Игорь Иванович Павлов родился в селе Усатово Одесской области, в самом Хаджибеевском парке, 13 января 1931 года в семье Павлова Ивана Фёдоровича, начальника почтового отделения. Мать, Павлова Валентина Ивановна, была из рода известного русского композитора Сихра. В 1937 г. семья переехала на Большой Фонтан, а незадолго до оккупации, когда отец уже был на фронте, – в Одессу, на ул. Преображенскую, 78. После войны закончил 118-ю школу (Жванецкий закончил эту же школу на два года позже), учился в школе-студии киноактёра. Учился в Одесском государственном университете им. И.И. Мечникова на факультете романо-германской филологии (немецкий язык и литература), откуда был исключён. Писать всерьёз начал с тридцати лет. Работал актёром Одесского украинского театра, а также как художник-оформитель на заводах, выполнял художественные заказы в колхозах Одесской области. Был два раза женат, от первого брака была дочь Ольга, которая трагически погибла в 1995 г. В начале 2000-х гг. в результате действий аферистки лишился квартиры на ул. Преображенской, 78. С тех пор жил в квартирах и мастерских своих друзей. В последнее время жил в квартире Светланы Паршенковой на ул. Янчецкого, 3.
Поэт одесского андеграунда. Среди его друзей были такие литераторы, как: Е. Ярошевский, А. Гланц, Х. Токман, Г. Резников, Г. Маркелова, Н. Оленева, А. Стреминская, К. Британов, М. Эпштейн и т.д. Дружил также со многими одесскими художниками, такими, как: В. Хрущ, Ю. Плис, А. Лисовский, В. Басанец, Е. Рахманин, с немецкой танцовщицей Каролой фон Хердер.
К семидесятилетию поэта в начале XXI-ого века стараниями его друзей, живущих в Америке, вышли две его книжки – «Избранное» (2001) и «Ещё избранное» (2002). Были они напечатаны в типографии Геннадия Группа. Стихи Игоря Павлова публиковались во многих периодических изданиях, в т.ч., в журналах «Арион», «Октябрь», «Интерпоэзия», «22», «Крещатик», «Меценат и Мир», «Артикль», «Дерибасовская – Ришельевская», «Дон», в различных интернет-изданиях. Победитель интернет-конкурса «Сетевой Дюк – 2000» в конкурсе на лучшее произведение, посвящённое Одессе, в номинации «Поэзия». Игорь Павлов был избран почётным членом Всемирного клуба одесситов.
Умер 5 июня 2012 г. в результате обширного инсульта. Похоронен на II Христианском кладбище. 13 июня 2012 года во Всемирном клубе одесситов презентована его третья книга «Акаций белое вино», в которую вошли лучшие стихи, отобранные самим поэтом. Книга вышла в свет благодаря усилиям редактора журнала «Порты Украины» Константина Ильницкого и поэта Марка Эпштейна.
«МНЕ БЫЛО МАЛО ГОРОДА…»
***
Поляны. Лето. Вальсы.
Аэродромы дрём…
И солнечные пальцы
На поясе твоём.
Оценивая пыльность
И сумеречность крыш,
Небесной сини вырез
Глядит из белых фижм.
Вот-вот ударит влага
Во все колокола.
Поймёт её, как благо,
Рассеянная мгла.
Пока ж безмолвны травы,
Аэродромы дрём,
И дальние дубравы
Готовят пыль и гром.
И ты идёшь по лугу,
Несёшь тело колен,
Ласкающую руку
Тебе отбросить лень.
Куда тебе глядится?
За облаком в пике
Единственная птица
Стекает вдалеке…
***
Ночами во тьме непроглядных теней
Так звонко, так сладко поёт соловей.
Ты думаешь, я его слышу?
Соседи все спят, я никак не засну,
Сижу у окна и гляжу на луну.
Ты думаешь, я её вижу?
Ночами во тьме непроглядных теней
Так звонко, так сладко поёт соловей.
***
Мне было мало города,
Мне было улиц мало,
А ты, такая гордая,
Меня не целовала.
Мне было мало, мало
Бесчисленных кварталов.
Как привязной воздушный шар,
Луна над мной летала.
А я бродил по городу,
Мне было улиц мало.
А ты спала, ты гордая,
Меня не целовала.
Я к морю шёл, я к морю шёл,
И море понимало,
Как хорошо, как хорошо,
Но моря было мало.
И Ришелье сутулился,
И тишина дремала.
А я бродил по улицам,
Мне ночи было мало.
***
Всё хобби, милая… Всё хобби.
В миру, где каждый день – свиданье,
Где каждый утлый дом – надгробье,
А каждый сквер – исповедальня,
Истерика самосожженья
И беззаботность певчей птички –
Всё только хобби, продолженье
Давно родившейся привычки.
Да, эти войны, бомбы, пушки –
Угрозы, чудища, уродцы –
Всё хобби, милая! Игрушки!
А умереть – всерьёз придётся.
***
Лунны очи и печальны.
В окнах – млеет страх.
Рот твой – горестный, случайный
На моих губах.
В темноте не эльфы – Лели.
Но парит сова!
Обомлели, обмелели
Губы и слова.
Дом – засада; мрак – подослан…
Ночь велит: – Солги!
Липнут лестницы к подошвам,
К пальцам льнут звонки.
– До свиданья!
И прохлада
Тает на губах.
Нет, не надо!
Нет! Не надо
Уходить – вот так…
Словно ветра дуновенье
Встрепенулась нить.
– Все уходим.
Дай мгновенье
В вечности побыть.
ЧЕЛОВЕЧЕК
Сединой увенчан,
Болью расковырен,
Плачет человечек,
Слёзки восковые.
Лицо в пальцы прячет,
Пальцы в слёзках тонут…
Человечек – начат,
Человечек – тронут.
Беды все – грошовы,
Да на сердце – камень…
Над его душою
Мучается пламя.
Ах, зачем ночами,
Жалок и увечен,
Головой качая,
Плачет человечек?
Двигает плечами,
Беден и всклокочен…
Человечек – начат…
Человечек – кончен.
Догорела свечка, –
Нету человечка…
ВЕЧЕРНЕЕ
Пусть эта ночь окажется милее,
Чем прочие. Стыдящаяся дня,
Душа, раскройся чище и смелее!
Не покидайте в сумерках меня,
Подобные ночным безмолвным феям,
Мохнатые монашки темноты!
Огонь свечи мельканием овеяв,
Усядетесь на спящие цветы,
На подоконник, на кашпо, на книги,
На абажур, на вытертый ковёр…
Вы трепетней, вы призрачней, чем блики
Нагих зеркал, туманящих узор
Ночного интерьера, где святые –
В молчании забвенном, где цветы…
О, бабочки вечерние – седые,
Мохнатые монашки темноты!
ПЕСНЯ КОСМОНАВТОВ
Я на Землю вернусь через тысячу лет,
Я пощупаю пульс неизвестных планет,
Но и там в путь земной провожаю сердца.
Будь со мной, будь со мной, до конца, до конца.
Я на Землю вернусь через тысячу лет,
Я почувствую грусть, боль непрожитых лет,
Этих лет, что Земля прожила без меня,
Этих лет, что Земля пронесла без меня.
Я не встречу на ней ни нужды, ни вражды,
И слова о войне будут людям чужды,
Я увижу детей с глубиной твоих глаз,
Я увижу людей, что крылатее нас.
Но вдали, как в пыли, поникают цветы.
Это горстка земли, это, может быть, ты,
И опять в путь земной провожают сердца.
Будь со мной, будь со мной, до конца, до конца.
Этой горсточки груз – твой прощальный привет.
Я на Землю вернусь через тысячу лет.
***
по ночам в сырых сиренях
дышит ломкая вода
по губам листков последних
пробегают холода
по ночам по веткам нитям
шепотки и ветерки
ночи веки оттяните
чтоб ложились медяки
чтоб совсем забыть богатство
тёплых лета лепестков
чтоб навек спуститься в братство
тьмы грибов и светляков
чтобы холодом насытив
чьи-то скользкие тела
ничего не знать о быте
позабыть про все дела
чтобы сумраком насытив
эти мутные тела
стать началом снов и нитей
что сплетёт слепая мгла
***
Ищу Вселенную вслепую,
Я утерял былую связь
И власть над миром колдовскую…
Увы! Надежда не сбылась.
Когда-то в детстве просыпался,
Преодолев полночный страх,
И чувствовал дыханье Марса,
Бродил в Венериных лесах.
И тронув дальние созвездья,
В безмерном мире колесил,
И ветра вздох о Веге вести
Мне неизменно приносил.
А нынче что? От лунных пятен
Я постарел и поседел,
И мир, как прежде, непонятен,
И звёзды – сами по себе…
Но жду. И верю. И – тоскую.
Тускнею. Гасну. Трепещу…
Ищу Вселенную вслепую,
Слепой, неслышащий – ищу!
ЗАВЕЩАНИЕ
И вот замру, весь голос искричав,
Свалюсь, как спелый колос, в пасть Несытой,
И сразу – прям и перед всеми прав!..
Ну что ж… Скорей на кладбище несите!
Не важно, сколько там я наскребу.
Запомнюсь так: невыбритый, ершистый.
К чему фотографировать в гробу?
Запомните, каким я был при жизни!
Пускай в траву оправят мой портрет,
Не в траур! Не нужны мне скорби знаки!
Пускай напишут: «Вот лежит поэт.
Его любили дети и собаки».
