В каждой семье существуют какие-то семейные тайны, часто тщательно скрываемые от посторонних. Такая тайна была и в моей семье. И я знал о ней с детства - двоюродная сестра моего деда была женой печально известного «сталинского наркома» Николая Ивановича Ежова.
Я еще не знал, что такое НКВД, кто такой Ежов, но что его жена – моя родственница – узнал лет в пять.
Евгения Соломоновна Фейгенберг родилась в 1904 году в Гомеле. Во многих изданиях указывается, что ее звали Суламифь Израилевна[1]. Не знаю, откуда возникла эта легенда, но ее отца звали Соломон (Залман), ее старшие братья всегда носили это отчество, и не совсем понятно, зачем отчество Израилевна надо было менять на Соломоновна?
Скорее всего, путаница возникла из-за фразы Юлиана Семенова «Сталин был увлечен его женой – рыжеволосой, сероглазой Суламифью, но с вполне русским именем Женя»[2], хотя ясно, что Суламифью она названа по аналогии с героиней «Песни песней» (вспомните также песню об Израиле барда Тимура Шаова: «Ах, какие Суламифи с автоматом за плечом!..»). Что же касается имени ее отца, то думаю, что любую красивую еврейскую женщину поэтически можно назвать «Суламифью, дочерью Израиля».
Во всяком случае, у деда Евгении Лейба Фейгенберга было много детей, кроме Соломона Лейбовича и моей прабабушки Раси (Раисы) Лейбовны – Бенцион, Герц, Мейер, Маркус, Ида…
Еще в Гомеле в семнадцать лет Евгения вышла замуж за Лазаря Хаютина, с которым уехала в Одессу, где устроилась машинисткой в редакцию местного журнала. В Одессе она подружилась с талантливой молодежью. В числе ее знакомых были Юрий Олеша, Илья Ильф, Евгений Петров, Валентин Катаев, скорее всего, Исаак Бабель, с которыми она сохранила дружбу и после того, как в 1924 году супруги переехали в Москву. В Москве Е.С. работала машинисткой в газете «Гудок».
Племянница Лазаря Хаютина Виктория Вольпина (жена Александра Сергеевича Есенина-Вольпина) написала интересные воспоминания о своем дяде и Евгении Соломоновне. Во многих изданиях Лазаря называют «слесарем», однако перед арестом в 1938 году он работал начальником отдела в Наркомате легкой промышленности.
Вопреки расхожему мнению, что все мужья Евгении Соломоновны погибли в сталинских застенках, Лазарь Хаютин выжил и вернулся в 1947 году в Москву. В лагере он перенес три инфаркта и умер в 1948 году от четвертого. В 1948 году начались «повторники» – арестовывали тех, кто уже отбыл срок. И за Лазарем, не зная, что он умер, пришли снова…
Вскоре Е.С. познакомилась с Алексеем (Александром) Федоровичем Гладуном, директором московского издательства «Экономическая жизнь». Он был старше ее на десять лет. Родился в Николаеве в рабочей семье, в шестнадцать лет уехал на пароходе в США. Там работал рабочим на заводе, а по вечерам учился в институте. Вступил в американскую соцпартию, затем в группу русских социал-демократов (большевиков). Участвовал в организационном съезде американской компартии. В Россию вернулся только в двадцатом году, был заместителем директора завода АМО, затем ему поручили руководство издательством. Е.С. порвала с Хаютиным и ушла к Гладуну (по всей видимости, они не оформляли свой брак, в то время это было обычным явлением).
В 1927 г. Гладуна направили на дипломатическую работу, и Е.С. поехала с ним в Лондон, где работала машинисткой в полпредстве СССР. Вскоре из-за шпионского скандала полпредство закрыли, и Гладуна отправили на родину. Но в Москву поехал он один. Е.С. пригласили работать машинисткой в полпредстве СССР в Берлине, откуда она вернулась в конце 1928 г. После возвращения работала в редакции «Крестьянской газеты», пока тоже машинисткой, но мечтала стать журналистом.
Гладун, судя по всему, был связан с ЧК-ОГПУ-НКВД. Во всяком случае, не многие тогда могли попасть на заграничную работу.
В сентябре 1929 г. в санатории в Сочи Е.С. знакомится с Ежовым (есть версии, что с Ежовым ее познакомил Гладун), а в декабре Ежов делает ей предложение.
С Ежовым Е.С. прожила до своей смерти - 21 ноября 1938 года в подмосковном санатории им. Воровского она умерла от отравления люминалом. Похоронена под фамилией Хаютина на Донском кладбище, рядом впоследствии были похоронены ее братья и их жены. Где-то рядом в захоронении расстрелянных находятся останки Николая Ивановича Ежова.
Детей у Ежовых не было – в 1936 году они взяли девочку из детдома. История Натальи Николаевны Хаютиной (Ежовой) послужила основой для рассказа Василия Гроссмана «Мама».
Работала Е.С. заместителем главного редактора журнала «СССР на стройке», созданного Максимом Горьким. Дружила с «одесской плеядой», о чем я уже говорил, дома у нее частенько бывали Бабель, Михоэлс, Утесов, Маршак, Соболев, Михаил Кольцов, издатели братья Урицкие, академик О.Ю.Шмидт, партийные деятели Пятаков и Косарев.
На истории жизни Евгении Соломоновны подробно останавливаться я не хочу – она известна (несмотря на отдельные не понятные и спорные моменты). Оценивать то время и действия людей с позиций сегодняшнего времени очень сложно. Однако, во многие факты из жизни Ежовых трудно поверить, например:
В документах следственного дела "железного чекиста" бывшего наркома Николая Ивановича Ежова содержится добровольное признание "в моем давнем пороке педерастии". Это началось, "когда я жил в учении у портного. Примерно лет с 15 до 16... Порок этот возобновился в старой царской армии..." Началось давно, продолжалось и потом, вплоть до ареста: "в октябре или ноябре 1938 г. во время попоек у меня на квартире я ...имел интимную связь" с женой одного из своих подчиненных Н. и с ее мужем, с которым "я действительно имел педерастическую связь" ("Литературная газета", 1992, № 7, с. 15).
Правда ли это? Можно ли в это поверить? Представляете, какие проверки проходил Ежов при каждом назначении? Как он мог скрывать свой «порок»? Или просто товарищу Сталину мало было того, что Ежов «английский и польский шпион»?
4 июня 1998 г. Военная коллегия Верховного суда России начала рассмотрение дела бывшего наркома НКВД Н.И. Ежова, расстрелянного 4 февраля 1940 г. в Москве за измену родине, вредительство, шпионаж и т.д. Причем, произошло это по заявлению приемной дочери Ежова. Опять-таки сразу стало ясно, что Ежов не был агентом иностранных разведок, что он не готовил государственного переворота и не занимался подрывной деятельностью, как об этом говорилось в обвинительном приговоре. В следственном деле Ежова сохранился пакет, в котором хранились завернутые в три бумажки пули из пистолетов «наган» и «кольт», которыми были убиты бывшие партийные деятели, сподвижники Ленина – Г.И. Зиновьев, Л.Б. Каменев и И.Н. Смирнов. Следственные документы свидетельствовали – Ежов признался «во всем», даже в том, что был «педерастом», а покончившая жизнь самоубийством его вторая жена Евгения Фейгенберг – любовницей писателей Исаака Бабеля и Михаила Шолохова. Дополнительное расследование, предпринятое прокуратурой в связи с пересмотром дела Ежова, составило целый том, где собраны документы о страшном терроре, осуществляемом НКВД под руководством Ежова. По справке, составленной НКВД, в 1937 г. расстреливали каждого третьего арестованного... Военная коллегия Ежова реабилитировать отказалась, хотя и отменила обвинения в его адрес в шпионаже.[3]
Журнал "Исторический архив" в 1994-1995 гг. опубликовал материалы о количестве посещений и времени, проведенном ближайшими сподвижниками Сталина в его кабинете, данные за 1936-1939 год я привожу ниже:
1936
Молотов
Ворошилов
Орджоникидзе
Каганович
Ежов
109
76
67
57
31
267,40
292,15
176,35
161,55
75,30
1937
Молотов
Ежов
Ворошилов
Каганович
Маленков
213
174
142
128
62
601,20
527,55
438,35
406.10
72,35
1938
Молотов
Ежов
Ворошилов
Жданов
Каганович
170
104
99
82
74
470,25
305,50
266,0
203,55
200,45
1939
Молотов
Ворошилов
Микоян
Берия
Жданов
274
181
142
108
93
659,30
509,40
301,10
184,45
226,05
Можно ли себе представить, что Ежов провел в 1937 году в кабинете Сталина 527,55 часов (то есть, при 8-часовом рабочем дне - это 66 рабочих дней)? Разве могут быть после этого сомнения, кто реально руководил репрессиями?
По воспоминаниям людей, знавших Ежова, он прекрасно пел, очень любил детей, и дети любили его. С ними он всегда был ласков, охотно играл, выдумывал всякие забавы. В быту Ежов был скромен, отзывчив, в общении прост и очень демократичен с друзьями и просителями. Вера Трейл, дочь председателя Государственной думы России А.И. Гучкова, принявшего отречение императора Николая II, считала, что именно Ежов спас ее от ареста и расстрела. А.М. Бухарина в своих мемуарах тоже писала, что в лагере встречала людей, которые говорили о Ежове как о человеке, который “отзывался на любую даже малозначительную просьбу, всегда чем мог помогал”.
По данным НКВД, Е.С. вступала в интимную связь с И.Бабелем, М.Шолоховым, О.Ю.Шмидтом и редактором «Красной нивы» Семеном Урицким. Ходили слухи, что нежные чувства к ней питал сам Сталин. С этим связывали гибель Чкалова, который якобы тоже не мог устоять перед чарами Евгении Соломоновны, за что Сталин распорядился устранить соперника.
Лично я только гордился бы тем, что лучшие люди Страны Советов любили мою родственницу. Это могло говорить только о том, что она – выдающийся человек и красавица. Да и количество партнеров не выглядит каким-то фантастическим – опубликованные недавно исследования[4] показали, что «среднестатистический мужчина и женщина имеет по 9 партнеров за жизнь». Странно другое – это происходило во времена, когда люди не имели личной жизни, когда все было подчинено воле партии, когда даже за наркомами и членами их семей постоянно следили, когда за измену супружескую могли приписать измену пролетарской революции.
Партнеры, приписываемые Е.С., вызывают определенные сомнения. Ладно, «аморальный» тип Бабель – трое детей от трех разных женщин, двое из них рождены вне брака, законная жена живет в Париже, а он в Москве, и видятся они, когда товарищ Сталин разрешает. Но Шолохов? В 19 лет он женился на М.П. Громославской, дочери бывшего станичного атамана. В 1926 у Шолоховых родилась старшая дочь Светлана, затем сыновья Александр (1930), Михаил (1935), дочь Мария (1938). Даже на вручение Нобелевской премии в Стокгольм Шолохов ездил в сопровождении жены и всех (!) уже взрослых детей. А тут жена с тремя детьми в Вешенской, ждет четвертого, а «великий» писатель развлекается в Москве?
Может быть, дружба с наркомом и его женой давала «инженерам человеческих душ» материалы для новых книг? Есть сведения, что Бабель писал роман «Чекисты», он говорил Илье Эренбургу, что хочет "разгадать загадку"… Увы, загадка того времени полностью не разгадана и сейчас. Скажу только, что один из выживших чекистов позже признался: к концу 1938-го в органах скопился материал, позволявший арестовать все население СССР.
Жизнь Е.С. и после смерти обрастает противоречивыми подробностями. Например, в[5] «…мы обратили внимание на довольно помпезный памятник некой Евгении Соломоновне Ежовой. Может быть, остановило нас именно отчество? Кто она? Неужели жена того самого страшного Ежова? Что же могло произойти с молодой женщиной, умершей 21 ноября 1938 года, когда Ежов был еще на вершине власти и славы? Никто из присутствующих ответить на эти вопросы не мог».
Конечно, это была жена того самого страшного Ежова, но ведь похоронена она под фамилией своего первого мужа – Хаютина. Нет на могиле и помпезного памятника, нет на нем даты смерти, а только год.
Да и 21 ноября 1938 года «песенка» Ежова уже была спета – еще 8 апреля он был назначен наркомом водного транспорта по совместительству, 21 августа первым заместителем наркома был назначен Л.П.Берия, 24 ноября Ежов был снят с поста наркома внутренних дел, но оставлен секретарем ЦК, председателем КПК и наркомом водного транспорта.
Товарищ Сталин «прятал концы в воду».
К сожалению, почти не осталось людей, которые знали Евгению Соломоновну и могли бы оставить о ней воспоминания.
Поэтому пусть памятником ей станут слова Юлиана Семенова, в которых не все соответствует исторической действительности, но многое говорит о выдающейся личности:
Последние слова произнес тепло, мягко, как говорил с ним накануне расстрела Ежова, рассказывая со слезами на глазах, каких замечательных людей погубил этот душегуб и алкоголик. Глядя тогда на него, Берия испытывал ужас, ибо он-то уже знал одну из причин предстоящего устранения Ежова: Сталин был увлечен его женой – рыжеволосой, сероглазой Суламифью, но с вполне русским именем Женя. Она отвергла притязания Сталина бесстрашно и с достоинством, хотя Ежова не любила, домой приезжала поздно ночью, проводя все дни в редакции журнала, созданного еще Горьким; он ее к себе и пригласил.
Сталин повел себя с ней круче – в отместку Женя стала ежедневно встречаться с Валерием Чкаловым; он словно магнит притягивал окружающих; дружили они открыто, на людях появлялись вместе. Через неделю после того, как это дошло до Сталина, знаменитый летчик разбился при загадочных обстоятельствах.
Женя не дрогнула: проводила все время вместе с Исааком Бабелем; он тоже работал в редакции; арестовали Бабеля.
Сталин позвонил к ней и произнес лишь одно слово: «Ну?»
Женя бросила трубку. Вскоре был арестован Михаил Кольцов, наставник, затем шлепнули Ежова – тот был и так обречен, «носитель тайн»...[2]
Литература
1. Валентин Домиль «Путь в высшее общество».
2. Юлиан Семенов «Отчаяние».
3. А.Л. Литвин Непредсказуемое прошлое...
4. Анжела Тимшина Измена. Статистические данные.
5. Семен Беленький «Нарком Ежов и его жены»,
