Значимые исторические фигуры никогда не появляются в спокойные для государства времена, когда развитие идет в так называемом «повествовательном» ритме. Только события, имеющие принципиальную перспективу своего развития, способны рождать людей, которые либо идут во главе революционных событий, либо также отчаянно защищают существующую государственную реальность. Таким событием в российской истории была первая русская революция 1905–1907 гг., которая показала, на что способна объединенная против власти сила. События 1905 г. во многом ускорили появление фигуры Петра Аркадьевича Столыпина и формирование его мировоззренческих позиций. По сути его карьера будет длиться не более пяти лет. Умный, образованный, убежденный сторонник монархизма, пытавшийся через реформы остановить продвижение революции.
Имя П. А. Столыпина до сих пор вызывает дискуссии, многочисленные споры со стороны политиков, ученых, публицистов. Так, некоторые журналисты даже пытаются провести аналогию между реформами Столыпина и современными преобразованиями в сельском хозяйстве (в 90-е годы ХХ в.). Хотя думается, что знак равенства между этими событиями возможен только в постановке авторами реформ принципиальных задач своего времени.
Столыпин интересен и исследователям, и читателям. Не зря это имя попало в список выдающихся исторических деятелей, сыгравших значительную роль реформатора в истории нашего государства.
Внимание к Столыпину свидетельствует о востребованности его исторического опыта, которое связано с попыткой встать на путь эволюционного развития и избежать революционных ломок и взрывов, что немаловажно и в наше время.
Неординарна биография этой личности, к ней смело можно применить определение «впервые»:
– 30 мая 1902 г. Столыпин становится самым молодым губернатором российской империи, успев проявить себя в Ковно, Гродно, Саратове, где в 1905 году он лично участвовал в усмирении крестьянского волнения;
– на самую вершину правительственной власти взошел в свои 44 года уже достаточно опытным, волевым и вместе с тем гибким администратором, имевшим опыт рационального ведения хозяйства «в собственных имениях»;
– с 8 июня 1906 г. – впервые происходит совмещение в лице Столыпина двух постов: министра внутренних дел и председателя Совета Министров;
– только Столыпин, после покушения на него (на даче, на Аптекарском острове), мог отказаться и ответить на предложение императора Николая II о помощи деньгами в лечении оставшемуся в живых сыну следующими словами: «Кровью детей не торгую»;
– только он считал своим долгом укрепление кадрового состава полиции и повышение ее престижа в глазах российского общества;
– только Столыпин добился принятия закона о денежном пособии «детям чинов полиции и корпуса жандармов, погибших или пострадавших при беспорядках и покушениях на сих чинов, в размере «установленных» для детей лиц, погибших в войне с Японией;
– только он вызвал на дуэль Родичева, употребившего впервые определение «столыпинский галстук» (после создания военно-полевых судов на основе постановления Совета Министров 9 августа 1906 г.), хотя это грозило ему отставкой. Честь он ценил дороже высокой должности1;
– только он мог попросить заранее похоронить его там, где он погибнет, точно зная, что не умрет мирной смертью;
– и только судьба его памятника и захоронения могли быть столь же трагичны, как и судьба его самого.
Литература о нем насчитывает более 1000 названий.
Отношение к его делам менялось вместе с изменениями в стране.
Неудивительно, что неоднозначную оценку как среди его современников, так и среди историков получила и сама личность Столыпина, и все реформы, им проводимые.
Многие современники отмечали, что он был большим прагматиком и реалистом, больше, чем его предшественники. Но говоря об этом, Кржижановский С. Е., например, подчеркивал, что он не был традиционным министром в отличие от предшественника. При этом он добавлял: «Дурново, был выше Столыпина по уму и по заслугам перед Россией… Столыпин был баловнем судьбы. Даже физические недостатки шли ему на пользу».
Политический противник правый кадет А. С. Изгоев (Ланде) писал: «…действительно Столыпин был несомненно даровитым человеком, отличным оратором, обладал незаурядным мужеством и бескорыстием. Вместе с тем он был очень честолюбив, любил власть, «цеплялся за нее». Он не столько боролся, сколько отступал и подлаживался. Был мистиком. Слова расходились с делом. Сильный ум, но какого-то второго сорта, смешанный с мелкой хитростью и лукавством»2.
Историки более разнообразны в своих определениях и выводах. В научной литературе мы сталкиваемся с самыми разными точками зрениями: от резкой критики, как это было особенно в советское время, когда это имя являлось символом репрессий царизма, до достаточно сбалансированных оценок его деятельности.
Кроме этого, сегодня мы можем встретиться с крайне идеализированной оценкой его деятельности, когда все рисуется только в «розовом свете» и когда авторы «поют» настоящий панегирик в адрес премьера3, а порой очень резко отзывающиеся при этом об имеющейся на сегодняшний день научной литературе. Так, биограф П. А. Столыпина Б. Т. Федоров подчеркивает, что многочисленными авторами выбрана тактика псевдонаучного подхода, когда используется полуправда и намеки, пытаются использовать слова врагов. Красноречивый пример такого рода – «научная деятельность покойного А. Я. Авреха. Он посвятил значительную часть жизни растиранию Петра Аркадьевича Столыпина в прах»4.
Многие советские и российские историки не обошли вниманием деятельность Столыпина, выделяя те или иные качества реформатора. С. Наумкин отмечает, что это был уникальный государственный деятель, сочетавший в себе такие редкие для наших высших чиновников качества, как государственное мышление и незаурядный интеллект, честность, мужество, глубокую религиозность и абсолютную убежденность в правильности избранного пути, высокую требовательность к себе и неизменную последовательность в деле защиты государственных и национальных интересов России. На Столыпине не лежало ни одного грязного пятна: вещь страшно редкая и трудная для политического человека в России. Он явил собой совершенно новый тип государственного деятеля – консервативного реформатора с либеральной программой, в основу которой был положен системный подход и политический прагматизм. «Я верю в Россию. Если бы я не имел этой веры, я бы не в состоянии был ничего делать»5.
Историк С. Г. Кара-Мурза считает, что «создание мифа Столыпина» стало крупной акцией, антисоветской кампании конца ХХ в. Тот, чье имя сочеталось со словом «реакция», стал кумиром демократической публики! Ведь дошло до того, что в среде интеллигенции Столыпин стал самым уважаемым деятелем во всей истории России – 41% поставили его на первое место. Выше А. Невского, Петра Великого или К. Жукова6.
Интересны высказывания видного историка И. В. Островского: «Многим публикациям о Столыпине свойственен апломб, который просто удручает. Сам Петр Аркадьевич не раз высказывал сомнения о верности взятого курса. Почему же все ясно нашим авторам?7
Подобную точку зрения продолжают высказывать современные исследователи.
По мнению Шевырина, В. М. Столыпин шел неизведанным и опасным путем и ему мало кто помогал. Даже респектабельный С. Ю. Витте исходил желчью, нещадно бичуя столыпинскую политику, за глаза называя его «дураком и подлецом». Исследователь в своей работе также приводит слова Маклакова А., досконально изучившего программу Столыпина и хорошо знавшего его лично. Он полагал, что не произойди в 1914 г. европейской войны, Россия могла бы продолжить постепенно выздоравливать, без потрясений8.
Историк Каледин А. П. считает, что Столыпин, воспитанный в монархическом духе, выступал то в роли буфера между верховной властью и народным представительством, то в роли орудия самодержавия. Демонстрируя силу, твердость и решительность власти, премьер без колебаний шел на конфронтацию с депутатами, употребляя в своих выступлениях резкие высказывания: «Не запугаете!» Сама же столыпинская программа в скором времени привела к обострению противоречий не только между правительством и обществом, но и в самих правящих кругах. Реализация столыпинского курса не могла удовлетворить практически никого9.
Ряд историков соглашаются с С. Ю. Витте, что страна в годы правления Столыпина «двигалась в сторону «регресса», элементы «прогресса» если и были, то только в проводимой в те же годы столыпинской аграрной реформе, впрочем, они не считают ее только «столыпинской», называя ее реформой «Витте – Столыпина» из-за того, что в первую очередь именно Витте предлагал государю довести до конца полное освобождение крестьян, но царь положил письмо под сукно, вернувшись к письму только в 1902 г.
Витте считал, что разрушение общины должно идти путем «разрушения препятствий для этого, а не со скоростью «курьерского поезда», как это делал, по его мнению, Столыпин10. Идею соавторства Витте подчеркивают также исследователи А. Л. Сидоров и В. К. Шацилло.
Можно привести мнения историков, принявших участие в научной конференции «Столыпинские» чтения – П. А. Столыпин: традиции реформирования России», прошедшей в сентябре 2011 г. в Саратове. Доктор исторических наук П. П. Фролкин отметил, что, по мнению самого Столыпина, все его реформы должны были быть осуществлены комплексно и дать ощутимый эффект только в долгосрочной перспективе. Главное же заключалось в том, что правительство Столыпина пыталось добиться социальных изменений административными методами.
Зарубежная историография неоднозначна в оценке деятельности Столыпина. Так, старшее поколение американских историков колеблется в своих определениях от «реакционера» до «реформатора», стараясь утвердить позитивный взгляд на его политическую деятельность. Большинство вышедших в последнее десятилетие книг концентрирует внимание на отдельных сюжетах: аграрная реформа, Столыпин и парламентаризм, национальная политика. Но главным для многих из них оказывается вопрос, что произошло бы, если бы Столыпин не был убит и получил бы в свое распоряжение «двадцать лет покоя». Многие считают Столыпина «последним шансом» мирной трансформации России, который был трагически утрачен11.
П. А. Столыпин предлагал, как мы знаем, целый комплекс реформ, которые должны были модернизировать Россию. Правда, выступая 16 ноября 1907 г. на заседании III Государственной Думы с правительственной Декларацией, он заявил, что первой и основной задачей правительства является «не реформа», а борьба с революцией. «Противопоставить этому явлению можно только силу».
Реформы должны были затронуть все без исключения сферы российской жизни. Они касались местного самоуправления. Он считал необходимым расширить права земств, представил проект преобразований губернских и уездных земств и муниципальных дум. Предполагалась реформа образования на всех его ступенях, прежде всего его доступность, а затем введение обязательного начального образования. Намечалось также создание широкой сети профессиональных учебных заведений, дающих обязательный минимум общего образования. Изменения должны были произойти в страховании рабочих, в обеспечении их врачебной помощью, должны были быть преобразованы местные суды, т.к. как считал Столыпин, «в зависимости от принятия этого законопроекта стоит проведение в жизнь другого – о неприкосновенности личности – и целый ряд преобразований в местном управлении»12.
Столыпин говорит о полной поддержке православной церкви, обещает проявить «особую заботу» о вооруженных силах страны.
В своем первом выступлении в качестве председателя Совета Министров 6 марта 1907 г. он заявил, что «если мы хотим сохранить наше военное могущество, ограждая вместе с тем самое достоинство Родины, и не согласны на утрату принадлежащего нам по праву места среди великих держав, то нам не придется отступить перед необходимостью затрат, к которым нас обязывает все великое прошлое России».
Столыпин был последовательным сторонником неучастия России в каких-либо международных конфликтах при сохранении ее положения великой державы.
Но главной его реформой, смыслом его жизни была аграрная реформа, о которой уже много написано. Несколько штрихов.
Столыпин считал проведение аграрного закона 9 ноября 1906 г. «коренной мыслью теперешнего правительства,… осуществление которой правительство считало и считает вопросом бытия русской державы».
Вот как определял цель реформы сам Столыпин: «Правительство желает поднять крестьянское земледелие, оно желает видеть крестьянина богатым, достаточным, т.к. где достаток, там, конечно, и просвещение, там и настоящая свобода. Но для этого необходимо дать возможность способному трудолюбивому крестьянину, т.е. соли земли русской, освободиться от тисков. Пробыв около 10 лет у дела земельного устройства, я пришел к глубокому убеждению, что в деле этом нужен упорный труд… В западных странах на это потребовались десятилетия. Мы предлагаем Вам скромный, но верный путь. Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма…. Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия13.
Столыпин высказывал мысль о том, что массовое крестьянское движение – это отнюдь не революционная пропаганда, а нищета российской деревни. Главное препятствие – община. «Пока крестьянин беден, пока он не обладает личной земельной собственностью, он остается рабом, и никакой писаный закон не даст ему блага гражданской свободы». При этом премьер подчеркивал вновь и вновь, что насаждение «крепкого личного собственника» в деревне необходимо для переустройства России на «крепких монархических устоях» и для создания преграды развитию в стране революционного движения14.
Реформа сделала решающий шаг в формировании новой аграрной политики. Был подготовлен Указ об аграрных преобразованиях, который получил название «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающегося крестьянского землевладения». Но за скромным названием скрывалась настоящая революционная мера: уничтожение и замену общинной формы землевладения на частную.
Указ явился итогом острой политической борьбы в правительственных кругах. Он был проведен в обход Государственной Думы, согласно ст.87 Основных законов чрезвычайной акт. Его применение вызвало резкую критику и слева, и справа. С первых лет проведения реформ правительство пыталось подключить к нему земства.
Но чем больше давила на крестьян административная власть, тем большее сопротивление оказывали крестьяне.
Самым удачным годом для реформ оказался 1909 г.
Замысел программы Столыпина известен давно. Это европейский путь развития капитализма в деревне. В России 85% населения составляли крестьяне. По мнению, например, историка С. Г. Кара-Мурзы, развитие капитализма в России противоречило фундаментальным интересам крестьян, раз оно не поддерживало столыпинскую аграрную реформу. Деревня не хотела менять свой уклад. Ведь по сути, после установления советской власти крестьяне восстановили общину. В 1927 г. в РСФСР 91% крестьянских земель находились в общинном землепользовании. И если бы не грядущая война и жестокая необходимость в форсированной индустриализации, возможно, более полно сбылся бы проект государственного общинного социализма народников15.
Он также подчеркивал, что, поскольку помыслы Столыпина были направлены на модернизацию при сохранении помещичьей собственности, он стал вождем тех сил, которые начали уничтожать общину. В этом и была суть реформ. Но сама реформа не отвечала реальности. Крестьяне озлобились и на помещиков, и на правительство. В условиях революции начать жесткую реформу по развалу общины – значило пойти ва-банк. Разрушительная идея, по мнению С. Г. Кара-Мурзы, пугала даже либералов — поборников модернизации по западному типу. Е. Н. Трубецкой писал в 1906 г., что Столыпин, «содействуя образованию мелкой частной собственности, вкрапленной в общинные владения… ставит крестьянское хозяйство в совершенно невозможные условия»16.
На ограниченные и пагубные последствия аграрной реформы указывает и историк П. Н. Зырянов, который считал, что они обострили социальную борьбу в деревне17.
Столыпин почти в самом начале своего премьерства с трибуны II Государственной Думы заявил на весь мир: “Отечество наше должно превратиться в государство правовое, понимая, что реформы должны опираться на прочное законодательство. Тем самым он признавал реалии создания Государственной Думы и реформу Государственного Совета. Первоочередной задачей была признана разработка правовых норм для реализации гражданских и политических свобод, провозглашенных Манифестом 17 октября 1905 г. Эти законы должны были составить правовую базу общества. Все это должно было способствовать формированию полноценного гражданского общества18.
Столыпин считал одной из причин политической нестабильности в стране противоречия между правительством и значительной частью левых депутатов Думы, в чем он убедился на собственном примере.
Отсюда и Манифест о роспуске II Государственной Думы и новый закон от 3 июня 1907 г., вошедший в историю как «государственный переворот» и «третьеиюньская монархия». Таким образом, попытки найти общий язык с парламентом не увенчались успехом, при этом Столыпин постоянно требовал на заседании Совета Министров от своих коллег как можно больше законопроектов для Думы. Это создавало, по мнению С. Е. Кржижановского, т.н. «законодательную жевачку» для того, чтобы занять умы и языки октябристско-кадетских законодателей19.
Столыпин занимал умеренно-либеральные позиции в сфере национальных отношений. Он попытался ослабить остроту европейского вопроса, провести ряд мер по упорядочению политико-административной автономии Польши и особого статуса Финляндии.
Но широкое национально-освободительное движение, охватившее в годы первой русской революции Финляндию, Польшу, Прибалтику, Украину, Кавказ, крайне обострило национальный вопрос. Отношение Столыпина было самым жестким, вплоть до отмены Конституции Финляндии, применения военной силы, сокращения числа членов Государственного Совета от западных губерний и т. д.
Столыпину ставили в вину его перегибы в национальном вопросе, «ультранационализм, на котором выезжает наш маленький Бисмарк»20.
Создание охранки нового типа (возникла целая русская школа провокаций), безнравственность, которая еще больше подорвала авторитет государства, бумерангом ударив по нему, что не было случайностью, т.к. именно Столыпин организовал провокацию, которая привела в свое время к разгону II Государственной Думы. Поразительно, что во время перестройки Столыпин стал кумиром той самой части интеллигенции, которая больше всего говорила о нравственности21.
Убийство Столыпина, по мнению исследователей, было организовано по тем самым канонам, которые он сам и выработал – связкой «провокатор-охранка». В эту концепцию логично вписываются и принципы самого Николая II, никогда особо не ценившего преданных России и самодержавию государственных деятелей, в том числе и таких выдающихся, как Столыпин. Николай II даже не привлек к ответственности киевских жандармов, впустивших террористов в Киевский театр оперы и балета.
К сожалению, в целом программная модернизация России на капиталистических принципах не получила своего завершения. Она не устраивала, в первую очередь, консервативное дворянство. Разрушение общины, приватизацию они приняли, и только. И это грамотное дворянство, а что тогда было ждать от остальной части общества?
Главной причиной провала реформистского курса было то, что Столыпин хотел осуществить свои реформы вне демократии и вопреки ей. Он считал, что сначала надо обеспечить экономические условия, а потом уже осуществлять «свободы». Отсюда формулы: «…сначала успокоение, потом реформы» и т. д. Даже П. Струве, от всей души желавший успеха своему кумиру, понимал, что такая политика обречена22.
История нашего государства знает, кроме столыпинских реформ, несколько других примеров либерализации в экономической области – это и авторы нэпа, и Н. Косыгин, и попытки реформирования в период перестройки. Но, как показала практика, без демократизации общества, политической системы в целом невозможны продуктивные реформы.
Лучше всего Столыпина характеризуют следующие слова, которые можно считать его кредо: «Историческая самодержавная власть и свободная воля монарха – драгоценнейшие достояния русской государственности». Твердый монархист никогда не ставил задачи преобразования самодержавного строя, помещичьего землевладения.
Неоспорим тот факт, что глава правительства был патриотом России, государственным деятелем, не боявшимся брать на себя ответственность. Он заявлял, что «для лиц, стоящих у власти, нет, господа, греха большего, чем малодушное уклонение от ответственности».
Российское общество оказалось слишком расколотым, чтобы поддержать Столыпина. Следует согласиться с выводами ряда авторов о том, что, потеряв поддержку монарха, реформатор оказался в политическом «вакууме», став еще до своей физической смерти «политическим трупом».
В конечном итоге реформы Столыпина привели к революции, усугубив взаимную ненависть российского крестьянства и частных собственников и власти.
1 Н. С. Нижняк, В. П. Сальников, И. И. Мушкет. Министры внутренних дел Российского государства (1802–2002). Библиография-справочник. – СПб: Фонд поддержки науки и образования в области правоохранительной деятельности. «Университет», 2002. – С. 280.
2 Аврех А. Я. Петр Аркадьевич Столыпин и судьба реформ в России. – М.: Изд-во «политическая литература», 1991. – С. 257.
3 Розанов В. В. Историческая роль Столыпина // Правды Столыпина. – Саратов, 1999. – С. 10–15.
4 Федоров Б. Г. Петр Столыпин: Я верю в Россию. Биография П. Г. Столыпина. В 2 Т. Т.1 СПб: Лимбус Пресс, 2002. – С. 10.
5 Наумов С. Уроки Столыпина // Государственная служба. 2006. – С. 155–159.
6 Кара-Мурза С. Г. Столыпин – отец русской революции. – М: Изд-во. ЭКСМО. 2003. – С. 95.
7 Островский Н. В. Столыпин и его время. – Новосибирск, 1992. – С. 134.
8 Садриев М. М., Сахаров Т. А. Российские реформы и контрреформы (историко-политический и экономический аспект). – М., 2001. – С. 242.
9 Карелин А. П. Столыпинская реформа: исторический опыт и уроки. // Отечественная история. – 2007. – №3. – С. 163–164.
10 Плимак Е. Г., Паншин И. К. Драма российских реформ и революций (сравнительно-политический анализ): М.: Изд-во «Весь мир», 2000. – С. 264, 266.
11 Шевырин В. М. Феномен Столыпина // Россия и современный мир. 2002. – №3. – С. 149, 151.
12 Большакова О. В. Власть и политика в России ХIХ – начала ХХ века: американская историография. Институт научной информации по общественным наукам РАН. – М.: Наука. – 2008. – С. 166–167.
13 Программная речь в Государственной Думе 16 ноября 1907 // Свободная мысль. 2006. – №11–12. – С. 151.
14 Классики теории государственного управления: управленческие идеи в России. – М.: РОССПЭН, 2008. – С. 289–291.
15 Столыпин П. А. Нам нужна Великая Россия. Полное собрание речей в Государственной думе и Государственном Совете. 1906–1911. – М.: 1990. – С. 150, 179.
16 Кара-Мурза С.Г. Столыпин – отец русской революции. – М.: Изд-во ЭКСМО, 2003. – С. 24.
17 Кара-Мурза С. Г.. Там же – С. 227.
18 Зырянов П. Н. Петр Столыпин: исторический потрет. – М.: Высшая школа, 1992.
19 Абакумов О. Ю. Международная научная конференция «Столыпинские чтения». П. А. Столыпин: традиции реформирования власти // Вестник ПАГС, 2011. – С. 217.
20 Аврех А. Я. Петр Аркадьевич Столыпин и судьба реформ в России. – М.: Изд-во политическая литература, 1991. – С. 35.
21 Шеврин В. М. – С. 149.
22 Кара-Мурза С. Т. – С. 230–231.
