и реализовать свои способности. Любой дар небес требует участия человека – правильного выбора, мужества, последовательности. Попытки наших религиозных мыслителей соотнести иудаизм с мировой культурой и в, частности, с философскими учениями относятся ко времени контакта евреев с окружающими народами. Первый пытался найти точки соприкосновения еврейского мировоззрения и греческой философии - Филон Александрийский, далее Рамбам, и в современную эпоху – Герман Коген. В наши дни наиболее адекватна настоящей задаче философия экзистенциализма; в центре внимания религиозной веры и философии экзистенциализма - человек с его поиском, сомнением, упованием. Именно эти проблемы находят отражение в гуманитарной культуре, искусстве, и в частности, в художественной литературе. Вспомним слова И.Канта о том, что он мечтал найти художественную натуру, дабы воплотить свои идеи чистого разума: идею Бога, Бессмертия, Свободы в художественные образы.
Осмысление своего интеллектуального «я», поиск своих духовных путей – своеобразная логотерапия, то есть терапия словом, смыслом. В отличие от эмоциональных бессознательных влечений логотерапия акцентирует внимание на личностных осознанных установках. Индивидуальность формируется в процессе познания, интеллект и желание знать - первичны. Альфред Адлер – основоположник системы индивидуальной психологии, в отличие от своего коллеги З.Фрейда утверждал примат разума; бесконечно не либидо (сексуальное бессознательное влечение), а интеллектуальная потребность.
О значимости осознанного постижения себя перед лицом Творца пишет современный еврейский религиозный мыслитель Авраам Иехошуа Хешель (профессор этики и мистики): «Иудаизм не душевное качество, а духовная жизнь. С душой мы рождаемся, дух же должны приобрести». («Земля Господня», Библиотека-Алия, стр. 82). Авраам Иехошуа Хешель наш современник (1907-1973), получил традиционное еврейское образование; по отцовской линии он из рода Дова Бера бен-Якова Магида. Заметим, что первые магидим проповедовали, отвечая на обращенные к ним вопросы слушателей, учили методом Сократа, способствующему рождению мысли. Книга Хешеля «Страсть к истине» - попытка создать религиозную автобиографию - своеобразный мистический опыт. Именно осознание мистического опыта наполняет духовным содержанием спекулятивные формы познания. О том же читаем у рабби Шнеура Залмана в «Тании» - «Книге средних», где освещаются моральные и философские проблемы природы человека: «В желании мудрости, постижении, знании – вся жизненная сила. Отсюда любовь, доброта, милосердие и всё остальное». (См. Тания, Иерусалим 1998, стр. 311) И далее: «Первое достоинство и ступень у творений – это мудрость, и потому она называется началом. Она начало и источник всей жизни». (Там же. Стр. 402).
Можно говорить, что и чувство одиночества, различные комплексы в большей степени обусловлены не отсутствием физического партнера, а невозможностью реализовать свой духовный потенциал. Интеллектуальная близость часто является условием прочных личных отношений. Духовное, интеллектуальное начало создает личность, дает ей устойчивый центр; знание помогает понять свое предназначение. Если в буддизме карма (заданность судьбы), у античных греков рок (неотвратимость судьбы), то у евреев – предназначение. Два с половиной года спорили школа Шамая и школа Гиллеля. Одни говорили: «Человеку лучше не быть созданным, а другие – человеку лучше, что он создан. Посчитали голоса и решили: человеку лучше не быть созданным, ибо страданий больше, чем радостей. Но теперь, когда он уже создан, пусть подумает о своих деяниях». Стремление к всестороннему образованию – один из доминирующих мотивов становления творческого самосознания. Здесь правомерен свой индивидуальный путь – автономия разума. Иудейская вера не исключает и сомнение, что предполагает самостоятельное начало в познании мира и себя в нем. Смелость сомнения, возможность вопроса предполагают поиск истины. Дерзость ума Менахем Мендл из Коцка превратил в добродетель, слепая вера раздражала его так же, как посредственность. «Об одном прошу вас, - обращался рабби к ученикам, - будьте сильными, даже если для этого вам придется противиться судьбе. И если в поисках истины вам придется противостоять Богу, да будет так!» (Цитируем по кн. Эли Визеля, «Рассыпанные искры», Иерусалим, 1987, стр. 192).
Кризис веры, осознание Бога и себя в Нем – естественные проявления человеческой мысли. В работе рабби Соловейчика «Одинокий верующий человек» читаем: «Я буду исповедоваться перед вами, делясь с вами тревогами, тем, что беспокоит меня больше всего и нередко перерастает в осознание кризиса. Религиозному переживанию верующего присущи внутренние конфликты и противоречия, он мечется между двумя полюсами – между восторженной приверженностью Богу и отчаяньем. Когда он чувствует, что покинут Богом, он страдает из-за непримиримого противоречия между сознанием собственного достоинства и самоотрицанием». (Из книги «Катарсис», Иерусалим 1991, стр. 96). Рабби Соловейчик Иосеф Дов ха-Леви (1903-1993) лидер ортодоксального еврейства, один из крупнейших мыслителей двадцатого века, изучал философию, логику, математику. Выступал за активное участие евреев в жизни современного общества. Галахические проблемы изучал с философской точки зрения.
Именно потому, что человек может усомниться, деяние, действие в иудаизме становится выше веры; поступать ты должен сообразно Закону. Настоящее положение И.Кант сформулировал как категорический императив – общезначимое нравственное предписание, безусловный принцип человеческого поведения – закон.
Вера на уровне догмы ведет к фанатизму, напротив, осмысление своей личной причастности к вере является стимулом развития интеллекта. «Блажен человек, который снискал мудрость и приобрел разум». (Притчи, 3, 3). Маймонид учил: «Бессмертие дано только познающей части души. Только приобретший разум переживет тело, только та благородная часть души, которая честно и успешно трудилась над познанием истины».
Авторитарный или гуманистический принцип религии не может не сказаться на формировании нашего самосознания. Мы не разделяем посылку христианской теологии о том, что для спасения души разум и наука не только не нужны, но могут быть вредны, ибо внушают «умственную гордость», препятствуют смирению. Не согласны и с тем, что человек сознает себя нравственной личностью, поскольку чувствует себя созданным для другого царства. Единство божественного и человеческого разума предполагает не уход от жизни в другое царство, а утверждение жизни, полноту бытия здесь – на земле. В иудаизме царство земное и царство небесное нераздельны, равно как сущность и существование. Исключается противоречие между религией и практической жизнью; достаточно вспомнить слова р. Гиллеля: «Кто может вычислить ход небесных светил и не делает этого – творение Божье они не созерцают, дело рук его не видят».
Образование, интерес к тем или иным наукам стимулирует мыслительную деятельность. «Если человек учится, исследует что-то и у него возникают вопросы, на которые он сам не в состоянии дать ответ, то только тогда ответ и объяснения представляют для него ценность» (См. Тания. Стр. 730). Чтобы получить ответ, надо спросить. Многие узнают себя в рассказе о юном ешиботнике, который бежал за бричкой знаменитого рабби посетившего ешиву. Рабби обещал отдать в жены свою красавицу-дочь любому из учеников, кто ответит на заданный им вопрос. Таковых в ешиве не нашлось. «Мне не нужно никакой награды, только скажи ответ!» - кричал мальчик вслед уезжающему мудрецу. «Ты-то и будешь моим зятем!» - воскликнул ребе.
Альберт Эйнштейн мотивацию своей научной деятельности во многом объяснял тем, что когда он возвращался из школы, мать спрашивала его: «Сколько умных вопросов ты сегодня задал учителю?» То есть мышление будущего ученого было ориентировано на поиск, а не на стереотип. Он же говорил о том, что недостаточно родиться евреем, нужно выбрать свое еврейство, приобщиться к миру сущностных идей.
Люди сами, в зависимости от склонности ума и души, ставят перед собой своеобразную сверхзадачу: кто-то ищет философский камень; кто-то изобретает вечный двигатель; Икар, мечтая взлететь, надел крылья. Алхимики не нашли философского камня; оказался химерой вечный двигатель; разбился Икар – жар восходящего солнца растопил воск, скрепивший перья на его крыльях. Но мечта предварила многие научные открытия. Колумб во времена изгнания евреев из Испании отправился в кругосветное путешествие, мечтая найти рай для своих соплеменников, а нашел Америку. Тоже не плохо.
Именно на поиск ориентировано еврейское религиозное воспитание. Комментарии к текстам Талмуда, будучи не догмой, а уяснением истины, стимулируют интеллектуальную активность, самостоятельный подход к жизни. Может быть, именно свободомыслием, независимостью мышления евреи были так ненавистны тоталитарным режимам. Свобода воли составляет основу иудейского самосознания; божественная природа человека в том и состоит, что он выбирает и отвечает за свои поступки. Есть мнение мудрецов по поводу того, что Бог простил бы Адама, если бы тот взял грех на себя и на вопрос Создателя: «Кто сказал тебе, что ты наг? Не от дерева ли, о котором я заповедовал тебе не есть от него, ел ты?» не сослался на Хаву: «Жена, которую Ты дал мне, она мне дала от дерева, и я ел». Испытание человека состоит в возможности выбора, но может быть и обратное явление – нежелание выбирать и отвечать за свой выбор. «Бегство от свободы» - назвал свою работу Э.Фромм, где дает анализ состояния человека до индивидуалистического общества, в котором, будучи ограниченным в реализации своих способностей, он был в безопасности и покое.
Свобода от сообщества дала независимость и в то же время породила чувство бессилия и тревоги. Человек оказывается перед выбором: либо вернуться в первоначальное состояние с помощью новой зависимости, нового подчинения, либо дорасти до полной реализации своей личности. Если этого не происходит, свобода становится бременем, источником страданий. Возникает желание снова примкнуть к стае, и таким образом избавиться от чувства ответственности и одиночества. Фромм он же Зелигман (1900-1980) – психолог, психоаналитик, изучал философию, знал Тору, Талмуд – утверждал, что Тора и мессианская идея вдохновили его на исследование природы человека.
По поводу одиночества общеизвестен факт: чем больше развита личность, тем острее трагическое сознание обособленности. Рабби Соловейчик в вышеозначенной работе спрашивал: «Кто больше чувствует одиночество: первый астронавт, высадившийся на луне, перед которым открылась фантастическая устрашающая панорама, или человек, увлекаемый толпой, который обменивается со знакомыми новогодними пожеланиями?» Есть резон согласиться с тем, что будучи одним на луне, где есть новые впечатления, нечто таинственное, неизвестное лучше, чем быть в окружении чуждых по духу людей.
В плане понимания свободы как прорыва из стадного сознания Сэлинджер (отец из рода раввинов) – очень еврейский писатель. В романе «Над пропастью во ржи» он дает образ ищущего, не идущего на компромисс мальчика-подростка. По поводу осознания и формирования себя актуальны слова Гершома Шолема: «Сценарий жизни, который предлагает иудаизм человеку, настолько тесно связан с развитием личности, что в определенном смысле его можно рассматривать как пьесу для одного актера». (См. Основные течения в еврейской мистике, Иерусалим, 2004).
Каждый сам выбирает себя, при этом причастность к общечеловеческой культуре, не уничтожает личностное начало, а наоборот – стимулирует к творческому труду, развитию способностей. Здесь важно уяснить вопрос не «от чего ты свободен», а «для чего ты свободен». Анализируя творчество немецкого еврея Франца Кафки, в частности обращаясь к его романам «Замок» и «Процесс», Э. Фромм акцентирует внимание на ответственности каждого за самого себя. Э. Фромм рассматривает творчество Ф. Кафки как стремление понять, прорваться к сущности мироздания – к Богу. Герман Гессе назвал Франца Кафку талмудически мыслящим богописателем.
С одной стороны, нам дано право выбора, с другой – мы расплачиваемся за свой выбор судьбой. Например, если художник посвящает своему искусству жизнь и не получает признания, то в глазах современников он выглядит чудаком и невротиком. Так же революционер: если революция победит, он станет государственным деятелем, в противном случае окажется преступником. В любом раскладе проявление личности, выбор предполагает риск; люди стаи не выбирают. Настоящие отношения между людьми – тоже выбор и могут быть между индивидуальностями, ибо основаны на признании права другого на своеобразие. «В гуманистической религии, - пишет Эрих Фромм, - Бог – образ высшей человеческой самости, символ того, чем человек потенциально является, или каким должен стать. В авторитарной религии Бог единственный обладатель того, что первоначально принадлежит человеку: он ведает его разумом и любовью». (Статья «Психоанализ и религия». В сб. «Сумерки богов». М.1989, стр. 176).
В основе иудаизма – свобода и творческая реализация личности. У рабби Соловейчика читаем: «Понятие образ Божий в первом описании сотворения человека относится к Боговдохновенному таланту человека-творца. Человек как бы уподобляется Богу в своем стремлении и способности быть творцом». («Одинокий верующий человек», в кн. «Катарсис», Иерусалим, 1991, стр. 102)
При этом представление о должном, мечта, которая казалось бы не имеет никакого практического основания, часто оказывается реальней действительности. О еврейском иррационализме писал Амос Оз: «Великие дела совершаются именно мечтателями; если бы малочисленные мечтатели и борцы были бы реалистами, не состоялось бы возрождение Израиля». Мечтательность – своеобразный инстинкт самосохранения. Может быть в этом и состоит одна из особенностей нашего национального самосознания.
Иудаизм – творческая религия. Закон не на небе, а на земле. Авраам Иехошуа Хешель в книге «Израиль – эхо вечности» (Иерусалим, 1982 г.) пишет: «Быть живым человеком – значит быть открытым всем противоречиям и изъянам; противостоять многим вызовам и разочарованиям. …Жизнь в Израиле сегодня – испытание, эксперимент для всех нас. Жизнь за пределами Израиля – уклонение от участия в драме, источник растерянности и бесчестия». (стр. 57-58) В книге Авраама Хешеля «Страсть к истине» (в Израиле вышла под названием «Коцк») дается биография Менахема Мендла Моргенштерна из Коцка – талмудиста, главы польских хасидов. Авраам Хешель представляет Менахема Мендла мятежником, бунтарем в отстаивании справедливости. Так, узнав о новых погромах, опустошающих еврейские общины Польши и России, рабби гневно стукнул кулаком по столу и вскричал: «Я требую, чтобы справедливость восторжествовала, я требую, чтобы Высший Судия повиновался своим собственным законам! …Неужели я должен поверить, что эта история без судьи и справедливости?» (Цитируем по кн. Эли Визеля «Рассыпанные искры», Иерусалим, 1987, стр. 188). Трагическое мироощущение человека, видящего несоответствие между должным и действительностью, выражено следующими словами: «Одной ногой я стою на седьмом небе, другая проваливается в бездну». (Там же, стр. 192) В течение всей жизни Авраама Хешеля преследовали две идеи из хасидского наследия. Часть его существа влеклась к Баал Шем-Тову, у которого он учился любви к простому человеку, состраданию к заурядному еврею, заботе и интересу ко всем. Другая часть его души влеклась к суровой фигуре Менахема Мендла, который ратовал за истину, бескомпромиссную честность, ненавидел ханжество и ужасался при мысли о том, на какое огромное зло и самообман способны даже хорошие люди. Именно благодаря упорному бескомпромиссному поиску, труду совершается в мире духовное обновление.
Творец в нашей религии хочет соучастника, достойного партнера, а не рабского безответного исполнителя. Настоящее положение отмечается не только в русской литературе, но и в философии. В.Соловьев самосознание в иудаизме понимает следующим образом: религия не уничтожение человека в универсальном божестве, а личное взаимодействие между божеским и человеческим «я». «Именно потому, что еврейский народ был способен к такому пониманию Бога и религии, он мог стать избранным народом Божьим». (Вл. Соловьев. Еврейство и христианский вопрос. В кн. Тайна Израиля. СПБ 1993, стр. 39) И далее: «Та истинная религия, которую мы находим у народа израильского, не исключает, а напротив, требует развития свободной творческой личности, её самочувствия, самосознания и самодеятельности». (Там же, стр. 41) Еврейская нация, самая древняя из ныне существующих, выжила за счет экзистенциальной причастности Богу, нераздельности религиозного сознания и морали. Суть философии иудаизма выражена М. Бубером в книге «Я и Ты» - бытие как диалог между Богом и человеком.
Религия Израиля, где человек ведет разговор с Богом один на один, диалог без посредника является свободной творческой религией. В познании мира и Бога два пути: путь интеллекта и путь чувств. Иудаизм подчеркивает приоритет рационального постижения мира; интеллект более значим, нежели эмоции. При этом разум развивается в процессе познания. «Любовь к познанию – любовь к Творцу» - один из основных принципов иудаизма. Всесторонне образованный р.Кук соединяет интеллектуальный и мистический подход; здесь нет противоречия, ибо мысль рождается чувством, а мистика включает и разум и волю. Образование должно быть всесторонним. Опасность, грозящая еврейству, не в образовании, а в его отсутствии. Вспомним слова, сказанные Виленским гаоном переводчику геометрии Эвклида на иврит: «Изъян в знании математики влечет стократный изъян в знании Торы». Вспомним так же, что ешиботники Литвы ездили в Кенигсберг слушать лекции И. Канта.
«Отдельный человек в этом мире – новшество, и приходит в мир, чтобы реализовать свою неповторимость», – говорил М. Бубер. Мы понимаем творческую самореализацию в аспекте самостроительства – созидания самого себя и окружающего мира – то своеобразная сверхзадача, которая дает чувство пути. При этом правомерны разнообразные способности; в Талмуде читаем: «Спросили у Ильи-пророка, есть ли на базарной площади кто-нибудь, кому отведено место в будущем мире? – Да, - сказал пророк, - вон тем двум шутам, которые веселят людей». (Талмуд, Таанит)
Не искусство, наука и философия угрожают религии, а незнание их…
Опубликовано в журнале “Семь искусств” Номер 10(35) - октябрь 2012: http://7iskusstv.com/nomer.php?srce=35
