«Запомним и сохраним»
Кишиневское дело занимает особое место в ряду коллективных антиеврейских процессов, состоявшихся в Ленинграде и Риге в начале семидесятых годов минувшего века. Это была последняя и не достигшая поставленной цели попытка органов госбезопасности запугать судебными репрессиями активистов еврейского национального движения в бывшем СССР.
Председателю Президиума Верховного Совета СССР т. Подгорному
Генеральному прокурору СССР т. Руденко
Президиуму 24-го съезда КПСС
Мы, нижеподписавшиеся, родители и жены арестованных в Кишиневе Рабиновича Давида, Гальперина Александра, Трахтенберга Лазаря, Волошина Аркадия, Левита Семена и Кижнера Хария, просим вас внимательно рассмотреть дело наших сыновей и мужей. Им предъявлено обвинение в антисоветской агитации, хотя настоящей причиной арестов и вменяемых обвинений является их желание жить в Государстве Израиль.
Перед арестами в наших квартирах были произведены обыски. При обысках были изъяты: магнитофонные пленки с записями еврейской народной музыки, книги на языках идиш и иврит, «Еврейская энциклопедия» и художественная литература, приобретенная в букинистических магазинах СССР. Также у всех нас были изъяты и приложены к делу вызовы на выезд в Израиль на постоянное место жительства, присланные нашими родными.
Многие из нас хотели выехать в Государство Израиль на постоянное место жительства, что не противоречит Советской Конституции и предусмотрено международной Декларацией прав человека. Наши сыновья и мужья изучали национальные языки идиш и иврит, историю еврейского народа, что также не является нарушением советских законов. Мы искренне надеемся и верим, что справедливость восторжествует, и наши сыновья и мужья будут освобождены из заключения.
Левит Роза Вульфовна, Трахтенберг Татьяна Гершевна, Трахтенберг Лазарь Абрамович, Гальперина Махля Ефимовна, Кижнер Ривка Абрамовна, Волошин Саул Ушерович, Рабинович Яков
Кишинев
Открытое письмо генеральному прокурору СССР Р.А. Руденко
В городе Кишиневе готовится судебный процесс над нашими товарищами Харием Кижнером, Аркадием Волошиным, Александром Гальпериным, Лазарем Трахтенбергом, Семеном Левитом и Давидом Рабиновичем, которые были арестованы 23 июля, 17 августа и 10 ноября 1970 года. (...)
Не имея возможности выехать в Израиль по независящим от них обстоятельствам, наши товарищи прилагали все усилия к тому, чтобы приобщиться к своей национальной культуре в условиях отсутствия таковой в Советском Союзе. Они не скрывали свои убеждения и не отказывали в помощи евреям, желающим самостоятельно изучать язык и историю еврейского народа. Национально-культурная деятельность ни с какой стороны не противоречит существующим советским законам. Тем не менее, наши друзья уже полгода находятся в Кишиневской тюрьме в полной изоляции и подвергаются моральным унижениям.
Вызываемых на допросы свидетелей с помощью угроз и давления заставляют давать показания об изучении еврейского языка и культуры, о желании выехать в Израиль и о трудностях, связанных с этим. В настоящее время стало известно, что следственные органы используют эти показания для того, чтобы обвинить арестованных в антисоветской и сионистской деятельности. Эта грубая попытка представить законную национально-культурную деятельность как антисоветскую, уголовно наказуемую имеет своей целью ввести в заблуждение общественное мнение и запугать евреев, стремящихся к возрождению своей национальной культуры и к выезду в Израиль.
Мы призываем Вас остановить беззаконие и не допустить осуждения невиновных! Мы также обращаемся к Вам с просьбой оказать нам и нашим арестованным товарищам содействие в осуществлении нашего права на репатриацию в Государство Израиль.
Эти Бондарь, инженер; Рашель Гольдберг, инженер; Александр Женин, инженер; Иосиф Хаймович, инженер; Роза Левит, художница; Элла Гительман, студентка; Юрий Дорфман, студент; Ольга Трейгерман, студентка
Кишинев
Из протокола обыска в квартире Аркадия Волошина
Я, старший следователь КГБ при СМ Молдавской ССР капитан Чебанов с участием понятых Годияк и Тертя, в присутствии Волошина Саула Ушеровича и Волошина Аркадия Сауловича произвел обыск в квартире Волошина Аркадия Сауловича с целью отыскания и изъятия литературы и документов антисоветского характера. Вышеперечисленным лицам разъяснено их право присутствовать при всех действиях следователя (дознавателя) и делать заявления по поводу тех или иных его действий.
Перед началом обыска Волошину Аркадию Сауловичу было предложено выдать литературу и документы антисоветского характера, на что он заявил, что у него такой литературы и документов нет и не было. При обыске обнаружено и изъято:
1. «Еврейская энциклопедия», издательство Брокгауз-Эфрон, С.-Петербург, на 960 стр., 6-й том.
2. «Еврейская энциклопедия», издательство Брокгауз-Эфрон, С.-Петербург, на 960 стр., 15-й том.
3. «История евреев в Европе», издание 1936 года на 381 стр.
4. Книга «Во дни оны», серия «Дешевая библиотека», издание Суворина на 301 стр.
5. «Пятикнижие Моисея», часть 1, на 243 стр.
6. Книга на еврейском языке на 140 стр. (…)
Заявления и замечания, сделанные понятыми и присутствующими, в процессе обыска не поступили.
15 июня 1970 г., город Кишинев
В общей сложности бдительный капитан госбезопасности выгреб из квартиры подозреваемого Волошина 27 наименований различной крамолы. В их число попали: «Еврейско-русский словарь», «Библейские рассказы», второй том книги Велимира Хлебникова «Творения», «Еврейско-русско-польский словарь», тетрадь с записями от руки «на русском и непонятном языке», часть блокнота в синей обложке с записями, начинающимися словом «Танах». А также пишущая машинка «Москва» № 17861, пачка копировальной бумаги и пять пачек потребительской писчей бумаги № 1, что, по мнению капитана, очевидно, должно свидетельствовать о широком размахе подпольной издательской деятельности.
Гораздо меньше повезло другому капитану, производившему обыск в квартире супругов Семена и Розы Левит неделю спустя. Ему пришлось довольствоваться двумя записными книжками, словарем «в обложке цвета морской волны», двумя книгами без переплета без начала и без конца, двумя письмами из Вильнюса, одно из которых начиналось словами «Дорогой Сема!», а второе - «Здравствуй, Роза!», и почтовой открыткой из Ленинграда. Особое внимание следователя привлекли фотографии мужчины и женщины «в военной форме иностранного образца», а также набор цветных открыток с видами Израиля в количестве 13 штук. Ввиду незначительности улова произвели обыск также в квартире отца Абрама Иосифовича Левита (отца Семена). Там еще один капитан КГБ обнаружил письма в «конвертах иностранного производства» от некоего Адама Рабиновича из израильского кибуца Рухама, три туристических проспекта с видами Израиля и «вызов» - официальное приглашение на постоянное жительство в Израиль на имя Семена и Розы.
Аркадий Волошин
Семен Левит
Столь же «весомые» вещественные доказательства были найдены еще у трех у кишиневских евреев - Гальперина, Кижнера и Трахтенберга. Чекисты сочли, что собранных улик вполне достаточно для ареста всех пятерых и возбуждения против них уголовного дела по подозрению в антисоветской деятельности.
В ходе следственных действий было установлено, что выпускники кишиневских школ Харий Кижнер, Аркадий Волошин, Александр Гальперин, Лазарь Трахтенберг и Семен Левит поступили учиться в Ленинградский политехнический институт, где студент Анатолий Гольдфельд познакомил их, а со временем ввел в ближний круг еврейских активистов города на Неве. Молодые люди посещали нелегальные кружки, где изучали иврит, знакомились с историей, культурой и религией своего народа. В свободное от занятий точными науками время они читали еврейский (и не только еврейский) самиздат, участвовали в распространении запрещенной литературы. Их приглашали на «сионистские сборища», где велись разговоры о том, как увеличить шансы отказников на получение выездной визы или помочь семьям евреев, потерявших работу после подачи ходатайства в ОВИР.
Закончив учебу и вернувшись в родной Кишинев, вчерашние студенты были уже достаточно подготовлены для того, чтобы самим нести сионистскую идею в массы. Что они и начали делать, открыв в городе первые ульпаны по изучению иврита и завязав контакты с евреями, мечтающими о переезде в Израиль. Распространяли литературу на еврейские темы, помогали тем, у кого возникали проблемы с получением вызова или оформлением выездных документов. Словом, всячески способствовали «разжиганию эмигрантских настроений» среди еврейского населения города.
Еще один подозреваемый, Давид Рабинович, при участии Волошина и Гальперина похитил в проектном институте, где он работал, детали копировально-множительной машины «Эра», запрещенной к свободной продаже. С помощью этой машины они намеревались тиражировать нелегальные издания, прежде всего остро дефицитные в Кишиневе учебники иврита. Но собрать действующий печатный станок почему-то не получилось. Похищенные детали были переправлены друзьям-отказникам в Ленинград - не пропадать же добру...
Позже, в обвинительном заключении, все эти действия были квалифицированы как участие в антисоветской сионистской организации, «имеющей целью подрыв и ослабление советского государственного и общественного строя», бюджет которой периодически пополнялся «реакционными кругами Израиля», отправлявшими на имя участников преступной группы, их родственников и знакомых вещевые посылки, предназначенные для продажи. Подрывная деятельность членов организации осуществлялась путем изготовления и распространения изъятой при обысках литературы антисоветского содержания. В созданных ими «ульпанах», под видом изучения еврейского языка и истории евреев, по заключению следствия, велась антисоветская пропаганда и агитация.
Чекистское руководство, однако, сочло, собранной «доказательной базы» недостаточно для создания громкого дела о сионистском заговоре с целью подрыва советской власти. Конечно, «Пятикнижие Моисеево («Ветхий завет»») с известной натяжкой можно назвать антисоветской литературой, поскольку там речь идет о приходе некоего Миссии, а не о грядущем коммунистическом будущем для всего человечества. А за «разжигание эмигрантских настроений» статью не пришьешь – нет такой статьи в советском уголовном кодексе. И что остается? Банальная кража деталей копировальной машины?..
Поэтому к кишиневскому делу решили пристегнуть трех еврейских активистов, арестованных несколько месяцев назад в Ленинграде. У них и «сионистский стаж» поболее, и список «антисоветских деяний» длиннее. К тому же ленинградцы имели хоть самое косвенное, но все ж хоть какое-то отношение к неудавшейся попытке захвата самолета для бегства в Израиль. Это уже серьезно - измене родине при отягчающих обстоятельствах. Они и были назначены главными обвиняемыми на предстоящем процессе. «Паровозом» шел Анатолий Гольдфельд, вторым номером - Давид Черноглаз, третьим - Гилель Шур.
Анатолий Гольфельд
Давид Черноглаз
Очередной коллективный антиеврейский судебный процесс открылся 21 июня 1971 года в здании Верховного суда Молдавской ССР под председательством члена Верховного суда республики Д.Д. Бордюжи. Как и на предыдущих подобных процессах, здание суда было оцеплено плотным кольцом милиции. В зал заседаний могли попасть только сотрудники органов госбезопасности, местные партаппаратчики, а также (по спецпропускам) особо доверенные представители трудовых коллективов и близкие родственники обвиняемых. Стихийно собравшиеся группы поддержки были быстро отсечены и разогнаны.
Следуя установленной процедуре, председательствующий задал подсудимым стандартный вопрос: доверяют ли они слушание дела данному составу суда? И тут один из них, Гилель Шур, неожиданно заявил, что такому суду он доверять не может. Он не совершал никаких правонарушений на территории Молдавской ССР и до ареста не был даже знаком ни с кем из жителей Кишинева. А согласно советскому уголовно-процессуальному кодексу, обвиняемый должен быть судим по месту совершения преступления. Высокий суд удалился на совещание и спустя пятнадцать минут председательствующий огласил решение: отвод отклонить. В знак протеста Шур объявил голодовку и сказал, что не будет давать в суде показания.
Но это уже не имело никакого значения. Вспыхнувший было предупредительный желтый свет светофора сменился зеленым, и судебный состав покатился накатанной колеей по заранее проложенному маршруту.
Гилель Шур
Отвечая на вопросы судьи и прокурора, подсудимые заявили, что у них не было и не могло быть намерений как-либо опорочить советскую власть, ибо от власти они добивались лишь одного – разрешения уехать в Израиль. А уроки иврита, еврейской истории и культуры, которые они посещали, а затем и сами давали в ульпанах, никоим образом не способны подорвать существующий в СССР общественный и государственный строй. Равно как не могло этого сделать чтение изъятой у них при обысках литературы.
Особая роль на процессе отводилась свидетельским показаниям еврейских активистов, осужденных ранее в Ленинграде и в Риге. Их привезли под конвоем с вполне очевидной целью: собрать доказательства существования в СССР разветвленного сионистского заговора против советской власти, незримые нити которого опутали чуть ли не всю страну. Вопреки ожиданиям подконвойные свидетели не выполнили возложенную на них миссию и не пожелали подыгрывать обвинению. Виктор Богуславскй с издевкой заметил, что интересующая прокурора антисоветская литература была настолько «взрывоопасной», что он держал ее на рабочем месте в ящике письменного стола. Лев Коренблит на вопрос судьи, являлся ли он членом редакционно-издательского совета сионистской организации, ответил, что не только являлся, но и, можно сказать, его возглавлял, так как весь этот «совет» состоял из него одного. После подобных ответов Арона Шпильберга, занимавшего бескомпромиссную позицию на предыдущем Рижском процессе, сочли за лучшее вообще не допрашивать.
Другие свидетели тоже не прибавил ничего нового к тому, что уже было известно о фигурантах кишиневского дела. Вот нескольких любопытных моментов из этой части процесса.
Во время допроса Ерастова, председателя профсоюзного комитета ленинградского участка организации с непроизносимым названием «Центрэнергометаллургпром», где до ареста работал Гилель Шур, судья предъявил для опознания синюю спортивную сумку, обнаруженную чекистами в автоматической камере хранения Финляндского вокзала в Ленинграде. (Шуру вменялось в вину, что в этой сумке перевозилась антисоветская литература). Ерастов сказал, что видел такую сумку у подсудимого, но категорически утверждать, что это именно та сумка он не может. Тем не менее, суд признал доказанным принадлежность Шуру злополучной сумки, в которой лежали брошюра «История еврейского народа», два выпуска самиздатовского сборника материалов на еврейские темы «Итон» и запрещенный к ввозу в СССР изданный за рубежом роман «литературного власовца» Солженицына «В круге первом».
Свидетель Груман, обладатель двух дипломов о высшем образовании, выданных советскими вузами, на чистом русском языке заявил, что будет давать показания только на родном для него еврейском языке идиш. Переводчика в зале не оказалось, и допрос перенесли на следующий день. Но и тогда от Грумана удалось добиться признания лишь в том, что он, таки да, учился в ульпане, где преподавали Гальперин и Волошин, однако ни разу не слышал от них ничего похожего на антисоветскую агитацию и пропаганду. Мать подсудимого Алксандра Гальперина подтвердила, что получала посылки из Англии, которые присылал ее родственник, давно уехавший из СССР. Настойчивые попытки судьи убедить женщину в том, что заграничные вещи ей посылали зарубежные «сионистские центры» не возымели должного действия.
Свидетель Эти Бондарь демонстративно явилась на суд в платье цветов израильского и надела большой кулон в форме шестиконечной звезды. Когда подошла ее очередь давать показания, Эти объявила, что расскажет об известных ей обстоятельствах дела только тогда, когда приедет в Израиль. Проигнорировав предупреждение об уголовной ответственности, вслед за ней наотрез отказались от дачи показаний свидетели Александр Женин, Ольга Трейгерман , Юрий Дорман и Ривка Ваксман. (В скобках стоит заметить, что вскоре после окончания процесса каждого из них приговорили каждого к шести месяцам исправительных работ).
Судебный спектакль, между тем, продолжался в соответствии с утвержденным сценарием, не обращая внимания на накладки, нестыковки и неувязки. Прокурор Полуэктов произнес свою речь, добросовестно повторив почти все, что было написано в обвинительном заключении. Не блеснули красноречием и адвокаты, как правило, выполнявшие на подобного рода политических процессах декоративную роль: «Я, как советский гражданин, не могу разделить взгляды своего подзащитного, но прошу уважаемый суд обратить внимание ряд смягчающих его вину обстоятельств…» Исключение составило выступление адвоката Лурьи, который убедительно опроверг большинство обвинений, предъявленных его подзащитному Шуру. Затем суд заслушал последнее слово подсудимых, и 30 июня 1971 года вынес приговор.
Из приговора по кишиневскому делу
Именем Молдавской Советской Социалистической Республики
Судебная Коллегия по уголовным делам Верховного Суда МССР рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по обвинению Гольдфельда Анатолия Моисеевича, Черноглаза Давида Исеровича, Шура Гилела Залмановича, Волошина Аркадия Сауловича, Кижнера Хария Яковлевича, Левита Семена Абрамовича, Рабиновича Давида Яковлевича, Гальперина Александра Зеликовича, Трахтенберга Лазаря Абрамовича. Из материалов дела, объяснений подсудимых и показаний свидетелей Судебная Коллегия установила:
В 1966 году в городе Ленинграде и позже в других городах Советского Союза, в том числе в Кишиневе, Черноглаз Д.И., Могилевер В.О. и другие единомышленники создали подпольную антисоветскую организацию, которая имела цель подрыва Советской власти, вела активную пропаганду, направленную на совершение отдельных особо опасных государственных преступлений, занималась распространением клеветнических измышлений, порочащих светский государственный и общественный строй, внешнюю и национальную политику Советского государства.
В городе Кишиневе действовала антисоветская группа в составе подсудимых Гальперина, Трахтенберга, Левита, Кижнера, Волошина и других. Имея цель превратить нелегальную антисоветскую организацию в широко разветвленную, подсудимые Гольдфельд, Черноглаз, Шур, Гальперин, Волошин, Левит и Трахтенберг лично и совместно с сообщниками выявляли, обрабатывали в антисоветском националистическом духе и вовлекали близких себе по взглядам лиц в антисоветскую организацию. Обработка новых лиц в организации проходила, как правило, в нелегально созданных кружках, называвшихся ульпанами, в которых под видом изучения истории еврейского народа среди лиц еврейской национальности, проводили антисоветскую пропаганду, распространяли различные документы, порочащие советский государственный и общественный строй, распространяли клеветнические измышления в отношении внешней и национальной политики советского государства, использовали антисоветские передачи радиовещательной станции Израиля.
Гальперин и Волошин в июле 1970 года совместно со своими единомышленниками обсудили вопрос о необходимости сбора сведений, касающихся арестов и обысков активных участников антисоветской организации для последующей публикации их в так называемом «Информационном бюллетене в целях дискредитации органов советской власти. Сбор указанных сведений Волошин поручил Кижнеру, который подготовил соответствующую информацию, но в связи с арестом Волошина свои записи уничтожил.
Члены антисоветской организации Шур, Гальперин, Черноглаз, Гольдфельд, Волошин, Кижнер, Левит и Трахтенберг изготовляли, размножали и распространяли большое количество антисоветских произведений. В середине 1968 года Гольдфельд ознакомил Трахтенберга, Кижнера, Гальперина и других с переводом книги Леона Уриса «Исход». Летом 1969 года он передал Гальперину и Трахтенбергу для ознакомления пасквиль антисоветского содержания «За возвращение еврейского народа на родину». Гальперин, в свою очередь, ознакомил с содержанием антисоветского документа Волошина и Кижнера.
В апреле 1970 года Гольдфельд получил не менее 11 нелегального сборников «Итон-1», из которых четыре передал для распространения Волошину, а остальные раздал своим единомышленникам.
Для массового изготовления и размножения антисоветской и другой литературы участники антисоветской организации на своих сборищах неоднократно обсуждали вопросы обеспечения их организации печатной техникой. Выполняя эти требования организации, Гальперин и Волошин по сговору с Рабиновичем в июне 1969 года похитили из Молдавского филиала проектного института Центросоюза СССР основные узлы и детали множительного электрографического репродукционного аппарата "Эра-М" стоимостью 621 руб. 13 коп.
Сознавая опасный характер своей деятельности и стремясь избежать провала антисоветской организации, подсудимые в своей деятельности прибегали к различного рода приемам маскировки и конспирации. Так, преступной акции по краже, монтажу и приведению в рабочее состояние основных узлов и деталей копировально-множительного аппарата «Эра-М» было дано условное наименование «Катер». На случай провала подсудимые были ознакомлены с содержанием имевшейся в организации «Юридической памятки», в которой изложены рекомендации о поведении на следствии.
На основании вышеприведенных доказательств, Судебная коллегия считает, что вина подсудимых по делу в совершении преступлений, признанных настоящим приговором, полностью доказана.
Судебная коллегия приговорила признать виновными в совершении преступлений, предусмотренных статьями <…> и назначить меру наказания:
Черноглазу Д.И. - пять лет лишения свободы с содержанием в ИТК строгого режима,
Гольдфельду А.М. - четыре года лишения свободы с содержанием в ИТК строгого режима,
Шуру Г.З. - два года лишения свободы с содержанием в ИТК строгого режима,
Гальперину А.З. - два года шесть месяцев лишения свободы с содержанием в ИТК строгого режима,
Волошину А.С.- два года лишения свободы с содержанием в ИТК строгого режима,
Левиту С.А. - два года лишения свободы с содержанием в ИТК строгого режима,
Трахтенбергу Л.А. - два года лишения свободы с содержанием в ИТК строгого режима,
Кижнеру Х.Я. - два года лишения свободы с содержанием в ИТК строгого режима,
Рабиновичу Д.Я. - один год лишения свободы с содержанием в ИТК общего режима.
Приговор окончательный и обжалованию в кассационном порядке не подлежит.
Председательствующий Бордюжа
Народные заседатели Сушков, Козаку.
Всех осужденных обязали оплатить судебные издержки в размере 86 рублей 72 копейки. Враждебная антисоветская литература оставлена при деле. Детали «Эры-М» были возвращены в проектный институт, откуда были похищены, изъятые две пишущие машинки, вещевые посылки и неисправная магнитола конфискованы в доход государства.
Харий Кижнер
Верховный суд Молдавской республики счел излишним утруждать себя доказательствами того, что поименованные в приговоре печатные, машинописные и рукописные материалы способны подорвать устои советского государственного строя. Степень «антисоветскости» романа Леона Уриса «Исход», текста неизвестного автора под заголовком «За возвращение евреев на родину» и прочей обнаруженной у обвиняемых крамольной литературы по своему разумению определял капитан КГБ. Суд, обязанный подтвердить либо опровергнуть выводы следствия, безоговорочно принял их за истину в последней инстанции. Эту работу за него вполне доброкачественно выполнил осужденный Гилель Шур, заявивший отвод составу суда, принявший обет молчания и державший голодную забастовку на все время процесса.
Из заявления заключенного Шура Г.З. в Президиум Верховного Совета СССР
5 августа 1970 года я был доставлен на допрос в качестве свидетеля оперативными работниками КГБ города Ленинграда, явившимися ко мне на квартиру рано утром и буквально поднявшими меня с кровати. После того как я отказался давать показания в качестве свидетеля, я был заключен под стражу сначала как подозреваемый, а затем – обвиняемый по статьям 70 (часть вторая) и 72 УК РСФСР. Мне было предъявлено обвинение в членстве в сионистской организации, якобы ставившей своей целью подрыв и ослабление советской власти.
Вопросы, на которые я отказался отвечать, касались арестованных в Ленинграде 15 июня 1970 года Могилевера, Дрейзнера и других, против ареста которых я протестовал в письмах, направленных Генеральному прокурору СССР и в Президиум Верховного Совета СССР. Будучи глубоко уверен, что эти люди никогда да не ставили перед собой других целей, кроме личного выезда в Израиль и содействия в этом всем желающим советским евреям, распространения еврейской культуры – языка, истории, литературы, музыки, я, естественно, отказался давать против них какие-либо показания.
1 октября 1970 года мое дело было выделено из дела № 15, расследовавшегося в Ленинграде, и направлено для расследования в Кишинев. В Молдавии мое дело было искусственно объединено с делом 66-28, хотя я не был знаком ни с одним из обвиняемых по этому делу жителей Кишинева и вообще никогда не был в этой республике. Таким образом, в отношении меня был грубо нарушен закон, а конкретно – статьи 28 и 182 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР. Мои обращения по этому поводу к Генеральному прокурору СССР не дали никаких результатов. Молдавские следователи интересовались исключительно выяснением вопросов, касающихся моей деятельности в Ленинграде, так как им была отлично известна моя полная непричастность к «кишиневскому делу».
Следственная бригада во главе с начальником следственного отдела КГБ при Совете министров Молдавской ССР майором Куликовым применяла ко мне меры физического воздействия и запугивания. По прибытии в Кишинев у меня обострилась язвенная болезнь, и в течение 10 дней я не мог добиться получения лекарства. Из-за сильных болей я не мог ни есть, ни спать, а меня продолжали вызвать на допросы. Майор Куликов посоветовал: «Начните давать показания и вам сразу станет легче». Куликов угрожал мне максимальным сроком заключения на Шпицпергене и последующей ссылкой на пять лет. Постоянно шантажировал отправкой в психиатрическую больницу и арестом сестры.
О том, какими материалами и вещественными доказательствами об «антисоветской преступной деятельности» моей и других обвиняемых заполнено дело № 66-28 свидетельствуют следующие факты.
После моего ареста во время повторного обыска на квартире у моей матери были изъяты культурно-художественное обозрение «Ариэль», изданное в 1965 году на русском языке в Израиле, и рекламная брошюра «Это Израиль», изданная в Англии туристической фирмой. О содержании обозрения говорят сами названия помещенных в нем статей: «Шекспир на израильской сцене», «Институт библиографии изданий на иврите», «Израильские методы исследования раковых заболеваний», «Мстислав Ростропович гастролирует в Израиле» и т. п. Что касается брошюры «Это Израиль», то это обычная туристическая реклама. Тем не менее, старший следователь Савельев утверждает (том дела 11, лист 264): «Книга «Ариэль» является националистической, просионистской, а книга «Это Израиль» - националистическим сионистским произведением». И далее следует вывод, что «эти произведения, хранившиеся в квартире обвиняемого Шура, характеризуют его как члена антисоветской подпольной организации». При ознакомлении с делом я заявил ходатайство о назначении экспертизы на предмет определения истинного содержания указанных изданий. Однако получил отказ.
Другой документ такого же рода (том дела 19, лист 46) Старший следователь капитан Наговицын установил: «29.9.1970 года при обыске на квартире жителя Кишинева Грумана Вольфа Моисеевича изъята книга «Братья мои - герои прославленные» Г.Фаста. Книга представляет собой изложенную с националистических позиций историческую повесть о восстании евреев против владычества Греции и Антиохи. Тогда же была изъята фотокопия «Учебника еврейской истории для школы самообразования» С.М. Дубнова, содержание которого пронизано идеями национализма и сионизма». Трудно комментировать утверждение следствия, что описание подвигов национальных героев еврейского народа во втором веке до новой эры (!), является доказательством антисоветской деятельности лиц, отпечатавших на машинке и распространявших эту книгу. Что же касается «Учебника еврейской истории» профессора Ду6нова, то он был издан в 1918 году в Петрограде, то по нему занимались в дети в советских еврейских школах, пока их все не закрыли.
Следующий документ (том 7, лист 265). Во время обыска у обвиняемого Волошина в числе других «вещественных доказательств» были обнаружены и изъяты три тома «Еврейской энциклопедии» дореволюционного издания, купленные в ленинградском магазине «Старая книга», и учебник «Тысяча слов» («Элеф милим»). Старший следователь капитан Иванов сообщает по этому поводу: «Осмотром указанной литературы установлено, что она по своему содержанию является националистической и сионистской». Можно только удивляться тому, что человек, не имеющий никакого представления о еврейской истории, берется оценивать такой фундаментальный научный труд, как «Еврейская энциклопедия», содержащая самые разные сведения из жизни еврейского народа на протяжении тысячелетий. Тот же следователь КГБ Иванов в тот же день 22 января 1971 года создал еще один документ, приобщенный к делу: постановление «об уничтожении» найденного при обыске у родителей Волошина «Сборника молитв, обрядов и религиозных законов еврейского народа», так как, по его мнению, данная книга «является по своему содержанию реакционной». Это распоряжение было исполнено, о чем имеется соответствующий акт. Я не знаю, жгли ли где-либо еще, кроме нацистской Германии, еврейские молитвенники со времен инквизиции.
В обстановке произвола и беззакония я не мог рассчитывать на объективное рассмотрение моего дела в молдавском суде, которому оно вообще не подсудно, и был вынужден отказаться от участия в судебном разбирательстве, как до этого отказался давать нужные следствию показания. Суд явился прямым продолжением предварительного расследования. В нарушение закона все инкриминированные мне эпизоды были приняты судом как имеющие заранее установленную силу.
Мордовская АССР , 25 октября 1971 года
Ленинградский адвокат Юрий Лурьи направил председателю Верховного суда СССР многостраничную жалобу на «окончательный приговор» Верховного суда Молдавской ССР в отношении Гилеля Шура. Подробно, эпизод за эпизодом, разобрав вмененные ему «преступные действия», он просил истребовать дело № 66-28 из Кишинева для проверки в порядке надзора, исключить из приговора недоказанные эпизоды и снизить меру наказания до фактически отбытого срока. В соответствии с незыблемым правилом советского бюрократического футбола, жалоба адвоката была переправлена именно тем, на кого он жаловался. Спустя пару месяцев из Москвы пришел лаконичный ответ: «Ваша жалоба на приговор Верховного суда Молдавской ССР от 30 июня 1971 года (...) по поручению Верховного суда СССР проверена Верховным судом Молдавской ССР. Доводы Вашей жалобы признаны необоснованными. Жалоба оставлена без удовлетворения». Иными словами, проверив сам себя, молдавский Верховный суд пришел к заключению, что все сделал правильно.
В то время как адвокаты тщетно пытались смягчить участь своих подзащитных в высшей судебной инстанции СССР, советская пропагандистская машина сразу рванула с места в карьер.
Из статьи «Под маской «просветителей» в газете «Молодежь Молдавии» за 1 июля 1971 года
Верховный суд Молдавской ССР вынес приговор участникам группы Д. Черноглаза, А. Гольдфельда и других, которые обвинялись в преступной деятельности. С одобрением приговор был встречен присутствующими в зале заседания.
Вскрыты все стороны преступной деятельности обвиняемых. Подсудимые раскрыли в своих показаниях подробности подготовки уголовных преступлений, связанных с хищением социалистической собственности и воздушным пиратством. «Идеологическая» обработка исполнителей преступных замыслов авантюристов типа Бутмана, Дымшица, Кузнецова осуществлялась в так называемых «ульпанах». В таких группах, под видом изучения «истории», языка иврит, а также географии Ближнего Востока, отдельные граждане Советского Союза еврейской национальности привлекались к подрывной антисоветской деятельности. Среди этих людей разжигались националистические настроения, прививалась ненависть ко всем народам нашей страны.
Доктрина сионизма, как известно, строится на антинаучных и голословных утверждениях о том, что существует некий единый «всемирный еврейский народ», духовной и исторической родиной которого якобы является ближневосточное государство Израиль. Идеологи сионизма определяют этот выдуманный ими народ латинским термином «доминус неготнорум», то есть «избранные», «с особой миссией». Эта миссия состоит не больше, не меньше, как в притязаниях на руководство всем миром.
Советским людям смешно и дико всерьез принимать эти шовинистические бредни. Однако находятся отщепенцы, которые, наслушавшись россказней о «сионистском рае» в Израиле, радиопередач Тель-Авива и начитавшись сионистских «учебников», бросаются осуществлять свою «особую миссию» кастетами и воровской отмычкой. Не случайно семена дикой полыни шовинизма сионистская пропаганда стремится посеять в незрелых умах. На скамье подсудимых находились молодые люди, на них и рассчитывали ловцы душ от сионизма. Молодежь еврейского происхождения - предмет их пристального внимания.
Участники «ульпанов» называли друг друга древнееврейским словом «телмуд» (так в тексте – В.К.) - ученик. Эти «ученики» по гнусности своих деяний не уступали «учителям». «Просветители» хорошо знали, чем они занимаются. Думая обезопасить себя, они инструктировали своих сообщников, как держаться на следствии и суде в случае разоблачения.
Для советских людей очевидна истинная цена фальшивых побасенок махрового сионизма о «всемирной еврейской культуре». Этими лозунгами мировая реакция пользуется, как отмычкой для проникновения в духовный мир тех, кого стратеги империализма хотят превратить в носителей враждебных социализму взглядов. Классовая ленинская оценка этих лозунгов ясна и определенна - это лозунги буржуа и сионистских раввинов, лозунги наших врагов.
Б. Бутэль, Х. Ошеренко
Аналогичная по содержанию и стилистике статья «Уголовники и их покровители» появилась в газете «Советская Молдавия». И там же - «письмо в редакцию» доцента с еврейской фамилией под выразительным заголовком «Сионизм – оружие классового врага».
«Опасные государственные преступники», осужденные на кишиневском процессе, были отправлены по этапу в мордовские исправительно-трудовые лагеря строгого режима.
Давида Черноглаза, у которого был самый большой срок, через год этапировали из Мордовии на Урал, а затем, как «не поддающегося исправлению», - в печально знаменитый Владимирский «Централ». Давида Рабиновича, обвиненного только в хищении государственного имущества, оставили досиживать годичный срок в том же следственном изоляторе. Все девять фигурантов кишиневского дела полностью отбыли наказание. После освобождения они получили разрешение на выезд в Израиль.
Давид Рабинович
Из справки, направленной секретарю ЦК КПСС П. Демичеву
Секретно. О враждебной деятельности сионистских элементов внутри страны.
Под воздействием сионистской и антикоммунистической пропаганды из-за рубежа среди советских евреев, зараженных национализмом, наблюдается тенденция к объединению и антисоветским выступлениям под прикрытием борьбы за «пробуждение национального самосознания» и «развитие еврейской культуры». Убежденные еврейские националисты и сионисты эту тенденцию стремятся подчинить достижению сионистских, антисоветских целей, вовлечению советских евреев в деятельность, направленную на подрыв политических основ Советского государства.
В 1969-1970 гг. шел процесс постепенного объединения нелегальных сионистских групп и организаций, возникших в различных районах страны. Однако ликвидацией сионистских групп в Ленинграде, Риге, Кишиневе этот процесс был предотвращен.
Комитет госбезопасности внимательно следит за проходящими в среде еврейской интеллигенции и молодежи негативными процессами, изучает причины их возникновения, принимает меры к упреждению вредных последствий. В центре внимания органов КГБ находится работа по пресечению враждебной, особенно организованной деятельности еврейских националистов, основное место занимает метод разложения, разобщения и раскола групп, компрометация их вдохновителей и главарей, отрыва от них заблуждающихся лиц.
Председатель Комитета госбезопасности СССР Ю. Антропов
(По материалам сборника «Антиеврейские процессы в СССР» под редакцией А. Рожанского, сборника «Еврейская эмиграция в свете новых документов» Б. Морозова и еврейского самиздата)
Публикуемые в этой рубрике материалы предоставлены ассоциацией «Запомним и сохраним». http://www.soviet-jews-exodus.com Исполнительный директор Аба Таратута
___
Напечатано в «Заметках по еврейской истории» #12(159) декабрь 2012 — berkovich-zametki.com/Zheitk0.php?srce=159
Адрес оригиначальной публикации — berkovich-zametki.com/2012/Zametki/Nomer12/Kremer1.php
