БлаговещенСКОе
Посвящается Павлу Зябликову
Из Москвы поутру электричкой
Я уеду в берёзовый рай,
Что своей петухов перекличкой
Мне напомнит родительский край.
Там ко мне не отыщут дорогу
Ни друзья, ни — тем паче — враги,
И слышны одному только Богу
Будут тихие в рощах шаги…
Раскудахтавшись, куры там молятся
Пробуждению новой зари,
И вдали, словно лик Богородицы,
Над просторами солнце горит.
Я люблю петухов переклички,
Что орут, не тревожа покой.
Там макушки берёз, будто спички,
Зажигает рассветный огонь.
Под горою сосновые чащи
Держат солнце в колючих руках
И влекут к себе путников чаще,
Чем берёзовых крон облака.
Я пройду меж деревьев сосновых —
Тишина моим шагом расколота,
Виснут шишки на ветках еловых,
Как подвески из хвойного золота.
До весны лишь мгновенья остались —
На душе и в покоях лугов.
Вот подснежники чувств показались,
Собираясь в букеты стихов.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
В дымке туманной хмельного рассвета
Я возвращаюсь в Крестьянскую Русь.
Чутко в себе ощущая поэта,
Каждой берёзке в ответ улыбнусь.
Вырвался я из зловещего плена
Шумных машин и громадных домов,
Где бездуховность,
как пламя геенны,
Испепеляет добро и любовь.
Вольно ворвавшись в летящем вагоне
В царство озёр,
где пророчит камыш,
Как я боюсь,
что рёв поезда тронет
Спящих просторов невинную тишь.
Дальше от города мчит меня поезд
С музыкой грустной стучащих колёс.
В окнах мелькает берёзовый пояс,
Плотным кольцом подвязавший овёс.
Тает туман в поцелуях рассвета,
Ближе я к Родине с каждым кустом.
Лошадь в лугах благодатного лета
Машет приветливо рыжим хвостом.
Время, что замерло, двинется снова,
Нежно проснувшись в ласках зари.
Эту природу,
как будто корову,
Выдою рифмами в строки свои.
ПРИХОД ВЕСНЫ
Пришла весна. Прогнав метели,
Она свои дела творит
И воробьиной канителью
У окон больше не шумит.
Я тёплыми доволен днями.
Звенит весёлая капель,
Зима уходит. За холмами
К нам тёплый движется апрель.
И прояснились неба своды —
Кудрявых нету облаков,
И полдень солнечной погоды
Избавил реки от оков…
Шумят леса и, негодуя,
Весну-разбойницу бранят:
Она взошла на трон, ликуя,
С них зимний сбросивши наряд.
Снега в ухабинах белеют,
Темнеет новый лик холмов.
Одни проталины чернеют
У полноводных берегов.
Вокруг так много совершенства,
И в жилах бурно кровь кипит.
Напиток дивного блаженства
Мне выпить жизнь сама велит!
РОДИНА
Люблю тебя, моя сторонка!
Вот снова ты в моей судьбе —
Села убогая избёнка
Зовёт меня, зовёт к себе...
Здесь тишина угрюмой ночи
Наводит жуткую печаль,
И видят искренние очи
В полнеба сумрачную даль.
Для сердца юного так близок
Берёзок шелест поутру,
Заборчик ветхий — стар и низок —
Стоит, качаясь на ветру.
Как остров, кладбище чернеет,
Могилы хмурые стоят.
А небо ясное синеет,
И громко вороны кричат…
Весь день лишь птичий гомон слышен,
Куда ни гляну — нищий край…
Одной природы образ пышен,
Ведь Родина — для сердца рай!
* * *
Я в огород с мотыгою уйду,
Чтоб совершить обряд традиционный.
На грядках время тихо проведу,
В житейские заботы погружённый.
Рыхлю мотыгой жирный чернозём,
Ловлю ноздрями сочный запах луга, —
Заря пылает пурпурным огнём,
И плоть земли то гибка, то упруга.
В руках моих орудие труда
Над сорняком расправу совершает
И на земле без всякого суда
Поверженные корни оставляет.
Ласкает солнца тёплая рука
Трудом тяжёлым занятое тело.
И чёрная фигура двойника
Со мною рядом трудится умело…
* * *
Вновь природа туман разостлала,
Им укутала мирно село
И к земле, словно птица, прижала
Белоснежного дыма крыло.
В это утро туманное рано
Выйду я на природу смотреть.
И она мне покажется странной,
Как пичуга, попавшая в сеть.
Сеть тумана и ночи темница
Давят землю, гнетут и томят.
Солнце вышло; лучи, будто птицы
Яснокрылые, к миру летят.
Вот они наполняют пространство,
Всем предметам их формы даря,
Вижу я, как ночное коварство
Одолела атакой заря.
* * *
Расплавленным червонцем
Льёт злато на меня
Приветливое солнце
Сегодняшнего дня.
Иду росистым садом,
Где зной уже крадёт
Приятную прохладу,
Что щедро ночь даёт.
Как жемчуга, сияют
В лучах кристаллы рос
И ожерельем тают
На бархате берёз.
Лучи игру заводят
На яблонях в цвету
И светлой тайной входят
В земную простоту.
В росе на травах тонких
Недолго проживёт
На мелкие осколки
Разбитый небосвод.
* * *
Моих стихов бурлящее вино
Разлито по бутылкам, но до срока
Использовать его запрещено —
Пусть настоится привкусами рока.
Спешу я мир жестокий отразить —
Зароют после смерти тело это,
Но будет жить и радость вам дарить
Вино с названием «Сергей Шкарпета»…
ЭЛСПРОМТ
Ни двора, ни кола,
Ни копья за душой.
Только города мгла,
Хоть собакой ты вой…
Словно душу, продал
Я родимый свой дом.
Приговор подписал —
Мне не жить больше в нём.
От родного крыльца
Ухожу, как чужой,
И вину подлеца
Чую стылой душой…
Кто-то душу, как дом,
По бревну растащил.
Всё пустили на слом,
Всё, чем я дорожил…
Ни кола, ни двора…
Что же будет теперь? —
Слышен стук топора,
Горько скрипнула дверь…
* * *
Ни дня без любви, ни секунды без боли!
На дыбе страданий живая душа —
Её разрывают, и нет силы воли
Держать в себе крик, когда чувства трещат.
Мне нужен покой — не дано мне покоя.
Я мучусь от боли и болью дышу.
Мне радость — чужда, а страданье — родное,
Что в год пережито, за день напишу.
* * *
Маме, её братьям и сёстрам
Как быстротечно пролетает время…
К чему стремится нашей жизни бег?
Ещё вчера вы — молодое племя,
Сегодня каждый — зрелый человек.
И нет того, что юностью дышало,
На клумбе жизни розами цвело.
Ведь этим розам солнца стало мало,
Когда дыханье осени пришло.
Цветенье нежно, ласково для взгляда,
А в увяданье — грусти красота.
Оно подобно простоте холста,
На коем юность новых роз — отрада.
И ты на этой клумбе, увядая,
Грустишь, что годы к старости близки…
Всё чаще осень, не щадя, срывает
С усталой розы ветром лепестки.
Ветра времён мы не заставим смолкнуть,
Они твердят о старости с тоской.
Ты расцветала утренней зарёй,
Чтобы к вечерней постепенно блёкнуть.
Не стоит думать о грядущей тризне.
Пора благоразумно нам понять,
Что осень — это не кончина жизни
И можно в детях снова расцветать!
* * *
Опять меня к себе зовут
Ветра из сельских мест убогих,
Где, тишину лаская, ждут
Меня берёзы у дороги.
Где звёздами блестит роса
В пожаре солнечного света —
Там синью вспыхнут небеса
В померкнувших глазах поэта.
И где дробится, серебрясь,
Реки поверхность чешуёю,
Волной прозрачною струясь,
Как жизнь селян в лугах покоя.
Там бледной грустью лунной ночи
Улыбка звёзд озарена.
Заря пришла и вылить хочет
Весь свет накопленного дня.
Тот бедный край гораздо выше
Свободы рабства городской.
Богат в нём даже самый нищий,
Там нет «инфляции» людской!
